CC BY
414. Characteristics and Outcomes of Migrants in the UK Labour Market // The Migration Observatory of the University of Oxford. 23 Mar 2017.
5. The Labour Market Effects of Immigration. The Migration Observatory of the University of Oxford, 14 Dec 2018. [Электронный ресурс] // URL: https://migrationobservatory.ox.ac.uk/wp-content/uploads/2016/04/181214-Briefing- Labour-Market-Effects-Immigration.pdf
6. Migration Advisory Committee. EEA Migration in the UK. Final Report September 2018.
7. «United Kingdom» in Education at a Glance 2017: OECD Indicators; Better Life Index, Edition 2017.
References and Sources
1. Godovanyuk K. Kontury novoi migracionnoi politiki Soedinennogo Korolevstva // Nauchno-analiticheskii vestnik IE RAN. - 2018. - № 6.
2. Kondrat'eva T.S. Immigraciya: vozdeistvie na britanskii rynok truda // Aktual'nye problemy Evropy. - 2013. - N° 4.
3. Bhutoria A. Economic Returns to Education in the United Kingdom. // Foresight Government Office for Science, September 2016. [Elektronnyi resurs] // URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/593895/Economic_Re turns_To_Education_-_final.pdf
4. Characteristics and Outcomes of Migrants in the UK Labour Market // The Migration Observatory of the University of Oxford. 23 Mar 2017.
5. The Labour Market Effects of Immigration. The Migration Observatory of the University of Oxford, 14 Dec 2018. [Elektronnyi resurs] // URL: https://migrationobservatory.ox.ac.uk/wp-content/uploads/2016/04/181214-Briefing- Labour-Market-Effects-Immigration.pdf
6. Migration Advisory Committee. EEA Migration in the UK. Final Report September 2018.
7. «United Kingdom» in Education at a Glance 2017: OECD Indicators; Better Life Index, Edition 2017.
ЯКУБОВА ЛАЛА АЛИЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, Нижневартовский государственный университет. YAKUBOVA, LALA A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Nizhnevartovsk State University (lalayakubova@gmail.com).
УДК 94(581):327 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-6-136-140
ШМАКОВА Н.Н., ГРИШАКОВА Л.В. АФГАНИСТАН И ГОСУДАРСТВА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: ПРОБЛЕМА ЭВОЛЮЦИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Ключевые слова: Афганистан, Центральная Азия, радикальные организации, Талибан, региональные проекты, беженцы.
В статье осуществлен анализ изменения ситуации в странах Центральной Азии в связи с новым приходом к власти в Афганистане в 1921 году Талибана (организация запрещена на территории РФ). Рассматриваются внешнеполитические связи между странами Центральной Азии и Афганистаном, освещаются появившиеся возможности экономического взаимодействия, с одной стороны, и широкий перечень дестабилизирующих факторов - с другой. В частности, особое место отводится демографическим проблемам, проблемам беженцев. Отмечается, что в бывших советских республиках Центральной Азии наиболее существенное значение приобрела опасность усиления радикальных исламистов, поскольку именно ислам был ими поставлен в центр «национального возрождения», стал позиционироваться как атрибут национальной идентификации. Обоснован вывод о том, что растущие риски в центральноазиатских государствах создает не только афганский фактор, но и их собственные проблемы, способствующие, где бурному, а где тлеющему процессу радикализации, который подпитывается из внешних источников.
SHMAKOVA, N.N., GRISHAKOVA, L.V.
AFGHANISTAN AND THE CENTRAL ASIA STATES: THE PROBLEM OF THE EVOLUTION OF RELATIONSHIP AT THE PRESENT STAGE
Key words: Afghanistan, Central Asia, radical organizations, Taliban, regional projects, refugees.
The article analyzes the changes in the situation in the countries of Central Asia in connection with the new coming to power in Afghanistan in 1921 of the Taliban (the organization is banned on the territory of the Russian Federation). Foreign policy ties between the countries of Central Asia and Afghanistan are considered, opportunities for economic interaction that have emerged, on the one hand, and a wide range of destabilizing factors, on the other, are highlighted. In particular, a special place is given to demographic problems, the problems of refugees. It is noted that in the former Soviet republics of Central Asia, the danger of the strengthening of radical Islamists has acquired the most significant importance, since it was Islam that was placed at the center of the "national revival" by them, and began to be positioned as an attribute of national identification. The conclusion is substantiated that the growing risks in the Central Asian states are created not only by the Afghan factor, but also by their own problems, contributing, wherever a stormy, and sometimes a smoldering process of radicalization, which is fed from external sources.
После вывода из Афганистана американских войск в поразительно короткие сроки свершившимся фактом стала смена в этой стране государственного режима. Как отметил президент Российской Федерации В.В. Путин, это событие стало ничем иным, как началом нового витка кризиса. Причем далеко не только в этой стране. В этой связи в повестку дня поставлено всемерное содействие мирному урегулированию и национальному примирению в Афганистане. Российская Федерация считает, что обеспечение стабильности и безопасности в регионе актуально для всего мирового сообщества. Она доказывает это на практике. Свидетельство тому - значительная активизация «афганского» направления внешнеполитической активности России, прежде всего, три саммита, состоявшиеся в Душанбе (ШОС, ОДКБ и Совместный саммит ШОС и ОДКБ по афганскому вопросу) и призванные предотвратить осложнение ситуации в Центральной Азии [1].
Тезис о том, что безопасность и мир прежде всего необходимы именно этому региону, звучал на встречах министров иностранных дел России, Пакистана, Китая и Ирана [2].
Более того, в результате очевидной корректировки внешнеполитического курса России, в конце октября 2021 Талибан принял участие в консультациях в московском формате, обозначив известное стремление стабилизации обстановки в регионе. Сторонниками урегулирования ситуации в Афганистане ведутся напряженные поиски вариантов того, как и с помощью чего можно достигнуть желаемого. Здесь следует отметить и попытки призвать США к ответственности за содеянное, и планы оказания помощи Афганистану в формировании инклюзивной политической структуры, и усилия, направленные на то, чтобы убедить талибов отмежеваться от террористов и экстремистов, и помочь жителям Афганистана преодолеть гуманитарную катастрофу [3, с. 8].
Вместе с тем в течение последнего времени не прекращаются активные попытки просчитать, как ситуация может осложниться еще более. Во-первых, если мировое сообщество не откликнется на предложенные варианты заинтересованными сторонами вариантами стабилизации. Во-вторых, если мировое сообщество не найдет необходимого отклика у Талибана.
Изучение основных тенденций эволюции ситуации в регионе, а также попытки прогнозирования того, как события в Афганистане повлияют на Центральную Азию осуществляются как серьезными учеными, аналитиками, так и журналистами, редакторами интернет-изданий, медиаплатформ и др. При этом последние порой ставят провокационные вопросы, склонны к различного рода спекуляциям. Приведем в качестве примера вопрос киргизского радио «Азаттык» главному редактору издания «Фергана.ру» Даниилу Кислову, который позиционируется как эксперт по Центральной Азии: почему Ташкент выражает заинтересованность в контактах с Талибаном? Показательно, что ответ журналиста, как это часто и бывает, свелся к конспирологическим недомолвкам: «многоходовочки» Узбекистана и тайные договоренности! Позволим себе прояснить ситуацию основываясь на авторитетных источниках.
В этой связи, прежде всего, обратим внимание на новые реалии, сложившиеся в последние годы в ведущих государствах региона. Так, нынешний президент Узбекистана Ш.М. Мирзиёев уже ряд лет настойчиво формирует внешнеполитический курс, имеющий целью образование в Центральной Азии зон взаимного сотрудничества. Фактически Узбекистан становится одним из главных инициаторов выработки программы развития Центрально-Азиатского региона. Об этом свидетельствует, в частности, состоявшаяся в июле 2021 г. международная конференция «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Выводы и возможности» [4], идея проведения которой исходила непосредственно от президента Узбекистана. О существенном повышении политико-дипломатической активности этого государства на южноазиатском направлении говорит в том числе и подписание трехстороннего соглашения Узбекистан-Афганистан-Пакистан в апреле 2021 года, предусматривающего создание трансафганского железнодорожного коридора, который должен стать той связующей артерией, которая четко и надежно соединит Центральную и Южную Азию.
Однако реализация трансрегионального проекта, включающего в себя и указанную трансафганскую железнодорожную коммуникацию, возможна только в том случае, если Афганистан выйдет из кризиса и встанет на путь поступательного и, главное, устойчивого развития. Об этом открыто говорил узбекский лидер на упомянутой июльской международной конференции. Открывая конференцию, Ш.М. Мирзиёев напомнил собравшимся о том, что Афганистан уже в XVI в. стал тем регионом, через который проходили караванные пути, по которым с завидной регулярностью двигались навьюченные товарами тысячи верблюдов из Индии в Центральную Азию и обратно. Ш.М. Мирзиёев убедительно доказал, что Афганистан в современную эпоху обладает большим потенциалом коммуникационного характера; его можно рассматривать в качестве связующего звена, которое позволит наладить сотрудничество между Южной и Центральной Азией. А где взаимопонимание, торговля - там и мир. У Узбекистана готов проект прокладки железнодорожной магистрали по маршруту Термез-Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар. Этот проект многообещающ для государств обозначенных регионов. Осуществление его позволит минимизировать затраты на транспортировку грузов, ускорить их доставку. При этом железнодорожный проект «Термез-Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар» выгоден и для Афганистана. Не случайно ряд авторитетных российских аналитиков называют его «экономическим трамплином» для Афганистана. Дело в том, что предлагаемый маршрут должен пройти мимо афганских
месторождений полезных ископаемых. А это - медь, олово, цинк, гранит, железная руда. Потенциал железнодорожной коммуникации включает разработку этих руд и минералов, следовательно -создание рабочих мест в больших масштабах, что необходимо разоренному Афганистану [5, с. 45].
Узбекистан выстраивает свои планы по созданию новой экономической реальности во благо своей страны и во благо государств Центральной и Южной Азии, но он уверен в том, что как сам Узбекистан, так и благополучные соседние государства должны взять на себя определенную долю ответственности за постамериканский Афганистан. Внутриполитический, как и внешнеполитический консенсус необходимы для этого многострадального государства.
Экономическому возрождению Афганистана, помимо перечисленных проектов, помогут следующие предложения Узбекистана: газопровод «Туркестан-Афганистан-Пакистан-Индия», линия электропередачи «CASA - 100» и т.д. Экономическая составляющая всегда идет рука об руку с политической стабильностью. Узбекистан хорошо помнит террористический акт 1990 г. в Ташкенте. Ему не нужна радикализация ислама, беженцы, под маской которых могут скрываться боевики, государству не нужны наркотики.
В данном контексте отметим, что стратегический курс Узбекистана фактически конкурирует с политикой, которая проводится по отношению к Афганистану Таджикистаном. В силу ряда причин, она является совершенно другой. Здесь нужно различать влияние целого рода факторов.
Первый фактор - демографический. В Афганистане проживает большое число таджиков, составляющих 25% от всего населения. Место их компактного проживания - провинция Панджшер, которая представляет собой также очаг панджшерского сопротивления новому афганскому режиму (только 6 сентября этот очаг сопротивления талибам пал). При этом непуштунское меньшинство, состоящее в большинстве из таджиков, подвергается со стороны пуштунов-талибов гонениям, репрессиям. Таджикский лидер Э. Рахмон утверждает, что афганские таджики в результате произошедших политических перемен испытывают чуть ли не гуманитарную катастрофу. С другой стороны, талибов всегда чрезвычайно раздражали идеи широкой автономии для Панджшера и попытки противостоять им являлись и являются принципиальным постулатом их политики.
Второй фактор - проблема беженцев из Афганистана. Общая протяженность таджикско-афганской границы - 1344 километра. Россия и страны ОДКБ сделали многое для ее укрепления. Начиная с 2013 г. проблема обеспечения защиты южных рубежей Таджикистана систематически обсуждалась на заседаниях Совета коллективной безопасности ОДКБ: на саммитах глав стран-участниц ОДКБ, во время рабочих визитов в Душанбе высоких военных чинов РФ [6, с. 118-119]. Однако ситуация меняется и в данном аспекте. Число беженцев, которых в течение лета 2021 г. принял Таджикистан, уже насчитывается несколько тысяч. Усиленный пограничный контроль, таким образом, необходим для реагирования на возможные вылазки со стороны Афганистана и для фильтрации тех, кто скрывается под маской беженцев. В этой ситуации Душанбе особенно беспокоит то, что с афганской стороны охранять границу поручено группировке «Ансаруллах» (организация запрещена в Таджикистане), членов которой нередко называют «таджикскими талибами». Еще больше опасений у Душанбе вызывает информация о том, что нынешнее правительство Афганистана приняло решение разместить на границе с Таджикистаном и Китаем «Армию Мансура», состоящую из фанатиков-смертников, на счету у которых террористические акты не только в Афганистане, который сегодня в руках талибов, но и в США [7]. Очевидно, что активность такого формирования будет прямо угрожать Таджикистану.
Указанные риски обостряют третий фактор - опасность усиления радикальных исламистов в самом Таджикистане. В Конституции Таджикистана написано, что он представляет собой демократическое секулярное государство с полноправным представительством граждан с религиозным мировоззрением, включая деятельность религиозных партийных объединений (политически легитимная Партия исламского возрождения (ПИВТ), Совет исламских ученых Таджикистана (Шурои уламо) и пр.) [8, с. 81-82]. Но жизнь страны определяют не только эти объединения, но и различного рода молодежные группировки, чрезвычайно подверженные идеям радикализма. Лидерство в этих группировках принадлежит в абсолютном большинстве случаев молодым людям, чьё мировоззрение было сформировано, как доказывает кандидат исторических наук, сотрудник Института языка, литературы, востоковедения и письменного наследия АНРТ (Душанбе) Л. Додхудоева, в различных учебных центрах - от Аль-Азхара до полулегальных курсов в Пакистане. Молодые лидеры не испытывают чувств национального долга и гражданственности.
Именно этого и добиваются такие подпольные исламские группы и течения, как «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», салафизм, «Таблиги Джамаат» и другие [8, с. 82]. Напомним, что тренировочные лагеря для талибов долгое время создавал Пакистан. И сегодня ведущие аналитики не спешат верить в противостояние ИГИЛ и талибов, беря во внимание то, что их и Аль-Каиду (организации запрещены в России) «роднит» борьба с «неисламскими» народными традициями. Приверженцы салафизма практикуют террор против тех приверженцев ислама, которые, по меркам салафитских группировок, не столь «чисты», как это необходимо [9, с. 11]. Указанные молодежные религиозные группировки готовы откликнуться на призыв лидера Ансаруллах добиться построения «Таджикского халифата» [10] по типу Исламского эмирата в Афганистане.
Четвертый фактор - опасность увеличения потока наркотиков. Эта проблема напрямую связана с проблемой афганских беженцев. Пограничники продолжают изымать у них героин во все возрастающих объемах.
В исследуемом контексте считаем необходимым вновь остановиться на рисках, которые несет сегодняшний Афганистан государствам Центральной Азии, возникшим вследствие распада Советского Союза. При этом подчеркнем, что именно ислам был поставлен там в центр «национального возрождения», стал позиционироваться как атрибут национального идентифицирования. И эта тенденция характерна не только для государств с преобладанием мусульманского населения. Доминирование секуляризма, характерного для XX в., уходит с мировой арены. Юрген Хабермас назвал западноевропейский путь развития с его рационализмом, бывший некогда эталоном для мира, сегодня чуть ли не «девиантным маршрутом» [11].
Сегодня, говоря о радикализации определенных кругов в государствах Центральной Азии, следует в первую очередь говорить об идеях объединения мусульман в единый халифат. Талибы пока не озвучивают этого стремления. Однако на деле они имеют в данном плане очевидную «козырную карту» - талибы многими воспринимаются как победители США, как герои, добившиеся независимости своей страны. Это повышает вероятность того, что на политической арене Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана появятся радикального окраса политические партии, у которых будет весьма зыбкая граница с экстремистскими организациями. Тем более, что талибы подкупают широкие слои населения своими идеями социальной справедливости, водруженными на знамени ислама.
К этому стоит прибавить тот факт, что бывшие азиатские республики, входившие в состав СССР, в течение достаточно длительного времени являются поставщиками боевиков, дислоцированных не только в Центральной Азии, но и далеко за ее пределами. Подсчитано, в частности, число тех, кто выехал в Сирию и Ирак. Их число превысило 5 тысяч, в том числе из Казахстана более 500 человек (11,90%), Киргизии - более 500 человек (11,90%), Таджикистана -1300 человек (30,95%), Туркменистана - более 400 человек (9,25%), Узбекистана - более 1500 человек (35,71%). В данной связи обращает на себя внимание именно значительный процент боевиков - выходцев из Узбекистана и Таджикистана. Центральноазиатские боевики вместе с северокавказскими из России и уйгурскими из Китая воевали за ИГИЛ на Ближнем Востоке. Также выходцы из Центральной Азии поддерживали ряд других более мелких террористических ближневосточных группировок, которые запрещены в России - «Джамаат Имам Бухари», «Джейш-аль-Мухаджирин», «Джамаат Сайфулла Шишани», «Таухид валь-Джихад» и другие [12].
В представленной статье мы затронули политику далеко не всех государств Центральной Азии, которые находятся под непосредственным влиянием сегодняшних афганских событий. Между тем, риски, которые создает для этих стран ситуация с Афганистаном, существенно усугубляются тем, что в них самих не устранены проблемы, способствующие, где бурному, а где тлеющему процессу радикализации, который подпитывается из внешних источников. С другой стороны, нужно видеть, что растущий интерес к участию в жизни региона проявляют мировые державы (прежде всего, Китай [13]), что с неизбежностью окажет на него свое влияние.
Литература и источники
1. Главной темой саммита ОДКБ в Таджикистане стал Афганистан. 16 сентября 2021 // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www. 1 tv.ru/news/2021-09-16/413179-glavnoy_temoy_sammita_odkb_v_tadzhikistane_stal_afganistan
2. Афганистан станет горячей темой на саммитах ОДКБ и ШОС в Душанбе // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://tj. sputniknews.ru/20210824/afganistan-stanet-goryachey-temoy- sammit-dushanbe- 1041859477.html
3. Когда в Афганистане придет мир? Посол Китая в России: США довели страну до гуманитарной катастрофы // Афганистан и факты. - 2021. - № 42. - С. 20-26.
4. Троценко П. По соседству с хаосом: как события в Афганистане влияют на Центральную Азию и как она реагирует. 15 сентября 2Q21. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rus.azattyk.org/a/31460879.html
5. Каримов А., Неъматов А. Стратегия Узбекистана по выстраиванию большой трансрегиональной коннективности // Международная жизнь. - 2021. - №8. - С. 42-51.
6. ИоноваЕ. Стратегический курс Душанбе // Россия и мусульманский мир: научно-информационный бюллетень. - 2015. - № б (276). - С. 115-122.
7. Армия Мансура: Талибы разместят на границе с Китаем и Таджикистаном батальоны смертников. 2 октября 2Q21 // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://new9.ru/news-2782623-armiya-mansura-taliby-razmestyat-na-granitse-s-kitaem-i-tadgikistanom-batalony-smertnikov.html
8. Додхудоева Л. Таджикистан: социокультурный код эпохи и публичный ислам // Россия и мусульманский мир: научно-инф. Бюллетень. - 2015. - № 1 (27). - С. 78-86.
9. Халид А. Ислам носле коммунизма: Религия и политика в Центральной Азии. - М.: Новое литературное обозрение, 2Q1Q. -3Q4 с.
1Q. Мелкие стычки возможны. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://iz.ru/1228684/kseniia-loginova/osennee-obostrenie-tadzhikistan-i-afganistan-stoiat-na-poroge-voennogo-konflikta
11.ХабермасЮ. Против "воинствующего атеизма". "Постсекулярное" общество - что это такое? // Русский журнал. - 2008. - 23 июля. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma
12. Гасанов К. Америка ушла. Что будет дальше с Афганистаном? // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/amerika-ushla-chto-budet-dalshe-s-afganistanom/
13. ТурицынИ.В., РауИ. "Китайская мечта" о великом возрождении нации и внешняя политика КНР эпохи Си Цзиньпина (2Q12-2Q18 гг.) // Современная научная мысль. - 2019. - № 1. - С. 135-159.
References and Sources
1. Glavnoj temoj sammita ODKB v Tadzhikistane stal Afganistan. 16 sentyabrya 2021 // [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://www.1tv.ru/news/2021-09-16/413179-glavnoy_temoy_sammita_odkb_v_tadzhikistane_stal_afganistan
2. Afganistan stanet goryachej temoj na sammitah ODKB i SHOS v Dushanbe // [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://tj.sputniknews.ru/20210824/afganistan-stanet-goryachey-temoy-sammit-dushanbe-1041859477.html
3. Kogda v Afganistane pridet mir? Posol Kitaya v Rossii: SSHA doveli stranu do gumanitarnoj katastrofy // Afganistan i fakty. - 2021. - №42. - S.20-26.
4. Trocenko P. Po sosedstvu s haosom: kak sobytiya v Afganistane vliyayut na Central'nuyu Aziyu i kak ona reagiruet. 15 sentyabrya 2021. // [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://rus.azattyk.org/a731460879.html
5. Karimov A., Ne"matov A. Strategiya Uzbekistana po vystraivaniyu bol'shoj transregional'noj konnektivnosti // Mezhdunarodnaya zhizn'. - 2021. - №8.
- S. 42-51.
6. Ionova E. Strategicheskij kurs Dushanbe // Rossiya i musul'manskij mir: nauchno-informacionnyj byulleten'. - 2015. - № б (276). - S. 115-122.
7. Armiya Mansura: Taliby razmestyat na granice s Kitaem i Tadzhikistanom batal'ony smertnikov. 2 oktyabrya 2021 // [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://new9.ru/news-2782623-armiya-mansura-taliby-razmestyat-na-granitse-s-kitaem-i-tadgikistanom-batalony-smertnikov.html
8. Dodhudoeva L. Tadzhikistan: sociokul'turnyj kod epohi i publichnyj islam // Rossiya i musul'manskij mir: nauchno-inf. Byulleten'. - 2015. - № 1 (27).
- S. 78-86.
9. Halid A. Islam posle kommunizma: Religiya i politika v Central'noj Azii. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2010. - 304 s.
10. Melkie stychki vozmozhny. [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://iz.ru/1228684/kseniia-loginova/osennee-obostrenie-tadzhikistan-i-afganistan-stoiat-na-poroge-voennogo-konflikta
11. Habermas Yu. Protiv "voinstvuyushchego ateizma". "Postsekulyarnoe" obshchestvo - chto eto takoe? // Russkij zhurnal. - 2008. - 23 iyulya. [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma
12. Gasanov K. Amerika ushla. CHto budet dal'she s Afganistanom? // [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/amerika-ushla-chto-budet-dalshe-s-afganistanom/
13. Turicyn I.V., Rau I. "Kitajskaya mechta" o velikom vozrozhdenii nacii i vneshnyaya politika KNR epohi Si Czin'pina (2012-2018 gg.) // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2019. - № 1. - S. 135-159.
ШМАКОВА НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, Оренбургский государственный педагогический университет (natalyashmakova13@mail.ru).
ГРИШАКОВА ЛАРИСА ВАЛЕРЬЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, доцент, Оренбургский государственный педагогический университет (larisa1789@mail.ru).
SHMAKOVA, NATALIA N. - Ph.D. in History, Associate Professor, Orenburg State Pedagogical University. GRISHAKOVA, LARISA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Associate Professor, Orenburg State Pedagogical University.
УДК 94(470.67):069 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-6-140-145
МАЙИТХАНОВА И.Р., ИНИЕВА З.Д. МУЗЕЙНОЕ ДЕЛО В ДАГЕСТАНЕ НА РУБЕЖЕ XX - XXI ВВ.
Ключевые слова: Дагестан, культурно-просветительские учреждения, музей, экспозиция, выставка, музейный предмет, история музейного дела в Дагестане.
В статье рассмотрены особенности эволюции музейного дела в Дагестане в постсоветский период. Освещаются исторический опыт развития, особенности деятельности музеев Дагестана, а также перспективы ее дальнейшего совершенствования в рамках «Стратегии развития музейного дела в Российской Федерации до 2030 г.». Исследование проведено с использованием сравнительно-исторического метода. С учетом того, что музейное дело - это в основном прерогатива государства, проанализированы основные документы, свидетельствующие о становлении музеев в Дагестане, которые отложились в государственных архивах, опубликованные правительственные постановления. Исследование показало, что поступательное развитие музейного дела в Дагестане привело к созданию обширной и устойчивой сети музеев, ведущих плодотворную работу. В настоящее время сеть музеев Дагестана обеспечивает культурно-воспитательное, образовательное, научное и медийное направления работы.
MAYITKHANOVA, I.R., INIEVA, Z.J. MUSEUM CASE IN DAGESTAN AT THE BORDER OF THE XX - XXI CENTURIES
140
