CC BY
43
ИСЛАМ В СТРАНАХ ДАЛЬНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Б. Ахмедханов,
журналист
АФГАНИСТАН: В ПЛЕНУ ГЕОГРАФИИ
Все разговоры и попытки смоделировать ситуацию после предполагаемого в 2014 г. ухода войск коалиции из Афганистана сводятся к одному: как этот самый уход аукнется в соседних государствах. О том, что будет в самом Афганистане, особо не спорят, и правильно делают.
К власти почти наверняка придут талибы. Сначала на юге и в центре страны, а потом, возможно, на севере. Понятно, что «ре-талибанизация» займет какое-то время, за которое нужно успеть, образно говоря, обнести Афганистан высокой стеной и пропустить по верху колючую проволоку под напряжением, поставив, таким образом, заслон боевикам-исламистам и караванам с героином.
Напрасные хлопоты
Американские военные аналитики, оправдывая более чем десятилетнее бессмысленное присутствие в Афганистане, пишут, что вторжение в эту страну помешало талибам взять под контроль многие ее районы. Это правда, но не вся. Правда и то, что эффект от антиталибской кампании 2001 г. не замедлил сказаться в Центральной Азии: по инфраструктуре боевиков во всех государствах региона был нанесен серьезный удар. Сначала досталось афганским талибам. После 11 сентября 2001 г. американцы с помощью Северного альянса и при поддержке России вошли в Афганистан и за пару месяцев выдавили их из всех крупных городов. Сначала из Мазари-Шарифа (территория влияния узбекского полевого командира Рашида Дустума), потом из других северных городов, затем из Кабула и уже очень скоро из твердыни движения «Талибан» -города Кандагар на юге.
Одновременно в соседних с Афганистаном странах Центральной Азии возникли военные базы и логистические узлы НАТО, что также способствовало стабилизации обстановки. Важно понимать, что западные военные объекты в бывших республиках СССР создавались с согласия и при поддержке Москвы. США и их союзники никогда (по крайней мере, открыто) не оспаривали права России считать этот регион зоной своего влияния - именно это обстоятельство позволило правительствам молодых государств нейтрализовать у себя многочисленные ячейки таких организаций, как, например, ИДУ («Исламское движение Узбекистана»). Большинство уцелевших боевиков нашли убежище сначала в Афганистане, а затем в Зоне племен на территории Пакистана. Туда же очень скоро ушла большая часть находившихся в Афганистане талибов и членов «Аль-Каиды». Однако отступление оказалось тактическим.
Отдаленные и труднодоступные районы вдоль афгано-пакистанской границы были идеальным убежищем. Горная местность, максимально затрудняющая военно-поисковые операции, помощь со стороны пуштунских племен и, наконец, негласная поддержка, которую боевики получали от некоторых членов пакистанского правительства и влиятельных офицеров в армии и 181 (межведомственная разведка), - все эти факторы способствовали тому, что движение «Талибан» не только не было полностью разгромлено, но и сумело очень скоро перегруппироваться и практически восстановить былое влияние в Афганистане. «Несокрушимая свобода» (так называлась начавшаяся осенью 2001 г. военная операция) стала пробуксовывать, пока окончательно не выродилась непонятно во что.
Очень скоро стало ясно, что союзники не только не смогли и не смогут разгромить «Талибан» с «Аль-Каидой» - они оказались даже не в состоянии нанести им сколько-нибудь существенный урон. Более того, талибам следовало бы сказать «спасибо» американцам: ведь благодаря «Несокрушимой свободе» они приобрели куда больший, чем до войны, политический вес как в Афганистане, так и в Пакистане. Дело в том, что после смещения (также не без помощи американцев) генерала Мушаррафа, который держал страну если не в ежовых рукавицах, то, по крайней мере, в относительном порядке, Пакистан стал сползать к хаосу, и это прибавило талибам сторонников во всех слоях общества.
Примерно с 2005 г. баланс сил в Афганистане начал быстро меняться. Талибы возвращали себе влияние - об этом свидетельст-
вует хотя бы то, что во многих провинциях они стали создавать параллельные структуры власти, включая административные органы и даже суды. Закрывались школы, культурные учреждения вроде клубов, а международные гуманитарные организации начали отзывать из страны своих сотрудников. Примерно тогда же «Талибан» принялся открыто использовать свое лобби в правительстве и парламенте Афганистана, а многие официальные лица и военные стали говорить, что возвращение талибов во власть -вопрос времени. Свои боевые операции талибы проводили уже не только в Кандагаре, Гильменде, Урузгане, Забуле и Пактике, т.е. в пяти южных и юго-восточных провинциях, где их позиции всегда были сильны. Они уверенно, шаг за шагом, отвоевывали территории, казалось бы, всерьез и надолго взятые под контроль силами коалиции. Теперь талибы нападали на иностранных военных и афганских полицейских на северных и западных территориях и, что особенно важно, пользовались поддержкой значительной части местного населения.
Относительная граница подконтрольных силам коалиции территорий стала смещаться все дальше на север. В 2005-2006 гг. она проходила уже по середине страны, а сейчас провести такую разграничительную линию и вовсе невозможно. Талибы уже на севере, хотя еще несколько лет назад никто и помыслить здесь не мог о том, что они вернутся.
В начале лета 2010 г. афганские военные и полицейские рассказывали корреспондентам «Однако», что в сопредельных с Таджикистаном районах страны становится все неспокойнее. Причем боевики, в числе которых, по свидетельствам очевидцев, много выходцев из стран Средней Азии и России (Поволжье и Северный Кавказ), оказались в провинции Кундуз неожиданно для многих местных жителей. Еще накануне было тихо и спокойно, а наутро -вот она, альтернативная власть со всеми атрибутами, даже полицией и блокпостами, на которых запросто останавливают машину и проверяют документы пассажиров. При этом государственные полицейские предпочитают не замечать блокпосты талибов, существуя как бы в параллельных измерениях. Афганцы рассказывали, что талибы прибывали с юга и востока целыми колоннами. Их машины беспрепятственно пропускали через блокпосты полиции, которых немало на пути из Южного Кандагара (Хоста, Гильменда) до Северного Кундуза. Среди местных жителей ходили слухи, что боевиков перебрасывали на север военными самолетами.
Трудно сказать, насколько реальны эти слухи, но то, что переговоры американцев с талибами идут, и идут давно, скорее всего, правда. Сценарий, при котором Афганистан снова станет государством - прибежищем террористов, для американцев абсолютно неприемлем. Они не хотят признавать, что сверхдержава не смогла победить беднейшую из стран мира. Как ответить на простые вопросы налогоплательщиков: почему к власти в Афганистане приходят те, с кем мы воевали долгих 13 лет, и во имя чего Америка потеряла тысячи жизней и миллиарды долларов?
Правда, своим гражданам можно объяснить, что нынешние талибы - это совсем не те «плохие» талибы десятилетней давности. Эти, новые, выбрали демократический путь и уже трансформировались во вполне себе парламентскую партию. Поэтому идеальным вариантом могло бы стать коалиционное правительство с участием талибов и Карзая. Теоретически связать интересы сторон вполне реально: как ни странно, непримиримых противоречий между ними не просматривается. Главе марионеточного афганского режима нужны гарантии безопасности - их могут дать американцы. Американцам нужны гарантии сохранения в Афганистане военных баз - их могут дать талибы.
С самими талибами, правда, несколько сложнее. Им нужна власть - вся целиком, без Карзая. И не нужны американцы, ведь они уже много лет подряд рассуждают о войне до победного конца. С другой стороны, талибам проще. Им не нужно оправдываться перед народом, пусть лучше народ оправдывается перед ними. «А скажи-ка, уважаемый, чем ты занимался во время американской оккупации?» Такое в афганской истории уже было: тем, кого только подозревали в сотрудничестве с русскими, приходилось очень несладко. Очевидно, что с талибами можно договориться. За хорошие деньги они потерпят и американские базы, и Карзая. Другое дело, как долго они будут это терпеть и как долго американцы захотят платить, но это вопрос явно не ближайшей перспективы.
За негласными переговорами с талибами может стоять и нечто более существенное, чем просто желание выйти из тупиковой ситуации и не потерять при этом лицо. Как известно, особая ценность Афганистана - в исключительно выгодном географическом положении. Это, если хотите, страна-транзитер от бога, и если бы не бесконечная война, которой Афганистан также обязан своей географией, он мог бы очень неплохо жить, предоставляя территорию под перевозку и перекачку разных вещей из государства в государство, с континента на континент.
Есть много интересных проектов, правда, почти все на нынешний день заморожены. Один из них - строительство газопровода от месторождений в Туркмении в Пакистан и Индию через Афганистан. Газопровод будет стоить более 2 млрд долл. и позволит более чем в два раза увеличить экспорт туркменского газа, причем через южное, менее выгодное для России направление. В этом случае объемы прокачки через российскую территорию неминуемо сократятся, хотя бы потому, что цена газа в дальнем зарубежье выше, чем в странах СНГ.
Кстати, до вторжения в Афганистан американцы, лоббировавшие проект, уже вели переговоры с талибами, которые должны были гарантировать безопасность газопровода (афганский участок трассы - более 760 км). Но тут произошли события 11 сентября. Можно предположить, что, даже если американцы и их союзники действительно уйдут из Афганистана, ближайшие год-два в стране пройдут относительно спокойно. Талибы будут расширять зону влияния на все регионы и наращивать военные возможности. При этом маловероятно, что военная мощь нужна им для пресловутой экспансии на север, которой почему-то опасаются некоторые пишущие об Афганистане журналисты.
Талиб за Пянджем не воин
Конечно, неизвестность пугает. Трудно сказать, насколько реально мирное сотрудничество талибов с нынешним режимом Хамида Карзая (который по Конституции уже не сможет принять участие в президентских выборах 2014 г.) и другими политическими силами. Какой будет борьба за власть - мирной или не очень? Судьба постамериканского Афганистана волнует как самих афганцев, так и их северных соседей. Чего ждать от возрожденного «Талибана» и его союзников? Например, от «Исламского движения Узбекистана»? В самом Узбекистане последние десять лет о нем не слышно, но вот в Афганистане боевики ИДУ, по слухам, ведут себя по-прежнему активно. Есть сведения, что они вместе с боевиками «Аль-Каиды» и «Талибана» нападают на правительственные объекты и военных в таких городах Северного Афганистана, как Кундуз и Талукан, а в приграничных провинциях Фарияб, Балх и Бадахшан пытаются держать под контролем целые районы. Это вызывает тревогу в Узбекистане и Таджикистане - двух государствах, которые имеют как внутренние, так и нерешенные территориальные проблемы.
Ташкент и Душанбе не могут не беспокоить прошлые контакты лидеров «Исламского движения Узбекистана» с американцами. По нашей информации, еще в 2004 г. состоялась встреча лидера ИДУ Тахира Юлдашева (в августе 2009 г. убит в результате ракетного удара в Пакистане) с американцами, на которой присутствовали афганские полевые командиры, в том числе известный Маулави Сайд (Маулави Сайд Рахман, полевой командир «Талибана», в январе 2008 г. убит в Пакистане во время стычки с боевиками из другой группировки). И Юлдашеву, и афганцам была предложена помощь - в обмен на сотрудничество.
Какого рода сотрудничество было нужно американцам, впоследствии рассказал другой видный член ИДУ, также находящийся на пакистанской территории. В Пешаваре его задержали сотрудники спецслужб, а потом несколько раз вывозили на встречи, предварительно завязав глаза. Его собеседники говорили на фарси, но с сильным акцентом. Предлагали сотрудничество в борьбе против общего врага - режима Ислама Каримова в Узбекистане.
С тех пор прошло почти десять лет. Многих участников тех событий уже нет в живых, но даже малейшая возможность того, что талибы при негласной поддержке американцев попытаются натравить ИДУ на правящие режимы бывших советских республик, является для этих режимов ночным кошмаром. Однако не все так страшно. Сегодня «Исламское движение Узбекистана» уже совсем не то, что было в конце 1990-х (на эти годы приходится пик активности организации). ИДУ в его прежней форме больше не существует.
После того как боевики этой организации перебазировались в Афганистан и Пакистан, они оказались в среде, где что ни племя, то вооруженная группировка. К тому же многие местные авторитеты стали обвинять членов ИДУ в том, что они террористы и навлекают на пуштунские деревни удары американских беспилот-ников.
Через некоторое время руководство ИДУ (сначала Джума Намангани, а затем и Тахир Юлдашев) было уничтожено. Организация распалась на мелкие группы, часто даже не поддерживающие между собой связи и озабоченные исключительно вопросом выживания. А часть людей просто влилась в отряды талибов, а также таких известных командиров, как Байтулла Махсуд (член «Аль-Каиды», погиб в 2009 г. в результате удара с беспилотника)
или братья Хаккани (независимая группировка, действующая в союзе с «Талибаном»).
Итак, «Исламское движение Узбекистана» представляет собой разве что ограниченную угрозу - и то исключительно в связке с «Талибаном». А поскольку в ближайшее время талибы, скорее всего, займутся укреплением позиций в Афганистане, среднеазиатские режимы вряд ли будут представлять для них интерес. Но даже если допустить, что талибы спят и видят свой триумфальный вход в Ташкент и Душанбе, подготовка к операции такого масштаба займет годы. Причин много, назовем лишь основные.
Во-первых, талибы сильны у себя на родине - в Афганистане. Таджики и узбеки, как бы они ни ненавидели собственные правительства, вряд ли примут чужаков в качестве освободителей, тем более что освобождение талибы смогут принести весьма условное. Будет нужен фактор поддержки изнутри, «пятая колонна», а ее, по сути, нет. Даже в Таджикистане, на востоке которого существуют вооруженные группировки, неподконтрольные правительству, протестные настроения далеко не всегда имеют проталибский характер. Пик активности боевиков в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии пришелся на 1999-2001 гг., т.е. именно на тот период, когда. талибы были в зените власти в Афганистане. Сейчас они хоть и сильны, но полностью взять власть в свои руки в ближайшее время не смогут.
Во-вторых, есть фактор Северного Афганистана. В свое время талибы подчинили его в последнюю очередь, и на это у них ушло долгих пять лет. Весьма вероятно, что нечто подобное произойдет и на этот раз. Северные провинции, скорее всего, станут буферной зоной между талибами и странами Центральной Азии, которые будут активно поддерживать антиталибские силы -как политически, так и материально. Помогать им наверняка станет и Россия, которая рассматривает «Талибан» с его фундаменталистской идеологией как серьезный фактор риска.
В-третьих, за 20 лет независимости бывшие советские республики создали более или менее эффективные вооруженные силы и спецслужбы, способные противостоять как внутренним угрозам, так и попыткам вторжения из-за границы. В меньшей степени это относится к Таджикистану, армия и силы безопасности которого находятся в наихудшем состоянии, а в большей - к Узбекистану, располагающему одной из самых многочисленных и оснащенных армий на постсоветском пространстве. Достаточно увидеть, как
оборудована узбекско-афганская граница, чтобы понять - вторгаться сюда талибам в общем-то ни к чему.
Другое дело, что страны Центральной Азии сталкиваются с серьезными внутренними проблемами (межэтническая напряженность, вопросы передачи власти, территориальные споры и пр.), которые радикальные элементы, скорее всего, попытаются использовать в своих интересах. И Афганистан после ухода сил коалиции снова может стать их тыловой и тренировочной базой. К тому же при существующей прозрачности границ между некоторыми странами Центральной Азии и Афганистаном (прежде всего, имеется в виду таджикско-афганская граница) можно не сомневаться, что поток товаров, людей, наркотиков и боевиков станет интенсивнее. Реальная, хотя пока и неявная угроза для соседей Афганистана заключается в том, что в случае серьезной схватки за Север страны конфликтная зона сместится ближе к границам России и Китая. А с учетом в принципе нестабильной ситуации в Средней Азии, эту зону при желании можно и расширить.
Но пока жуткая картина, на которой полчища талибов в черных чалмах с криками «Аллах Акбар!» форсируют Пяндж и Аму-дарью и идут маршем на Душанбе и Ташкент, нереальна. Хотя название «Талибан» вместе с аббревиатурой «ИДУ» будут по-прежнему широко использоваться местными режимами для борьбы с оппозицией. Это ведь очень удобно - пугать обывателя талибами, тем более что они совсем рядом, буквально за речкой. Так что, «кто не с нами, тот талиб».
Добро пожаловать в Афганистан!
Как уже было сказано, ближайшие год-два в Афганистане будут относительно спокойными. Но нужно оговориться: для его соседей. Внутри же страны можно ожидать чего угодно. Дело даже не в борьбе группировок и возрождении талибского влияния, скорее всего, талибы договорятся с американцами, и процесс передачи власти будет относительно спокойным. Очередную проблему может создать Афганистану его местоположение на карте, благодаря которому на протяжении всей своей истории страна является полем чужих сражений. На этот раз здесь схлестнутся интересы двух непримиримых противников, много лет соперничающих за влияние в регионе Персидского залива, - Ирана и Саудовской Аравии.
После того как в отношениях Вашингтона и Тегерана наметилась положительная динамика (частичные уступки по ядерной программе в обмен на частичное снятие экономических санкций), можно предположить, что Иран перестанет быть страной-изгоем. Более того, ИРИ превратится в самого крупного и влиятельного игрока в регионе Персидского залива. Что, понятно, никак не устраивает Саудовскую Аравию.
Парадокс: своими действиями американцы последовательно наносят удар за ударом главному союзнику США на Ближнем Востоке - Эр-Рияду. Сначала они оккупировали Ирак, уничтожив режим Саддама Хусейна и сделав ставку на иракских шиитов, составляющих более 60% населения страны и политически и духовно ориентированных на Тегеран. Теперь они собираются покинуть Афганистан, на ситуацию в котором будут оказывать влияние соседние государства, самое крупное из которых опять же Иран. Как еще прошлой осенью писал «Однако», Иран сегодня напоминает человека, который в каждой руке держит по пульту управления: в левой - иракский, в правой - афганский. Шиитов в Афганистане немного, но зато 30% населения страны составляют говорящие на фарси таджики (и, кстати, это еще большой вопрос, что больше сближает людей - религия или язык).
Таджики компактно живут на севере, северо-востоке и на сопредельном с Ираном западе страны. Они являются национальным большинством в крупнейших городах Афганистана, в том числе в Кабуле. Кроме того, 10% населения Афганистана составляют хазарейцы, которые не только говорят на диалекте персидского языка, но и исповедуют ислам шиитского толка. Во времена первого пришествия талибов их поддерживала Саудовская Аравия и некоторые другие монархии Залива. Ирану рост влияния суннитских радикалов у самых его границ ничего, кроме неприятностей, не сулил. Потому нет ничего удивительного в том, что Тегеран активно помогал воевавшему с талибами афганскому Северному альянсу, а иранские спецслужбы делились информацией и предоставляли другую помощь натовским военным.
Но помощь Тегерана не ограничивалась одной лишь военной сферой. Иранские компании вкладывали и продолжают вкладывать деньги в восстановление разрушенной войной афганской экономики, иранцы снабжают электроэнергией сопредельные афганские территории, а недавно закончили строительство железной дороги, связавшей два государства. Есть также многочисленные гуманитарные проекты, совместная борьба с наркотрафиком и др.
Теперь же, если тенденция на потепление между Вашингтоном и Тегераном сохранится, иранское влияние в Афганистане многократно возрастет. И Саудовской Аравии противопоставить ему нечего, разве что резкий рост активности талибов и джихади-стов всех мастей. Таким образом, Тегеран будет поддерживать таджиков и хазарейцев, а Эр-Рияд - пуштунов, составляющих костяк движения «Талибан», а также интернациональные отряды идейно близких ему боевиков (в Афганистане их немало).
Страдать от противоборства богатых покровителей будут, понятное дело, простые афганцы. Например, прошлой осенью в провинции Лагман на востоке Афганистана полиция задержала целую группу из 20 детей в возрасте от 6 до 10 лет. Вместе с ними был арестован и взрослый сопровождающий. Представитель правительства провинции сделал заявление о том, что дети были похищены в провинции Нуристан, с тем чтобы переправить их одной из террористических группировок. По сообщениям афганской прессы, похищение и вербовка детей в качестве живых бомб становится одной из главных проблем страны - и, к сожалению, есть все предпосылки считать, что в ближайшее время подобных сообщений меньше не станет.
Кстати, генерал афганской полиции, комментировавший информацию об использовании детей террористами, говорил, что будущих смертников для прохождения специального курса обучения должны были переправить на территорию соседней страны. Пакистан - вот еще один важный фактор, который будет серьезно влиять на ситуацию в Афганистане. О роли Пакистана в возникновении и становлении движения «Талибан» написано и сказано очень много. Применительно к сегодняшней ситуации можно лишь добавить, что Исламабад, переживающий кризис в отношениях с Соединенными Штатами и испытывающий серьезные экономические трудности, скорее всего, вновь прибегнет к помощи проверенного политического инструмента - талибов.
Суть информационной войны, которую ведут между собой Кабул и Исламабад, можно выразить так: правительство Карзая обвиняет пакистанское руководство в том, что оно дает убежище талибам и использует их в своих целях, в частности, для дестабилизации обстановки в Афганистане. Исламабад выдвигает встречные обвинения: официальный Кабул не в состоянии обеспечить у себя в стране элементарный порядок и пытается свалить вину с больной головы на здоровую.
Так или иначе, но, учитывая наличие проталибского лобби в силовых структурах и, возможно, даже в правительстве Пакистана, трудно представить, что талибы не задействованы в геополитических играх Исламабада. Через активизацию их вылазок или, наоборот, сведение их числа к минимуму можно весьма эффективно влиять на ситуацию в соседнем Афганистане. Американцам нужно сохранить там свои базы? Пожалуйста, можем посодействовать. Или наоборот. Как не вспомнить замечательные слова генерала Зия-уль-Хака о том, что если исламский мир - пояс Земли, то Пакистан - его пряжка. Можно ослабить, а можно и затянуть потуже.
Резюмируя все сказанное, еще раз подчеркнем, что будущее Афганистана точно так же, как и его прошлое, определяет географическое положение. Эту страну просто не могут оставить в покое - слишком большие выгоды сулит контроль над бесплодными афганскими горами и пустынями. Трудно сказать, кто следующий отважится воевать за право считать Афганистан «своим», но история попыток покорения страны, похоже, будет продолжена. Тем же, кто захочет попробовать стать следующим после Британкой империи, Советского Союза и Соединенных Штатов, стоит подумать над одним популярным в Афганистане анекдотом.
На базаре в Кабуле сидит старик, а мимо проходит иностранный (неважно, какой именно) солдат. «Добро пожаловать в Афганистан, сынок! - приветливо улыбаясь, говорит старик. -Прийти-то ты пришел, а вот как уходить будешь, подумал?»
«Однако», М., 2014 г., с. 242-250.
А. Демченко,
востоковед ИОРДАНИЯ
С начала 2011 г. Иорданское Хашимитское Королевство, подобно многим другим странам арабского мира, вступило в полосу народных волнений. Эти события стали результатом противоречивости и непоследовательности политики короля Абдаллы II как в политической, так и социально-экономической сфере. Главным требованием оппозиции стало проведение широкой конституционной реформы, которая бы существенно ограничила полномочия короля и повысила бы роль законодательного органа в управлении страной. Абдалла II за время протестов показал себя как крайне
