CC BY
0Мезенцев С.В., кандидат военных наук
АФРИКАНСКОЕ МИРОТВОРЧЕСТВО И РОССИЯ* (возможности, проблемные вопросы и ограничения)
© 2017 Мезенцев С.В.
Аннотация: Статья посвящена проблемам поддержания мира в Африке и возможностям расширения российского участия в этом процессе. Автор показывает влияние Африканского союза и African Standby Forces (ASF) на создание архитектуры по поддержанию мира и отмечает роль региональных африканских организаций. Успехи в этом процессе очень отличаются в различных регионах. В статье показана текущая стадия иностранной помощи африканским странам по поддержанию мира, преимущественно странами Запада, и сравнительно небольшое российское участие. Автор утверждает, что различные варианты повышения российской помощи могли бы создать надежный механизм предотвращения конфликтных ситуаций в Африке, полагая, что российское участие могло быть представлено не только в качестве финансовой поддержки, но и в виде большого количества консультативной и военной помощи. Некоторые возможности сотрудничества, в дополнение к укреплению российского политического влияния на континенте, могли бы предоставить России определенные экономические дивиденды.
Ключевые слова: поддержание мира в Африке, российская помощь.
В современном мире, с учетом нарастания напряженности в международных отношениях и, как следствие, роста числа вооруженных конфликтов на планете, все более особую значимость приобретает миротворческая деятельность. Представляется, что активизация участия Российской Федерации в этом важном процессе была бы логична и своевременна и способствовала бы укреплению авторитета нашей страны на международной арене, а при определенных обстоятельствах могла бы обеспечивать и внешнеэкономические дивиденды. Вместе с тем следует с сожалением констатировать, что активность России в международном миротворчестве пока не выглядит достаточной. Так, например, по состоянию на 30 апреля 2015 г. Москва направила в состав миротворческих миссий ООН всего 68 своих представителей. Это на 42 человека меньше, чем было в апреле 2014 г. Из указанного количества 46 человек - это военные наблюдатели, плюс еще 20 полицейских. В составе воинских контингентов войск ООН числилось и вовсе всего 2 россиянина. Для сравнения: на ту же дату такая не очень большая страна как Румыния выделила 96 человек, включая 37 военных наблюдателей и 57 полицейских, Финляндия - 373 человека, в том числе 23 военных наблюдателя и 349 военнослужащих в составе войск ООН, Южная Корея - 616 человек, включая 16 военных на-
Статья подготовлена в рамках граната РГНФ 16-07-00010 «"Африканский вектор" фундаментальной трансформации экономической структуры РФ в новых геополитических условиях».
блюдателей и 597 военнослужащих войск ООН, а Франция - 924 человека, включая 9 военных наблюдателей, 38 полицейских и 877 военнослужащих войск ООН.
По данным ООН, на март 2015 г. Россия по количеству военных наблюдателей ООН (военных экспертов миссий ООН - ЦЫМЕМ) занимала 9-е место из 95 возможных (по количеству военных наблюдателей мы заняли долю всего в 2,52%), по количеству полицейских - 50-е место (из 85), а по количеству поставляемых контингентов -88-е место (из 102). В итоге в общем зачете Российская Федерация оказалась на 77-м месте из 121. По уровню взносов на финансирование операций ООН по поддержанию мира в 2013-2015 годах Россия занимает 8-е место с долей всего 3,15%1.
Вместе с тем, безусловно, миротворчество в обозримой перспективе все же станет одним из приоритетных национальных проектов России. У нас имеется богатый опыт этой работы в прошлом. Около 2000 наших офицеров уже побывали военными наблюдателями ООН. Россия может и должна использовать свои возможности для развития международного миротворчества. Кроме того, работа российских военных в составе международных миротворческих миссий дает возможность нарабатывать им важный военный и военно-дипломатический опыт.
Африканский континент традиционно был и пока остается одним из наиболее кон-фликтогенных регионов мира и в этой связи является ареной проведения наиболее масштабных миротворческих операций как непосредственно под эгидой ООН, так и гибридных или смешанных, проводимых совместно или во взаимодействии ООН с Африканским союзом (АС) и Африканскими региональными организациями (АРО). Сегодня в становлении и развитии африканских миротворческих возможностей активную роль играют многие страны Западной Европы и США. В последнее время в содействие африканским миротворческим усилиям в различных регионах континента все более активно вовлекается Китай. Есть все основания полагать, что в ближайшей перспективе к обозначенному процессу в Африке может и должна более активно подключиться и Российская Федерация. Именно с учетом этих перспектив предлагаемое исследование посвящено анализу африканского миротворческого потенциала и различных аспектов совершенствования панафриканской системы коллективной безопасности. Полагаем, что приводимые в данной статье факты могут в определенной степени оказаться полезными, в том числе при планировании мер по расширению российского участия в международном миротворчестве.
Панафриканская система коллективной безопасности
Создание панафриканской системы коллективной безопасности является одним из наиболее важных политических приоритетов современного этапа развития Африки. Не будет преувеличением сказать, что практическая реализация имеющихся в этой области планов во многом будет определять стабильное и безопасное развитие всего континента.
Сегодня во многих африканских регионах еще сохраняются очаги кризисов, порождающие многочисленные внутри- и межгосударственные конфликты, влекущие за собой человеческие жертвы, разруху и голод. К концу ХХ в. в гражданских войнах погибло около 8 млн человек, не менее 6 млн стали беженцами и порядка 30 млн -«перемещенными лицами» (вынужденными мигрантами). Кроме того, африканские кризисы и конфликты привели к взрывному росту нелегальной миграции, что стало очевидной проблемой многих европейских стран. Перманентная нестабильность военно-политической обстановки расшатывает и без того слаборазвитые институты го-
сударственности и подрывает национальные экономические системы многих стран континента.
В первую очередь все это относится к самой значительной по территории и одновременно наименее развитой и бедной Субсахарской Африке (ССА) - это страны, расположенные к югу от Сахары* - и особенно к относящимся к ней странам Сахаро-Са-хельского региона. В этом регионе в последнее время нарастает политическая нестабильность из-за появления новых вызовов глобального и регионального характера, а также кумулятивного эффекта их наложения на традиционные факторы, провоцирующие конфликты.
Конфликты с применением оружия и внутриполитические кризисы различной интенсивности отмечаются практически во всех районах этой обширной части континента. На западе межэтнические и расово-религиозные столкновения то затихают, то вспыхивают с новой силой: в Мали, Бурунди, Либерии, Кот-д'Ивуаре, Сьерра-Леоне. В восточной Африке наиболее взрывоопасным остается Африканский Рог**. Наметившееся в этом субрегионе затишье после крупного вооруженного конфликта между Эфиопией и Эритреей в 2000 г., вновь сменилось эскалацией напряженности на эфиопо-эритрей-ской границе. Вероятность возобновления боевых действий между двумя странами оценивается как стабильно высокая2.
Активизация в центральных районах Сомали под эгидой различных фундаменталистских движений радикального толка затрудняет урегулирование одного из самых длительных внутриполитических кризисов на континенте. С 1991 г. Сомали остается страной, разделенной на четыре части и фактически без государственного управления. Господствующие практически по всей ее территории, за исключением, пожалуй, лишь северных районов, военно-клановые группировки продолжают вооруженное противоборство за обеспечение своего контроля3.
Не менее сложной остается ситуация в Судане и особенно в его южной провинции - Дарфуре, где продолжаются боестолкновения между центральными властями страны и многочисленными повстанческими группировками. Одной из глубинных и наиболее существенных причин дарфурского кризиса, как, впрочем, и большинства других африканских конфликтов, является неравенство при распределении доходов от экспорта за рубеж национальных минеральных ресурсов (прежде всего нефти), что ведет к столкновению экономических интересов различных этнических и кланово-племенных группировок. Ситуация значительно усугубляется в связи со скрытой вовлеченностью в эти процессы транснациональных корпораций, происходящей на фоне неразвитости национальных институтов государственной власти.
Крайней нестабильностью характеризуется обстановка и в одном из крупнейших государств центральной Африки - Демократической Республике Конго (ДРК). Являясь на сегодняшний день одной из потенциально самых богатых в мире с точки зрения разведанных и предполагаемых запасов ценного минерального сырья, в том числе алмазов, урановых руд и редкоземельных металлов, ДРК остается одной из наиболее отсталых и дезинтегрированных стран континента. Причина столь глубокой диспропорции между перспективой и реальностью - непрекращающаяся на конголезской земле вот
* На территории 45 стран ССА (без ЮАР) проживает 72,4% населения, в тоже время совокупный ВВП составляет, по оценкам ЭКА ООН, менее 38% от ВВП континента, что на 9% ниже аналогичного показателя для Швеции.
** Африканский рог - название региона, включающего Эритрею, Джибути, Сомали и Эфиопию.
уже более тридцати лет гражданская война, которая препятствует использованию экономического потенциала, оставляя в голоде и нищете большую часть почти 48-миллионного населения этой страны. Вооруженное противоборство различных конголезских клановых и этнических группировок оказывает негативное влияние и дестабилизирует обстановку сразу в двух африканских регионах: Великих озер и южной Африки.
К другим серьезным угрозам безопасности африканского континента сегодня можно отнести многочисленные межгосударственные территориальные претензии (например, Нигера к Нигерии, Ганы к Кот-д'Ивуару, Судана к Чаду, Сомали к Эфиопии и Кении), нарастающие масштабы незаконного оборота наркотиков и стрелкового оружия, а также нищету, коррупцию и болезни. Все это, по оценкам экспертов, в среднесрочной и более отдаленной перспективе по-прежнему будет подрывать и без того неустойчивую, неразвитую государственность в Африке, порождая новые очаги напряженности и вспышки вооруженного насилия. Масштабы трагических последствий вооруженных кризисов и конфликтов в Африке наглядно иллюстрирует тот факт, что только за период независимого развития в полыхающих здесь междоусобных войнах, этнических и межрелигиозных конфликтах уже погибло более 10 млн человек. Согласно некоторым оценкам, в число наиболее кровопролитных войн, проходивших в Африке во второй половине ХХ-ХХ1 вв., оказались широкомасштабные вооруженные конфликты в Судане (1956-1972) - 600 тыс. жертв, Нигерии (1966-1970) - 2 млн., Уганде (1971-1978) -500 тыс., Бурунди (1972-1973) - 200 тыс., Эфиопии (1974-1991) - 2 млн., Анголе (19752002) - 1,5 млн., Мозамбике (1981-1992) - 1 млн., Судане (1983-2002) - 2 млн. 300 тыс., Сомали (с 1988 по н.вр.) - 500 тыс., Либерии (1990-1997) - 200 тыс., Руанде (с 1994г.) -1 млн., Заире/ДРК (1996-2004) - 2 млн. 500 тыс., Судане (с 2003 г.) - 400 тыс. погиб-
4
ших
В складывающихся условиях международная миротворческая деятельность в Африке приобретает особое значение. Анализ истории развития миротворчества показывает, что вплоть до начала 90-х годов заметным сдерживающим фактором оставалось политическое противостояние двух основных полюсов силы во главе с СССР и США. Любая возможная операция с участием вооруженных сил рассматривалась сверхдержавами, прежде всего, с позиций взаимного сдерживания, сохранения баланса интересов или изменения его в свою пользу. Достаточно сказать, что в этот период право вето в Совете Безопасности использовалось в общей сложности 279 раз. Тем не менее, на протяжении всего периода холодной войны ни одна из сторон не решалась открыто отрицать священный для международного права принцип невмешательства во внутренние дела государства5.
Следование этому принципу в Африке привело к практическому бездействию различных органов, в частности Комиссии по примирению, посредничеству и арбитражу, созданной под эгидой Организации африканского единства (ОАЕ). В обозначенный период единственной попыткой направления многонационального африканского миротворческого контингента для разделения воюющих сторон стала миссия ОАЕ в Чаде. Однако из-за отсутствия четкого мандата, противоречий среди членов организации, а также из-за финансовых трудностей операция была обречена на провал. В течение последующих десяти лет ОАЕ, исходя из этого негативного опыта, воздерживалась от проведения новых операций, так или иначе подразумевающих вмешательство.
Хронологически начало современного этапа миротворческой деятельности ООН и Африканского Союза (АС) в Африке связано с прекращением «холодной войны». Конец 90-х годов прошлого столетия характеризуется значительной активизацией миротворческих усилий мирового сообщества, что вызвано как ростом взаимопонимания и
возможностей согласования позиций постоянных членов Совета Безопасности, так и повышением общего уровня нестабильности в мире, который был спровоцирован крушением прежней системы международных отношений и выходом на свет противоречий, замороженных или искусственно сдерживаемых в годы «холодной войны». При этом возросла и сложность задач, решаемых миротворческими силами. Прежде опробованные методы и способы урегулирования конфликтных ситуаций в ряде случаев перестали рассматриваться как оптимальные, и в новых международных условиях возникла потребность поиска путей повышения их эффективности. Это потребовало пересмотра всей концепции использования вооруженных сил для проведения миротворческих операций. Как уже было отмечено, установленный после окончания Второй мировой войны международный порядок во многом строился на признании принципа невмешательства, который закреплен во 2-й статье Устава ООН. Более того, в рамках международного права не признавалось право вмешательства по гуманитарным причинам даже для предотвращения зверств, совершаемых другим государством.
Однако с завершением противостояния политических систем и изменением международного климата группа индустриально развитых государств, при очевидном лидерстве США, начала активно продвигать идею вмешательства. В начале 90-х годов была выдвинута концепция принуждения к миру, которая подразумевала практику международных интервенций. Идейной основой для этого стала теория ограничения суверенитета и теория разрушившихся государств (failed or collapsed states). Базовым принципом названной теории является положение о том, что в ряде случаев (неспособность государства в полной мере контролировать свою территорию, поддержка терроризма, массовые нарушения прав человека, угроза распространения оружия массового уничтожения) мировое сообщество или отдельные его члены, чьи интересы впрямую находятся под угрозой, обязаны вмешаться и нейтрализовать возникающие вызовы безопасности.
Новые концептуальные подходы, в том числе и действия международного сообщества по принуждению к миру впервые были официально озвучены от имени ООН в 1992 году в докладе Генерального секретаря Б.Б. Гали «Повестка дня для мира». В частности, в этом программном документе генсек выступил за создание специальных сил для операций по принуждению к миру, которые должны были бы состоять из подразделений ВС государств-членов, выделенных в состав многонациональных формирований миротворческих сил. По замыслу авторов доклада, принуждение к миру предполагалось осуществлять ограниченным, но настойчивым применением силы (например, в форме карательных авиационных ударов или блокады), которое вынуждало бы участников конфликта к достижению или реализации мирного соглашения. При этом особо подчеркивалось, что операции международного сообщества должны носить исключительно справедливый характер, чтобы не потерять своей легитимности. Однако эти планы ООН на практике так и не удалось реализовать в полной мере6.
Медлительность ООН привела к появлению нового типа вмешательств. Отправной точкой явилась интервенция США и НАТО, проведенная в Косово в 1999 году, под предлогом защиты прав албанского меньшинства. Войсковая операция была реализована без согласования с Советом Безопасности ООН, решение которого лишь постфактум закрепило уже достигнутые результаты. Так в практике международного миротворчества появился новый тип вооруженной интервенции, формально проводимой под флагом ООН. Позже мотивация такого рода использования многонациональных формирований ВС значительно расширилась. Кроме вмешательства по гуманитарным мотивам стали практиковаться «пенитенциарные интервенции» (интервенции возмездия) и «превен-
тивные вмешательства». Первые осуществлялись для «наказания» и принуждения к исправлению «провинившихся». Вооруженные интервенции второго типа проводились со ссылкой на секретные данные спецслужб, согласно которым объект вторжения якобы занимался деятельностью, несущей в себе угрозу безопасности других стран (например, разработкой ядерного оружия).
В первой половине 1990-х гг. теория превентивных вмешательств активно апробировалась в Африке в ходе миротворческих операций в Сомали и Руанде. Учитывая неготовность мирового сообщества к такого рода нововведениям, данные операции были проведены под эгидой и с санкции ООН, хотя реальными исполнителями явились США и Франция. В последнее время в условиях нарастающего противодействия и критики со стороны международного сообщества администрация США постепенно меняет тональность своих заявлений. Вашингтон предпринимает активные усилия по приданию своей внешней политике, при сохранении неизменными ее сути и содержания, более привлекательного облика. В последних заявлениях представителей американского военно-политического руководства все более отчетливо делается упор на пропаганду своих успехов, достигнутых, главным образом, политико-дипломатическими методами. Белый дом публично демонстрирует повышенное внимание к ООН, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и, конечно, к НАТО. Наращиваются усилия по дальнейшему развитию нового Африканского командования (Командование ВС США в Африканской зоне), являющегося в отличие от всех других чисто военных Командований гибридной структурой, включающей в себя помимо собственно военного - политический, миротворческий и гуманитарный компоненты.
Тем не менее, на практике точка зрения в пользу отказа от принципа невмешательства становится преобладающей, что находит подтверждение, в том числе и в доктри-нальных документах международных и региональных организаций. Так, в Уставе Африканского Союза (АС) теперь также предусмотрена возможность проведения операций вмешательства для пресечения геноцида и грубого нарушения прав человека. Таким образом, можно констатировать начало процесса инкорпорирования новых форм интервенций в существующий правовой формат.
Анализируя состояние и перспективы развития непосредственно африканского миротворчества, следует отметить, что впервые вопрос о необходимости формирования механизмов для реализации задач африканского миротворчества был поднят в 1995 г. на 62-м внеочередном заседании глав государств и правительств Организации Африканского Единства (ОАЕ). По его результатам принято решение поручить проработку технических вопросов, связанных с проблемами создания миротворческого потенциала ОАЕ, совещанию начальников штабов ВС африканских стран (НШАС). На первом заседании НШАС, которое состоялось в штаб-квартире Организации в Аддис-Абебе (Эфиопия) в июне 1996 г., был выработан ряд рекомендаций, которые впоследствии легли в основу концепции панафриканской СКБ. Заметная активизация деятельности Афросоюза в сфере миротворчества отмечается после 2002 г., когда на саммите в г. Дурбане (ЮАР) ОАЕ трансформируется в Африканский Союз и, в соответствии с главой 5(2) Устава АС, принимается решение о создании Совета мира и безопасности. Новый коллективный орган АС берет на себя функции и полномочия упраздненного Механизма ОАЕ по предотвращению, управлению и урегулированию конфликтов. С этого периода Афросоюз начинает осуществлять конкретные шаги в плане практической реализации концепции создания Африканской региональной архитектуры поддержания мира и безопасности. Ее основными компонентами являются: Совет мира и безопасности (СМБ), отвечающий за принятие политических решений; Аналитический центр
(Континентальная система раннего предупреждения); Консультативный орган (Коллегия мудрецов); Фонд покрытия расходов (Фонд мира в Африке) и непосредственно военный комитет, в состав которого входят африканские силы постоянной готовности (АСПГ). В настоящем обзоре остановимся более подробно на анализе структуры и текущем моменте развития силового компонента африканской региональной архитектуры поддержания мира и безопасности - АСПГ.
Африканские силы постоянной готовности
АСПГ представляют собой главный инструмент СМБ АС, предназначенный для практического выполнения возложенных на него функций по предотвращению и урегулированию конфликтов на континенте. АСПГ предполагается задействовать (и уже используют) для участия в любых видах миротворческих операций, проводимых как под эгидой АС или ООН, так и интегрированных*.
С учетом высокой значимости именно силового компонента системы африканского миротворчества, остановимся на его рассмотрении более детально.
Основополагающие принципы политики Афросоюза в области создания АСПГ были сформулированы на третьей сессии НШСА (Аддис-Абеба, 15-16 мая 2003 г.) и утверждены на июльском 2003 г. саммите глав государств и правительств АС. Дальнейшее развитие названная концепция получила в ходе рабочих заседаний министров обороны и безопасности стран-членов Афросоюза, а также в ходе очередных встреч и рабочих совещаний на уровне СМБ АС, ведущих африканских региональных организаций.
Принятыми документами в общем виде было определено, что в каждом из пяти регионов континента будет сформировано по одной миротворческой бригаде. Задачи по их формированию в зонах ответственности были возложены соответственно на руководство Союза арабского Магриба (САМ), Экономического сообщества государств Западной Африки (ЭКОВАС), Сообщества развития Юга Африки (САДК), Межправительственной организации по развитию Восточной Африки (ИГАД), Экономического сообщества государств Центральной Африки (ЭСГЦА). Практическая реализация вопросов, связанных с реализацией концепции строительства АСПГ (выработка единой стратегии применения миротворческих бригад, создание их руководящих структур, определение численности их военных, полицейских и гражданских компонентов) возложена на СМБ АС.
Согласно разработанной Афросоюзом концепции общей системы коллективной безопасности окончательное формирование АСПГ предполагалось завершить к концу 2015 г., однако в силу различных причин, о которых будет сказано ниже, данный план к настоящему моменту реализован лишь частично.
Сегодня организационно АСПГ состоят из штаба (г. Аддис-Абеба, Эфиопия), пяти бригад (в Северной, Западной, Центральной, Южной и Восточной Африке), а также из отдельных центров, частей и подразделений технического и тылового обеспечения. Ответственность за формирование региональных миротворческих соединений возложена на вышеназванные региональные африканские организации.
В настоящее время практически завершено формирование штабов западноафрикан-
* В данном случае под обобщенным термином «миротворческие операции» подразумеваются различные виды миротворческих действий, проводимые в том числе в рамках «превентивной дипломатии», а также «операции по строительству миру», «операции по поддержанию мира» и «операции по принуждению к миру».
ской (г. Абуджа, Нигерия), южноафриканской (г. Габороне, Ботсвана) и восточноафри-канской (г. Аддис-Абеба, Эфиопия) бригад АСПГ. На заключительном этапе находится процесс создания штаба центральноафриканской бригады в г. Либревиль (Габон).
Кроме того, определена типовая организационно-штатная структура соединений. В зависимости от масштабов миротворческой операции и вовлеченных в конфликт сил общая численность региональной бригады составит 4000 - 6500 военнослужащих и гражданского персонала. Она будет включать батальонные тактические группы численностью до 1200 человек, способные действовать самостоятельно в период до трех месяцев. Подразделения будут дислоцироваться на территории тех государств, которые выделили свои воинские контингенты, и финансироваться за счет национальных бюджетов7.
Для обеспечения мобильности межафриканских миротворческих сил планируется создание в перспективе объединенного авиационного компонента (ОАК). Силы и средства ОАК непосредственно будут подчинены центральным органам управления СМБ АС. В его состав предполагается включить самолеты и вертолеты военно-транспортной авиации, которые на ротационной основе будут выделяться каждой из стран - участниц в соответствии с установленными квотами.
Кроме того, на разных уровнях военного управления региональных организаций и АС обсуждаются перспективы создания централизованного морского компонента. При этом на первоначальном этапе его предложено сформировать только в составе Восточ-ноафриканской бригады, но с подчинением непосредственно органам управления СМБ АС. В качестве пункта базирования рассматривается ВМБ ВМС Джибути (Джибути). Состав сил и средств - за счет стран-членов АС, имеющих собственные ВМС. Основной задачей морского компонента на настоящем этапе определена борьба с пиратством в территориальных водах Сомали в составе многонациональных сил. В более отдаленной перспективе по мере развития возможностей морской компонент АСПГ планируется задействовать для охраны или блокирования территориальных вод стран, примыкающих или находящихся в конфликтных районах.
Принято также решение о стандартизации вооружения, систем управления и связи АСПГ по ООНовскому образцу. По мнению участников, такой подход снимет ранее имеющиеся разногласия между ведущими западными донорами (США, Великобританией и Францией) по вопросу о том, чьи стандарты наиболее приемлемы для АСПГ и, соответственно, кто возьмет на себя роль основного поставщика вооружения и оснащения межафриканских миротворческих сил.
С учетом развития военно-политической обстановки в странах Африки и принимая во внимание события, связанные с последними кризисами в Мали и ЦАР, было принято решение о целесообразности введения в состав каждой из пяти формируемых бригад сил быстрого развертывания (СБР) - часть подразделений численностью до 25% от пятитысячного штатного состава бригады.
Решение на применение войск, входящих в состав системы реагирования на кризисные ситуации, будет приниматься главами государств континента в ходе специального заседания Ассамблеи Африканского союза. При этом время на их подготовку к направлению в зону кризиса должно составлять не более 14 суток, а продолжительность выполнения поставленных задач не должна превышать 90 дней. По истечении данного периода специальные подразделения будут заменяться миротворческим контингентом Афросоюза.
Таким образом, по замыслам руководства Афросоюза, АСПГ представляют собой один из основных инструментов обеспечения Миротворческих миссий на Африканском
континенте. Миротворческие миссии проводятся по решению СМБ АС по предложению Африканской Региональной организации. Координация всех компонентов миссии осуществляется Специальным представителем АС, назначаемым председателем АС.
Основными вариантами миротворческих миссий могут быть следующие:
1. Военная консультативная поддержка политической миссии. Срок развертывания - 30 суток после принятия решения СМБ АС.
2. Миссия наблюдателей АС, развернутая совместно с миссией ООН. Срок развертывания - 30 суток.
3. Автономная миссия наблюдателей АС. Срок развертывания - 30 суток.
4. Стандартная миротворческая миссия - поддержание мира или превентивное развертывание. Срок развертывания - 30 суток.
5. Миротворческая миссия широкого профиля. Срок развертывания военного компонента - 30 суток, полной миссии - 90 суток.
6. Интервенция Африканского союза. Срок развертывания передовой группы - 14 суток.
При этом определяется следующий порядок подчиненности:
В миссиях по вариантам 2 и 3 общий политический контроль и управление действиями миссии осуществляется специальным представителем АС при содействии юридических и политических советников. Военные компоненты подчиняются командующему войсками или командующему военными наблюдателями с соответствующим штабом.
Структура управления миссией
Анализ процесса развертывания АСПГ показывает наличие определенного прогресса в реализации ранее утвержденных планов, отмечается также активизация участия в нем международных доноров, в первую очередь ООН, ЕС, НАТО, а также отдельных стран. Так, США и их европейские союзники наращивают объемы финансовой и консультационной помощи Африке в сфере развития ее миротворческого потенциала, преследуя при этом цели не только гуманитарного характера, но и носящие прагматический военно-политический характер. Среди последних можно выделить: закрепление за собой сырьевых, в первую очередь, углеводородных ресурсов Африки; получение прямого доступа к элементам инфраструктуры на территории африканских государств, загрузка мощностей и обеспечение финансовых интересов национальных и транснациональных военно-промышленных комплексов, укрепление собственного политического влияния в странах и регионах проведения миротворческих операций. Отчасти это
достигается путем использования финансовых средств, выделяемых на африканское миротворчество под закупки вооружения и имущества исключительно производства своих национальных компаний, широкого участия военных советников и специалистов в процессах демилитаризации, разоружения и воссоздания национальных африканских армий для обеспечения их жесткой привязки к собственным рынкам оружия, а также укреплением влияния на переходные национальные правительства, формируемые на завершающих стадиях миротворческих действий.
Иностранная военная помощь
В настоящее время страны-члены Североатлантического союза принимают участие в подготовке, материально-техническом и транспортном обеспечении вооруженных сил африканских государств, участвующих в миротворческих миссиях в ДРК, Мали, ЦАР и Сомали. В качестве наиболее перспективных направлений партнерской деятельности экспертами НАТО рассматриваются: совместное обеспечение безопасности на границах и взаимодействие в вопросах охраны торгового судоходства в бассейне Средиземного моря и у берегов Восточной Африки, борьба с международным терроризмом и пиратством, предупреждение и защита от терактов.
Наряду с этим западные страны и организации, используя имеющиеся у государств континента трудности в создании АСПГ, активно продвигают свои инициативы по формированию африканских миротворческих сил. Например, Европейский союз реализует «Программу поддержки мира и безопасности в Африке». США под предлогом оказания помощи африканским странам в обучении и оснащении их миротворческих подразделений стремятся контролировать ход подготовки личного состава вооруженных сил государств континента. Данный процесс поддерживается американской инициативой «Глобальные миротворческие операции»^1оЬа1 Peace Operations Initiative - GPOI). Инициатива была введена в действие в 2005 г., в качестве вклада США в План действий по расширению глобального потенциала операций по поддержанию мира, принятый на 30-м саммите Большой Восьмерки (G8) в 2004 г. (Си-Айленд, штат Джорджия, США). Заявленный бюджет американской программы на период 2005-2016 гг. составляет около $935,000,000. По оценкам американских специалистов, к 2015 году по этой программе должно быть подготовлено более 75 тыс. военнослужащих8.
Полученные личным составом навыки закрепляются в ходе совместных учений по миротворческой тематике, проводимых США и другими странами Запада на территории государств региона. Одним из масштабных учений, организуемых объединенным командованием ВС США в Африканской зоне, является прошедшее на территории Сенегала многонациональное учение «Вестерн аккорд-2014», расходы на проведение которого Соединенные Штаты взяли на себя. Европейский союз финансирует проведение в Лесото подобного мероприятия - «Амани Африка-2»9.
В качестве декларируемой цели ставится проверка реальности планов совместных действий многонациональных сил при проведении гуманитарных и антитеррористических операций, а также предотвращение проникновения террористических групп на Африканский континент и обеспечение политической стабильности в регионе. Важный вопрос учений - организация и развертывание единой системы управления, связи и разведки объединенной группировки войск и проверка совместимости структур управления контингентов вооруженных сил африканских государств.
Кроме того, формирования региональных бригад постоянной готовности уже принимают участие в операциях по поддержанию мира под эгидой ООН. В частности, цен-
тральноафриканской - в ЦАР, южноафриканской - в Демократической Республике Конго. Другим примером участия подразделений АСПГ в урегулировании кризисов на Африканском континенте служит задействование западноафриканской бригады постоянной готовности в Мали10.
Вместе с тем, следует отметить, что в процессе создания АСПГ отчетливо проявляются и серьезные проблемные вопросы, которые уже неоднократно приводили к срыву ранее объявленных сроков обеспечения полной операционной самостоятельности АСПГ. В частности, одним из основных проблемных вопросов остается значительное отставание темпов формирования полицейских и гражданских компонентов АСПГ по сравнению с их военными составляющими. В качестве других серьезных недостатков эксперты называют неэффективность использования Афросоюзом финансовых средств, выделяемых международным сообществом. При этом представители ЕС, а также ряда других стран-доноров прямо указывают на отсутствие «прозрачности» в представляемых Афросоюзом отчетах о расходовании финансовой помощи, выделяемой на миротворческие программы. В этой связи выдвинуто предложение о целесообразности стандартизации бухгалтерской деятельности АС и ее приведения в соответствие с международными требованиями. Представители западных доноров настаивают на привлечении независимых мировых аудиторских фирм для контроля деятельности финансовых органов Афросоюза в части расходования валютных средств, выделяемых в том числе в рамках программ поддержки создания АСПГ. Наряду с этим, факторами, затрудняющими развертывание африканских миротворческих подразделений, остаются: отсутствие у африканцев собственного опыта создания подобных механизмов, недостаточный уровень координации действий в этой области между АС и ООН, АС и зарубежными донорами, сбои взаимодействия между Афросоюзом, региональными организациями и непосредственно штабами создаваемых миротворческих бригад.
Анализ основных тенденций развития международной обстановки позволяет предполагать, что концепция вмешательства поэтапно будет приобретать все более преобладающий характер, с постепенной трансформацией или отходом от принципа невмешательства. Это вызывает необходимость расширения усилий по улучшению качества подготовки и уровня оснащенности национальных ВС стран Африки, в том числе для участия не только в классических миротворческих операциях, но и в международных интервенциях, а также в контртеррористических операциях, как самостоятельно, так и в составе многонациональных формирований ВС.
В этой связи, а также с учетом сохранения нестабильности в развитии военно-политической обстановки во многих кризисных районах Континента руководство АС и ведущих стран Запада наращивает усилия в целях ускорения темпов создания дееспособных коллективных сил постоянной готовности. Однако, анализ практических достижений АС в указанном направлении позволяет предполагать, что намеченные сроки развертывания действительно боеспособных АСПГ вряд ли смогут быть выдержаны.
Как справедливо полагает один из ведущих экспертов в области африканского миротворчества Седрик де Конинг (Cedric de Coning), в среднесрочной и более отдаленной перспективе возможности Афросоюза по ведению более или менее успешной миротворческой деятельности на континенте будут в решающей степени определяться объемами донорской помощи развитых стран мира. И именно это будет оставаться серьезной проблемой, потому что жесткая зависимость АС от внешней помощи входит в противоречие с его собственными возможностями на принятие самостоятельных решений на стратегическом, оперативном, а иногда и на тактическом уровнях в ходе проведения своих миротворческих операций. Исходя из этого, успех или неудача по даль-
нейшему развитию миротворческого потенциала Африканского союза будут определяться тем, удастся ли найти правильный баланс между целями и задачами, преследуемыми в этой военно-политической области самими африканцами и интересами зарубежных партнеров-доноров,..»п. В данном контексте более активное включение России в процесс оказания помощи африканским партнерам по созданию системы безопасности и надежных механизмов предотвращения и разблокирования конфликтных ситуаций, способствовало бы снижению зависимости африканских миротворческих институтов от Запада. Отметим, что российское участие могло бы определяться не только и не столько финансовой помощью, но в большей степени консультационной и военно-технической. При этом не исключены возможности того, что обозначенные направления сотрудничества, наряду с укреплением российского политического влияния на Африканском Континенте, могли бы обеспечить нам и определенные экономические дивиденды, например, через систему лизинга российской боевой техники (включая из наличия ВС) для использования африканскими миротворческими контингентами.
ЦИТИРУЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ
1 http://nvo.ng.ru/realty/2015-05-29/8_doctrina.html
2 The Horn of Africa Intra-State and Inter- State Conflicts and Security. Nordic Africa Institute, 2013. P. 71.
3Medhane Tadesse Al-Ittihad Political Islam and black economy in Somalia. Addis Ababa University. 2013.
P. 133.
4 Современная Африка. Метаморфозы политической власти. М., 2009. С. 227.
5 Заемский В.Ф. ООН и миротворчество. Международные отношения. М., 2012. С. 60.
6 Клюня А.Ю. Потенциал Африканской региональной архитектуры поддержания мира и безопасности в дальнейшем развитии концепции «Ответственность по защите». Источник http://intlaw-rudn.com/research/publications/security/potencial-afrikanskoi-regionalnoi-arhitektury-podderzhaniya-mira-i-bezopasnosti-v-dalneishem-razvitii-koncepcii-otvetstvennost-po-zaschite
7 С. Рудаков Африканские силы постоянной готовности. Зарубежное военное обозрение. 2014, №12, С. 55.
8 https://www.state. gov/t/pm/rls/fs/2017/266854.htm
9 С. Рудаков Африканские силы постоянной готовности. Зарубежное военное обозрение. 2014, №12, С. 57.
10 Мезенцев С.В. Внутренние и международно-политические аспекты кризиса в Мали и французская операция «Сервал» // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. 2014. № 1. С.17.
11 http://www.thebrokeronline.eu/Blogs/Human-Security-blog/Peacebuilding-complexity-blind-spots-off-the-shelf-solutions-and-false-hope
Mezentsev S.V., PhD (Military Sciences)
AFRICAN PEACEMAKING AND RUSSIA (opportunities, issues and constraints)
© 2017 Mezentsev S.V.
Abstract: The article addresses the problem of the development of peacekeeping capacity in Africa and possibilities of expansion of Russian participation in this process. The author points to the opportunities and constraints in building up peacemaking architecture of African Union and its key element African Standby Forces (ASF). Regional African Organizations are playing major role in development of ASF. Current achievements in this process are very different in different regions, but main common problems are the same. Among them is luck of finance, experience and military equipment. The article shows current stage of foreign assistance for development of African peacekeeping capacities with huge dominance of Western countries involvement and relatively small and even decreasing of Russian participations. The author considers different options of rising up Russian assistance to create reliable mechanisms to prevent conflict situations in Africa, showing that Russian participation would be determined not only on financial support, but on more of an advisory and military technology. The designated areas of cooperation, in addition to strengthening Russian political influence on the Continent, could provide us certain economic dividends, for example, through the leasing of Russian military equipment to use in African peacekeeping contingents.
Keywords: African peacemaking, African Standby Force, Russian assistance
REFERENCES
http://nvo.ng.ru/realty/2015-05-29/8_doctrina.html
The Horn of Africa Intra-State and Inter- State Conflicts and Security. Nordic Africa Institute, 2013. P. 71.
Medhane Tadesse Al-Ittihad Political Islam and black economy in Somalia. Addis Ababa University. 2013. P 133
http://intlaw-rudn.com/research/publications/security/potencial-afrikanskoi-regionalnoi-arhitektury-podderzhaniya-mira-i-bezopasnosti-v-dalneishem-razvitii-koncepcii-otvetstvennost-po-zaschite
https://www. state. gov/t/pm/rls/fs/2017/266854.htm
Mezentsev S.v. Internal and international political dimensions of the crisis in Mali and the French operation "Serval"//Vestnik moskovskogo Universiteta. Series 25. International relations and world politics. 2014. № 1. P. 17 http://www.thebrokeronline.eu/Blogs/Human-Security-blog/Peacebuilding-complexity-blind-spots-off-the-shelf-solutions-and-false-hope
http://www.thebrokeronline.eu/Blogs/Human-Security-blog/Peacebuilding-complexity-blind-spots-off-the-shelf-solutions-and-false-hope
