CC BY
99
Пирогова Валерия Дмитриевна
курсант 309 учебной группы Нижегородской академии МВД России
Pirogova Valeria Dmitrievna
cadet of the 309th study group of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia
E-mail:[email protected]
Административная ответственность за правонарушения экстремистской направленности
Administrative liability for extremist offenses
Аннотация. В статье рассмотрены актуальные вопросы применения административной ответственности в области обеспечения национальной безопасности. Акцентировано внимание на использование названной формы административного принуждения за правонарушения экстремисткой направленности. Особая роль уделяется существующим проблемным вопросам нормативного правового регулирования в названной области правоохраны в свете реформирования законодательства об административных правонарушениях.
Ключевые слова: национальная безопасность, экстремизм, законодательство об административных правонарушениях, административная ответственность, административное правонарушение.
Abstract. The article deals with topical of the application of administrative responsibility in the field of ensuring national security. Attention is focused on the use of the named form of administrative coercion for extremist offenses. A special role is given to the existing problematic issues of regulatory legal regulation in the named area of law enforcement in the light of reforming the legislation on administrative offenses.
Keywords: national security, extremism, legislation on administrative offenses, administrative responsibility, administrative offense.
В настоящее время существует ряд проблем, которые требуют безотлагательного разрешения. К их числу, вне всякого сомнения, относится обеспечение национальной безопасности. Для граждан не безразлично какие существуют угрозы и при помощи каких средств они предупреждаются, прекращаются и предотвращаются наступившие негативные последствия. В этой связи в п. 18 Стратегии национальной безопасности РФ1 сделан акцент на необходимость консолидации борьбы с терроризмом, экстремизмом, наркобизнесом, организованной преступностью». Очевидно, что противодействие как названным, так и другим угрозам требует целенаправленной деятельности в данной сфере. Поэтому всемерно актуализируется проблема применяемых методов. Государство обладает значительным арсеналом инструментов, которые могут быть задействованы на различных этапах обнаружения и устранения вышеперечисленных угроз.
Широкий спектр угроз национальной безопасности требует поиска и своевременного применения соответствующих мер воздействия. При этом следует принимать во внимание, что на различных этапах общественного развития одни угрозы усиливаются, а другие утрачивают свою остроту. Вместе с тем существуют такие из них, которые традиционно имеют место быть и отличаются высокой степенью актуальности. К их числу, вне всякого сомнения, относится экстремизм. Такое положение обусловлено тем, что его деструктивное воздействие оказывает разрушительное влияние на все, без исключения, сферы общественной жизни. В качестве объекта посягательства выступают жизнь, здоровье, собственность и другие отношения, что может привести к распаду общественных институтов. При этом самые негативные последствия связаны далеко не с фактически понесенными утратами, а с деморализацией на уровне всего общества, культивирование страха, утратой доверия к власти, изменение ценностных ориентиров.
Не случайно двадцать лет назад был принят Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»2, в котором определены правовые и организацион-
1 См.: Указ Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2021. № 27 (часть II), ст. 5351.
2 Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30, ст. 3031.
ные основы противодействия экстремистской деятельности, скорректированы направления ответственности за ее осуществление. Учитывая значимость данной проблемы был принят акт стратегического планирования в данной области. Речь идет о Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г.1
Разрушительный потенциал экстремизма требует своевременного применения мер воздействия, что будет направлено на минимизацию негативных последствии реализации рассматриваемого явления. Неслучайно видный российский административист И.Е. Андреевскй писал, что «условие безопасности обеспечивается предупреждением и пресечением опасностей, могущих грозить как от злой воли других людей, так и от сил природы и различных несчастных случаев»2. Данный подход поддерживается и современными исследователями, которые отмечают востребованность опережающего превентивного, в том числе и государственно-принудительного воздействия с целью недопущения экстремистской деятельности3.
Не ставя под сомнение необходимость своевременного предупреждения экстремизма, следует признать, что в ряде случаев существует необходимость государственной реакции на свершившийся акт экстремизма. В этой связи важную роль имеет потенциал юридической ответственности. В настоящее время сформирован межотраслевой институт публично-правовой ответственности, который направлен на противодействие экстремизму. Не случайно в подпункте «г» пункта 36 вышеуказанной стратегии, в которой закреплен механизм противодействия экстремистской деятельности, определено в качестве его элементов «обеспечение неотвратимости уголовного наказания и административной ответственности за совершение преступлений и административных правонарушений экстремистской направленности».
Публично-правовая ответственность, будучи сложным образованием, включает в себя конституционно-правовую, административно-правовую, уголовно-правовую, а также дисциплинарную ответственность государственных и муниципальных служащих4. Разработчики стратегии посчитали, что основным потенциалом по противодействию экстремизму выступает уголовная и административная ответственность. Такой подход следует признать оправданным, что подтверждается сложившейся правоприменительной практикой.
Учитывая систему названного вида юридической ответственности, может сложиться первичное представление, что административная ответственность не может конкурировать с уголовной ответственностью в решении такой сложной задачи, как противодействие экстремизму. Неслучайно в специальной литературе уделяется повышенное внимание уголовно-правовой ответственности за преступления экстремисткой направленности5.
Не умаляя роли уголовной ответственности по противодействию экстремизму, следует признать ее ограниченный потенциал. Такое положение предопределено отсутствием уголовной ответственности юридических лиц. Это компенсируется возможностью применения административной ответственности в отношении названных субъектов. В этой связи в специальной литературе аргументировано утверждается, что «Административно-правовые механизмы наиболее приспособлены для достижения цели всестороннего обеспечения безопасности, а административное право имеет приоритет в обеспечении безопасности любого вида»6.
Высокая востребованность административной ответственности в сфере обеспечения национальной безопасности обусловлена относительной простотой применения, способностью оперативного получения правоохранительного результата, универсальностью, то есть возможностью применения как в отношении физических, так и юридических лиц. Данная посылка в полной мере относится и ко встроенности административной ответственности в механизм противодействия актам экстремизма.
1 Указ Президента РФ от 29 мая 2020 № 344 «Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года» // Собрание законодательства РФ. 2020. № 22, ст. 3475.
2 См.: Андреевский И.Е. Полицейское право: в 2 т. Т. 1: Введение и часть 1: Полиция безопасности. СПб.: Типография Эдуарда Праца, 1871. С. 17.
3 См.: Бондаренко М.В., Строева О.А. Меры административного предупреждения как средство обеспечения национальной безопасности // Российская юстиция. 2020. № 5. С. 5-8; Попова Н.Ф. Возможности мер административного принуждения для обеспечения национальной безопасности Российской Федерации // Административное право и процесс. 2022. № 3. С. 32-35.
4 См.: Юридическая ответственность в правовой системе России: нормативные и правореализационные проблемы взаимосвязей, взаимодействия и противоречий: монография / Д.А. Липинский, А.В. Малько, А.А. Мусаткина и др.; под ред. А.В. Малько, Д.А. Липинского, А.А. Мусаткиной. Москва: РИОР: ИНФРА-М, 2022. С. 28-93.
5 См.: Бастрыкин А.И. Угрозы экстремизма и роль Следственного комитета Российской Федерации в обеспечении правовой стабильности // Российский журнал правовых исследований. 2016. № 1 (6). С. 9-14; Петрянин А.В. Концептуальные основы противодействия преступлениям экстремистской направленности: теоретико-прикладное исследование: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2015; Петрянин А.В., Петрянина О.А. Современные виды экстремизма как угроза национальной безопасности // Уголовное право. Уголовный закон: теория и практика: сборник научных статей / Санкт-Петербургский государственный экономический университет. СПб., 2017. С. 201-207; Понятие, признаки и виды экстремизма: учебное пособие / А.В. Петрянин, И.А. Коннов, М.В. Кузнецов. Н. Новгород, 2019; и др.
6 Маслов К.В. Безопасность в системе административного права: развитие научных взглядов // Административное право и процесс. 2022. №. 7. С. 8.
Обращение к законодательству Российской Федерации об административных правонарушениях позволяет заключить, что термин «экстремизм» и производные от него упоминается 17 раз. Такое число не дает ответа на вопрос о потенциале административной ответственности по противодействию экстремизму. Ограниченный формат научной статьи позволяет остановиться на отдельных характеристиках административной ответственности, которая применяется за совершение правонарушений экстремистской направленности.
Следует признать правоту тех авторов, которые отмечают важность использования административной ответственности в противодействии экстремизму. «Говоря об административной ответственности в контексте ее влияния на противодействие проявлениям экстремизма, следует отметить ее первостепенное значение, так как именно административное законодательство предусматривает ответственность за целый ряд проступков экстремистской направленности»1.
Административная ответственность за совершение правонарушений экстремисткой направленности предусмотрена нормами различных глав особенной части КоАП РФ. В частности, речь идет о гл. гл. 13, 20 КоАП РФ. В этой связи можно говорить, о том, что законодателем определено, какие объекты административно-правовой охраны в данной ситуации выступают объектами правоохраны. Речь идет об общественных отношениях в области связи и информации, общественного порядка и общественной безопасности. Речь идет о злоупотреблении свободой средств массовой информации (ст. 13.15 КоАП РФ), распространение владельцем аудиовизуального сервиса информации, содержащей публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, материалов, публично оправдывающих терроризм, или других материалов, призывающих к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности (ст. 13.37 Ко-АП РФ), нарушении порядка ограничения доступа к информации, информационным ресурсам, доступ к которым подлежит ограничению в соответствии с законодательством Российской Федерации об информации, информационных технологиях и о защите информации, и (или) порядка удаления указанной информации (ст. 13.41 КоАП РФ), пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами (ст. 20.3 КоАП РФ), производство и распространение экстремистских материалов (ст. 20.29 КоАП РФ).
Признавая расширение практики проявления к административной ответственности за совершение правонарушений экстремисткой направленности, имеется ряд проблем, которые целесообразно разрешить. К их числу относится:
1) доминирование в системе применяемых административных наказаний административного штрафа;
2) незначительное число деяний, которые отнесены к правонарушениям экстремистской направленности.
Можно констатировать, что основной потенциал административной ответственности направлен на противодействие использования информационных ресурсов для осуществления деятельности экстремисткой направленности. Такой подход представляется ограничительным. Как нами было отмечено выше, экстремизм направлен на дезорганизацию всех сфер общественной жизни. Нашу позицию поддерживает ряд авторов, которые признают недостаточность использования потенциала административной ответственности в области противодействия экстремизму и призывают скорректировать вектор правоохранительной деятельности в рассматриваемой области2.
В этой связи целесообразно использовать потенциал рассматриваемого вида публично-правовой ответственности к охране других отношений, прежде всего в области установленного порядка управления. Наша позиция подтверждается использованием административной ответственности в отношении юридических лиц.
Следует учитывать сложность составов административных правонарушений экстремисткой направленности. В этой связи возникают сложности в ходе практического отправления административной ответственности. Иными словами, предлагается ее стабилизировать. Выходом могло явиться принятие соответствующего постановления Пленума Верховного Суда РФ3.
Учитывая проведение третьего этапа реформирования кодификации законодательства Российской Федерации об административных правонарушениях интерес представляет проект КоАП РФ в части рассматриваемой нами проблематики. В проекте вышеуказанного кодифицированного закона обеспечена определенная преемственность в нормативном правовом регулировании рассматриваемых отношений
1 Канунникова Н.Г. К вопросу о месте административной ответственности в системе противодействия проявлениям экстремизма // Административное право и процесс. 2022. № 5. С. 39.
2 См.: Беликова С.Б. К вопросу об административной ответственности за правонарушения в сфере экстремизма / С.Б. Беликова // Профилактика экстремизма и терроризма на национальной и религиозной почве: Сборник докладов научно-практической конференции (г. Владикавказ, 30 октября 2019 г.): сборник научных статей. Владикавказ: Изда-тельско-полиграфическое предприятие им. В.А. Гассиева, 2019. С. 73-86.
3 См.: Пошелов П.В. Особенности правоприменения по делам о правонарушениях экстремистской направленности // Административное право и процесс. 2021. № 12. С. 54-57.
наряду с очевидной новизной. В соответствии с п. 1 ст. 2.3 Проекта КоАП РФ экстремизм отнесен к грубым административным правонарушениям. Категорирование административных правонарушений отнесено к очевидным новеллам законодательства об административных правонарушениях по аналогии с уголовным законодательством (ст. 15 УК РФ). Такой подход в целом следует признать оправданным и отнесение административных правонарушений коррупционной направленности к их числу является разумным. Предлагаемое решение обусловлено их общественной опасностью и необходимостью применения повышенных мер административной ответственности.
Административная ответственность за совершение административных правонарушений экстремистской направленности установлена следующими главами Проекта КоАП РФ: административные правонарушения в области сбора, обработки, распространения и защиты информации (гл. 33 Ко-АП РФ), административные правонарушения, посягающие на общественную безопасность (гл. 39 КоАП РФ). Очевидно, что можно говорить о преемственности в регулировании административной ответственности в рассматриваемой области. Основной правоохранительный акцент разработчиками сделан на административной правоохране общественных отношений в области информации и общественной безопасности.
О преемственности рассматриваемого сегмента законодательства свидетельствует и установление административной ответственности за следующие правонарушения: злоупотребление свободой массовой информации (ст. 33.5 Проекта КоАП РФ); распространение владельцем аудиовизуального сервиса информации, содержащей публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, материалов, публично оправдывающих терроризм, или других материалов, призывающих к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности (ст. 33.20 Проекта КоАП РФ); производство и распространение экстремистских материалов (ст. 39.3 Проекта КоАП РФ); пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами (ст. 39.5 Проекта КоАП РФ).
Подводя краткий итог можно констатировать, что законодатель ограниченно применяет потенциал административной ответственности в области противодействия административным правонарушениям экстремистской направленности. Такой подход нельзя признать продуктивным, что не способствует эффективному противодействию рассматриваемых административных правонарушений. В литературе справедливо отмечается, что потенциал административной ответственности позволяет нормализовать ситуации с совершением актов экстремизма иностранными гражданами1. В этой связи необходимо расширить практику установления и дальнейшего привлечения к административной ответственности за совершение административных правонарушений в области противодействия правонарушениям экстремистской направленности.
1 См.: Зубач А.В., Дорошенко О.М., Кравцов Д.Ю. Административно-правовые средства противодействия экстремизму в сфере миграции // Миграционное право. 2021. № 1. С. 36-38.
