CC BY
20
рое место в мире по запасам газа и третье — по нефти. Ясно (во всяком случае, для Буша), что истинная цель — обзавестись собственной атомной бомбой. Во время уже упоминавшейся беседы с журналистами Джордж Буш заявил, что международное сообщество должно объединить силы, дабы ясно продемонстрировать властям в Тегеране: "Мы не потерпим создания в Иране ядерного оружия".
Москве, с трудом преодолевшей кризис в отношениях с Вашингтоном из-за Ирака, явно не хочется нового конфликта по поводу Ирана. И Владимир Путин прилагает много усилий, чтобы его избежать. На пресс-конференции в Кремле он уверял, что позиции России и США в этом вопросе ближе, чем кажется: обе стороны против распространения оружия массового уничтожения и за усиление режима контроля. Оптимистично оценил президент и итоги заседавшего в Вене Совета управляющих МАГАТЭ, решившего развивать сотрудничество с Тегераном для повышения прозрачности его ядерных программ. По словам Путина, у него состоялся телефонный разговор с президентом Хатами (не аятоллой, между прочим, а умеренным реформатором), и тот сказал, что Иран "готов присоединиться к программам по контролю". Правда, складывается впечатление, что Москва несколько идеализирует ситуацию. Уже после заявления МАГАТЭ из Тегерана прозвучало официальное сообщение о том, что Иран не допустит инспекторов на объекты, не связанные с ядерной программой. Похоже, иранские лидеры слишком хорошо помнят судьбу Багдада, который согласился практически на все требования. А чем это закончилось, известно.
"Эхо планеты", М., 2003 г., № 26, с. 20-21.
Замир Кабулов,
спецпредставитель министра иностранных дел России по Афганистану АФГАНИСТАН ПОЛТОРА ГОДА СПУСТЯ
Прошло уже почти полтора года с момента свержения в Афганистане режима талибов, которые за пять лет своего правления превратили страну в опорную базу международного терроризма и мировую житницу наркотиков. Разгром талибско-террористической инфраструктуры национально-патриотическими силами Афганистана при поддержке международной коалиции позволил существенно
снизить исходившие из этой страны реальные угрозы региональной и глобальной безопасности. Однако говорить об окончательном подавлении афганского очага нестабильности, бесповоротном уничтожении его деструктивного потенциала представляется весьма преждевременным. Без адекватной внешней поддержки под эгидой ООН усилий афганского народа по государственному и экономическому обустройству страны приглушенная опасность может обрести былую силу, вновь бросить серьезный вызов существующему миропорядку и общечеловеческим ценностям. Современной точкой отсчета процесса становления обновленного афганского государства принято считать заключенное при содействии ООН 5 декабря 2001 г. в Бонне межафганское Соглашение о временных механизмах в Афганистане до восстановления постоянно действующих правительственных институтов. Боннское соглашение, представляющее собой подобие "дорожной карты" политического и экономического возрождения Афганистана, закрепило состав и мандат Временной администрации страны во главе с Х.Карзаем на шестимесячный период. Состоявшаяся 10—21 июня 2002 г. в Кабуле чрезвычайная Лойя джирга (традиционная общеафганская ассамблея) сформировала Переходную администрацию Афганистана (ПАА) под председательством Х.Карзая, который получил президентские полномочия с правом принятия законодательных актов. Всеобщие выборы президента и парламента Афганистана намечены на июнь 2004 г. Этому должны предшествовать выстраивание вертикали государственной власти в центре и на местах, разоружение населения, формирование новых национальных вооруженных сил и правоохранительных органов, меры по социально-экономическому восстановлению страны, реформа системы правосудия, созыв в октябре 2003 г. конституционной Лойя джирги.
За прошедший период была проделана немалая работа по выводу Афганистана из политической и экономической комы, однако большинство его главных проблем по-прежнему ждут своего решения. В стране царит хозяйственная разруха, кабульское правительство фактически не контролирует положение в провинциях, в центре и на местах сохраняются трения по этническому, региональному и политическому признакам, медленно и противоречиво идет создание новой афганской армии. К этому следует добавить острые социальные проблемы и ухудшение криминогенной обстановки, вызванные необустроенностью нескольких миллионов репатриированных беженцев, высоким уровнем безработицы. Общая нестабильность усугубля-
ется всплеском наркопроизводства в стране, объем которого, по данным ООН, составил порядка 3400 т опия-сырца (эквивалент 340 т героина). Внутренние доходы афганской наркоиндустрии (около 1 млрд. долл. в 2002 г.) составляют основной источник финансовой подпитки экстремистских структур в Афганистане и за его пределами. Невзирая на продолжающуюся антитеррористическую операцию коалиционных сил, в последнее время наблюдается заметное нарастание подрывной деятельности перегруппировавшихся остатков сил талибов, "Аль-Каиды" и прочих экстремистов. В Афганистане развернут десятитысячный военный контингент США и их союзников по контртеррористической коалиции. В Кабуле дислоцируется почти пятитысячная военная группировка многонациональных (18 государств) Международных сил содействия безопасности (МССБ), развернутых там по решению СБ ООН (с августа этого года общее руководство МССБ перейдет к военным структурам НАТО, при том понимании, что непосредственное командование ими возьмет на себя представитель Канады). Их базы и подразделения афганских правительственных войск регулярно подвергаются ракетным обстрелам и терактам со стороны вооруженных отрядов проталибских сил. В последние месяцы партизанские действия приобрели более организованный и систематический характер.
У афганцев, крайне чувствительных к присутствию в стране иностранных войск, нарастает раздражение в связи с нередкими ошибочными бомбоштурмовыми ударами коалиционных сил по мирным жителям и объектам. Бурное недовольство вызывает также пренебрежительное отношение американских военнослужащих к местным традициям и религиозным чувствам людей в ходе периодических войсковых операций, облав и "зачисток" населенных пунктов. Протест против таких действий подталкивает часть жителей, в первую очередь пуштунов, к поддержке антиправительственных сил. Война в Ираке придала дополнительный импульс к усилению среди афганцев антиамериканских настроений и расширению социально -политической опоры исламских экстремистов в Афганистане. Особенно напряженная обстановка в этом плане сложилась на востоке и юге страны, а также в ряде центральных районов.
Переходная администрация Афганистана провозгласила в качестве одной из первоочередных целей проведение глубокой реформы органов государственного управления в центре и провинциях. В настоящее время общий штат государственных служащих составляет
порядка 300 тыс. человек. Наряду с изначально образованными в соответствии с Боннским соглашением 29 министерствами госаппарат оброс бесчисленным количеством комитетов и комиссий, которые зачастую дублируют деятельность профильных ведомств. Содержание бюрократического аппарата ложится неподъемным бременем на госбюджет страны, который определен на текущий финансовый год, начавшийся с 21 марта, в размере 550 млн. долл. при дефиците в 350 млн. долл., который предполагается покрыть за счет иностранной помощи. Административный хаос открывает широкий простор для коррупции, местничества и кумовства, тормозящих развитие страны. ПАА пока еще тщетно пытается кардинально сократить госаппарат, оптимизировать его структуру и обуздать коррупцию.
Руководство Афганистана осознает необходимость решения проблемы эффективности государственного управления через системную реформу и закрепление его фундаментальных основ в будущей Конституции страны. В афганских политических кругах и общественном сознании в целом доминирует понимание целесообразности установления в стране республиканского строя. Однако вопрос о президентской или парламентской форме правления пока еще остается открытым. Насколько известно, глава ПАА Х.Карзай отдает предпочтение созданию сильной президентской власти и однопалатного парламента, который был бы неподконтролен региональным лидерам. Его оппоненты из религиозных партий и регионалов выступают за парламентское правление и ограничение полномочий главы государства. В этом контексте не лишним будет упомянуть и о том, что определенная часть, в первую очередь пуштунского, населения настойчиво выступает за реставрацию конституционной монархии.
Вместе с тем ключевым вопросом, от решения которого в конечном итоге будет зависеть облик и жизнеспособность обновляющейся афганской государственности, все же является обеспечение его полиэтнического характера. Афганистан — многонациональная страна, наиболее крупными этническими группами в которой являются пуштуны, таджики, узбеки и хазарейцы. Наряду с ними там проживают десятки других народностей. Последние два десятилетия внесли кардинальные изменения в социально-этническую ткань афганского общества, подорвали традиционное доминирование в государстве представителей пуштунов. На политическую сцену вышли организованные, в том числе и в военном отношении, представители таджи-
ков, узбеков, хазарейцев и других этнических групп. Достаточно упомянуть, что главной силовой опорой ПАА в Кабуле и ряде провинций являются вооруженные формирования бывшего антиталибского Объединенного фронта (Северный альянс), укомплектованные таджиками. Непуштунские военно-политические группировки и региональные лидеры, сыгравшие решающую роль в смещении режима талибов-пуштунов, требуют правового закрепления адекватной роли для своих представителей во всех властных институтах. Из этого лагеря раздаются все более настойчивые призывы к возрождению Афганистана на федеративных началах. В свою очередь, пуштуны, стремясь в максимально возможной степени восстановить свое привилегированное положение, добиваются сохранения унитарного характера государства. Пока что это принципиальное противостояние не приобрело открытые формы и проявляется в попытках каждой из сторон усилить свои позиции политическими и административными методами. Лидеры непуштунов, хотя и обладают наиболее крупными и, по существу, регулярными вооруженными формированиями, сохраняют взаимные разногласия и недоверие. Пуштуны же разобщены по племенным, клановым и территориальным признакам. Противостояние проецируется и на ПАА, силовой блок которой контролируется преимущественно непуштунами, а экономический — пуштунскими представителями. Если его не удастся снять посредством разумных компромиссов и установления устойчивого баланса интересов, ситуация может выйти из-под контроля и поставить под угрозу целостность государства.
Другим острым вопросом общенациональной значимости является определение статуса ислама в жизнедеятельности государства, его соотношения со светскими нормами. Прозападное националистическое крыло ПАА, включая самого Х.Карзая, заинтересовано в ограничении роли духовенства в управлении государством. Другая часть политического истеблишмента Афганистана, состоящая преимущественно из деятелей "северян" и полевых командиров моджахедов (М.Фахим, Ю.Кануни, А.Дустум, Исмаил-хан, А.Халили и др.), выступает с позиций "националистов-почвенников" в пользу нахождения разумного баланса между исламскими и светскими принципами. В то же время значительная часть бывших моджахедов поддерживает точку зрения лидеров клерикальных партий — Б.Раббани и А.Сайяфа, ратующих за безусловный примат исламских норм. Столкновение интересов в этой сфере затормозило процесс реформирова-
ния системы правосудия Афганистана, поскольку Х.Карзай попытался радикально сократить число исламских теологов — членов соответствующей юридической комиссии при ПАА. Однако, судя по всему, главное сражение между сторонниками светской и исламской власти развернется, скорее всего, вокруг будущей Конституции страны и в ходе последующих всеобщих выборов.
В настоящее время в Афганистане отсутствуют единые национальные вооруженные силы в традиционном понимании этого термина. Основу силовой составляющей нынешнего режима образуют регулярные и полурегулярные вооруженные формирования, в первую очередь таджикские, бывшего Северного альянса, возглавляемые нынешним министром обороны М.Фахимом, преемником покойного А.Ш.Масуда. 80-тысячная группировка этих сил контролирует Кабул, некоторые другие центральные районы, а также ряд северных и северо-восточных провинций. Таджики составляют костяк личного состава военизированных подразделений МВД Афганистана и спецслужб.
Часть севера и северо-запада страны находится под контролем узбекских этнических формирований А.Дустума (15—20 тыс. человек), которому приходится делить власть в регионе с таджикской и хазарейской группировками. Западные провинции являются вотчиной губернатора Герата Исмаил-хана (до 20 тыс. человек), который опирается на местных этнических таджиков и лояльных пуштунов. Центральную провинцию Бамиан и анклавы в провинциях Балх, Са-манган, Урузган и Вардак контролируют боевые отряды хазарейцев (около 15 тыс. человек). Южные районы управляются губернатором Кандагара Г.А.Ширзаем (5 тыс. человек) и конкурирующими с ним влиятельными представителями других местных пуштунских племен (примерно столько же). Наиболее неопределенное положение сложилось на востоке страны, отдельные районы которого удерживаются полевыми командирами и вождями пуштунских племен, обладающими собственными отрядами (от 100 до 1 тыс. человек). Самый крупный проправительственный гарнизон расположен в Джелалабаде (порядка 5 тыс. человек). К этому следует добавить, что практически во всех регионах существует множество местных небольших вооруженных формирований ополченцев наподобие отрядов самообороны. В целом же, по оценкам экспертов ООН, на руках населения имеется от 700 тыс. до 1 млн. единиц стрелкового оружия. В зависимости от интересов и политической конъюнктуры эти ополченцы и вооружен-
ные люди могут примыкать к войскам того или иного регионального военачальника.
В таких условиях в середине 2002 г. начался процесс создания новой афганской национальной армии и правоохранительных органов, ведущую роль в котором с согласия Переходной администрации и одобрения Миссии содействия ООН в Афганистане взяли на себя США, Германия и Франция. Только США выделили на эти цели в 2002—2003 гг. около 500 млн. долл. Уже на первом этапе создания афганской армии возник ряд проблем, вызванных принципиальными разногласиями в подходах к ее формированию. Изначально Минобороны Афганистана настаивало на том, чтобы численность новой армии составляла 200 тыс. человек, а полиции — 170 тыс. человек. Тем не менее по настоянию государств-доноров была разработана согласованная программа строительства вооруженных сил общей численностью 80 тыс. человек (60 тыс. сухопутных войск, 8 тыс. ВВС и 12 тыс. пограничных войск), полиции — 50 тыс. человек. Афганская сторона решительно отвергла попытки замены имеющегося оружия российского (советского) образца другими иностранными аналогами. Она исходит из того, что афганцы привыкли иметь дело с российским вооружением, которое отличается высоким качеством, неприхотливостью и относительной дешевизной.
Минобороны Афганистана воспротивилось попыткам США искусственно обеспечить "этнический баланс" среди личного состава вооруженных сил за счет резкого наращивания пуштунской и иной нетаджикской составляющих. Оно настаивает на том, что многонациональный характер силовых структур должен создаваться посте -пенно, с учетом существующих в стране реалий. Афганское военное руководство возражает против стремления западных партнеров в форсированном порядке демобилизовать личный состав действующих регулярных вооруженных формирований. Оно считает целесообразным на данном этапе ускорить разоружение населения и роспуск иррегулярных отрядов. По его мнению, регулярные формирования в настоящий момент являются главным фактором, обеспечивающим внутреннюю безопасность страны и противостоящим реваншистским устремлениям проталибских сил. Кроме того, выделенные Японией средства (125 млн. долл. в 2003 г.) на демобилизацию и реинтеграцию экс-комбатантов не в состоянии покрыть предполагаемые на эти цели расходы. Достаточно веским аргументом в поддержку позиции афганцев является и то, что почти за год работы при иностранной
помощи с трудом удалось сформировать в общей сложности всего восемь батальонов. Эти силы слишком малочисленны и неопытны для эффективного выполнения задач по обеспечению внутренней и внешней безопасности страны. Россия выступает за скорейшее создание новых афганских вооруженных сил, которые были бы способны взять на себя всю полноту ответственности за обеспечение национальной безопасности страны. Она активно подключилась к этому процессу и в течение 2003 г. безвозмездно предоставит Афганистану военное имущество и услуги (автотранспортные средства, средства связи, запасные части, ГСМ, топографические карты, ремонт авиатехники, подготовку офицерских кадров) общей стоимостью около 50 млн. долл. Другие силовые ведомства России также оказывают определенную техническую, методологическую и образовательную поддержку становлению правоохранительных органов и спецслужб Афганистана.
По оценкам Переходной администрации Афганистана, для восстановления экономики страны в ближайшие пять лет понадобится до 20 млрд. долл., в том числе на цели развития в 2003 г. запрошено 1,7 млрд. долл. В рамках решения Токийской международной конференции по содействию государственному и экономическому возрождению Афганистана (февраль 2002 г.) о выделении 4,5 млрд. долл. в прошлом году в страну по линии ООН и неправительственных организаций (НПО) было направлено почти 2 млрд. долл. Тем не менее, по мнению афганской стороны, практическая отдача от этих вливаний остается невысокой, что вызвано рядом причин. Во-первых, основная доля выделенных средств была израсходована не на проекты развития, а на покрытие гуманитарных нужд. Во-вторых, громоздкость механизмов освоения финансовой помощи через каналы ООН и НПО, нередкое дублирование в их деятельности приводят к снижению эффективности внешних инвестиций. Наряду с этим многие государства-доноры предпочитают направлять финансовую помощь через собственные национальные НПО, что не способствует развитию многосторонней кооперации. В-третьих, обращается внимание на то, что финансовый поток внешней помощи заметно "усыхает" на пути от источника до потребителя в результате высоких административных издержек, коррупции и прочих злоупотреблений.
ПАА настойчиво добивается оптимизации схемы учета и распределения помощи путем передачи ей права самостоятельно контролировать эти процессы. Кабул требует, чтобы целевые инвестиции
в программы развития направлялись прежде всего на финансирование приоритетных проектов, определенных афганской стороной. Для этого при ПАА создан специальный орган — Администрация по координации помощи Афганистану, возглавляемая министром финансов.
Со своей стороны ПАА стремится создать в стране благоприятный и прозрачный инвестиционный климат, всемерно стимулировать приток иностранного финансирования в экономику. В этих целях был принят новый закон об иностранных инвестициях, разрешающий нерезидентам владеть 100%-ным пакетом акций афганских предприятий, гарантирующий свободу перемещения из страны капитала и полученной прибыли. Вместе с тем отсутствие должного уровня внутренней безопасности, коррумпированность местной бюрократии удерживают многих иностранных инвесторов от активной работы на афганском рынке. Главная ставка делается на максимальное стимулирование частного сектора, который должен обеспечить вывод экономики из разрухи. В этом контексте разрабатывается широкая программа приватизации объектов госсобственности в промышленности и сельском хозяйстве, минимизирования государственного вмешательства в экономику. Предпринимаются усилия по расширению внутренних источников поступления в бюджет, которые в настоящее время обеспечиваются практически исключительно за счет таможенных сборов. В настоящее время они контролируются региональными властями, которые не спешат делиться доходами с центральным правительством. По оценкам Кабула, например, провинция Герат, собирающая таможенные пошлины в пределах 150—170 млн. долл. в год, в текущем году перечислила в центр всего 10 млн. долл. Аналогично обстоят дела и в других приграничных регионах страны, что вынуждает ПАА добиваться форсированного проведения таможенной реформы.
ПАА выдвигает в качестве первоочередных задач восстановление и развитие дорожной инфраструктуры и реконструкцию топливно-энергетического комплекса. В этом плане уже наметились положительные подвижки. Международный консорциум (США, Япония, Саудовская Аравия) взялся за крупный проект по реконструкции автодороги Кабул—Кандагар—Герат. ЕС, Азиатский банк развития совместно с другими донорами готовы профинансировать восстановление автотрассы Кабул—Мазари-Шариф—Герат. Реализация этих проектов позволит создать "большую кольцевую дорогу", которая
соединит, по существу, все основные регионы страны и облегчит внутренний и внешний товарообмен.
Афганистан богат природными ископаемыми (газом, нефтью, медной рудой, редкоземельными металлами и т.д.), однако разработка этих ресурсов затруднена из-за отсутствия надлежащей промышленной, особенно горнодобывающей, инфраструктуры. Затягивается принятие афганскими властями Закона о недропользовании, призванного закрепить юридические основы для деятельности инвесторов в этой сфере. Россия неоднократно подтверждала заинтересованность в активном участии в международных усилиях по содействию экономическому восстановлению Афганистана в двустороннем и многостороннем форматах. Для этого имеются солидные предпосылки, поскольку в свое время при помощи Советского Союза в этой стране было сооружено порядка 140 промышленных, сельскохозяйственных и социально -культурных объектов. Восстановление или реконструкция многих из них способствовали бы ускоренному подъему экономики, поскольку в стране сохранились в целом афганские национальные кадры, обладающие навыками работы с советскими технологиями и оборудованием.
"Международная жизнь", М., 2003 г., № 16, с. 116—126.
