CC BY
71
УДК 821.161.1
00! 10.23951/1609-624Х-2020-5-155-163
АДЮЛЬТЕР В РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ КОНЦА XIX В.
Р. Х. Каримова, Г. В. Мишина
Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, Стерлитамак
Введение. Дана характеристика меняющихся представлений о семье и роли женщины в общественном сознании конца XIX в.
Цель статьи - исследовать отражение процесса женской эмансипации в русском и немецком обществе конца XIX в.
Материал и методы. Материалом исследования стали романы Л. Н. Толстого «Анна Каренина» и Т. Фонтане «Эффи Брист». В исследовании используются аналитико-описательный, сравнительно-сопоставительный и культурно-исторический методы.
Результаты и обсуждение. В последней четверти XIX в. в европейском и российском обществе обозначился кризис института семьи. Глобальные историко-политические, социально-экономические и идеологические изменения сказались на представлениях о роли и месте женщины. Проблема женской эмансипации активно представлена в творчестве европейских и русских писателей указанного периода. Лев Толстой в романе «Анна Каренина» дает критическую оценку состоянию «семейного вопроса». Писатель указывает на дискредитацию традиционных представлений о браке в обществе московского и петербургского дворянства, разоблачает лицемерие людей света, порочных во всех сферах жизни (служебных, родственных, экономических), но ратующих за соблюдение приличий. В «Анне Карениной» показано, насколько неравноправны общественные гендерные роли. Героиня романа оказалась отверженной не из-за адюльтера, а по причине стремления жить прямолинейно. Конфликт эмансипированной личности и закостенелого общества становится двигателем сюжета и в романе немецкого писателя Т. Фонтане «Эффи Брист». Нами обнаружено совпадение ключевых черт личности героинь Т. Фонтане и Л. Н. Толстого. Объединяющим качеством является честолюбие, основанное на нераскрытом эмоциональном потенциале женщины из дворянской среды. Если социальной причиной трагедии Анны Карениной в романе Толстого становится лицемерие высшего общества, то катастрофа Эффи Брист связана, по мысли Фонтане, с ложным представлением о чести в немецком аристократическом обществе. Сходные черты наблюдаются и в мужских образах произведений. Однако отмечено нравственное превосходство Каренина над Инштеттеном, что также может быть объяснено спецификой менталитета.
Заключение. Сопоставительный анализ произведений Л. Н. Толстого и Т. Фонтане позволяет сделать вывод о совпадении воссозданной социально-психологической ситуации и эмоциональных реакций героев на схожие коллизии без доказанного взаимовлияния текстов. Развивающаяся женская эмансипация изображается в обоих произведениях как сложный и драматичный процесс, свидетельствующий о кризисе эпохи.
Ключевые слова: Л. Н. Толстой, Т. Фонтане, роман, эмансипация, адюльтер.
Введение
В середине XIX в. в европейском и российском обществе явственно выявился кризис института семьи. Социальное, политическое, экономическое и идеологическое преобразование было неизбежно и предощущалось представителями всех слоев населения. В дворянской и разночинной среде нравственная трансформация ассоциировалась, в первую очередь, с переменами представлений о месте и роли женщины в историческом процессе. Эмансипация, пришедшая как модное явление из Европы, нашла живой отклик в российских демократических кругах. Проблема раскрепощения женщины, повышения ее статуса представлена в творчестве многих европейских и русских писателей второй половины XIX в.
Целью данной статьи является изучение отражения процесса эмансипации женщин в европейском и российском обществе в художественных произведениях конца XIX в. Классическая литера-
тура традиционно идеализировала образ женщины, наделяла его такими нравственными качествами, как искренность, милосердие, кротость. В связи с этим каждый случай отклонения от нормативных представлений служил свидетельством сдвига общественных устоев.
Материал и методы
Материалом исследования стали романы Л. Н. Толстого «Анна Каренина» и Т. Фонтане «Эффи Брист». В исследовании используются ана-литико-описательный, сравнительно-сопоставительный и культурно-исторический методы.
Результаты и обсуждение
Русская литература XVШ-XIX вв., как правило, воспевала духовную красоту женщин, способность на любовь и преданность. Моральными ориентирами становились героини классических произведений: Софья из комедии Д. И. Фонвизина «Недо-
росль», Лиза из повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза», Татьяна из романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин», Матрена из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Конечно, ошибочно было бы утверждать, что принадлежность к «слабому полу» обеспечивала героинь набором нравственных качеств высшего порядка. Можно вспомнить примеры легкомысленных и коварных женщин в русской литературе. Грибоедовская Софья совершает низкий поступок, мстит Чацкому за критику возлюбленного, Молчалина. Однако ее оправдывает И. А. Гончаров в знаменитой статье «Мильон терзаний» [1]. Писатель полагает, что Софье тяжелее всех, тяжелее даже Чацкого, так как положение ее безвыходное. Имеет в виду Гончаров ограниченность жизни, возможностей и, как следствие, взглядов девушки из дворянской среды, высшего света. Воспитанная в патриархальном фаму-совском обществе, впитавшая все его пороки и принимающая их за норму, Софья стала наглядным доказательством тендерного неравенства. Другим примером может послужить легкомысленная Ольга Ларина из пушкинского романа, которую принято осуждать за скорое замужество после гибели Ленского. Отдельную группу составляет литературный тип злобных старух, имеющих архетипические черты ведьмы. В гоголевских «Вечерах на хуторе близ Диканьки» это действительно инфернальные существа, имеющие женский облик. У А. С. Пушкина (графиня из «Пиковой дамы»), А. Н. Островского (Кабанова из «Грозы») героини наделяются чертами человеконенавистничества. Главными жертвами их мизантропии становятся зависимые от них девушки. Однако данные примеры героинь с негативным набором моральных качеств лишь подчеркивают традиционно высокую оценку женской нравственности.
Устоявшиеся взгляды на сложившееся к середине XIX в. положение женщины в обществе стали пересматриваться. Обновленное отношение к женщине формировалось по преимуществу в мужской части демократического общества. Толчком для развития эмансипации в России стали научно-публицистические работы В. Белинского, А. Герцена, Н. Чернышевского, Н. Добролюбова, М. Михайлова [2]. Последний отмечал: «Вопрос о положении и об организации семейства есть один из самых насущных вопросов нашего времени. Только от его разрешения зависят твердые и правильные успехи цивилизации» [3, с. 273]. Процессы, связанные с «женским вопросом», осмысливались Н.А. Некрасовым, И. С. Тургеневым, Л. Н. Толстым.
Л. Н. Толстой тонко реагировал на изменение идеологического течения. Выражением позиции писателя стал роман «Анна Каренина» (1873). «Анна Каренина» отделена от «Войны и мира» де-
сятилетием. Этот временной промежуток многое изменил в мировоззрении мыслителя. «Война и мир» - «апофеоз здоровой, полнозвучной жизни, ее земных радостей и земных чаяний... - пишет Н. К. Гудзий. - Совсем другое видим мы в „Анне Карениной". Здесь господствует настроение напряженной тревоги и глубокого внутреннего смятения» [4, с. 113-114].
Ощущение приближающейся катастрофы сопутствует читателю на всем протяжении повествования. Сравнение современности с периодом краха Римской империи, особенно усиленное в сцене скачек, придает трагическое звучание судьбам героев. Одной из примет расшатывания нравственных основ становится вопрос целостности брака. В московском и петербургском обществах, столь реалистично описанных Л. Н. Толстым, отношение к семейным узам было неоднозначным. Девочек в дворянских домах воспитывали в целомудренной строгости. В этом признается Долли Облонская: «Я с воспитанием maman не только была невинна, но я была глупа» [5, с. 79]. Девицы имели «книжное» представление о браке, понятие измены им было совершенно незнакомо.
Искажение представлений о браке происходило при вхождении в светскую жизнь. Общим правилом было иметь связь на стороне. Причем подобные отношения хотя и не афишировались, но были общеизвестны и порицанию не подвергались. Примером может послужить мать Вронского: княгиня «была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету» [5, с. 66]. Среди дам света подобные ситуации были не редкостью (Бетси Тверская, баронесса Шильтон). Связи же мужчин помимо брака считались едва ли не нормой и обществом принимались снисходительно (Стива Облонский, Алексей Вронский продолжают бывать в свете, имеют возможность продвигаться по карьерной лестнице, в общем, вести привычный образ жизни).
Таким образом, Анна, получившая традиционное воспитание, но не имевшая примера гармоничных родительских отношений, оказалась в противоречивой ситуации.
Анна - личность уникальная во многих отношениях. Она обаятельна и легко сходится с людьми. Одинаково радушно принимают ее в чопорном салоне Лидии Ивановны и в молодежном кругу Бетси Тверской. Дети Долли и Стивы моментально влюбляются в петербургскую тетушку. Героиня прекрасно разбирается в людях, умеет очаровать и обиженную невестку Долли, и деревенского философа Левина. Анна обладает хорошим вкусом, что проявляется и в ее необычных туалетах, и в рассуждениях об искусстве. У нее живой любопытный
ум: Анна принимает деятельное участие в строительстве больницы, пишет детскую книгу. Она идеальна без надрыва и без претензии на безупречность. Жизнь Анны также выглядит гармоничной: заботливый муж и обожаемый сын, финансовое и душевное благополучие. Однако оказывается, что героиня слишком живая для мира высшего света, где нужно казаться, а не быть.
Коллизия заявлена в мимолетном взгляде Анны, так очаровавшем Вронского: «Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке. Она потушила умышленно свет в глазах, но он светился против ее воли в чуть заметной улыбке» [5, с. 71]. Живая светлая энергия Анны не находит выхода в обыденной жизни. Ей не довелось испытать любовь к мужчине. Муж занял в ее жизни место скорее заботливого, но очень серьезного и занятого отца.
Образ Каренина заслуживает отдельного анализа. Это человек, который во многом сам себя воспитал. Оставшись рано без попечения родителей, Алексей Александрович смог сделать карьеру, выстроить жизнь максимально правильно. Скрупулезная приверженность правилам, порядку, прямолинейность создают у него иллюзию полноценного существования, ограждают от неожиданностей настоящей живой жизни. Стремясь к упорядоченности всех сферах, он и жену хочет предостеречь от ошибок. Когда это не удается, находит в себе душевные силы на искреннее прощение, примирение с соперником. И даже к ребенку жены от Вронского испытывает нежные чувства. Однако так тщательно и с таким трудом выстроенный мир личного счастья рухнул, несмотря на все усилия. Порядок не спас Каренина от жизненной катастрофы. Разочаровавшись в рационализме, Каренин под влиянием Лидии Ивановны попадает в иную крайность. Всецело доверяет решение судьбоносных вопросов шарлатану-прорицателю. Надлом в его характере сразу почувствовали и Стива, приехавший за протекцией и не получивший ее, сослуживцы и начальники, которые незаметно оттеснили Каренина с тех прочных и значимых позиций, которые он ранее занимал. Неясным остается то, почему Каренин не решился на дуэль. Сам вызов, который, конечно, был бы принят, восстанавливал бы честь обманутого мужа безоговорочно. Вронский ждал, признавал право Каренина на поединок, даже продумал свое поведение во время дуэли (собирался выстрелить в воздух). Однако вызова не последовало, и Вронскому пришлось стрелять в себя самому. Он признает свою вину и готов себя наказать. Каренин видит ситуацию иначе. Во-первых, дуэль поставила бы точку в его успешной карьере (в России это было наказуемо по закону). Во-
вторых, церковь резко отрицательно относилась к поединкам, признавала данное действо греховным. Каренин, как человек верующий, не мог на это решиться.
Анна также долго играла по правилам высшего общества, которые глубоко презирала. Героиня считает, что заслуживает лучшего.
Страсть к познанию мира, к новым открытиям толкает ее в объятия Вронского. Ведь до сих пор она не встречала преград на своем пути. Здоровье, семья, богатство, положение в обществе пришли к ней сами по себе. У Анны сложилось ошибочное мнение о своей уникальности. Если человек не испытывал страданий, не совершал ошибок, он не может считаться сформировавшейся личностью. Таково, во всяком случае, было мнение Л. Н. Толстого. Трагедия Анны заключается в том, что она приняла инстинкт за любовь, страсть - за нежность. Безусловно, связь с Вронским раскрыла в героине новые качества, которых она сама пугается. Плотская привязанность к любовнику заслонила в Анне все высокое, что было и могло развиться ранее. Любовь к сыну превращается в болезненный бред, который едва Сашу не погубил (после внезапного посещения матери мальчик тяжело заболел и едва не умер). На любовь к дочери Анна оказалась не способна. К маленькой Анне она испытывает какое-то брезгливое чувство. Ведь девочка - свидетельство ее падения. Не испытывая нежности к отцу сына, она любила мальчика. Пылая страстью к Вронскому, не нашла в себе привязанности к дочери. Слишком сильные страсти переживала Анна и не могла их «распределить, уравновесить». Потенциал героини, духовный и интеллектуальный, который мог бы развиться в цельный гармоничный характер, сужается до поклонения своей страсти, стремления оправдать ее во что бы то ни стало. «Диалектика перехода чувства самоотверженной любви к другому в себялюбивую эгоистическую страсть, сжимающую весь мир в одну сверкающую и доводящую до безумия точку, - вот феноменология души Анны Карениной, раскрытая Толстым с шекспировской глубиной и силой» [6, с. 62]. Толстой раскрывает катастрофу личности, попытавшейся разорвать путы общественных устоев. Общество не позволило Анне жить открыто, честно. Это и заставило героиню замкнуться на чувственных переживаниях и, осознав тупиковость этого пути, погибнуть.
Сопоставляя фабулы романов «Анна Каренина» (1873) Л. Н. Толстого и «Эффи Брист» (1895) Т. Фонтане с исторических позиций, можно обозначить не только симптоматические черты общеевропейского кризиса эпохи, но и типичность индивидуальных реакций на жизненные обстоятельства. Например, конфликт личностных эмансипи-
рованных амбиций с закостенелыми общественными нормами морали.
Что касается тендерных ролей в немецком дворянском обществе, то к концу XIX в. также сложился определенный образ дамы света. Анализируя произведения Т. Фонтане, исследователи делают выводы о рисунке поведения дворянки второй половины XIX в. Женщины должны были проявлять особенную осторожность в жизни. Они не порочны по своей натуре, но их главное качество -обольстительность. Дамы более проницательны, нежели мужчины, хорошо чувствуют людей. В то же время они иррациональны, склонны к непоследовательности, не уважают закон и дисциплину. Дворянкам приписывалась также беспомощность в решении практических вопросов, например в уходе за собственным ребенком [7, с. 55]. По этим причинам женщина нуждалась в постоянной заботе семьи, мужа.
Катастрофа, произошедшая с главной героиней романа Т. Фонтане, уходит своими корнями в особенности воспитания и становления характера Эффи. Она выросла в аристократической семье, где была единственным любимым ребенком (дитя природы, как называет ее автор, - нем. Naturkind). Одной из характерных черт Эффи, как и у Анны, является честолюбие. Эффи сама признает эту особенность, об этом говорят и ее родители: «Du glaubst gar nicht, wie ehrgeizig ich bin. Ich habe dich eigentlich bloss aus Ehrgeiz geheiratet» [8, S. 92]. «Instetten ist ein Karrieremacher- Vom Streber will ich nicht sprechen, das ist zu wirklich vornehm- also Karrieremacher, und das wird Effis Ehrgeiz befriedigen» [8, S. 44].
Эффи - девушка из «приличной» семьи, родители выдают ее замуж слишком молодой (предчувствие ошибочности этого решения есть у всех участников сватовства) за человека намного старше ее, совершив тем самым сделку. Эффи реагирует спокойно: «Ich liebe alle, die 's gut mit mir meinen und gütig gegen mich sind und mich verwohnen. Und Geert wird mich auch wohl verwohnen» [8, S. 38-39]. Она, будучи еще личностно незрелой, заключение брака воспринимает как новую игру. Ее романтическая натура ищет эмоциональной привязанности. Эффи привыкла к любви, восхищению и заботе в кругу семьи и подруг. Ее внутренний разлад проявляется в словах, обращенных к матери: «Liebe kommt erst, aber dann gleich hinterher kommt Glanz und Ehre... Was ich nicht aushalten kann, ist Langeweile» [8, S. 37]. В реплике Эффи сочетаются понятия любви (Liebe) и чести (Ehre). Она упоминает о том, что не выносит скуки (Langeweile). Ге -роиню беспокоит тот факт, что Инштеттен - человек принципов (ein Mann von Prinzipien), а у нее нет никаких. В характере Эффи оказались не за-
креплены жесткие моральные нормы. Ни семья, ни церковь не сформировали жестких нравственных устоев, касающихся долга, которые бы стали частью личности. Фонтане не упоминает о роли религии в воспитании Эффи, хотя в буржуазном обществе Германии действовала формула: Kinder -Küche - Kirche (интересно, что Л. Толстой также умалчивает о роли веры, церкви в судьбе своей героини).
Брак с Инштеттеном вводит Эффи в недружелюбный мир: ей приходится отказаться от привычного круга подруг и родных, она скучает, так как муж не уделяет ей должного внимания. Однако Эффи не теряет свое природное обаяние, любезность, солнечную суть своего характера, умение радоваться жизни, то, чего не хватает ее мужу. Он тоже честолюбив, гордится своей молодой женой, но видит в ней скорее украшение, статусный атрибут, чем живое существо. Инштеттен в эмоциональном плане слабо развит. В отличие от Каренина, который, пусть неуклюже, но проявляет трогательную заботу о жене и сыне, немецкий дворянин только запугивает юную супругу призраком китайца, чтобы манипулировать ее подвижной психикой. Он занят исключительно своей карьерой, а Эффи страдает от одиночества, поскольку подолгу остается одна в новом доме, на чужбине: «Effi war, als der Zug vorbei jagte, von einer Sehnsucht erfasst worden. So gut es ihr ging, sie fehlte sich trotzdem wie in einer fremden Welt» [8, S. 55].
Если Анну на измену толкнула жажда «настоящих» чувств, страстей, то Эффи оказалась в объятиях Крампаса от одиночества. Окруженная чужими холодными людьми, не нашедшая себя в материнстве, Эффи тянется к единственному человеку, который позволил с собой эмоционально и физически сблизиться.
Общество Эффи в чужом городе составляет только Гисхюблер. Об это героиня пишет родителям перед Рождеством: «Instetten und mein guter Freund Gieshübler hatten alles aufgeboten, mit dem Heiligen Abend so angenehm wie möglich zu machen, aber ich fühle mich doch ein wenig einsam und bangte nach Euch <...> ich kann das Gefühl des Alleinseins nicht ganz loswerden» [8, S. 110]. Однако маленький преданный аптекарь не может удовлетворить потребности девушки в эмоциональном диалоге. О ее тоске, одиночестве свидетельствуют такие слова, как einsam, Alleinsein. Она замыкается в своем детском мире представлений и мечтаний, что проявляется в ее восприимчивости к историям о призраках, которые подогревает муж, добиваясь зависимости.
Гисхюблер заменяет ей отца, горничная Росви-та становится добрым другом, родившуюся через год дочь Эффи воспринимает как любимую игрушку (liebes Spielzeug).
Отсутствие внимания, нежности имеют для Эффи тяжелые последствия. Инштеттен в силу душевной черствости и по причине своих общественных обязанностей не может заполнить эмоциональную пустоту жены. Такое одинокое существование приводит Эффи к рискованному приключению с майором Крампасом. В этих обстоятельствах афера с Крампасом как будто была запрограммирована: «Es ging aber doch weiter so, die Kugel war im Rollen und was an einem Tage geschah, machte das Tun des andern zur Notwendigkeit» [8, S. 188] - «Но и дальше все оставалось по-прежнему, лавина неудержимо покатилась вниз, и то, что произошло однажды, один день протягивал руку другому» (здесь и далее перевод наш. - Р. К., Г. М.). Драматургичность фабулы заключается в том, что после совершенного (свободного) выбора судьба героям более им не принадлежит. События развиваются стихийно и бесповоротно трагично. О роли случайности в романе Л. Н. Толстого исследователи также неоднократно писали [9].
Мать Эффи, в свое время избежавшая брака с Инштеттеном, хорошо видит назревающий конфликт. Луиза фон Брист понимает, что Геерт не соответствует потребностям Эффи, ср.: «Und was das Schlimmste ist, er wird sich recht einmal mit der Frage beschäftigen, wie das wohl anzufangen sei» [8, S. 145]. Трагедия Эффи в том, что, лишенная привычного круга, она пытается добиться внимания собственного мужа, в чем он ее и упрекает. Логическим завершением равнодушия Инштеттена, на которое нежная Эффи реагирует болезненно, становится тот факт, что она ответила на ухаживания майора Крампаса, любимца женщин, слывущего местным ловеласом.
Совместные с Крампасом конные прогулки становятся для героини роковыми. Встречи переходят в тайные, и эта ложь тяготит Эффи больше, чем сам факт супружеской измены. Героиню мучает чувство вины, но она не находит в себе сил покончить с порочными отношениями. На данном этапе развития повествования мы можем наблюдать почти буквальное совпадение с тем, что испытывает героиня Толстого в начале романа с Вронским. Следствием мук совести является развивающееся у Эффи и Анны нервное заболевание.
Когда Инштеттен получает назначение в Берлин, Эффи видит в этом шанс поставить точку в отношениях с Крампасом; она сообщает ему об отъезде и переворачивает эту страницу своей жизни.
Однако эта тайна, подобно скелету в шкафу, неожиданно открывается. Через шесть лет после отъезда из Кессина Инштеттен случайно обнаруживает в ящике Эффи письма любовника.
Одним из трудно разрешимых вопросов является то, почему Инштеттен принял решение о дуэли
и разводе, которое, как он знал, разрушит его семью и жизнь. Каренин всеми силами старался избежать огласки, неоднократно вступал с Анной в переговоры, то умолял, то требовал вернуться к прежней жизни. Герой Фонтане, даже не объяснившись с женой, делает семейную тайну достоянием общественности. Его настолько возмутила давняя измена жены, он так оскорблен тем, что у Эффи оказался в тайнике свой призрачный «китаец», что убивает соперника и разводится с женой.
Фонтане показывает, что женщина в прусском обществе представляется мужчине игрушкой, которой он пользуется только при необходимости. Возможно, если бы Эффи была образованна, она бы попыталась вырваться из этого круга и жить самостоятельной жизнью. Здесь героиня мирится со своей судьбой. Единственной формой инициации для дворянки той эпохи было замужество, если только она не выбирала сценическую карьеру. Но в этом случае общество «выносило за рамки» оценку ее личности и нравственности (подобная ситуация в романе также описана).
Фонтане убедительно и чувственно изображает в своем романе ранее скрытые оттенки жизни женщин. Существенным признаком произведения становится достоверность женских образов в их типических психологических чертах. Фонтане показывает мир женских мыслей и идей, недовольство второстепенной ролью в обществе и назревающее желание добиться равенства полов.
Симон Берлингер называет Фонтане феминистом (нем. Frauenrechtler), возможно, он первым выступил за эмансипацию женщин в уходящем девятнадцатом веке (роман вышел в 1895 г.) [10]. «Es ging auch darum, neue Frauentypen zu konzipieren... die aber immer noch am Anfang eines Emanzipationsprozesses stehen, weil der große Teil der weiblichen Bevölkerung in Abhängigkeit zu ihren Ehemännern stand» [11, S. 34]. Все эмансипированные героини Фонтане подорвали свое здоровье, физически разрушили себя, испытывая чувство вины за совершенный проступок. Тем самым Фонтане показывает читателю, что в то время у женщин не было иного пути. В итоге победителем оказывается патриархальное общество, отказывающее в свободе выбора.
На примере истории Арденне (прототип Эффи) Фонтане разоблачает прусско-немецкий общественный строй как «заимствованную из старых времен машину, колеса которой все еще гремят» (цит. по: [8, S. 331]). Культ чести, важнейший признак прусско-юнкерской жизни, можно назвать разрушительным механизмом общественных правил. Не случайно в романе нередко в речи разных персонажей встречаются слова о необходимости соблюдения кодекса чести, например в диалоге Инштетте-на с Вюлерсдорфом: «. unser Ehrenkultus, ist ein
Götzendienst, aber wir müssen uns ihm unterwerfen, solange es Götze gibt» [8, S. 261] - «Наш культ чести - это идолопоклонство, но мы должны ему подчиняться до тех пор, пока существуют идолы».
Мысли о чести Фонтане вкладывает и в рассуждения Эффи после долгожданной встречи с дочерью: «Ehre, Ehre, Ehre. und dann hat er den armen Kerl totgeschossen, den ich nicht einmal liebte, und den ich vergessen hatte, weil ich ihn nicht liebte. Dummheit war alles, und Blut und Mord. Und ich schuld» [8, S. 303].
Культ чести становится в прусском обществе смертельным механизмом общественных правил. Социальные нормы не совпадают с естественными потребностями людей. Вюлерсдорф и Инштеттен чувствуют себя беспомощными перед этим тираническим «Нечто» (tyranisierendes Gesellschaft-Etwas), которое не позволяет принять личное решение, превращает в марионеток в кукольном театре прусского общества: «.sein größtes Gewicht liegt auf dem Ehrenkodex der Männer, und das dieser Kodex ihnen schließlich selbst das Leben zur Hölle macht» [11, S. 69].
Произведение завершается размышлением над этим же понятием «Честь» - Ehre. Эффи просит на надгробном камне указать ее прежнее имя, так как она не сделала чести фамилии мужа: «Ich habe dem anderen keine Ehre gemacht» [8, S. 326]. Эффи со своей склонностью к маленьким расстройствам и маленьким переменам не вписалась в систему, оказалось жертвой общественного «нечто». Муки совести усугубляются душевной жестокостью Инш-теттена, он мучает свою молодую жену, разрушает ее душевное здоровье. Фраза дочери «Wenn ich darf» подсознательно выдает бесчеловечность Ин-штеттена и его окружения.
В финале романа Геерт жалеет, что потерял свое счастье в угоду обществу, устоям современного ему уклада жизни, ложному представлению о чести. В итоге он сам становится жертвой собственного отчуждения. Общественный роман Фонтане поднимает тему застоявшихся традиций, изображает прусского офицера кайзеровской Германии, для которого положение в обществе важнее обычных человеческих радостей.
Морализаторские установки пронизывают сознание не только зрелых членов общества, но и детей. Эффи, встретившись с дочерью после долгого перерыва, понимает, что та отдалилась от нее, в разговоре она с ужасом замечает следы влияния и воспитания мужа, который настроил ребенка против матери. Слушая девочку, героиня видит в ее словах и поступках своего мужа, который позволил им встретиться лишь по просьбе жены его начальника, министра.
Влияние мужа, результат его воспитания проявляются в неоднократном повторении фразы: «O gewiß, wenn ich darf!» (Если мне разрешат!). Эффи понимает, что дочь говорит словами отца. Не в силах выносить муку встречи с предавшей ее дочерью, Эффи прогоняет ребенка, в отчаянии берет в руки Библию, встает на колени и произносит монолог, который заканчивается словами: «Und nun schickt er das Kind, weil er einer Ministerin nichts abschlagen kann, und ehe er das Kind schickt, richtet er 's ab wie einen Papagei und bringt ihn die Phrase bei' wenn ich darf. Mich ekelt, was ich getan, aber was mich noch mehr ekelt, das ist eure Tugend. Weg mit euch. Ich muss leben, aber ewig wird es ja wohl nicht dauern» [8, S. 303-304]. Она обвиняет мужа, что он научил дочь повторять слова, как попугай. Здесь звучит слово Tugend (добродетель). Тем самым Эффи отрекается от бога, который, как она считает, несправедливо ее наказал. Героиня обречена на одинокую жизнь вне осудившего ее общества, преданными ей осталась только служанка Росвита и собака Ролло, которую по просьбе Росвиты Инш-теттен возвращает Эффи.
Последней каплей в катастрофе становится осознание того, что родители отказались ее принять. Бристы, как уважаемые члены общества, тоже оказались рабами системы, тиранического «Нечто» (tyranisierendes Gesellschаft-Etwas). Отгороженность родителей доводит Эффи до отчаяния. Она восклицает: «. aber das, das ist zu viel! Denn das hier, mit dem Kind, das bist nicht du, Gott, die mich bestrafen will, das ist er, bloß er!» [8, S. 303]. В этих строках вновь звучит мотив отчуждения (Verfremdung), свойственный многим произведениям Фонтане.
Общество Германии конца XIX в. было миром догм, которые диктовали правила и представления о воспитании девушки в родительском доме, обучении правилам этикета, хорошим манерам, музыке, иностранным языкам, рукоделию. В то время женщина не могла себе позволить ничего, кроме заботы о семье, муже, хозяйстве, детях [12].
Фонтане показывает в своем романе общество XIX в., в котором у женщины не было возможности самореализации. Автору удалось расширить трагедию отдельной женской судьбы до общественного романа, который оказал огромное влияние на многих писателей-классиков мировой литературы. Распад семьи всегда приводит в произведениях того времени к трагической развязке. Женщина, потерявшая семью, ребенка, цель и назначение всей своей жизни, не видит смысла в существовании: либо она идет на самоубийство, либо ее состояние приводит к тяжелому нервному срыву, который также закачивается печально. Смерть в данном случае представляется автором как избавление от тягот бытия.
Показательно то, что большинство героев романа являются верными исполнителями приписываемых им обществом ролей, и только Эффи осмелилась выступить против устоев, хотя данный порыв и оборачивается для нее трагедией. Вопрос остается открытым. Роман завершается словами старшего Бриста: «Das ist ein weites Feld» - об этом еще можно много говорить. В отличие от назидательного характера толстовского повествования, критическая позиция Фонтане в тексте не выявлена. Автор предоставляет читателю самому решать, чью сторону ему следует принять.
Историческое значение романов состоит в способности авторов на примере истории одного брака показать кризис уходящей эпохи, трагический путь героинь трактуется как знак времени. Кризис-ность эпохи в романе Л. Н. Толстого неоднократно заявлена сравнением с Римской империей. История Анны и Эффи в этом смысле - проявление агонии изжившего себя уклада жизни.
Реакция Вюлерсдорфа на письмо Росвиты, которое читает ему Инштеттен, является доказательством нравственного превосходства человека из народа над аристократией, намек на грядущие изменения в прусском обществе. «Мысль народная»
в творчестве Л. Н. Толстого в целом и в романе «Анна Каренина» в частности звучит как проповедь почвеннических идей.
Заключение
Таким образом, сопоставительное рассмотрение романов Л. Н. Толстого и Т. Фонтане дает основание говорить об общности проблематики и образной системы произведений. Конфликт личности и общества в обоих произведениях раскрывается не только как идеологическое противостояние, но и как следствие гендерного неравенства. Протест против лицемерия или догматизма социума выражается в драматичном адюльтере. Попытка героинь «выломиться» из границ привычной женской роли завершается травлей и самоуничтожением. Можно предположить, что частная история послужила для писателей средством иллюстрации кризисности эпохи, утрачивающей одну из своих нравственных и социально образующих основ, семью. Многочисленные экранизации и театральные постановки романов Л. Н. Толстого и Т. Фонтане, их присутствие в школьных программах по литературе [13-15] свидетельствуют о том, что заявленные проблемы продолжают оставаться актуальными и в XXI в.
Список литературы
1. Гончаров И. А. «Мильон терзаний»: (Критический этюд) // Собрание сочинений: в S т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952-i955. Т. S. Статьи, заметки, рецензии, автобиографии, избранные письма. i955. С. 7-40.
2. Хабибулина Г. Н. Проблема женской индивидуальности в творчестве писателей второй половины XIX века // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2007. Т. 9, № 29. С. ii4-ii7.
3. Михайлов М. Л. Парижские письма // Сочинения: в 3 т. М.: Гослитиздат, i95S. Т. 3: Критика и библиография: Записки. i95S. С. 221-305.
4. Гудзий Н. К. Лев Толстой. М.: Гослитиздат, 19б0. 214 с.
5. Толстой Л. Н. Анна Каренина // Собрание сочинений: в 12 т. М.: Правда, 19S4. Т. 7. 49б с.
6. Баев Э. Г. «Анна Каренина» Л. Н. Толстого. М.: Худож. лит., 197S. 15S с.
7. Елисеева А. В. Гендерные, социальные и национальные перформативные конструкции в романе Т. Фонтане «Эффи Брист» // Вестн. Санкт-Петербургского ун-та. Серия 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 20i4. Вып. i. С. 52-59.
S. Fontane Th. Effi Briest. Verlag Neues Leben. Berlin, 1972. 343 S.
9. Набоков В. В. Анна Каренина // Лекции по русской литературе. СПб.: Азбука, 2015. С. 1S9-2S5.
10. Simon Berlinger. Frauenrechtler wider Willen. URL: https://www.fr.de/panorama/theodor-fontane-frauenrechtler-wider-willen-122047S2.html (дата обращения: 02.04.2020).
11. Von Frauenbildern zu Frauenkonstruktionen. Eine Analyse der Frauengestalten in Theodor Fontanes Roman Effi Bries. URL: https://www.duo.uio.no/bitstream/handle/i0/S52/25599/BergFertigeMasterarbeitDerRomanTheodorFontanesAusgabe20i0. pdf?sequence=2&isAllowed=y (дата обращения: 19.03.2020).
12. Die Rolle der Frau. URL: https://www.grin.com/document/12S474 (дата обращения: 13.07.2020).
13. Программа курса «Литература». 10-11 классы. Базовый уровень / авт.-сост. С. А. Зинин, В. А. Чалмаев. М.: Русское слово -учебник, 201S. 4S с.
14. Литература: программы 5-11 классов (базовый уровень), 10-11 классов (профильный уровень) / под ред. В. Я. Коровиной. М.: Просвещение, 2020. 254 с.
15. Курдюмова Т. Ф., Леонов С. А., Марьина О. Б. Рабочие программы к линии УМК / под ред. Т. Ф. Курдюмовой. М.: Дрофа, 201б. 77 с.
Каримова Римма Хатиповна, кандидат филологических наук, доцент, Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета (пр. Ленина, 49, Стерлитамак, Республика Башкортостан, Россия, 453103). E-mail: karimova.rimmochka@inbox.ru
— 1б1 —
Мишина Галина Витальевна, кандидат филологических наук, доцент, Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета (пр. Ленина, 49, Стерлитамак, Республика Башкортостан, Россия, 453103). E-mail: g.v.mishina@strbsu.ru
Материал поступил в редакцию 24.03.2020.
DOI 10.23951/1609-624X-2020-5-155-163
ADULTERY IN LATE NINETEENTH-CENTURY RUSSIAN AND GERMAN LITERATURE
R. Kh. Karimova, G. V. Mishina
Sterlitamak branch of Bashkir State University, Sterlitamak, Russian Federation
Introduction. The article describes the changes in ideas on the family and the role of woman in public consciousness at the end of the nineteenth century.
The aim and objectives. The aim of this work is to study the reflection of female emancipation process in Russian and German society at the end of the nineteenth century.
Material and methods. The material for research is the novel by L. N. Tolstoy "Anna Karenina" and the novel by Th. Fontane "Effi Briest". The analytical and descriptive, comparative, cultural and historical methods are used in this work.
Results and discussion. In the last quarter of the nineteenth century, European and Russian society faced the crisis of the family institution. The global historical, political, socioeconomic and ideological changes had their influence on the understanding of the role and place of women. The problem of women emancipation is widely represented in the works of the European and Russian writers of the given period. L. N. Tolstoy in the novel "Anna Karenina" gives a critical eye to the state of the "family matter".
The writer indicates the discredit of the traditional ideas on marriage in the society of Moscow's and Petersburg's nobility. L. N. Tolstoy exposes the hypocrisy of nobles, vicious in all spheres of life (official, family, economical spheres) but advocating for decency. In "Anna Karenina" we see how inequitable social gender roles are.
The heroine of the novel was rejected not due to the adultery, but because of the aspiration to live openly. The conflict of the emancipated person against the ossified society becomes a plot engine in "Effi Briest" novel by the German writer. We found the coincidence of the key personality traits of the Th. Fontane and L. N. Tolstoy protagonists.
The unifying quality is the ambition, based on the undisclosed emotional potential of a woman from noble society. If the social ground of Anna Karenina's tragedy in the Tolstoy novel is the hypocrisy of the high society, the Effi Briest catastrophe is due to (in Fontane's opinion) misconception of honour in the German noble society. Similar features are found in the male characters of the novels. However, there is a moral superiority of Karenin over Instetten that can be explained by peculiarities of the mentality.
Conclusion. The comparative analysis of L. N. Tolstoy's and Th. Fontane's works allows us to conclude that there is coincidence of the created social and psychological situation and the characters' emotional reactions to similar collisions without proven interference of the texts. In both works, developing women's emancipation is portrayed as a complicated and dramatic process, which testifies to the epoch's crisis.
Keywords: L. N. Tolstoy, Th. Fontane, novel, emancipation, adultery.
References
1. Goncharov I. A. "Mil'on terzaniy": (Kriticheskiy etyud) ["The million of the torments": (Critical exercises)]. In: Goncharov I. A. Sobraniye sochineniy: v 8 t. 1952-1955. T. 8. Stat'i, zametki, retsenzii, avtobiografii, izbrannye pis'ma [Collection of works in 8 volume. 1952-1955. Vol. 8. Articles, notes, reviews, autobiographies, selected letters)]. Moscow, Gosudarstvennoye izdatel'stvo khudozhestvennoy literatury Publ., 1955. Рр. 7-40 (in Russian).
2. Khabibulina G. N. Problema zhenskoy individual'nosti v tvorchestve pisateley vtoroy poloviny XIX veka [The problem of the woman individuality in the works of the writers of the second half of the nineteenth century]. Izvestiya Rossiyskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena - Izvestia: Herzen University Journal of Humanities & Sciences, 2007, vol. 9, no. 29, pp. 114-117 (in Russian).
3. Mikhaylov M. L. Parizhskiye pis'ma [The Paris letters]. In: Mikhaylov M. L. Sochineniya: v 3 t. T. 3. Kritika i bibliografiya: Zapiski [Works: in 3 volumes. Vol. 3: Critique and bibliography: Notes]. Moscow, Goslitizdat Publ., 1958. Pр. 221-305 (in Russian).
4. Gudziy N. K. Lev Tolstoy [Leo Tolstoy]. Moscow, Goslitizdat Publ., 1960. 214 p. (in Russian).
5. Tolstoy L. N. Anna Karenina. In: Tolstoy L. N. Sobraniye sochineniy: v 12 t. T. 7. [The collection of works in 12 volumes. Vol. 7]. Moscow, Pravda Publ., 1984. 496 p. (in Russian).
6. Bayev E. G. "Anna Karenina" L. N. Tolstogo [Anna Karenina of L. N Tolstoy]. Moscow, Khudozhestvennaya literatura Publ., 1978. 158 p. (in Russian).
7. Eliseyeva A. V. Gendernye, sotsial'nye i natsional'nye performativnye konstruktsii v romane T. Fontane "Effi Brist" [Gender, social and national performative constructions in the novel "Effi Briest" by T. Fontane]. Vestnik Saint PetersburgGU. Seriya 9 -Vestnik of Saint Petersburg University. Series 9. Philology. Asian Studies. Journalism, 2014, issue 1, pp. 52-59 (in Russian).
8. Fontane Th. Effi Briest. Verlag Neues Leben. Berlin, 1972. 343 p.
9. Nabokov V. V. Anna Karenina. In: Nabokov V. V. Lektsii po russkoy literature [The lectures in Russian literature]. Saint Petersburg, Azbuka Publ., 2015. Pр. 189-285 (in Russian).
10. Simon Berlinger. Frauenrechtler wider Willen. URL: https://www.fr.de/panorama/theodor-fontane-frauenrechtler-wider-willen-12204782.html ( accessed 2 April 2020).
11. Von Frauenbildern zu Frauenkonstruktionen. Eine Analyse der Frauengestalten in Theodor Fontanes Roman Effi Briest. URL: https://www.duo.uio.no/bitstream/handle/10852/25599/BergFertigeMasterarbeitDerRomanTheodorFontanesAusgabe2010. pdf?sequence=2 (accessed 19 March 2020).
12. Die Rolle der Frau. URL: https://www.grin.com/document/128474 Accessed 13 July 2020).
13. Zinin S. A., Chalmayev V. A. (author-comp.) Programma kursa "Literatura". 10-11 klassy. Bazovyy uroven' [The program of the course "Literature". 10-11 courses. The basic level]. Moscow, Russkoye slovo - uchebnik Publ., 2018. 48 p. (in Russian).
14. Korovina V. Ya. (ed.) Literatura: programmy 5-11 klassov (bazovyy uroven'), 10-11 klassov (profil'nyy uroven') [Literature: the program for 5-11 courses (the basic level), 10-11courses (the profile level]. Moscow, Prosveshcheniye Publ., 2020. 254 p. (in Russian).
15. Kurdyumova T. F., Leonov S. A., Mar'ina O. B. Rabochiye programmy k linii UMK [The working program for the curricula]. Moscow, Drofa Publ., 2016. 77 p. (in Russian).
Karimova R. Kh., Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, The Sterlitamak branch of the Bashkir State University (pr. Lenina, 49, Sterlitamak, Russian Federation, 453103). E-mail: karimova.rimmochka@inbox.ru
Mishina G. V., Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, The Sterlitamak branch of the Bashkir State University (pr. Lenina, 49, Sterlitamak, Russian Federation, 453103). E-mail: g.v.mishina@strbsu.ru
