CC BY
4410. Хажуев И.С. Особенности защитно-совладающего поведения лиц, переживших психотравмирующие события в условиях длительной чрезвычайной ситуации // Вестник университета (ГУУ). - Москва. - 2013. № 5. С. 309-312
11. Хажуев И.С. Стили защитно-совладающего поведения и психологическая безопасность в контексте переживания стрессов высокой интенсивности // Успехи современной науки и образования. Белгород, 2016. Т.7, №11. С. 34-42
12. Хажуев И.С., Тарабрина Н.В. Социально-демографические факторы совладающего поведения лиц с опытом переживания стрессов высокой интенсивности. Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. - 496 с.
13. Хажуев И.С., Тарабрина Н.В. Эмпирическое изучение посттравматического стресса у населения ЧР РФ. // Всероссийская юбилейная научная конференция, посвященная 40-летию Института психологии РАН и 85-летию со дня рождения Б.Ф. Ломова. Психология в системе комплексного человекознания: история, современное состояние и перспективы развития. - Москва. - 2012. С. 634-636.
14. Харламенкова Н.Е. Половые и гендерные различия в представлениях о психологической безопасности. Социальная психология и общество. 2015 г. Том 6. № 2 С. 51-60
Психология
УДК 159
кандидат психологических наук, доцент кафедры специальной психологии и дошкольной дефектологии Хажуев Ислам Сайдахмедович
Чеченский государственный педагогический университет (г. Грозный)
АГРЕССИВНЫЕ ПОБУЖДЕНИЯ И ИДЕИ МЕСТИ В КОНТЕКСТЕ ИНТЕНСИВНОГО СТРЕССА
Аннотация. В статье представлены результаты эмпирического исследования проблемы интенсивных стрессовых переживаний, проявляющихся посредством признаков посттравматического стресса у населения поствоенного региона. В эмпирическом исследовании приняли участие до 100 респондентов (жители Чеченской Республики РФ), значительная часть, которой характеризуется интенсивными стрессовыми переживаниями в связи с пережитым в прошлом травматическим опытом (в основном военной этиологии). Кроме того в статье также рассмотрены результаты исследования наиболее распространенных форм агрессивных реакций и побуждений и их взаимосвязи с феноменами посттравматического стресса.
Ключевые слова: агрессивность, интенсивный стресс, травматический опыт, посттравматический стресс, идеи мести.
Annotation. The article presents the results of an empirical study of the problem of intense stressful experiences, manifested by signs of post-traumatic stress in the population of the post-war region. Up to 100 respondents (residents of the Chechen Republic of the Russian Federation) participated in an empirical study, a significant part of which is characterized by intense stressful experiences in connection with past traumatic experiences (mainly of military etiology). In addition, the article also discusses the results of a study of the most common forms of aggressive reactions and motives and their relationship with the phenomena of post-traumatic stress.
Keywords: aggressiveness, intense stress, traumatic experience, post-traumatic stress, ideas of revenge.
Работа выполнена при финансовой поддержке Совета по грантам Президента Российской Федерации
для государственной поддержки молодых российских ученых - кандидатов наук (Конкурс - МК-2018) (№МК-2469.2018.6 «Способы реализации агрессивных побуждений и идеи мести в контексте переживания стрессов высокой интенсивности»)
Введение. В современном мире, человеческая психика подвергается непрерывным воздействиям различных стрессов. Зачастую данное воздействие оказывается негативным для психики человека, когда ресурсы, обеспечивающие внутреннее равновесие личности оказываются малоэффективными, либо когда стрессовое воздействие оказывается чрезмерным по сравнению с адаптационным потенциалом и возможностями личности [2; 5; 14].
Согласно многочисленным исследованиям и литературным данным, наиболее патогенное воздействие на человеческий организм и психику оказывают различные психотравмирующие события, экстремальные и чрезвычайные ситуации, сопровождающиеся развитием интенсивных стрессовых реакций острого или отсроченного характера, которые значительно нарушают привычное течение жизни современного человека [4; 8; 11; 15].
Вместе с тем, можно обозначить два фактора оказывающие патогенное влияние на человеческую психику - это фактор повседневного стресса, имеющий кумулятивный эффект (накопление стрессового напряжения в условиях постоянного воздействия на человеческий организм неблагоприятных агентов окружающей среды). И соответственно фактор травматического стресса, когда патогенный эффект может наступить сразу же после непосредственного воздействия экстремального события [7; 12].
Результатом переживания травматического опыта становится развитие не только интенсивных стрессовых реакций, но и психопатологические изменения в структуре личности индивида [1; 4; 7; 13]. Как показывают результаты многочисленных исследований проведенных не только за рубежом, но и в нашей стране, результатом переживания интенсивного травматического стресса, становятся патологические изменения в когнитивной сфере [6], нарушения в эмоционально-личностном пространстве [1] и соответственно, развитие у субъекта стрессовых переживаний дезадаптивных форм поведения, явно выраженным расстройством адаптации [3].
Кроме того, результатом интенсивных стрессовых переживаний очень часто становятся депрессивное и тревожное развитие личности, эмоциональное выгорание и низкая продуктивность в сфере межличностных, трудовых, учебных и профессиональных отношений. При отсутствии у субъекта стрессовых переживаний необходимой социальной поддержки или возможности получения медико-психологической помощи также
возможны витальные последствия, начиная от агрессивных реакций направленных вовне и до аутоагрессивных реакций, доходящих вплоть до суицидальных форм поведения.
Согласно данным многочисленных исследований лица, переживающие интенсивные стрессовые реакции вследствие травматического опыта, становятся одной из уязвимых и психически нестабильных категорий общества [12]. При этом данные лица также могут представлять серьезную угрозу социальному окружению, поскольку становятся невольными «ретрансляторами» пережитого ими же самими насилия и агрессии. К примеру, в рядах вооруженных сил США, как отмечают А.Г. Караяни и соавторы, наблюдается тревожная тенденция роста процента внеуставных отношений, преступности и насилия, а военнослужащие, переживающие интенсивные стрессовые реакции очень часто становятся объектами обвинений в жестоких преступлениях против мирного населения и пытках военнопленных [4]. Все это обусловлено тем, что травматический опыт, сопряженный с интенсивным стрессом, в значительной степени может препятствовать обеспечению психологической безопасности личности и способствовать развитию нарушений во всех сферах человеческого функционирования, в том числе и вследствие повышенной агрессивности и враждебности к окружающим людям.
В этой связи, интенсивный стресс, как реакция на психотравмирующее событие сопровождается развитием эмоционально-личностных нарушений, в виде повышенной агрессивности, враждебности, склонности к суицидальным реакциям и насилию, а также навязчивыми идеями мести [6; 8; 10; 12; 16; 17; 18].
Исходя из всего вышесказанного, было проведено исследование, целью которого стало изучение специфики интенсивных стрессовых переживаний, проявляющихся посредством признаков посттравматического стресса у населения поствоенного региона (на примере жителей Чеченской Республики), а также выявление наиболее распространенных форм агрессивных реакций и побуждений и их взаимосвязей с феноменами посттравматического стресса.
Материал и методы эмпирического исследования. Эмпирическое исследование проводилось среди населения Чеченской Республики. Общая выборка состояла из 100 человек - 44 мужчин и 56 женщин в возрасте от 25 до 55 лет.
В качестве диагностических методик были использованы:
1. Шкала оценки влияния травматического события (адаптация Н.В. Тарабриной, 2001).
2. Клиника-демографическая карта (используется на базе психоневрологического диспансера Чеченской Республик для сбора социально-демографических данных и).
3. Опросник состояния, характеристики и ориентации гнева (ST.AXI) Ч.Д. Спилбергера.
4. Опросник личностной агрессивности П.А. Ковалева.
Изложение основного материала статьи. Итак, в рамках изучения специфики проявления интенсивных стрессовых реакций, способных вызвать значительные психические нарушения практически у любого человека были проанализированы уровни выраженности признаков переживания ПТС (при помощи методики Шкала оценки влияния травматического события). В результате проведенного анализа было выявлено, что 13% респондентов характеризуются высоким уровнем выраженности ПТС. При этом средний и низкий уровни переживания феноменов ПТС были отмечены у 51% и 36% респондентов соответственно (х2=21,980; р= 0,000). Для сравнения, в исследовании, проведенном раннее среди населения ЧР, было выявлено, что высоким уровнем ПТС характеризуются до 22,9% респондентов [10; 11], а в исследовании, проведенном К.А. Идрисовым в период активной фазы контртеррористической операции, клинический уровень расстройства был выявлен у 31,2% обследованных [3].
Вместе с тем учитывая то, что переживание травматических событий сопряженных интенсивным стрессом может сопровождаться развитием определенных деструктивных когниций, в частности идей мести и желаний отомстить обидчикам (прямым или косвенным) был проведен опрос (при помощи клинико-демографической карты), направленный на выявление наличия соответствующих идей и способов реализации их в жизни. В результате данного опроса и статистической обработки полученных данных с применением метода-контент анализа было выявлено, что до 83% респондентов, по их собственному признанию не имеют как-ких либо идей мести. В то время как 14% респондентов указали о наличии субъективно слабовыраженной идеи мести, а 3% респондентов отметили сильную выраженность идей мести. При этом 22% опрошенных респондентов указали в клинико-демографической карте, что им удалось реализовать идею мести, тогда как 20% опрошенным (по их собственному признанию) не удалось осуществить замысел мести, а 7% указали о планировании и вынашивании соответствующих замыслов в настоящем времени.
Вместе с тем, на вопрос о предпочитаемых в планировании способах реализации идеи мести, 11% респондентов выбрали вариант «физическая расправа с обидчиком», 17% - «морально-психологическое унижение», 2% - «навредить самому себе на зло другим» и 7% рассматривают иной вариант. При этом большинство опрошенных указали об отсутствии у них планирования конкретных способов мести.
В то же время в ответе на вопрос о конкретном способе реализации идеи мести только 6% респондентов признались в том, что они реализовали идею мести посредством приложения определенных усилий и действий, направленных на морально-психологическое унижение объекта мести.
Далее, в соответствии с целью исследования, для выявления наиболее распространенных форм агрессивного поведения среди респондентов был проведен ранговый анализ (при помощи непараметрического критерия Фридмана) выраженности параметров личностной агрессивности (по опроснику личностной агрессивности П.А. Ковалева).
Ранговые показатели выраженности личностной агрессивности респондентов (N=100)
Шкалы личностной агрессивности Средний ранг Присвоенный ранг Х2 и Р-значимость
Вспытьчивость 5,07 2
Мстительность 3,83 7
Нетерпимость к чужому мнению 4,43 4
Подозрительность 4,44 3 X2=97,355
Обидчивость 3,81 8
Склонность к неуступчивости 4,00 6 Р=0,000
Склонность к компромиссу 6,43 1
Склонность к наступательности, атакующему стилю поведения и общения 4,01 5
Как видно из результатов анализа (см.табл.1) среди респондентов наиболее преобладающей формой поведения в ситуациях сопряженных с агрессивным воздействием оказалась склонность к компромиссу. При этом также достаточно высокие показатели имеют среди респондентов показатели вспыльчивости и подозрительности, которые расположились по уровню выраженности на втором и третьем месте соответственно. В то же время, склонность к неуступчивости, мстительность и обидчивость оказались наименее выраженными формами агрессивных личностных проявлений среди респондентов (у данных переменных наиболее низкие ранговые показатели). При этом показатели шкал нетерпимость к чужому мнению и склонность к наступательности (атакующему стилю поведения и общения) имеют относительно средние показатели выраженности по сравненению с другими шкалами опросника личностной агрессивности П.А. Ковалева.
Вместе с тем, для изучения особенностей проявления агрессивных реакций в контексте идеи мести, были проанализированы (при помощи критерия Кракела-Уоллиса) показатели выраженности шкал опросника личностной агрессивности П.А. Ковалева. В результате проведенного анализа были выявлены достоверные различия в зависимости от субъективного уровня выраженности у респондентов идеи мести только по двум шкалам указанного опросника - шкала подозрительности и шкала склонность к наступательности, атакующему стилю поведения и общения.
Таблица 2
Ранговые показатели выраженности личностной агрессивности респондентов с учетом субъективной оценки выраженности идеи мести (N=100)
Переменные личностной агрессивности Идеи мести Средний ранг Х2 и Р-значимость
Подозрительность отсутствует 47,35 Х2= 6,267 Р=0,044
слабо выражена 63,89
сильно выражена 75,17
Склонность к наступательности, атакующему стилю поведения и общения отсутствует 47,48 Х2=5,749 Р=0,056
слабо выражена 63,39
сильно выражена 74,00
Как показал анализ (см.табл.2), статистически значимые различия в зависимости от субъективного уровня выраженности у респондентов идеи мести имеют только такие переменные личностной агрессивности, как подозрительность и склонность к наступательности, атакующему стилю поведения и общения, которые наиболее преобладающими оказались у респондентов указавших о сильно выраженном желании отмстить.
Так как интенсивный стресс, как показывает клиническая практика, очень часто обусловлен фактом переживания индивидом событий, выходящих за рамки обычного человеческого опыта (угроза жизни и здоровью, как самого индивида, так и других людей) и сопряжен развитием различных психопатологических реакций, в том числе агрессивного характера, в рамках настоящего исследования были изучены параметры выраженности агрессивных реакций респондентов в зависимости от пережитого в прошлом травматического опыта.
Так, при анализе показателей выраженности личностной агрессивности и характеристик гнева в зависимости от пережитых респондентами психотравмирующих событий были выявлены достоверные различия только по отдельным переменным, которые отражены в таблице 3 (в наглядной статистике приведены только данные обладающие определенной достоверностью).
Ранговые показатели выраженности личностной агрессивности респондентов с учетом субъективной оценки выраженности идеи мести (N=100)
Шкалы агрессивности Виды психотравмирующих событий, пережитые респондентами Средний ранг Х2 и Р-значимость
Экспрессия гнева вовне* Травматический опыт отсутствует 54,71 /2=19,218 Р=0,023
Пережили угрозу жизни 43,30
Ранения 61,19
Стали свидетелями насильственной смерти 24,83
Пережили ситуацию, связанную с насильственным лишением свободы 96,00
Пережили гибель близкого родственника 41,54
Родственник лиц пропавших без вести 68,75
Был свидетелем разрушения собственного дома 44,17
Пережили расстройство брака 85,50
Иные травмирующие события, связанные с угрозой жизни для других людей 9,50
Мстительность ** Травматический опыт отсутствует 50,62 X2=18,615 Р=0,029
Пережили угрозу жизни 46,11
Ранения 77,50
Стали свидетелями насильственной смерти 47,83
Пережили ситуацию, связанную с насильственным лишением свободы 63,50
Пережили гибель близкого родственника 40,27
Родственник лиц пропавших без вести 19,00
Был свидетелем разрушения собственного дома 68,67
Пережили расстройство брака 52,75
Иные травмирующие события, связанные с угрозой жизни для других людей 15,25
Склонность к наступательнос ти, атакующему стилю поведения и общения** Травматический опыт отсутствует 41,72 /2=16,749 Р=0,053
Пережили угрозу жизни 47,64
Ранения 76,00
Стали свидетелями насильственной смерти 44,17
Пережили ситуацию, связанную с насильственным лишением свободы 95,50
Пережили гибель близкого родственника 48,02
Родственник лиц пропавших без вести 44,25
Был свидетелем разрушения собственного дома 26,50
Пережили расстройство брака 76,25
Иные травмирующие события, связанные с угрозой жизни для других людей 44,50
* Опросник состояния, характеристики и ориентации гнева (5ТАХ1) Ч.Д. Спилбергера, **Опросникличностной агрессивности П.А. Ковалева
Как показал проведенный анализ, экспрессия гнева вовне, оказалась наиболее преобладающей у респондентов переживших ситуацию, связанную с насильственным лишением свободы и расстройство брака соответственно. В то е время, мстительность, как агрессивно-побудительная реакция преобладающей оказалась у респондентов переживших ранения и ставших свидетелями разрушения собственного дома. При этом данная характеристика агрессивной реакции наименее выражена у родственников лиц пропавших без вести.
И наконец, склонность к наступательности, атакующему стилю поведения и общения более преобладает у лиц, которые пережили ситуацию, связанную с насильственным лишением свободы и расстройство брака соответственно. При этом данная переменная наименее выражена у респондентов, ставших в прошлом свидетелями разрушения собственного дома.
Далее, в контексте всего сказанного выше, были также изучены особенности проявления агрессивных побуждений, с учетом выявленного у респондентов уровня переживания интенсивного стресса (проявляющего посредством признаков посттравматических реакций).
Ранговые показатели выраженности личностной агрессивности и состояния, (характеристики и ориентации) гнева респондентов с учетом уровней выраженности посттравматического стресса
(N=100)
Шкалы агрессивности Уровини ПТС Средний ранг Х2 и Р-значимость
Сиюминутное состояние Низкий уровень ПТС 37,89 /2=11,721
гнева* Средний уровень ПТС 55,75
Высокий уровень ПТС 64,85 Р=0,003
Склонности к Низкий уровень ПТС 40,58 X2=6,612
раздражительности и Средний уровень ПТС 56,29
гневу* Высокий уровень ПТС 55,23 Р=0,037
Экспрессия гнева внутрь* Низкий уровень ПТС 40,22 /2=7,124
Средний уровень ПТС 56,18
Высокий уровень ПТС 56,69 0,028
Низкий уровень ПТС 36,74 /2=18,641
Обидчивость** Средний уровень ПТС 53,90
Высокий уровень ПТС 75,27 Р=0,000
Склонность к Низкий уровень ПТС 57,75 X2=5,855
компромиссу * * Средний уровень ПТС 49,12
Высокий уровень ПТС 35,85 Р=0,054
* Опросник состояния, характеристики и ориентации гнева (STAXI) Ч.Д. Спилбергера,
**Опросник личностной агрессивности П.А. Ковалева
Так, в результате проведенного анализа (по критерию Кракела-Уоллиса) было установлено, что такие агрессивные реакции и побуждения респондентов как сиюминутное состояние гнева, экспрессия гнева внутрь и обидчивость имеют тенденцию пропорционального роста в зависимости от уровня выраженности ПТС. Иными словами, чем выше уровень выраженности признаков ПТС, тем сильнее индивид может проявлять сиюминутные гневные реакции, невправленные, в том числе и на самого себя, а также обидчивость. В то же время, склонность к раздражительности и гневу более преобладает при среднем уровне выраженности признаков ПТС, а склонность к компромиссам имеет тенденцию пропорционального роста при снижении посттравматических признаков.
Таким образом, достоверно установлено, что переживание признаков посттравматического стресса обуславливает проявление отдельных состояний и реакций агрессивного характера. Подтверждающие данное утверждение факты были также получены в результате корреляционного анализа сопряженности признаков посттравматического стресса и переменных агрессивных реакций по методике Опросник состояния, характеристики и ориентации гнева ^ТАХ1) Ч.Д. Спилбергера.
Таблица 5
Матрица показателей сопряженности состояния, характеристики и ориентации гнева и феноменов
посттравматического стресса
Шкалы агрессивности Индекс ПТС Субшкала вторжение Субшкала избегание Субшкала физиологическая возбудимость
Сиюминутное состояние гнева R ,344 ,313 ,316 ,314
Р ,000 ,002 ,001 ,001
Склонности к раздражительности и гневу R ,254 ,249 ,211 ,202
Р ,011 ,012 ,035 ,044
Гнев-темперамент R ,217 ,228 ,143 ,198
Р ,030 ,022 ,157 ,049
Гнев-реакция R ,200 ,182 ,191 ,134
Р ,046 ,069 ,057 ,184
Экспрессия гнева внутрь R ,268 ,279 ,257 ,227
Р ,007 ,005 ,010 ,023
Экспрессия гнева вовне R ,018 ,019 ,037 -,016
Р ,856 ,847 ,713 ,874
Контроль экспрессии гнева R -,156 -,101 -,155 -,151
Р ,121 ,316 ,123 ,134
Примечание: R - коэффициент корреляции г-Спирмена; Р - асимптотическая значимость сторон
Как видно из полученных данных корреляционного анализа (см.табл.5), достоверно установлено, что состояние сиюминутного гнева, склонность к раздражительности (и гневу) и экспрессия гнева внутрь, как формы проявления агрессивных побуждений личности положительно ассоциируются со всеми признаками посттравматического стресса. При этом переменная гнев-темперамент одновременно коррелирует с общим индексом ПТС и субшкалами вторжение и физиологическая возбудимость. А переменная гнев-реакция положительно взаимосвязана с показателями общего индекса ПТС и субшкалой избегания (любых действий и напоминаний о травме).
Вместе с тем, были обнаружены также определенные взаимосвязи между переживанием признаков посттравматического стресса (по Шкале оценки влияния травматического события) и личностными
характеристика агрессивности (по методике опросник личностной агрессивности П.А. Ковалева) респондентов. Полученные данные, обладающие статистической значимостью, для достижения лучшей наглядности отражены в рисунках 1 и 2.
Рисунок 1. Показатели сопряженности переменной обидчивость и признаков ПТС
Рисунок 2. Показатели сопряженности переменных подозрительность и склонность к компромиссу
и признаков ПТС
Как видно из результатов корреляционного анализа (рис. 1 и 2, на которых приведены только те данные, которые обладают статистической значимостью), выявлены достоверные взаимосвязи между признаками ПТС и таким личностными характеристиками агрессивного поведения респондентов как обидчивость, подозрительность и склонность к компромиссу. Выявленные коэффициенты корреляционной связи, таким образом, указывают на то, что обидчивость, как личностная особенность агрессивного поведения, может сочетаться развитием признаков вторжения, избегания и физиологической активности при ПТСР, а подозрительность может сопровождаться ростом, как признаков избегания, так и общего индекса ПТС. При этом склонность к компромиссу при росте показателей ПТС может иметь тенденцию снижения.
Таким образом, на основе полученных данных исследования можно констатировать, что интенсивные стрессовые реакции лиц переживших психотравмирующие события, на отдаленном этапе длительной чрезвычайной ситуации характеризуются развитием признаков посттравматической патологии, которые сопровождаются ростом проявлением определенных агрессивных побуждений, имеющих как индивидуально-личностный характер, так и реактивную обусловленность.
Выводы. Выявлено, что на отдаленном этапе длительной чрезвычайной ситуации значительная часть респондентов (до 13% от общей выборки) характеризуются высоким уровнем ПТС, который может корреспондировать клиническим уровнем выраженности ПТСР.
Среди агрессивных реакций и побуждений личности наиболее выраженными у респондентов оказались склонности с одной стороны к компромиссу, с другой - к вспыльчивости и подозрительности. При этом менее выражены личностные агрессивные реакции, проявляющиеся посредством неуступчивости, мстительности и обидчивости.
При этом установлено, что переживание признаков посттравматического стресса сопряжено с развитием таких агрессивных реакций и побуждений личности как обидчивость, подозрительность, сиюминутная склонность к гневу (раздражительности) и экспрессия гнева внутрь на фоне снижения склонности к компромиссу.
Достоверно установлено, что такие переменные личностной агрессивности, как подозрительность и склонность к наступательности, атакующему стилю поведения и общения более преобладают у лиц с сильно выраженными идеями мести.
Выявлено, что наиболее популярной, и соответственно часто осуществляемой формой или способом реализации идеи мести среди респондентов является идея морально-психологического унижения обидчика, которая воспринимается респондентами, видимо, как самая жесткая мера наказания за содеянное против них деяние.
Литература:
1. Быховец Ю.В., Тарабрина Н.В. Психологическая оценка переживания террористической угрозы: Руководство. М.: Институт психологии РАН, 2010.
2. Дымова Е.Н., Тарабрина Н.В., Харламенкова Н.Е. Параметры психологического благополучия/неблагополучия при разном уровне психической травматизации // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2015. № 2. С. 37-50.
3. Идрисов К.А. ПТСР в условиях длительной чрезвычайной ситуации: клинико-эпидемиологические и динамические аспекты // Вестник Психиатрии и психологии Чувашии. Издательство: Чувашская ассоциация психиатров, наркологов, психотерапевтов, психологов (Чебоксары). 2011. №7. С. 21-34
4. Караяни А.Г., Караяни Ю.М., Зинченко Ю.П. Американская военная психология как область специальной практики. Национальный психологический журнал, 2014. № 1 (13) С. 65-73
5. Лазебная Е.О. Психологические детерминанты личностной безопасности субъектов опасных видов профессиональной деятельности // Проблемы психологической безопасности / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 300-323.
6. Падун М.А., Котельникова А.В. Психическая травма и картина мира: Теория, эмпирия, практика. М.: «Когито-Центр», 2012. 206 с.
7. Стресс, выгорание, совладание в современном контексте / Под ред. Журавлева А.Л., Сергиенко Е.А. М.: «Институт психологии РАН», 2011. 512 с.
8. Тарабрина Н.В. Психология посттравматического стресса. М.: «Институт психологии РАН», 2009. 303 с.
9. Тарабрина Н.В. Практическое руководство по психологии посттравматического стресса. В 2Ч. Ч.2. Бланки методик. М.: Когито-Центр, 2007. 77 с. (Психологический инструментарий).
10. Тарабрина Н.В., Хажуев И.С. Психологические последствия переживания интенсивного стресса участниками контртеррористической операции и гражданским населением. Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание. Ответственные редакторы: А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова. Москва, 2017. С. 179-192.
11. Тарабрина Н.В., Хажуев И.С. Посттравматический стресс и защитно- совладающее поведение у населения, проживающего в условиях длительной чрезвычайной ситуации. Экспериментальная психология. 2015. Т. 8. № 3. С. 215-226.
12. Тарабрина Н.В., Харламенкова Н.Е., Падун М.А., Хажуев И.С., Казымова Н. Н., Быховец Ю.В., Дан М.В. Интенсивный стресс в контексте психологической безопасности / Под общ. ред. Н.Е. Харламенковой. -М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2017. - 344 с. (Социокультурные аспекты национальной безопасности)
13. Хажуев И.С., Тарабрина Н.В. Социально-демографические факторы совладающего поведения лиц с опытом переживания стрессов высокой интенсивности. Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание. Ответственные редакторы: А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова. Москва, 2017. С. 456-469.
14. Харламенкова Н.Е. Половые и гендерные различия в представлениях о психологической безопасности // Социальная психология и общество. 2015. Том 6. № 2. С. 51-60.
15. Hamama-Raz Y., Solomon Z., Cohen A., Laufer A. PTSD symptoms, forgiveness, and revenge among Israeli Palestinian and Jewish adolescents // Journal of Traumatic Stress. 2008. Vol. 21 (6)._P. 521-529.
16. Jakupcak M., Conybeare D., Phelps L., Hunt S., Holmes H.A., Felker B., Klevens M., McFall M.E. Anger, Hostility, and Aggression Among Iraq and Afghanistan War Veterans Reporting PTSD and Subthreshold PTSD // Journal of Traumatic Stress. 2007.Vol. 20. No. 6. P. 945-954.
17. Kunst M.J.J. PTSD symptom clusters, feelings of revenge, and perceptions of perpetrator punishment severity in victims of interpersonal violence // International Journal of Law and Psychiatry. 2011. № 34 (1) P. 362-367.
18. Lancaster S., Melka S., Rodriguez B. Emotional predictors of PTSD symptoms. Psychological Trauma: Theory, Research, and Policy. 2011. № 3 (4) P. 313-317.
19. McHugh T., Forbes D., Bates G., Hopwood M., Creamer M. Anger in PTSD: Is there a need for a concept of PTSD-related posttraumatic anger? // Clinical Psychology Review. 2012. № 32 (1). P. 93-104.
