CC BY
64
8.4. АДМИНИСТРАТИВНОПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОГРАНИЧЕННОЙ В ДОСТУПЕ («ВРЕДНОЙ») ИНФОРМАЦИИ, КАК КЛАССА СОЦИАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ
Рыжов Роман Сергеевич, кандидат юридических наук, заведующий кафедрой «Гражданских и уголовноправовых дисциплин» филиала ФГБОУ ВПО «Московский Государственный Университет Технологий и Управления им. К. Г. Разумовского» в г. Волоколамске Московской области. Докторант Кафедры «Административного права» ГОУ ВПО «Московская государственная юридическая академия имени О. Е. Кутафина».
Аннотация: Данная статья посвящена Административноправовой характеристике «вредной» информации, как класса социальной информации.
Ключевые слова: право, информация, «вредная» информация, информация, ограниченная в доступе, запрещенная информация.
ADMINISTRATIVE-LEGAL CHARACTERISTICS OF LIMITED ACCESS (THE «HARMFUL») INFORMATION, AS A CLASS OF SOCIAL INFORMATION
Ryzhov Roman Sergeevich, The candidate of jurisprudence, Head of the department «Civil and Criminal Law» of branch FGBOU VPO «the Moscow State University of Technologies and Management of K. G.Razumovsky» in VvfoOkfameS Moscow Region. The doctoral candidate of Chair «Administrative law» GOU VVO «Moocow state law academy named after O. E. Kutafin».
Annotation: This article is devoted to Administrative-legal characteristic of «harmful» informatioo, as a class ofsscial information.
Keywords: the right, the information «harmful» information, information, limited access, prohibited information.
Рассмотрим такой достаточно малоизученный класс социальной информации как «вредная» информация. Название это, конечно, условное и речь здесь идет скорее не об ограничении в доступе как в случае с государственной и служебной тайнами (запрет на неправомерное распространение в этих институтах возникает автоматически), а именно на тиражирование, распространение таких сведений.
Первой и самой наверное сложной системой здесь выступают религиозные отношения. В богословской литературе отмечается, что вера имеет два значения: во-первых, вера, в кого-либо или что-либо через признание их истинности и ценности; во-вторых, доверие. Причем обе стороны веры признаются одинаково необходимыми верующему1.
Как отмечает О.А. Иванюк, «вера в религиозном ее понимании выходит за пределы рационального разума, является бездоказательной и, следовательно, не может быть измерена «человеческими средствами», в том числе и урегулирована на законодательном уровне. Вместе с тем, когда внутренние убеждения человека находят свое выражение в общественных отношениях, здесь без установления определенных нормати-
1 Протоирей Фома Хопко. Основы православия. Пер. с английского и ред. А. Трегубова. М. 2006. С. 25.
вов поведения обойтись нельзя, что вызвано необходимостью охраны прав и свобод других людей, обеспечения безопасности общества и государства в целом.
Для права вера имеет значение в форме вероисповедания. Исповедание - открытое провозглашение своей веры, свидетельства о ней. Вера представляет собой внутреннее чувство человека, а вероисповедание - внешнее (активное) действие» .
Наше государство перешло от эпохи сначала воинствующего, затем умеренного атеизма в 1990 году, когда был принят Закон СССР «О свободе совести и религиозных объединениях»3 Данный законодательный акт весьма лояльно относился к любым вероисповеданиям, в том числе и учениям малоизученным, полагая, что «осуществление свободы исповедовать религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые необходимы для охраны общественной безопасности и порядка, жизни здоровья и морали, а также прав и свобод других граждан» (ст. 3).
В данной норме завуалирована попытка разрешения серьезнейшей проблемы. Мировые религии, вероучения которых проверены временем, несут в себе мощнейший гуманистический заряд и посему признаны человечеством на протяжении тысячелетий. Новоявленные вероучения либо ориентированы на единоличного лидера, модифицирующего существующие религиозные модели, либо организуются людьми, преследующими под маской вероучения корыстные интересы. Часто такие религиозные «теории» содержат в себе деструктивную информацию, исподволь разрушающую психику человека.
У государства в условиях демократии и веротерпимости не так много юридических возможностей воздействия на определенные группы верующих, даже если эти учения носят так называемый «тоталитарный» характер, то есть полностью поглощают личность как в плане вероучения, так и в плане личной жизни. Не имея возможности прямо воздействовать на ошибочное вероучение (ошибочное в том, что оно имеет не жизнеутверждающий, а фатальный моральный заряд), государство путем принятия Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях»4 пошло довольно оригинальным административным путем, четко разделив религиозные объединения по имущественному и административному статусу на религиозные группы (без придания статуса юридического лица и государственной регистрации) и религиозные организации (с приданием статуса юридического лица и государственной регистрацией). При этом граждане, образовавшие религиозную группу с намерением в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, обязаны уведомить о ее создании органы местного самоуправления.
Основной административный фильтр отсечения религиозных групп «тоталитарной» и иной деструктивной направленности заложен в механизм государственной регистрации на этапе трансформации в религиозные организации. Он заключается в требовании о предоставлении, помимо иных, двух документов:
- сведений об основах вероучения и соответствующей ему практики, в том числе об истории возникновения религии и данного объедения, о формах и методах
2 Иванюк О.А. Свобода совести и свобода вероисповедания: соотношение понятий и границы законодательного регулирова-ния//Журнал российского права. 2010. № 9. С. 46-58.
3 Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. № 41. Ст. 813.
4 СЗ РФ. 1997. № 39. Ст. 4465.
Рыжов Р. С.
его деятельности, об отношении к семье и браку, к образованию, особенностях отношения к здоровью последователей данной религии;
- документ, подтверждающий существование религиозной группы на данной территории не менее пятнадцати лет.
Начнем со второго документа, целесообразность истребования которого достаточно прозрачна: если религиозная группы существует 15 лет, то вероучение признается устойчивым с точки зрения наличия приверженцев, что порождает возможность его дальнейшей государственной легализации.
Первый же документ - попытка проникновения в сущность религиозного учения с целью выявления в целях и деятельности религиозной группы противоречий нормам Конституции Российской Федерации и законодательству, то есть выявление в этом вероучении деструктивных оснований, мешающих свободной жизни и развитию приверженцев.
Существуют и другие классы «вредной» информации. В частности, В. Н. Лопатин и О. В. Пристанская относят к ней непристойную информацию (в том числе порнографию, неэтичную рекламу) и информацию, оказывающую деструктивное воздействие на здоровье людей (в том числе рекламу со скрытыми вставками)5.
Наличие такой проблемы является очевидным. Порнография, пропаганда насилия (показ сюжетов, в которых насилие и убийства остаются ненаказуемыми и признаются нормальным поведением), инструкции по изготовлению взрывчатых и отравляющих веществ, нецензурная брань и многое другое обрушились на сознание наших граждан через Интернет, через прокручиваемые в кинотеатрах и по телевидению боевики, через низкопробную художественную литературу и т.п. Особенно опасны потоки информации такого содержания для формирующихся психики и мировоззрения детей и подростков.
С 1 сентября 2012 году в Российской Федерации вступает в силу Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»6.
В соответствии с данным актом (ст. 5) к информации, запрещенной для распространения среди детей, относится информация:
- побуждающая детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству;
- способная вызвать у детей желание употребить наркотические средства, психотропные и (или) одурманивающие вещества, табачные изделия, алкогольную и спиртосодержащую продукции, пиво и напитки, изготовляемые на его основе, принять участие в азартных играх, заниматься проституцией, бродяжничеством и попрошайничеством;
- обосновывающая или оправдывающая допустимость насилия и (или) жестокости либо побуждающая осуществлять насильственные действия по отношению к людям или животным;
- отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи;
- оправдывающая противоправное поведение;
5 Лопатин В.Н., Пристанская О.В. О проекте Федерального закона "О защите детей от информационной продукции, причиняющей вред из здоровью, нравственности и духовному разви-тию//Информационное право. 2007. № 4. С. 18-25.
6 СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 48.
- содержащая нецензурную брань;
- содержащая информацию порнографического характера.
К информации, распространение которой среди детей определенных возрастных категорий ограничено, относится информация:
- представляемая в виде изображения или описания жестокости, физического и (или) психического насилия, преступления или иного антиобщественного действия;
- вызывающая у детей страх, ужас или панику, в том числе представляемая в виде изображения или описания в унижающей человеческое достоинство форме насильственной смерти, заболевания, самоубийства, несчастного случая аварии или катастрофы и (или) их последствий;
- представляемая в виде изображения или описания половых отношений между мужчиной и женщиной;
- содержащая бранные слова и выражения, не относящиеся к нецензурной брани.
Законодатель при регулировании этих, прямо скажем, непростых отношений, не ограничивается только формированием системы запретов, он устанавливает и ступенчатую систему допущений в предоставлении информации детям в зависимости от возраста. Так, в отношении детей, достигших шестилетнего возраста, допустима следующая информационная продукция:
- не причиняющая вред здоровью и ( или ) развитию детей (в том числе информационная продукция, содержащая оправданные ее жанром и (или) сюжетом эпизодические ненатуралистические изображение или описание физического (или) психического насилия (за исключением сексуального насилия) при условии торжества добра над злом и выражения сострадания к жертве насилия и (или) осуждения насилия (такая информационная продукция допустима и для детей, не достигших возраста шести лет);
- кратковременное и ненатуралистическое изображение или описание заболеваний человека (за исключением тяжелых заболеваний) и (или) их последствий в орме, не унижающей человеческого достоинства;
- ненатуралистическое изображение или описание несчастного случая, аварии, катастрофы либо ненасильственной смерти без демонстрации их последствий, которые могут вызвать у детей страх, ужас или панику;
- не побуждающие к совершению антиобщественных действий и (или) преступлений эпизодические изображение или описание этих действий и (или) преступлений при условии, что не обосновывается и не оправдывается их допустимость и выражается отрицательное, осуждающее отношение к лицам, их совершающим.
Что самое примечательное, близкий к вышеописанному подход использует законодатель и в отношении детей, достигших шестнадцатилетнего возраста, добавляя к тому, что допускалось в отношении шестилетних детей, следующие сведения:
- информацию о наркотических средствах и (или) об одурманивающих веществах (без их демонстрации), об опасных последствиях их потребления с демонстрацией таких случаев при условии, что выражается отрицательное или осуждающее отношение к потреблению таких средств или веществ и содержится указание на опасность их потребления;
- отдельные бранные слова и (или) выражения, не относящиеся к нецензурной брани;
- не эксплуатирующие интереса к сексу и не носящие оскорбительного характера изображение или описание половых отношений между мужчиной и женщиной, за исключением изображения или описания действий сексуального характера.
Добавим к вышесказанному легальное определение категории «натуралистическое изображение или описание» - изображение или описание в любой форме и с использованием любых средств человека, животного, отдельных частей тела человека и (или) животного, действия (бездействия), события, явления, их последствий с фиксированием внимания на деталях, анатомических подробностях и (или) физиологических процессах».
Какая же картина вырисовывается из всего вышесказанного?
Во-первых, излишек насилия в современной кино- и телеиндустрии, конечно, присутствует. Причем страдают этим и зарубежные фильмы, и отечественные. Нет сомнений и в том, что среди подростков должно формироваться крайне отрицательное отношение к употреблению наркотиков и наркотикам вообще.
Но натурализм является одним из художественных приемов, применяемом во всех видах искусства (за исключением, может быть, музыки), когда необходимо сделать акцент на чем-то, чаще, чтобы вызвать как раз либо реакцию отрицания, либо реакцию сострадания. Поэтому с такими однозначными ограничениями следует быть несколько осторожнее.
Во-вторых, для решения вопроса соответствия либо несоответствия информационной продукции требованиям рассматриваемого Закона необходимо содержать целый штат оплачиваемых экспертов. Глава 4 данного акта устанавливает административноправовой механизм организации и проведения таких экспертиз. Они могут проводиться либо по решению уполномоченного федерального органа исполнительной власти, либо по обращению граждан или юридических лиц.
Экспертиза проводится аккредитованными при уполномоченном органе экспертами, обладающими специальными знаниями, в том числе в области педагогики, возрастной психологии, возрастной физиологии и детской психиатрии. Для проведения конкретной экспертизы эксперты определяются методом «случайной выборки» с учетом вида информационной продукции, подлежащей экспертизе. Это означает, что аккредитовываться должно избыточное число экспертов.
В результате, имея в виду охрану хрупкой психики детей и подростков, общество получает новый вид цензуры, причем не имеющей реального механизма преодоления запрета на публичное представление произведения, так как в Законе отсутствует механизм судебного обжалования решения уполномоченного федерального органа исполнительной власти, основанного на экспертизе. Такая система не может не породить злоупотреблений, так как при желании под действие запрета можно подвести и произведения Ф.М. Достоевского, и военный сериал, и криминальный боевик.
Помимо указанного, возникает вопрос, почему законодатель акцентировал внимание исключительно на информации, относящейся к насилию и наркотикам? А разве не калечат души детей заведомая ложь, псев-дорелигиозные теории, пропаганда наживы и многое другое из отрицательного, что есть в нашем обществе? К сожалению, эти вопросы остаются без ответов.
Нужен или не нужен подобный законодательный акт? Скажем однозначно - необходим. Но он должен был системно решить проблему определения ключевых для этой специфической области общественных отношений понятий. В частности, он должен был провести четкую грань между категориями «эротика» и «порнография». Действительно, среди дефиниций рассматриваемого Закона имеется категория «информация порнографического характера», определяемая как «информация, представляемая в виде натуралистических изображения или описания половых органов человека и (или) полового сношения либо сопоставимого с половым сношением действия сексуального характера, в том числе такого действия, совершаемого в отношении животного».
Под данное определение формально подпадает любое иллюстрированное издание научного труда по урологии или гинекологии, так как в нем должен быть именно натурализм, а также многие живописные и скульптурные изображения, демонстрирующиеся в музеях. Страстный поцелуй, совмещенный с бурными объятиями, также можно представить как «сопоставимое с половым сношением действие сексуального характера».
Слабость данного определения порождает процесс расползания неопределенностей в подзаконные акты, в особенности на региональном уровне. Так, в частности, в постановлении правительства Оренбургской области от 08.11.2010 № 807-п «Об утверждении Правил распространения и демонстрации эротической продукции на территории Оренбургской области»7 содержится следующая дефиниция: «Эротическая продукция -продукция, предназначенная для удовлетворения сексуальных потребностей человека, в том числе содержащая аудиовизуальную (визуальную) информацию, демонтирующую и раскрывающую человеческие переживания в процессе отображения сексуального поведения в рамках нормативной и ряда проявления вариантной сексуальности».
Определение, прямо скажем, маловменяемое. Интересно, испанский фламенко или европейский танго -это отображение сексуального поведения в его нормативной или вариантной составляющей?
Вопрос этот, к сожалению, остается без ответа. Если же говорить серьезно, то проникновение терминологии других наук (а здесь, в частности, терминологии из психологии и психиатрии), воспринимаемой узким кругом специалистов, в нормативную материю, предназначенную для неопределенного круга лиц, зачастую (и вышеприведенное яркий тому пример) приобретает гротескные формы.
Рассмотрение данного комплекса проблем автор полагал бы неполным, если не затронуть правовое регулирование в отношении еще одной категории «вредной» информации - так называемых «скрытых вставок». Федеральным законом от 19.07.1995 № 114-ФЗ8 в Закон о средствах массовой информации было включено следующее дополнение: «Запрещается использование в теле-, видео-, кинопрограммах, документальных и художественных фильмах, а также в информационных компьютерных файлах и программах обработки информационных текстов, относящихся к специальным средствам массовой информации, скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье».
7 www.region.ru. Документ 891631.
8 СЗ РФ. 1995. № 30. Ст. 2870.
Рыжов Р. С.
При этом законодатель не определил ни понятия «скрытая вставка», ни административно-правового механизма ее выявления, в том числе, например, по обращениям граждан и юридических лиц, ни порядок проведения экспертиз.
Да и само понятие «скрытая вставка или иные технические приемы, воздействующие на подсознание людей» никак легально не определены. В немногочисленной литературе (если не считать «шаманских» работ о всяких чудесах и непознанном) по этому поводу рассуждения сводятся примерно к следующему: создание является критическим фильтром, отсеивающим ту информацию, которую индивид не желает воспринимать; имеются способы «отключить» или обойти этот фильтр и записать информацию в более глубинные структуры мозга, откуда она будет воздействовать на поведение человека таким образом, что будет создаваться полная иллюзия того. что это его собственное поведение.
Следует полагать, что такие психотехнологии очень сложны и вряд ли доступны широким кругам реклам-щиков.
В юридической литературе в силу малоизученности данного феномена, по-прежнему комментирование связанных с проникновением в подсознание определенной информации осуществляется на примере «эффекта 25-го кадра» (см., в частности, постатейный комментарий к Кодексу об административных правонарушениях Д. С. Велиева, А. С. Ермакова, Ю. В. Ка-питанец и др.; под ред. Э. Г. Липатова, С. Е. Чаннова9).
Сам этот эффект в свое время довольно остроумно описал А. Смирнов:
«Так что же за пресловутый 25-й кадр? Происхождение этого заблуждения вот каково: лет 40-50 (а может и больше) назад в Америке проводились такие исследования психологических возможностей человека на испытуемыми, которые не знали, что их испытывают, и был поставлен вполне безобидный эксперимент: в кинопленку обычного кадра через каждые 24 кадра был вклеен отдельный кадр, призывающий покупать, кажется, кукурузные хлопья. То есть каждую секунду на 1/24 секунды людям показывали картинку, которую они не могли увидеть и осознать.
И вот несмотря на то, что люди не видели рекламы, которую им показывали, после этого фильма спрос на кукурузные хлопья неожиданно возрос. При этом вовсе не каждый зритель бежал за покупкой, но общая реакция была достоверной в математическом смысле»10.
Была ли эта история на самом деле, либо нет, достоверная историческая информация отсутствует. Возможны ли «скрытые вставки», воздействуют ли они на подсознание и каким образом, можно ли их выявить? Объективных научных исследований на сей предмет автору не встречалось, но что действительно объективно, так это ч. 1 ст. 13.15 КоАП РФ, согласно которой:
«Изготовление и (или) распространение теле-, видео-, кинопрограмм, документальных и художественных фильмов, а также относящихся к специальным средствам массовой информации информационных компьютерных файлов и программ обработки информационных текстов, содержащих скрытые вставки, воздействующие на подсознание людей и (или) оказывающие вредное влияние на их здоровье, -
9 М. РОСБУХ. 2008. С. 261.
10 Смирнов А. Может ли человек заразиться компьютерным виру-сом//Вы и Ваш компьютер. 1997. № 8. С. 30-31.
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до двух тысяч пятисот рублей с конфискацией предмета административного правонарушения; на должностных лиц - от четырех тысяч до пяти тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения; на юридических лиц - от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения».
Протоколы о данном административном правонарушении составляют должностные лица органа, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, а дела о таких проступках рассматривают судьи (ч. 1. ст. 23.1 КоАП).
Конечно хорошо, что наше законодательство смотрит в будущее, но было бы еще лучше, если бы этот взгляд в будущее базировался на объективном прошлом и настоящем.
Список литературы:
1. Протоирей Фома Хопко. Основы православия. Пер. с английского и ред. А. Трегубова. М. 2006. С. 25.
2. Иванюк О.А. Свобода совести и свобода вероисповедания: соотношение понятий и границы законодательного регулирования//Журнал российского права. 2010. № 9. С. 46-58.
3. Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. № 41. Ст. 813.
4. СЗ РФ. 1997. № 39. Ст. 4465.
5. Лопатин В.Н., Пристанская О.В. О проекте Федерального закона "О защите детей от информационной продукции, причиняющей вред из здоровью, нравственности и духовному развитию//Информационное право. 2007. № 4. С. 18-25.
6. СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 48.
7. www.region.ru. Документ 891631.
8. СЗ РФ. 1995. № 30. Ст. 2870.
9. М. РОСБУХ. 2008. С. 261.
10. Смирнов А. Может ли человек заразиться компьютерным вирусом//Вы и Ваш компьютер. 1997. № 8. С. 30-31.
Reference list:
1. Consisting Of Protopriest Thomas Hopko. The basics of Orthodoxy. translation of English and redacted. A. Tregubova. M. 2006. page. 25.
2. Ivanuk O.A. Freedom of conscience and freedom of religion of: correlation of the terms and limits of legal regula-tion//Journal of Russian law. 2010. № 9. page. 46-58.
3. Vedomosti LICs and Supreme Soviet of the USSR. 1990. № 41. Article. 813
4. NW OF THE RUSSIAN FEDERATION. 1997. № 39. Article. 4465.
5. Lopatin V.N., Pristanskay O.V. About the project of the Federal law "On the protection of children from information products, causing harm to the health, morals and spirits-social development//the Information right. 2007. № 4. page. 18-25.
