CC BY
352
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 9/2019
УДК 94 (47)
А.П. Козлов
канд. ист. наук, доцент ВИФК г. Санкт-Петербург, РФ E-mail: petrovich138@yandex.ru
АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА БОЛЬШЕВИКОВ В 1917 Г. И В ПЕРВЫЕ ГОДЫ
СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Аннотация
В статье рассматривается эволюция взглядов большевиков в решении аграрного вопроса во время революции 1917 г. и в первые годы советской власти. По мнению автора, не имевшие своей актуальной аграрной программы большевики с целью привлечения на свою сторону крестьян пошли на вынужденный союз с левыми эсерами, воспользовавшись их аграрной программой. Избранная тактика обеспечила большевикам приход к власти, ее удержание и победу в гражданской войне, но после ее окончания привела к серьезным социальным катаклизмам, недовольству в крестьянской среде, заставив большевиков под угрозой крестьянского восстания изменить экономическую политику - перейти к нэпу.
Ключевые слова:
аграрная политика, аграрная программа, большевики, деревня, крестьянство, социализация земли, совхоз.
A.P. Kozlov
Ph. D. in History, Ass. Prof., MIPT St. Petersburg, Russia E-mail: petrovich138@yandex.ru
AGRARIAN POLICY OF THE BOLSHEVISTS IN 1917 AND IN THE FIRST YEARS
OF SOVIET GOVERNMENT
Abstract
The article deals with the evolution of the Bolshevists' viewpoints in solving the agrarian problem during the revolution of 1917 and in the first years of Soviet government. According to the author, the Bolshevists, who did not have their actual agrarian program in order to attract peasants to their side, got a forced alliance with the left SRs, using their agrarian program. The chosen tactics gave the Bolshevists the power, its retention and victory in the civil war, but after its end led to serious social cataclysms, discontent among the peasants forcing the Bolshevists under the threat of a peasant rebellion to change their economic policy - to move to the NEP.
Key words:
agrarian policy, agrarian program, Bolshevists, village, peasantry, socialization of land, state farm.
Сам вопрос о том, что именно Великая российская революция, с каких бы позиций ее не оценивали (как абсолютное благо или абсолютное зло), по крайней мере, на ближайшее столетие определила вектор развития российского общества, не является дихотомическим. События 1917 г. всегда находились в центре внимания как отечественных, так и зарубежных авторов. По проблеме революции 1917 г. накоплена значительная по объему и содержанию историческая литература. При этом без преувеличения можно сказать, что одним из центральных вопросов исследуемой темы всегда оставался вопрос аграрный. Это закономерно в условиях преобладания аграрного сектора в экономике постимперской России. Изучение эволюции взглядов большевиков по аграрному вопросу, как в период революции и гражданской войны, так и после ее окончания, до сих пор представляется весьма актуальным. Несмотря на большой массив опубликованных документов по теме, несмотря на многочисленные исторические исследования,
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 9/2019
посвященные данной проблеме, многие вопросы аграрной политики большевиков в указанный период остаются дискуссионными. Одним из таких вопросов, несомненно, является вопрос о причинах теоретических и практических расхождений в аграрной политике большевиков в 1917 г. и в первые годы советской власти.
Из множества лозунгов, провозглашенных большевиками в 1917 г. наиболее популярными были: «мир народам» и «земля крестьянам». Не случайно, что уже на второй день после своего прихода к власти, большевики принимают «Декрет о мире» и «Декрет о земле». И если в предложении мира «без аннексий и контрибуций» большевики были более или менее последовательны, хотя в результате свели его к подписанию сепаратного мира с государствами Четвертного союза, то в решении аграрного вопроса они не имели четкой программы действий.
В значительной степени большевики были заложниками существующей политической конъюнктуры. Следует, вероятно, согласиться с мнением Н. А. Бердяева о том, что в действительности «большевики не направляли революции, а были лишь ее послушным орудием» [1, с. 53].
Сказанное в первую очередь относится к аграрной политике большевиков. Содержавшееся в программных документах партии РСДРП(б) требование национализации земли в условиях 1917 г. не пользовалось поддержкой масс. В этот период в солдатской и крестьянской среде доминировала идея конфискации помещичьей земли с целью ее дальнейшего уравнительного распределения.
Не имея актуальной аграрной программы, большевики, с «разрешения» левых эсеров, заимствовали аграрную программу последних - знаменитый «Декрет о земле». Значимость этого шага хорошо понимал В. И. Ленин, заявлявший, что «мы победили потому, что приняли не нашу аграрную программу, а эсеровскую» [12, с. 30].
Следует отметить, что написанный большевиками «Декрет о земле» был достаточно туманным. Как известно, он не только отменял помещичью собственность на землю «без всякого выкупа», но содержал требование, за исключением земли «рядовых крестьян» и «рядовых казаков», безвозмездного отчуждения всех других видов собственности на землю, в том числе частновладельческой и крестьянской. Разобраться в том, кто относился к категории «рядовых» крестьян и казаков, было достаточно сложно. В документе говорилось, что вся конфискованная земля должна поступить в «общенародный земельный фонд» с целью ее дальнейшего уравнительного распределения между трудящимися по «трудовой» или «потребительной норме». Распределением земли должны были ведать демократически выбранные органы местного и центрального самоуправления. Землю нельзя было покупать, продавать, сдавать в аренду, передавать по наследству [3, с. 19-20].
Кроме того, «Декрет о земле» хотя и призывал к немедленным действиям, был скорее проектом, так как в нем имелась одна существенная оговорка о том, что аграрный вопрос «во всем его объеме может быть разрешен только всенародным Учредительным собранием», до созыва которого в его реализации предлагалось руководствоваться еще более расплывчатыми положениями, содержащимися в «крестьянском наказе», опубликованном в «Известиях» от 19 августа 1917 г [Там же, с. 18-19].
Вместе с тем, не разбиравшимися в тонкостях юриспруденции крестьянами, в основной своей массе являвшимися носителями общинной психологии, «Декрет о земле» был с воодушевлением поддержан, сделав их на долгое время союзниками большевиков, от имени которых он был принят.
Уже сам факт принятия эсеровской аграрной программы предопределил сближение большевиков с левыми эсерами. Если бы левые эсеры, вошедшие в советское правительство в декабре 1917 г., не разделили бы с большевиками ответственность за власть, то большевики бы не смогли проникнуть в деревню, как не смогли бы обеспечить себе победу над своим основным конкурентом - Учредительным собранием.
Правые эсеры, получившие большинство на выборах в Учредительное собрание, как известно, также были сторонниками социализации земли, но отличались от левых эсеров тем, что, уничтожая помещичье землевладение, они не угрожали помещикам полной потерей земли, предлагая наделить их двойной трудовой нормой.
Идея конфискации помещичьей земли сближала левых эсеров с большевиками. Хотя в вопросах ее распределения мнения большевиков и левых эсеров резко расходились. Левые эсеры, придерживавшиеся
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 9/2019
принципа наделения землей лишь тех, кто ее обрабатывает, были противниками создания на бывших помещичьих землях советских хозяйств, не без основания усматривая в этом отчуждение труда и скрытое использование наемной силы. Включение этого пункта как исключения в «Основной закон о социализации земли», авторами которого левые эсеры являлись, было своеобразным компромиссом с большевиками.
Союз большевиков с левыми эсерами был выгоден, прежде всего, большевикам. Если бы этот союз не состоялся, большевики, вряд ли вообще смогли бы удержаться у власти. Вместе с тем, союз большевиков с левыми эсерами, ради которого они временно отказались от национализации земли, в пользу социализации, с самого начала был для первых чисто тактическим.
Большевики рассматривали левых эсеров как временных попутчиков и, когда выдался удобный случай, поспешили от них избавиться, обвинив их в июле 1918 г. в мятеже против советской власти, которого те, скорее всего, не совершали [13, с. 432-512].
Идеалом большевиков был, как известно, не «мелкокрестьянский рай», а организация крупных агропромышленных комплексов на государственной земле. Эта идея была изложена Лениным еще в «Апрельских тезисах», когда он говорил о необходимости «создания из каждого крупного имения (в размере около 100 дес. до 300 по местным и прочим условиям и по определению местных учреждений) образцового хозяйства под контролем батр. депутатов и на общественный счет» [10, с. 115]. Другими словами, Ленин, выдвигая лозунг «земля крестьянам», вовсе не собирался им ее отдавать.
Вынужденно приняв эсеровскую программу социализации земли, большевики постоянно пытались «разбавить» ее своими положениями. Робкая попытка этого видна уже в «Декрете о земле», содержащем статью о недопустимости раздела высококультурных хозяйств, под которыми понимались, в первую очередь, помещичьи хозяйства [3, с. 19].
Еще более отчетливо большевистские взгляды по аграрному вопросу прослеживаются в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», по настоянию Ленина включенной в первую Конституцию РСФСР 1918 г. и в «Основном законе о социализации земли», принятом 27 января (9 февраля) 1918 г., где говорится о необходимости развития коллективного хозяйства, которое, по мнению большевиков, являлось более прогрессивным по сравнению с хозяйством единоличным [Там же, с. 409].
В целом «Основной закон о социализации земли» был, разумеется, левоэсеровским, хотя многие изложенные в нем положения совпадали с большевистскими - запрещение купли, продажи, аренды земли; запрещение использования наемного труда; введение монополии внешней и внутренней хлебной торговли и др.
По мнению большевиков, уравнительное наделение землей было буржуазной мерой, которую они поддержали для сохранения союза с эсерами и основной массой населения России - крестьянством.
В работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский», написанной в ноябре 1918 г. Ленин признается, что идея «социализации земли», которая присутствовала как в «Декрете о земле», так и в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», что эта «идея не наша, мы с таким лозунгом не согласны, мы считаем долгом проводить его, ибо таково требование подавляющего большинства крестьян» [11, с. 321].
В действительности главной проблемой большевиков были не столько эсеры, сколько сами крестьяне, которые к принимаемым советской властью декретам относились избирательно и выполняли лишь то, что им было выгодно. Так, соглашаясь с идеей уравнительного наделения землей, они оставались противниками государственной хлебной монополии и даже под угрозой «революционного суда» продолжали вести нелегальную торговлю хлебом, которая квалифицировалась существующей властью как «спекуляция». По мнению некоторых историков именно нелегальные торговцы хлебом, презрительно называемые новой властью «мешочниками», объективно способствовали сохранению рыночного товарооборота между городом и деревней и тем самым спасли население городов от неминуемого голода [13, с. 392-397].
Идея сохранения бывших помещичьих имений как центров культурного ведения сельского хозяйства крестьян тоже не вдохновляла. Вместо этого они осуществили свой крестьянский «черный передел», где предметом дележа были в первую очередь помещичьи земли, о которых они испокон веков мечтали, тем самым реализовав свое понимание справедливости.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 9/2019
Таким образом, несмотря на издаваемые декреты, большевики не контролировали ситуацию в деревне и смогли уберечь от разграбления лишь незначительное число бывших помещичьих имений. Тем не менее, укрепив свою власть, большевики уже в феврале 1919 г., не отменяя действия «Основного закона о социализации земли», попытались реализовать свою аграрную программу, приняв «Положение о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию». Положение предполагало создание на национализированных помещичьих, удельных и церковных землях совхозов с высокой культурой производства.
Но с самого начала своего существования совхозы, которые находились в непосредственном подчинении наркомату земледелия, продемонстрировали свою неэффективность. Они оказались нерентабельными и существовали в основном за счет государственных дотаций. Сюрпризом оказалось и то, что рабочие совхозов не спешили демонстрировать сознательного, коммунистического отношения к «освобожденному» труду. Первые совхозы не учитывали сезонного характера крестьянского труда. В результате в период страды не хватало рабочих рук, а зимой, напротив, рабочие совхозов получали зарплату, практически ничего не делая.
Образцовых хозяйств из совхозов создать так и не удалось. Скорее наоборот - совхозы демонстрировали образцовую бесхозяйственность. Крестьяне также с недоверием относились к совхозам, метко окрестив их «советскими поместьями» [5].
Кроме того большевики вскоре столкнулись с новыми трудностями. Крестьяне, в основной своей массе поддержав «красных» в их противостоянии против «белых», после окончания гражданской войны массовыми выступлениями потребовали изменения аграрной политики советской власти. Ситуация в буквальном смысле грозила большевикам потерей власти. Не случайно Ленин назвал Кронштадтский мятеж большей опасностью, «чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые» [9, с. 24].
«Пришествия» мировой революции, на которое рассчитывали большевики так и не случилось. Одержав победу над эсерами, которые, по мнению большевиков, стояли за Кронштадтским мятежом и многочисленными крестьянскими восстаниями, вспыхнувшими на территории Советской России, наиболее известным из которых было тамбовское, большевики так и не смогли справиться с господствующим в крестьянской среде социал-революционным сознанием - «эсеровщиной». Крестьянство, в принципе, выступало за советскую власть. Но оно выдвинуло ряд требований, например, прекращение реквизиций, права свободного распоряжения продуктами своего труда и другие, самым страшным из которых для большевиков было - «советы без коммунистов» [2, с. 41].
В этих условиях прагматичный Ленин, понимавший бесперспективность ведения войны против основной массы населения страны, объявил о необходимости «передышки». Так в марте 1921 г. начался очередной этап советской аграрной политики, означавшей отказ не только от идеи организации общественного производства, но и от отдельных принципов социализации земли, объективно знаменовавший собой победу крестьянства, - нэп.
Изначально нэп воспринимался большевиками как вынужденное отступление, как своеобразное «перемирие» в борьбе с главным врагом социализма - «мелкобуржуазной стихией». Не случайно многие современные зарубежные и отечественные историки указывают на удивительное сходство ленинского нэпа с программой «антоновщины» [2, с. 111; 4, с. 87].
Приняв в декабре 1922 г. Земельный кодекс РСФСР, большевики по сути дела отказывались от немедленной социалистической реконструкции сельского хозяйства, оставляя ее на потом, и возвращались к основным положениям столыпинской аграрной реформы, несколько расширив при этом возможности крестьян. Крестьяне могли выбирать между общинным, участковым (отруб или хутор), товарищеским или смешанным видом землепользования, разрешалась аренда земли, использование наемного труда, реабилитировались товарно-денежные отношения [6, 7, 8].
Вместе с тем победа крестьянства оказалось временной. Большевики от своих планов социалистических аграрных преобразований окончательно отказываться не собирались. Хотя практика нэпа привела к тому, что представления о путях этих преобразований стали трактоваться отдельными лидерами правящей элиты по-разному. Это привело к серьезной внутрипартийной борьбе, обострившейся во второй
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 9/2019
половине 1920-х гг., которая, как известно, закончилась победой ортодоксального направления, предпринявшего в конце 1920-х-начале 1930-х гг. новую попытку социалистической реконструкции деревни. На этот раз в противостоянии крестьянства с государством, победу одержало последнее, которое за годы нэпа смогло укрепиться больше. Эта победа означала практически полное уничтожение парцеллярного крестьянского хозяйства и замену его крупным общественным производством в форме колхозов и совхозов, результаты перехода к которому до сих пор оценивается неоднозначно, а методы почти единодушно признаются неприемлемыми.
Список использованной литературы:
1. Бердяев Н. А. Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы. - Берлин: Обелиск, 1924. -143 с.
2. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933 / Андреа Грациози; [пер. с англ. Л. Ю. Пантиной; пер. с фр. В. А. Мильчиной]. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008. - 136 с.
3. Декреты Советской власти. Т. 1: 25 октября 1917 г. - 16 марта 1918 г. - М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. - 625 с.
4. Есиков С. А., Протасов Л. Г. Антоновский нэп // Отечественная история. 1993. № 4. - С. 86-90.
5. Козлов А. П. Аграрно-крестьянский вопрос в переломные периоды русской истории // Современные исследования социальных проблем. 2012. №7 (15). [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.rU/article/v/agrarno-krestyanskiy-vopros-v-perelomnye-periody-russkoy-istorii (дата обращения 30.08.2019).
6. Козлов А. П. Роль рыночных факторов в восстановлении сельского хозяйства Казахстана в годы нэпа (1921-1929 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2017, № 1 (75). - С. 119-122.
7. Козлов А. П. Социальная дифференциация крестьянства Казахстана в годы нэпа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2013. № 2 (28): в 2-х ч. Ч. II. - C. 91-94.
8. Козлов А. П. Эволюция социальных отношений в переселенческой деревне и ауле Казахстана в годы нэпа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2013. № 4 (30): в 3-х ч. Ч. I. - C. 94-97.
9. Ленин В. И. Х съезд РКП(б). отчет о политической деятельности Цк РКП(б) 8 марта // Полное собрание сочинений. Издание 5-е. Т. 43. - М.: Издательство политическая литература, 1970. - С. 7-33.
10. Ленин В. И. О задачах пролетариата в данной революции // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание 5-е. Т. 31. - М.: Издательство политическая литература, 1969. - С. 113-118.
11. Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Полное собрание сочинений. Издание 5-е. Т. 37. - М.: Издательство политическая литература, 1969. - С. 235-331.
12. Ленин В. И. Речь в защиту тактики Коммунистического Интернационала 1 июля // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание 5-е. Т. 44. - М.: Издательство политическая литература, 1970. - С. 23-54.
13. Фельштинский Ю. Г. Крушение мировой революции. Брестский мир: Октябрь 1917 - ноябрь 1918. - М.: ТЕРРА, 1992. - 656 с.
© Козлов А.П., 2019
