CC BY
33
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 4
УДК 908 DOI 10.23683/0321-3056-2017-4-72-76
АДЫГСКАЯ ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В 90-Е ГОДЫ XX СТОЛЕТИЯ: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ
ВНУТРЕННЕЙ ТРАНСФОРМАЦИИ*
© 2017 г. К.Р. Мухаметшина a'b
aЮжный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия, bЮжный научный центр Российской академии наук, Ростов-на-Дону, Россия
ADYGEAN ETHNIC IDENTITY IN THE 90S OF THE XX CENTURY: SOCIO-CULTURAL AND POLITICAL FACTORS OF INTERNAL TRANSFORMATION
K.R. Mukhametshina a'b
a Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia, b Southern Scientific Center, Russian Academy of Sciences, Rostov-on-Don, Russia
Мухаметшина Ксения Рустамовна -аспирант,
Институт истории и международных отношений,
Южный федеральный университет,
ул. Большая Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону,
344082, Россия;
стажер-исследователь,
Институт социально-экономических
и гуманитарных исследований,
Южный научный центр РАН,
пр. Чехова, 41, г. Ростов-на-Дону, 344006, Россия.
Е-шаИ: [email protected]
Ksenia R. Mukhametshina -Postgraduate,
Institute of History and International Relations, Southern Federal University, Bolshaya Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, Russia; Trainee Researcher,
Institute for Social and Economic Research
and Humanities, Southern Scientific Center,
Russian Academy of Sciences,
Chekhova Ave., 41, Rostov-on-Don, 344006, Russia.
E-mail: [email protected]
Для России 90-х гг. XX в. характерным явлением стал кризис этнической идентичности, который вызвал всплеск этнополитической мобилизации. Это проявилось в виде переоценки событий отечественной истории и актуализации этноцентрических идей. В силу многих причин, особенно остро эти процессы происходили на Северном Кавказе. В данном исследовании внимание сосредоточено на Адыгее, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии как регионах, в которых преимущественно проживает адыгский этнос. Произведена попытка проанализировать социокультурные и политические факторы трансформации адыгской идентичности в 90-е гг.
Ключевые слова: адыги, черкесы, идентичность, Кавказская война, историческая память, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Адыгея, этническая идентичность.
The characteristic phenomenon for the 90's Russia was the crisis of ethnic identity, which caused a surge of ethno-political mobilization. This manifested in the form of a reassessment of the Russian history events and the actualization of ethnocentric ideas. For some reason, these processes were especially acute in the North Caucasus. Our study will focus on Adygea, Kabardino-Balkaria and Karachaevo-Cherkessia as the regions where the Circassian ethnic group predominantly resides. In this article, an attempt to analyze the socio-cultural and political factors of the Circassian identity transformation in the 1990s is made.
Keywords: Adyghe, Circassians, identity, Caucasian War, historical memory, Karachay-Cherkessia, Kabardino-Balkaria, Adygea, ethnic identity.
В постсоветский период идентификационные маркеры локальных этносов претерпели значительные изменения, что определялось системной
эволюцией хозяйственных и общественных процессов в новой России. Содержательная трансформация этнической идентичности развивалась
* Статья подготовлена в рамках государственного задания ФАНО России по проведению фундаментальных научных исследований по теме «Историко-культурное наследие народов Юга России в условиях модернизации» (№ 0260-2014-0006).
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 4
по двум основным направлениям, связанным с комплексной реконструкцией ценностных установок традиционного общества и последовательным конструированием специфических стереотипов, соответствующих индустриальному социуму переходного периода.
В рамках первого направления существенное значение приобрел растущий интерес к предшествующей истории, которая рассматривалась как важнейший фактор системной консолидации идентификационных характеристик адыгского этноса.
Обобщающие научные труды и учебные пособия неизменно включали тщательно отобранные факты, свидетельствующие не только о славном прошлом этнических адыгов, но и неизменном соблюдении в рассматриваемом обществе неписанных законов и обычаев. Неукоснительное следование заложенным традициям представлялось главным фактором последовательного формирования и длительного сохранения национальной идентичности, требующим обязательного сохранения и в современных условиях. Важнейшим идентификационным маркером в рассматриваемый период стали личное отношение к сложным и противоречивым событиям Кавказской войны (1817-1864), способствовавшей системной консолидации разрозненных адыгских сообществ.
Как отмечает в своей работе К.Ф. Дзамихов, «в событиях последних пятнадцати лет чрезвычайно активно был задействован фактор исторической памяти. И Кавказская война стала одним из наиболее "цитируемых" явлений прошлого. Это неудивительно. Память о ней несет в себе большое политическое и эмоциональное напряжение» [1, с. 6]. Автор консолидирует существовавшее мнение в кругах национальных историков: «История учит нас тому, что те народы, которые теряют историческую память, в конечном итоге обречены... Нам надо очень многое сделать, чтобы возродить и сохранить свою духовную культуру, свой язык и, наконец, свою самоидентификацию. Пора адыгскому социуму осознать, что в его героической и одновременно трагической истории были свои национальные герои, подлинные лидеры народа» [1, с. 6]. Таким образом, устойчивая историческая память о военном лихолетье и последующем трагическом исходе большей части этнических адыгов в рамках массового мухаджирства превратилась в доминирующий фактор национального единения, успешно действующий в изменившихся условиях.
Проблемы Кавказской войны и мухаджирства не единожды обсуждались на научных форумах и конференциях, проводимых в юге России [2-4]. Учеными большое внимание уделялось выявлению обстоятельств, при которых происходило присоединение Кавказа к России. Важнейшими датами в черкесской истории являются 1557 г., так как именно тогда между Московским государством и Кабардой был заключен первый военно-политический союз, и 1864 г. - окончание Кавказской войны [5, с. 176]. Как известно, эти даты вызывают в научном сообществе и не только бурную полемику. В ходе обсуждений теория о добровольном вхождении Кабарды в Россию была отвергнута. Подчеркивалось, что политика Российской империи по отношению к Кавказу была завоевательной, колонизаторской и выдвинута версия о геноциде по отношению к адыгским народам в период Кавказской войны и выселения их за пределы Родины [2, 3, 6].
Как отмечали В. Ф. Патракова и В. В. Черноус, историческая наука не всегда оказывает действенное влияние на общество, но среди небольших и компактно проживающих народов результаты исторических исследований получают быстрое распространение и становятся частью этнического сознания [7]. Но и СМИ оказывают огромное влияние на формирование общественного мнения [8, с. 186]. Поэтому стоит отметить многочисленные национальные газеты, которые заметно активизировались в 90-е гг., где помимо отражения политической жизни регионов, населяемых адыгами, большое внимание уделялось истории, культуре и обычаям народа. К таким газетам можно причислить «Эхо джэрпэджэжь» - ежемесячник культурного центра «Адыгская энциклопедия», «Общеадыгская газета Нарты», «Черкесское зарубежье», «Шапсугия», «Нарт» - учредитель международная черкесская организация, «Черкесский вестник» - учредитель «Адыгэ Хасэ», «Хабзэ» - газета общественной организации САДА (Союз абхазских добровольцев Адыгеи), и др.
В контексте целенаправленного конструирования новых стереотипов индивидуального и массового сознания на первый план вышло системное поддержание социально-экономического единства в условиях рыночной трансформации, детерминированной радикальными реформами начала 90-х гг. XX в. По справедливому замечанию А.В. Баранова, «кризис общегосударственной идентичности, вызванный распадом СССР и угасанием советского самосознания, стимулировал смену позиционирования акторов
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 4
политики в республиках Северного Кавказа, в том числе - Республике Адыгея, которые имеют ресурсы создания новых идентичностей. Такими акторами выступают, прежде всего, этнические и конфессиональные элиты» [9, с. 87]. В сложившихся условиях начали формироваться новые идентификационные маркеры, связанные с естественными механизмами социального партнерства родственных индивидов, взаимной поддержкой в хозяйственной деятельности, консолидированном лоббировании национальных интересов.
Логичным исходом такой этнополитической мобилизации стало создание национальных общественных организаций. Среди них - «Родина» -одна из первых организаций по налаживанию контактов с черкесами, проживающими за пределами РФ, «Адыгэ - Хасэ» и Международная черкесская организация и другие, цель которых -национальное возрождение адыгов [10, с. 21]. Данные организации, созданные изначально в культурно-исторических целях, активно включились в политические события региона. По нашему мнению, этот процесс естествен и закономерен, он также направлен на сплочение этноса и стимулирование самосознания. Примером тому может служить создавшаяся ситуация в Республике Адыгея вокруг национального состава ее Парламента. Союз славян Адыгеи настаивал на том, чтобы большинство мест принадлежало русскоязычному населению. Члены адыгских общественных организаций «Адыгэ Хасэ», культурного центра «Адыгская энциклопедия», «Дин Хасэ», фонда «Историческая Родина», представители научно-технической и творческой интеллигенции это восприняли как «шаг к установлению этнократии» к «возможной дискриминации адыгейского народа», что стимулировало их объединиться в «Комитет-40» для паритетного формирования парламента [11, с. 2]. Большой частью состава как «Комитета-40», так и «Адыгэ Хасэ» были представители адыгской интеллигенции [12].
Принципиальным вопросом традиционно является последовательное выявление социокультурных и политических институтов, а также лоббистских групп, играющих доминирующую роль в системной трансформации этнической идентичности. Применительно к адыгским субъектам РФ можно выделить несколько институциональных факторов, определяющих качественное содержание идентификационных маркеров. Новая
этническая идентичность в первую очередь формируется региональной интеллигенцией, монополизирующей естественное право на самостоятельную интерпретацию предшествующей истории и претендующей на особый статус главной идеологической силы общественного движения. Объективным результатом соответствующей деятельности становится закономерное появление особых исторических нарративов, героизирующих славное прошлое, постулирующих традиционные ценности и рассматривающих латентную ксенофобию в качестве важнейшего идентификационного маркера.
Адыгская интеллигенция сформировала своеобразное представление о «золотом веке» черкесской истории, связанном с самостоятельным существованием локальных горских социумов и включающем формирование основных ценностных ори-ентаций, объединяющих разрозненные сообщества в консолидированный этнос. В контексте соответствующих идейных конструкций эволюционное развитие этнической идентичности было искусственно прервано трагическими событиями Кавказской войны и массового мухаджирства, разделившими адыгский народ на две неравные части. Последовательное восстановление идентификационных маркеров предполагает целенаправленное возвращение к утраченным ценностям, естественным механизмом которого служит качественная идеализация предшествующей истории и безоговорочное осуждение социокультурных трансформаций имперского и советского периода.
Определенную роль в глубинном поиске идентичности играют также современные политические институты адыгских субъектов РФ, стремящиеся легитимировать собственный статус прочным фундаментом культурной рефлексии. Поддерживая этнические проекты местной интеллигенции, региональные элиты позиционируются как естественное воплощение общенациональной мечты о народной власти, опирающейся на традиционные ценности и обладающей единственной идентичностью.
Противоположной позиции придерживается зарубежная черкесская диаспора, рассматривающая современные властные структуры адыгских субъектов РФ в качестве искусственной надстройки, продолжающей имперскую политику и препятствующей подлинной реконструкции исторической идентичности. В данном контексте диаспорные сообщества рассматриваются как единственные носители традиционных иден-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 4
тификационных маркеров, сохраненных в сложных условиях дисперсного расселения в агрессивной социокультурной среде.
Следует признать, что последовательное обновление адыгской этнической идентичности, начавшееся в 90-е гг. XX в., продолжается и в настоящее время, причем главные действующие факторы указанного процесса сохраняют объективное значение.
Литература
1. Дзамихов К. Ф. Адыги: борьба и изгнание. Нальчик : Эль-Фа, 2005.
2. Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджир-ства : материалы Всесоюз. науч.-практ. конф. 2426 октября 1990 г. Нальчик, 1994.
3. Черкесия в XIX веке : материалы I Коше-хабльского форума «История - достояние народа» (24-25 апреля 1990 г.). Майкоп, 1991.
4. Кавказская война: уроки истории и современность : материалы науч. конф. (г. Краснодар, 16-18 мая 1994 г.). Краснодар, 1995.
5. ЖуртоваА. А. Процесс вхождения народов Центрального Кавказа в состав России в отечественной историографии. Нальчик, 2015.
6. Чирг А. Ю. Имперцы пытаются оправдать геноцид черкесского народа. URL: http:// http://natpressru.info/index.php?newsid=2674/ (дата обращения: 01.09.2017).
7. Патракова В.Ф., Черноус В.В. Кавказская война и черкесский вопрос в исторической памяти и мифах историографии. URL: http:// ossetia.su/os_caucasus_5/ (дата обращения: 07.08.2017).
8. Мухаметшина К. Р. Обзор иностранных СМИ по крымско -татарскому вопросу // Украинский кризис: вызовы и угрозы национальным интересам Российской Федерации : сб. тр. конф. ЮНЦ РАН / под ред. Г.Г. Матишова. Ростов н/Д., 2016. 272 с.
9. Баранов А.В. Этническая идентичность в Адыгее: политические аспекты конструирования в начале XXI века (по материалам социологических исследований) // Научная мысль Кавказа. 2014. № 1.
10. Время собирать камни. Период активных действий по возрождению национального самосознания народа 1991-1997 гг. // Архивы и общество. 2011. № 18.
11. Эхо джэрпэджэжь. 1991. № 11.
12. Шамеев А. М. Участие интеллигенции Северного Кавказа в общественно-политических движениях в 80-90-е годы XX века (на примере Республики Адыгеи и Карачаево-Черкесской республики) // Вестн. Челябинского гос. ун-та. 2015. № 16 (371). История. Вып. 65. С. 77-82.
References
1. Dzamikhov K.F. Adygi: Bor'ba i izgnanie [Adyghe. Struggle and Exile]. Nalchik: El'-Fa, 2005.
2. Natsional'no-osvoboditel'naya bor'ba narodov Severnogo Kavkaza iproblemy mukhadzhirstva [National liberation struggle of the North Caucasus peoples and the problem of muhajire]. Proceedings of All-Union. Scientific-Practical. Conf. October 2426, 1990. Nalchik, 1994.
3. Cherkesiya v XIX veke [Circassia in the XX century]. Proceedings of the I Koshehabl forum "History is the property of the people" (April 24-25, 1990). Maikop, 1991.
4. Kavkazskaya voina: uroki istorii i sovremen-nost' [The Caucasian War: lessons of history and modernity]. Proceedings of Scientific Conf. (Krasnodar, May 16-18, 1994). Krasnodar, 1995.
5. Zhurtova A.A. Protsess vkhozhdeniya narodov Tsentral'nogo Kavkaza v sostav Rossii v otech-estvennoi istoriografii [The Process of the Entry of the Central Caucasus Peoples into Russia in the National Historiography]. Nalchik, 2015.
6. Chirg A. Yu. Impertsy pytayutsya opravdat' genotsid cherkesskogo naroda [The Imperials are Trying to Justify the Genocide of the Circassian People]. Available at: http:// http://natpressru.info/in-dex.php?newsid=2674/ (accessed 01.09.2017).
7. Patrakova V.F., Chernous V.V. Kavkazskaya voina i cherkesskii vopros v istoricheskoi pamyati i mifakh istoriografii [The Caucasian War and the Circassian Question in the Historical Memory and Myths of Historiography]. Available at: http://osse-tia.su/os_caucasus_5/ (accessed 07.08.2017).
8. Mukhametshina K. R. [Review of Foreign Media on the Crimean Tatar Question]. Ukrainskii krizis: vyzovy i ugrozy natsional'nym interesam Ros-siiskoi Federatsii [Ukrainian Crisis: Challenges and Threats to the National Interests of the Russian Federation]. Col. works of Conf. UNSC RAS. Ed. G.G. Matistav. Rostov-on-Don, 2016, 272 p.
9. Baranov A.V. Etnicheskaya identichnost' v Adygee: politicheskie aspekty konstruiro-vaniya v nachale XXI veka (po materialam sotsiologicheskikh issledovanii) [Ethnic Identity in Adygea: Political Aspects of Design at
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 4
the Beginning of the XIII Century (based on sociological research)]. Nauchnaya mysl' Kavkaza. 2014, No. 1.
10. Vremya sobirat' kamni. Period aktivnykh de-istvii po vozrozhdeniyu natsional'nogo samosoz-naniya naroda 1991-1997 gg. [A Time to Gather Stones. The Period of Active Actions to Revive the National Consciousness of the People 1991-1997]. Arkhivy i obshchestvo. 2011, No. 18.
11. Ekho dzherpedzhezh'. 1991, No. 11.
12. Shameev A.M. Uchastie intelligentsii Severnogo Kavkaza v obshchestvenno-politicheskikh dvizheniyakh v 80-90-e gody XX veka (na primere Respubliki Adygei i Karachaevo-Cherkesskoi respu-bliki) [The Participation of the Intelligentsia of the North Caucasus in Socio-political Movements in the 80-90s of the 20th Century (on the example of the Republic of Adygea and the Karachay-Cherkess Republic)]. Vestn. Chelyabinskogo gos. un-ta. 2015, No. 16 (371). Istoriya. Iss. 65, pp. 77-82.
Поступила в редакцию / Received 10 октября 2017 г. / October 10, 2017
