CC BY
102Зураб ПАПАСКИРИ
Доктор исторических наук, профессор Сухумского университета (Тбилиси, Грузия).
АБХАЗИЯ И АБХАЗЫ В ОБЩЕГРУЗИНСКОМ ЭТНОКУЛЬТУРНОМ И ПОЛИТИКО-ГОСУДАРСТВЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ Часть II Этнополитический и социально-культурный облик Абхазии с XVI века до 1864 года
С XVI века на территории современной Абхазии происходили существенные изменения. Она постепенно превращалась из высокоразвитого феодального региона, где процветали христианские культура и книжность, в отсталую страну с примитивным патриархальным хозяйством и реанимирующимися языческими верованиями. Эти трансформации были вызваны в основном новым натиском с Северного Кавказа родственных джи-ко-абхазских племен и их экспансией, начавшейся в пределах Абхазского эриставства, а затем распространившейся и на остальную территорию нынешней Абхазии. Историография (в том числе труды абхазских исследователей) не подвергает сомнению тот факт, что предания адыгов о «покорении Абхазии» (в первой четверти XV в.) предводителем адыгов Иналом и его сподвижниками — абазинскими князьями Аше и Шаше1 — отголоски реальных событий2, а также то, что в этих исторических преданиях часто рассказывается
Окончание. Начало см.: «Кавказ & Глобализация», 2008, Том 2, Выпуск 2.
1 См.: Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. По Кабардинским преданиям. Нальчик, 1982. С. 76—78.
2 См.: Мусхелишвили Д.Л. Исторический статус Абхазии в Грузинской государственности. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. Тб., 1999. С. 133.
как приходили в Абхазию один за другим целые роды или отдельные лица откуда-то с севера из-за гор3.
Горцы просачивались и раньше. Более того, возможно, этот процесс никогда и не прекращался, однако в условиях сильной государственной власти и установленного ею правопорядка грузинское феодальное общество безболезненно справлялось с натиском первобытности. Горцы постепенно вживались в общегосударственную социально-экономическую систему и становились органической частью грузинского феодального общества. Но ситуация кардинально менялась, когда центральная власть не могла обеспечить государственный правопорядок на всей территории страны. В таких случаях из-под контроля выходили в первую очередь горные районы, где сразу же оживали первобытные устои. Первые симптомы засилья горцев наблюдаются уже в XIII веке, когда в Восточной Грузии появилась так называемая «овсская (осетинская) угроза». Однако в первой трети XIV столетия Гиоргию V Блистательному удалось положить конец натиску овссов и восстановить государственный порядок в Шида Картли.
В Западной Грузии горские племена активизировались с конца XIV века. Главную угрозу в этом плане явно представляли племена джиков-абхазов, которые начали наступать на Абхазское эриставство. Эриставский дом Шарвашидзе, олицетворявший на протяжении многих столетий общегрузинский государственный порядок в регионе, не только не препятствовал проникновению джиков-абхазов в пределы вверенного ему Абхазского эриставства, но, наоборот, сам выступал в роли главного организатора дальнейшей экспансии названных горских племен в юго-восточном направлении и использовал их в своей борьбе против владетелей Одиши.
Несмотря на это, на протяжении всего XVI века значительная часть современной Абхазии «до Сухуми» считалась «Дадианской землей»4. В начале XVII столетия ослаблением Одиши-Мегрелии воспользовались представители Абхазского эриставско-го дома Шарвашидзе, предпринявшие энергичные меры для выхода из-под контроля дома Дадиани. Принято считать, что именно в то время завершилось формирование независимого от Одиши-Мегрелии Абхазского владетельного княжества5. Одной из резиденций Одишского властителя оставалась Меркула (в современном Очамчирском районе), где в 1615 году Леван II Дадиани подписал мирный договор с Османской империей6.
Леван II Дадиани (1611—1657 гг.) организовал в 1630-х годах военную экспедицию в глубь Абхазии, в ходе которой он достиг реки Капоетисцкали (р. Бзыбь) и на время установил полный контроль над домом Шарвашидзе7. Однако позже абхазы возобновили опустошительные походы в сторону владений Одишского княжества, что вынудило Левана II Дадиани соорудить фортификационные укрепления вдоль реки Келасури (Кела-сурскую стену). Эту преграду «длиною в шестьдесят тысяч шагов», по свидетельству итальянского миссионера Арканджело Ламберти, в середине XVII века жившего долгое время в Мегрелии, воздвигли «для приостановления абхазских набегов»8.
3 См.: Инал-ипа Ш.Д. Страницы исторической этнографии абхазов. Сухуми, 1971. С. 141.
4 См.: Турецкие источники об истории Самцхе-Саатабаго 1-й половины XVI века. Турецкие документы с грузинским переводом, исследованием и примечаниями издала Ц. Абуладзе. Тб., 1983. С. 57; Хо-рава Б.К. Взаимоотношения Одиши и Абхазии в XV—XVIH веках. Тб., 1996. С. 60 (на груз. яз.).
5 См.: Антелава И.Г. Очерки по истории Абхазии XVII—XVIII веков. Сухуми, 1951. С. 25; Атабадзе З.В. Из истории средневековой Абхазии (VI—XVII вв.). Сухуми, 1959. С. 262, 289. В последнее время высказаны другие соображения (см.: Тугуши А. К вопросу возникновения Абхазского княжества // Сакартвело, 12—
18 июня 1993, № 19. С. 6, на груз. яз.; Мусхелишвили Д.Л. Указ. соч.; Джикия Н.В. К вопросу о возникновении Абхазского княжества. В кн.: Исторические разыскания. Ежегодник научных трудов Абхазской организации Всегрузинского исторического общества им. Еквтимэ Такаишвили. Т. IV. Тб., 2001. С. 120—141 [http:/ /saistoriodziebani.googlepages.com/dziebani2001], на груз. яз.).
6 См.: Хорава Б.К. Указ. соч. С. 72.
7 См.: Там же. С. 77.
8 Ламберти А. Описание Мегрелии / Пер. с итальянского А. Чкония. Тб., 1938. С. 192 (на груз. яз.).
Во второй половине XVII столетия абхазам все же удалось прорваться через Кела-сурскую стену и перенести границу с Одиши к берегам р. Кодори, а затем овладеть территорией между реками Кодори и Ингури, в результате чего к началу XVIII столетия территория Абхазии обрела ее нынешние очертания. С самого начала Абхазское княжество не было строго централизованным государственным образованием. Уже в начале XVIII века оно распалось на три фактически самостоятельных владения: северную часть, расположенную между реками Бзыбь и Кодори, получил старший сын Зегнака Шарвашидзе Ростом, район между реками Кодори и Г алидзга, или Абжуа (по-абхазски «средняя страна»), перешел к среднему сыну — Джикешии, а территорию между реками Галидзга и Ингури унаследовал младший сын — Квапу, после смерти которого этим регионом управлял его сын Мурзакан9. От последнего и произошло название этого края — Самурзакано.
Несмотря на резкий возврат к первобытности, вызвавший спад общего культурного уровня, Абхазия и в то время оставалась в ареале грузинской письменной культуры и книжности, а языком государственного делопроизводства был исключительно грузинский. Об этом свидетельствуют грамоты, клятвенные книги и другие документы, исходившие из канцелярии владетельных князей Абхазии. Даже во второй половине XVIII века, когда Османская империя усилила свое давление на Абхазию и заставила представителей ее владетельского дома Шарвашидзе принять ислам, она не была полностью вытеснена из общегрузинского политико-государственного и культурно-языкового пространства.
Все это однозначно свидетельствует, что экспансия джиков-абхазов в юго-восточном направлении, организованная абхазским домом Шарвашидзе, и их закрепление на территориях, принадлежавших ранее владетелям Одиши-Мегрелии, в целом не выходили — несмотря на определенные особенности — за рамки феодальной междоусобицы. Представители рода Шарвашидзе, расширяя пределы своих владений за счет территорий соседнего Одишского княжества, отнюдь не стремились создать некое апсуа-абхазское национально-государственное образование, не имеющее ничего общего с грузинской государственной и политической системой, а всемерно пытались, как и мегрельские Дадиа-ни и гурийские Гуриели, выдвинуться на ведущие позиции именно внутригрузинского государственно-политического пространства.
К началу XIX столетия существенно изменилась геополитическая обстановка Кавказа, так как со второй половины XVIII века Российская империя активно наращивала свое влияние в южном направлении и вытесняла из Северного и Восточного Причерноморья Турцию. Грузинские политические образования, прежде всего Картли-Кахетинс-кое и Имеретинское царства, открыто поддерживали и всемерно поощряли военно-политическую активность Российской империи, направленную против Турции. Представители рода Шарвашидзе (особенно его Самурзаканской ветви) шли в ногу с общей антиос-манской конъюнктурой грузинских лидеров. Яркое подтверждение тому — участие са-мурзаканского князя Левана Шарвашидзе в осаде Потийской крепости в 1771 году (в составе Одишского войска), организованной российским экспедиционным корпусом под командованием генерала А. Сухотина во время русско-турецкой войны (1768—1774 гг.)10. К этой антиосманской кампании подключился и владетель Абхазии Зураб Шарвашидзе, который при поддержке самурзаканского князя Левана Шарвашидзе восстал против турок и очистил от них Сухумскую крепость11.
9 См.: Антелава И. Г. Политическая жизнь Абхазии в XVI—XVIII веках. В кн.: Очерки истории Абхазской АССР. Т. I. Сухуми, 1960. С. 122.
10 См.: Дзидзария Г.А. Присоединение Абхазии к России. В кн.: Очерки истории Абхазской АССР. Т. I. С. 130.
11 См.: Дзидзария Г.А. Присоединение Абхазии к России. В кн.: Дзидзария Г.А. Труды. Т. I. Сухуми, 1988. С. 16—17.
В 1801 году Россия упразднила Картли-Кахетинское царство и установила свое непосредственное правление в Восточной Грузии, после чего приступила и к присоединению Западной Грузии. 2 декабря 1803 года в селе Чаладиди Григол Дадиани подписал с Россией договор и признал верховный сюзеренитет ее императора. 9 июля 1805 года в селе Бандза состоялся церемониал вступления на владетельский престол Одиши-Мегре-лии Левана V Дадиани. В церемониале наряду с представителями одишской аристократии участвовали Леван и Манучар Шарвашидзе, которые, официально подтвердив принадлежность Самурзакано «самодержавному таваду Мегрелии Дадиани», также присягнули на верность российскому императору12. Это означало вхождение Самурзакано как неразрывной части Мегрельского княжества в состав Российской империи.
С началом новой русско-турецкой войны (1806—1812 гг.) царская дипломатия обратила взоры на Абхазию. После соответствующей процедуры, в которой главное место отводилось обращению Сафар-бея (Гиорги) Шарвашидзе к российскому императору с официальной просьбой, составленной на грузинском языке13, в Санкт-Петербурге приняли решение о присоединении Абхазии к России. Следует особо отметить, что при включении Абхазии в Российскую империю не только грузинские и абхазские лидеры (особенно Нино Багратиони-Дадиани14), но и высокопоставленные деятели царской администрации на Кавказе однозначно рассматривали ее как частицу общегрузинского политико-государственного организма и прежде всего именно этим обосновывали необходимость принять Абхазию, наряду с другими грузинскими территориальными единицами, в лоно Российской империи15. Да и сам Гиорги Шарвашидзе, направляя грузинский оригинал своих «просительных пунктов» российскому императору, открыто продемонстрировал свою принадлежность к общегрузинскому культурно-политическому пространству. Оформлением этого официального документа на грузинском языке он однозначно давал понять России, да и всему мировому сообществу, что в международных отношениях Абхазское княжество представляет именно грузинский национально-государственный и культурнополитический мир.
Члены абхазского владетельского дома Шарвашидзе (к тому же не только из Самур-заканского удела) и в тот период оставались в ареале общегрузинской социально-политической системы и грузинской книжности. Наглядным свидетельством сказанного может служить написанная на грузинском языке расписка, данная владетельным князем Келеш-беем Шарвашидзе своему племяннику Сосран-беку Шарвашидзе 20 мая 1806 года16. Она была составлена по всем нормам оформления аналогичных документов, выработанным в средневековой Грузии. Следует обратить внимание на то, что данный документ был подготовлен не в Самурзакано — регионе, более привязанном к остальной Грузии, — а при дворе Абхазского владетеля, считавшегося в то время «истинным мусульманином», а также на то, что в тогдашней Абхазии в целом функционировала та же феодально-кре-
12 См.: Акты, собранные Кавказскою археографической комиссиею (далее — АКАК) / Под ред. А. Бер-же. Т. II. Тифлис, 1868. С. 527.
13 Текст документа см.: Папаскири З.В. Очерки из истории современной Абхазии. Ч. I. С древнейших времен до 1917 г. С. 126—127 [http://zpapaskiri.googlepages.com/publications-georgian] (на груз. яз.).
14 В этой связи владетельница Мегрелии Нино Багратиони-Дадиани писала императору Александру I: «Ныне время удобное принять (Абхазию. — З.П.) под Ваш покров, ибо он (владетельский дом Абхазии. — З.П.) есть член (нашего дома) и сосед наш, да и прежде находился под рукою нашего владения». В кн.: АКАК. Т. III. Тифлис, 1869. С. 201.
15 По этому поводу П. Цицианов писал: «Келеш-бек известен был по имени Шарвашидзе: владение его составляло одну из провинций Иверии» (АКАК. Т. II. С. 463). Из донесения другого главнокомандующего Кавказа, генерала Гудовича: «С давних времен владетельные князья Абхазии происходят из фамилии Шарвашидзе и предки их были христиане, но дед Сефер Али бека отложась от зависимости Имерети и поддавшись Порте Оттоманской, принял вместе с ним и магометанский закон» (АКАК. Т. III. С. 208—209, выделено мною. — З.П.).
16 См.: АКАК. Т. III. С. 190.
постническая система, что и в других регионах Грузии. Все это еще раз доказывает, что, несмотря на произошедшие в Абхазии в позднем средневековье изменения, вызванные новым наплывом горских племен — носителей первобытных общинных устоев, — она по-прежнему оставалась частицей грузинской феодальной страны.
Абхазы воспринимали себя частью общегрузинского политико-государственного и культурного пространства и в период правления последнего владетельного князя Михаила Шарвашидзе. Наиболее наглядно об этом свидетельствует то, что государственным языком Абхазии оставался грузинский. Канцелярия владетеля Абхазии вела официальное делопроизводство именно на грузинском языке17. Не менее ярким проявлением живучести связей с общегрузинским социально-культурным миром может служить и то, что многие представители высшей абхазской аристократии носили грузинские имена. Более того, последние встречаются даже среди садзов-убыхов. Например, важными политическими фигурами первой половины XIX века были Леван Цанубаиа (грузинско-мегрельская форма фамилии Цанба) и убыхский князь Зураб Хамиш. Обращает на себя внимание и то, что нередко даже в документах, составленных на русском языке, абхазские дворяне названы не «аамста» (абхазское название дворянского сословия), а «азнаурами», то есть по-грузински. Наконец, самым важным доказательством тому, что Абхазский владетельский дом считал себя неразрывной частью общегрузинского христианского мира, служит факт, что последнего владетеля, а затем и его сына Гиорги Шарвашидзе, похоронили в Моквском храме и эпитафию на их могилах сделали древнегрузинским письмом асомтаврули18.
Абхазия — Сухумский отдел (округ) в 1864—1917 годах
После упразднения княжеской власти территорию современной Абхазии преобразовали в Сухумский военный отдел «с подразделением на три округа (Бзыбский, Сухумский и Абжуйский) и два приставства (Цебельдинское и Самурзаканское)» с подчинением кутаисскому генерал-губернатору19. Российская администрация сразу же приступила к наведению в Абхазии «государственного порядка», что в первую очередь подразумевало последовательное осуществление колонизаторской политики, главной целью которой было обрусение присоединенных на Кавказе территорий, в том числе Абхазии. Население последней с возмущением встретило проводимые правительством меры. В 1866 году вспыхнуло мощное антироссийское восстание.
Несмотря на то что непосредственным поводом для указанной акции послужило нежелание сельских жителей Абхазии проводить крестьянскую реформу, она, по справедливому заключению известного абхазского ученого С.З. Лакоба, с самого начала носила ярко выраженный антиколониальный национально-освободительный характер20. Восставшие провозгласили новым владетелем Гиорги Шарвашидзе и потребовали от него,
17 По свидетельству высокопоставленного лица Кавказской администрации, «в фамилии князей Шарвашидзе употребительный письменный язык грузинский» (Чхетия Ш. К истории Абхазского княжества. 1853—1855 годов // Исторический вестник, Тб., 1963, № 15—16. С. 154).
18 В этой связи определенный интерес представляет так называемая «Докладная записка» депутатов Абхазского и Самурзаканского дворянства от 23 марта 1870 года, представленная генерал-адъютанту князю Святополк-Мирскому — тогдашнему председателю Тифлисского комитета по сословно-поземельным делам (текст см.: Ментешашвили А. Исторические предпосылки современного сепаратизма в Грузии. Тб., 1998. С. 28—30; Папаскири З.В. Указ. соч. С. 187—189).
19 См.: Дзидзария Г.А. Абхазия в годы Крымской войны. Упразднение владетельного княжества. В кн.: Очерки истории Абхазской АССР. Т. I. С. 199—200.
20 См.: Лакоба С.З. Очерки политической истории Абхазии. Сухуми, 1990. С. 26.
чтобы он возглавил борьбу своих соотечественников. Правительство приняло срочные меры и направило в Сухуми значительные военные силы во главе с кутаисским генерал-губернатором, которому удалось подавить мятеж. Руководители и зачинщики восстания были сурово наказаны. В Сухуми даже организовали публичный расстрел активных участников мятежа. Многих сослали в Сибирь и другие регионы России, в частности Гиорги Шарвашидзе направили для прохождения службы в Оренбургский военный округ. Однако репрессии по отношению к восставшим этим не ограничились. Имперские власти всемерно поощряли махаджирство абхазов в Турцию: в то время Абхазию покинули около 20 тыс. чел.
Тем не менее империя не смогла успокоить регион. Воспользовавшись эскалацией антироссийских настроений среди абхазского населения, правительство Турции весной 1877 года, после начала очередной войны с Россией, организовало в Абхазии «второй фронт». Восстание 1877 года было самым крупным выступлением абхазов против России, поэтому оно повлекло за собой более жестокие, чем в 1866 году, политические репрессии. За участие в этом мятеже почти все абхазское население Гудаутской и Кодорской областей объявили «виновным». Самым радикальным средством для избавления от этого «виновного населения» и «для устранения всякой... опасности со стороны Сухумского отдела» властями было признано «переселение в Турцию жителей Абхазии»21.
Российская империя, очистившая значительную часть Абхазии от непокорных жителей, приступила к реализации широкой программы колонизации и внесения «в край русской гражданственности», а «лучшим способом» для успешного решения этой важнейшей государственной задачи была признана колонизация Абхазии исключительно «русским населением»22. Колониальные власти всемерно стремились «сблизить коренное население Абхазии и Самурзакано с русским и водворить среди него начало русской гражданственности»23. Одновременно принимались меры для ограждения абхазов «самым надежным образом. от грузинского влияния» и для обеспечения в будущем слияния населения с русским»24.
Именно на достижение этой цели были направлены мероприятия правительства по вытеснению грузинских грамотности и книжности (1960—1990 гг.), чтобы вырвать Абхазию из общегрузинского культурно-исторического организма. Особенно наглядно это проявилось в создании абхазской письменности. Конечно, в жизни абхазского народа это было большим событием, и одними из первых его приветствовали лучшие представители грузинской интеллигенции25. Более того, они не ограничивались простыми
21 Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми, 1982. С. 282.
22 Доклад Кутаисского военного губернатора по военно-народному управлению. 2 сентября 1900 года (на русс. яз.). В кн.: Силагадзе А., Гурули В. Историко-политические очерки. Тб., 2001. С. 309 (на груз. яз.).
23 Кутаисский военный губернатор по военно-народному управлению № 54. 3 августа 1900 года. В кн.: Силагадзе А., Гурули В. Указ. соч. С. 300.
24 Доклад Кутаисского военного губернатора... С. 313.
25 Наиболее четко это выразил Яков Гогебашвили, которого отдельные абхазские исследователи совершенно необоснованно обвиняют в идеологической подготовке пресловутой «Столетней войны» Грузии против Абхазии (в этом особенно преуспел один из идеологов абхазского сепаратизма С.З. Лакоба) (см.: Лакоба С.З. Столетняя война Грузии против Абхазии. Гагры, 1993). «Некоторые газетные корреспонденты, — писал Яков Гогебашвили, — вражески относятся к переводу богословских книг на абхазский язык и исполнению на этом языке богослужения. Это очень изумляет. Хотя Абхазия на протяжении многих лет составляла часть политического тела Грузии, там богослужение совершалось на грузинском языке, и письменность была грузинской, но, без сомнения, абхазский язык не наречие грузинского, а независимый язык, хотя и родственный ему. Как независимый язык, — заключает Яков Гогебашвили, — он, бесспорно, имеет право на свое богослужение, свою письменность, свою народную литературу» (цит. по: Чургулия О.Г. Махаджирство и грузинская интеллигенция (вторая половина XIX в.). В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 401—402). Среди тех, кто приветствовал создание абхазской письменности, был и епископ Кирион, которого, как известно, также причисляют к «врагам» абхазского народа. Он даже выказал желание «принять участие в составлении национального учебника абхазского языка» и призвал сухумских грузин «всячески содействовать абхазам в этом культурном начинании» (там же. С. 401).
приветствиями, а непосредственно участвовали в создании абхазской письменности (Д.А. Пурцеладзе, И. Гегия, Г. Курцикидзе, К.Д. Мачавариани).
Не вызывает никакого сомнения, что помощь, оказанная грузинскими деятелями в создании абхазской письменности, была проявлением искренних братских чувств к абхазскому народу и не имела нечего общего с побуждениями так называемых российских «покровителей», якобы заботившихся о благе малых народов. Истинные цели «языковой» политики России не сумел скрыть даже сам создатель абхазского алфавита П. Услар. Признавая преимущества грузинского алфавита — «едва не совершеннейшего из всех существующих алфавитов», который можно было принять «за основание для общей азбуки всех кавказских языков, чуждых до сих пор грамотности», — П. Услар считал необходимым сделать предупреждающее замечание: «Если мы позаимствуем у грузин не только систему азбуки, но и начертания букв, то совершенно произвольно создадим затруднения, которые будут тем ощутимее, чем более русская грамотность распространится по Кавказу». «Туземная грамота, — заключал П. Услар, — должна служить только тому, чтобы облегчить для них изучение русского языка»26.
Еще дальше в этом направлении пошел другой видный российский деятель Евгений Вейденбаум. Он открыто заявлял, что главная цель создания абхазской письменности — вытеснение грузинских языка и письменности: «Абхазский язык, не имеющий письменности и литературы, обречен, конечно, на исчезновение в более или менее близком будущем. Вопрос в том, какой язык заменит его?.. Очевидно, роль проводника в население культурных идей и понятий должен был бы играть не грузинский, а русский язык... поэтому учреждение абхазской письменности должно быть не целью само по себе, а только средством к ослаблению, путем церкви и школы, потребности в грузинском языке и постепенной замене его государственным. Упустив это из виду, мы рискуем создать, сверх грузинской и прочих автономий, еще и автономию абхазскую»27.
Власти преследовали схожие цели и в церковной сфере. Указом Святейшего Правительствующего Синода от 3 сентября 1898 года устанавливалось, что «богослужение и все христианские требы в приходах с абхазским населением совершать на славянском наречии»28. Власти хорошо понимали, что главным препятствием на пути обрусения края было грузинское духовенство, в руках которого все еще находились «такие сильные средства, как церковь и школа». Это рассматривалось российскими официальными лицами не иначе, как «зло», которое «надо пресечь раз и навсегда, вырвать с корнем»29. Для этого же как «единственная мера» предлагалось изъять «церкви и школы из рук грузинского духовенства» и назначить «в Сухумскую епархию в приходы с абхазским и самурзаканским населением русских священников и по мере возможности абхазцев»30. Однако меры, принятые в сфере церковной политики, казались российским властям недостаточными — они считали необходимым вообще «вырвать» Абхазию из общегрузинского христианского организма. Вот что писали в этой связи главноначальствующий гражданской частью на Кавказе князь Голицын и экзарх Грузии Алексий обер-прокурору Синода: «Сухумскую епархию... желательно оторвать от весьма нежелательного грузинского влияния. С этой целью было бы полезно присоединить Сухумскую епархию к Кубани. В Кубанском крае насчитывается 1 716 245 чисто русского православного населения. В этой массе легко растворится 100 000-е многоязычное население черноморского побережья»31.
26 Жоржолиани Г.В. Исторические и политические корни конфликта в Абхазии/Грузия. Тб., 2000. С. 35 (на груз. яз.) (выделено мною.— З.П.).
27 Анчабадзе З.В. Очерк этнической истории абхазского народа. Сухуми, 1976. С. 96.
28 Доклад Кутаисского военного губернатора... С. 312.
29 Там же. С. 312.
30 Там же. С. 312—313.
31 Папаскири З.В. Указ. соч. С. 229.
Более того, в начале XX века имперские власти предпринимали меры по административному отделению Абхазии от остальной Грузии. Так, по ходатайству принца Ольденбургского, в 1904 году правительство приняло решение о присоединении Гагры с окрестностями к Черноморской губернии. Однако в Абхазии были силы (в основном представители абхазской дворянской элиты), которые не поддались антигрузинской пропаганде и заявили решительный протест по поводу попыток разрыва грузино-абхазского историко-культурного единства. Это было наглядно продемонстрировано во время приезда в Тифлис «абхазской депутации» и ее встречи с наместником Кавказа 26 апреля 1916 года32.
И все же постоянное политико-идеологическое давление на абхазское население, прикрытое фарисейскими заботами о поднятии культурно-национального самосознания «туземцев», принесло свои плоды. Абхазы «пробуждались» в условиях ярко выраженной антигрузинской конъюнктуры. В результате на арену вышли так называемые «новые абхазы», взявшие в свои руки политическую инициативу в крае после Февральской революции в России.
Абхазия — автономия в составе Грузинской Демократической Республики
С февраля 1917 года — на фоне начавшегося распада Российской империи — новые абхазские лидеры, фактически узурпировав власть в регионе, предприняли энергичную попытку разрыва с остальной Грузией. В октябре того же года абхазская делегация во главе с Ал. Шарвашидзе приняла участие в подписании так называемого Союзного договора Юго-Восточного Союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степи. Однако субъектом Юго-Восточного Союза становилась не Абхазия в целом, а лишь «горский народ Сухумского округа (абхазцы)»33. За спиной коренного грузинского населения и представителей других национальностей, проживающих в Абхазии, 8 ноября того же года националистически настроенные силы созвали в Сухуми съезд абхазского народа, на котором образовали Абхазский народный Совет (АНС) и приняли официальные документы: Декларацию Съезда абхазского народа и Конституцию Абхазского народного Совета. Съезд подтвердил вхождение абхазского народа (не Абхазии) в состав Союза объединенных горцев.
Решения так называемого «Первого съезда абхазского народа» взбудоражили Абхазию, особенно — Самурзакано, которое однозначно высказалось за воссоединение Абхазии с остальной Грузией. Возникла реальная угроза раскола внутри Абхазии. Ситуация особенно накалилась после обострения обстановки на Северном Кавказе в январе 1918 года. АНС, лишившись поддержки Юго-Восточного Союза и Союза объединенных горцев Кавказа, был вынужден искать общий язык с Тбилиси, 9 февраля 1918 года в этом городе состоялась встреча между делегатами Абхазского народного Совета и представителями Национального Совета Грузии. Абхазская делегация согласилась с предложением «о необходимости вхождения Абхазии в состав Грузии на правах автономии», а Тбилиси выражал готовность «содействовать восстановлению исторических границ Абхазии от р. Мзымта до р. Ингури»34.
32 «Абхазская депутация» наместнику Кавказа представила специальную петицию (текст см.: Гамаха-рия Д., Гогия Б. Абхазия — историческая область Грузии. Тб., 1996. С. 385—386).
33 Там же. С. 389; Статус автономных регионов Абхазии и Юго-Осетии в составе Грузии (1917—1988). Сборник политико-правовых актов / Сост. и главный редактор сборника Т. Диасамидзе. Тб., 2004. С. 212 (на груз. и русс. яз.) [http://www.rrc.ge/admn/books.php?lng_3=ge] (выделено мною. — З.П.).
34 Ментешашвили А. Указ. соч. С. 16—17.
Соглашение от 9 февраля 1918 года не было неким «межгосударственным» документом, так как в то время Грузия (не говоря уж об Абхазии) еще не обрела статус суверенного государства. Да и договаривавшиеся стороны — Национальный Совет Грузии и Абхазский народный Совет — не были органами государственной власти. И все же данное соглашение имело большое историческое значение: оно сняло напряженность и направило отношения между Тбилиси и Сухуми в конструктивное русло.
После распада Закавказской Федеративной Республики (26 мая 1918 г.) и образования Грузинской Демократической Республики, АНС, избранный в свое время исключительно представителями лишь абхазской части населения, не имея на то полномочий коренных грузин, а также других жителей региона, «постановил... принять на себя всю полноту власти в пределах Абхазии»35. Это фактически означало декларирование независимости Абхазии от остальной Грузии. Но вместе с тем, чувствуя всю шаткость своего положения, Абхазский народный Совет был вынужден обратиться к Национальному совету Грузии (сосредоточившему тогда в своих руках фактическую власть в стране) «с дружественным представлением об оказании помощи в деле организации государственной власти в Абхазии, оставлении в распоряжении Совета (АНС. — З.П.) отряда Грузинской Красной Гвардии»36. Согласно этому же постановлению, АНС поручил ведение переговоров с грузинским политическим руководством Р. Какубава, В.Г. Г урджуа, Г.Д. Аджамову и Г.Д. Туманову.
Переговоры, проходившие в Тбилиси, завершились успешно, и 11 июня был официально подписан Договор между правительством Грузинской Демократической Республики и Абхазским народным Советом. Согласно этому документу, при правительстве Грузинской Демократической Республики «по представлению Абхазского народного Совета» назначался министр по делам Абхазии, АНС поручалось «внутреннее управление и самоуправление в Абхазии», кредиты и деньги на управление Абхазией выделяли «из средств Грузинской Демократической Республики»... но главное — «для скорейшего установления революционного порядка и организации твердой власти в помощь АНС и в его распоряжение правительство Грузинской Демократической Республики» обязывалось послать в Абхазию «отряд Красной Гвардии»37. Таким образом, договором от 11 июня «абхазский народ — как констатировал министр по делам Абхазии Р. Чхотуа — связал свою судьбу с грузинским народом на автономных началах»38.
13 февраля 1919 года в Абхазии состоялись первые всеобщие демократические выборы в Народный Совет — высший орган абхазской государственной власти. Победу одержала правящая Социал-демократическая партия Грузии, которая получила подавляющее большинство (27 из 40) мест. Из 27 депутатов, прошедших в НСА по списку Социал-демократической партии Грузии, 11 были абхазами, столько же — грузинами, 5 — представителями других национальностей. Всего же избрали 18 абхазов, 16 грузин и 6 представителей иных национальностей39. Параллельно с этими выборами были проведены и выборы в Учредительное собрание Грузии. От Абхазии в него прошли (по списку Социал-демократической партии Грузии) пять депутатов: В. Шарвашидзе, Д. Эмухвари, В. Гурджуа, Д. Захаров и И. Пашалиди. Из них трое были абхазы, один — русский, один — грек и ни одного грузина40.
20 марта 1919 года новоизбранный НСА принял Акт об автономии Абхазии, первый пункт которого гласил: «Абхазия входит в состав Демократической Республики
35 Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 413.
36 Там же. С. 413.
37 Ментешашвили А. Указ. соч. С. 22.
38 Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 753.
39 Об этом подробнее см.: Папаскири З.В. Очерки из истории Современной Абхазии. Ч. II. 1917—1993. Тб., 2007. С. 32—34 (на груз. яз.).
40 См.: Там же. С. 35.
Грузии, как ее автономная единица»41. Согласно же второму пункту этого документа для составления Конституции Автономной Абхазии и определения взаимоотношений между Центральной и автономной властью предусматривалось избрание смешанной комиссии «в равном числе членов от Учредительного собрания Грузии и Народного Совета Абхазии»42.
В Сухуми были подготовлены три проекта конституции Автономной Абхазии:
1. Проект социал-демократической фракции Народного Совета Абхазии;
2. Проект Комиссариата (правительства) Абхазии;
3. Проект наиболее сепаратистски настроенной группы депутатов НСА. Во всех трех проектах был однозначно зафиксирован автономный статус Абхазии в составе Грузинской Демократической Республики43.
Осенью 1919 года был создан окончательный вариант проекта конституции, который был утвержден НСА 16 октября 1920 года и представлен в Учредительное собрание Грузии, в котором малая конституционная комиссия этого органа приняла временно заменяющий конституцию документ — Положение об управлении Автономной Абхазией, впоследствии (21 февраля 1921 г.) вошедшее в утвержденную Учредительным собранием Конституцию Грузии.
Первая статья данного документа гласила: «Абхазия от реки Мехадыр до реки Ин-гури, и от берегов Черного моря до Кавказского хребта — неотъемлемая часть Республики Грузии и в этих границах автономно управляет своими внутренними делами ...»44 Этим процесс оформления государственно-правовых отношений между Сухуми и Тбилиси был фактически завершен, Абхазия конституционно закрепила за собой автономный статус в пределах единого грузинского государства, чего так упорно и последовательно добивалась вся абхазская политическая элита того периода. Исходя из этого, любые попытки не признать столь очевидную истину и голословно утверждать, что «применительно к Абхазии она (т.е. конституция Грузии. — З.П.) не имела никакого значения»45, лишены основания.
Возможно, в Абхазии не все горели желанием восстановить грузино-абхазское государственное единство. Однако с уверенностью можно констатировать, что среди тогдашних абхазских лидеров фактически не было ни одного деятеля, в том числе оппозиционного, открыто возражавшего против вхождения Абхазии в состав единого грузинского государства на правах автономии. Более того, именно абхазская сторона торопила грузинских парламентариев незамедлительно утвердить принятую 16 октября 1920 года НСА Конституцию Автономной Абхазии и этим ускорить юридическое оформление государственно-правовых отношений между Центром и Автономией.
Государственный статус Абхазии в 1921—1931 годах
Насильственное свержение частями Красной Армии большевистской России законной власти суверенной Грузии и установление советской власти свели на нет успехи, достигнутые в 1918—1921 годах в урегулировании государственно-правовых отношений
41 Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 435 (выделено мною. — З.П.).
42 Там же (выделено мною. — З.П.).
43 Об этом подробнее см.: Ментешашвили А. Указ. соч. С. 80—94.
44 Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 466 (выделено мною. — З.П.).
45 Лакоба С.З. Ответ историкам из Тбилиси. Документы и факты. Сухуми, 2001. С. 78.
между Грузинской Демократической Республикой и Автономной Абхазией. После установления советской власти большевистские лидеры Абхазии Е. Эшба и Н. Лакоба, анти-грузинская пропаганда которых всецело строилась на «претворении в жизнь» пресловутого лозунга «О праве наций на самоопределение», сразу же поставили перед вышестоящими партийными инстанциями вопрос об объявлении Абхазии независимой от Грузии Советской Социалистической Республикой. А 31 марта того же года Ревком Абхазии, заручившись поддержкой вышестоящих партийных структур, официально объявил о создании Советской Социалистической Республики Абхазии и в тот же день торжественно доложил об этом В.И. Ленину, не забыв при этом о «великой освободительной роли» доблестной Красной Армии46.
21 мая 1921 года уже Ревком Грузии официально признал и приветствовал образование независимой Социалистической Советской Республики Абхазии, правда, выразив при этом уверенность в том, «что вопрос о взаимоотношениях между ССР Грузией и ССР Абхазией окончательно будет решен на Первом съезде Советов рабочих и крестьянских депутатов как Абхазии, так и Грузии»47. Однако фактически Кремль, грузинские коммунисты, да и абхазские большевики однозначно понимали всю нереальность создания «независимого» Абхазского государства. По признанию как грузинских, так и абхазских большевистских лидеров, объявление «независимости» Абхазии было лишь временным явлением, как отметил Н. Лакоба, «на одну минуту»48.
То, что ССР Абхазия отнюдь не была независимым государством — даже до 16 декабря 1921 года, когда она в качестве «договорной республики» вошла в состав Грузинской ССР, — однозначно видно из партийных и государственных документов того периода, в которых Абхазию, как правило, рассматривали автономной частью «независимой Грузии» (выражение И.В. Сталина)49. 24 ноября 1921 года Кавбюро ЦК РКП(б) приняло решение, согласно которому Оргбюро РКП(б) Абхазии было подчинено ЦК КП(б) Грузии. Последнюю же точку в этом вопросе поставили 16 декабря 1921 года, когда в Тбилиси торжественно подписали Союзный договор между Социалистической Советской Республикой Грузией и Социалистической Советской Республикой Абхазией, согласно которому Абхазия вошла в состав Грузинской ССР в качестве так называемой «договорной республики».
Вхождение ССР Абхазии в состав Грузии было подтверждено во всех официальных документах съездов советов как Абхазии, так и Грузии, а также в Конституции Грузинской ССР (1922 г.), в которой прямо говорилось, что «в состав Социалистической Советской Республики Грузии входят на основе добровольного самоопределения Автономная Социалистическая Советская Республика Аджария, Автономная область Южной Осетии и Социалистическая Советская Республика Абхазия, которая объединяется с Социалистической Советской Республикой Грузией на основе особого союзного между этими республиками договора»50. В первой Конституции СССР разъяснялось, что Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика (ЗСФСР) — субъект СССР — состоит из трех социалистических республик: Грузии, Армении и Азербайджана51. Что же касается Абхазии, то она не только не была самостоятельным субъектом, образующим СССР (таковой не была даже Грузинская ССР), но и вообще фигурировала в ряду авто-
46 См.: Сагария Б.Е. Создание и упрочение органов государственной власти. Образование ССР Абхазии. В кн.: История Абхазской АССР. 1917—1937. Сухуми, 1983. С. 102.
47 Там же.
48 Лакоба Н.А. Статьи и речи. Сухуми, 1987. С. 24 (выделено мною. — З.П.); Тоидзе Л. К вопросу о политическом статусе Абхазии (1921—1931 гг.). В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 302 [http ://b. sisauri.tripod.com/lit/politic/abkhazia.html].
49 См.: Ментешашвили А. Указ. соч. С. 67.
50 Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 485.
51 См.: История Советской Конституции. Сборник документов. 1917—1957. М., 1957. С. 227; Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 488.
номных республик. Более того, согласно 15-й статье IV главы Союзного договора, помещенной в Конституции СССР 1924 года, «автономные республики Аджария и Абхазия (так написано в документе) де-факто вовсе были приравнены к автономным областям РСФСР, так как в отличие от входящих в состав РСФСР автономных республик, которые в Верховный законодательный орган Союза, Совет Национальностей, направляют по пять представителей, Аджария и Абхазия могли иметь только по одному представителю, то есть столько, сколько имели автономные области Юго-Осетинская, Нагорный Карабах и Нахичеванская.»52
В статусе автономной республики Абхазия фигурировала и в Конституции СССР
1924 года, в которой была подтверждена вышеприведенная статья Союзного договора и отмечалось: «Автономные республики Аджария и Абхазия, Юго-Осетинская, НагорноКарабахская и Нахичеванская автономные области посылают в Совет Национальностей по одному представителю». Об автономном статусе Абхазии в составе Грузинской ССР свидетельствует и то, что бюджет Абхазии составлял часть такового Грузии, а правительство и партийные органы Абхазии были подотчетными законодательным и исполнительным органам Грузии и ее ЦК КП. В этой связи следует отметить и то, что Абхазская организация РКП(б) на своей первой же конференции (7—12 января 1922 г.) приняла решение об ее переименовании в Абхазскую организацию Коммунистической партии (большевиков) Грузии и избрала делегатов на ее Первый съезд. А на состоявшемся 12—18 февраля 1922 года Первом съезде Советов Абхазии были избраны делегаты на Первый съезд Советов Грузии.
Таким образом, объявление ССР Абхазии в марте 1921 года, а затем и ее так называемое «объединение» с Грузинской ССР стали лишь формальными актами, фактически же Абхазия изначально рассматривалась как автономная часть Грузии. Все это не могло не волновать те силы абхазского общества, которые в свое время обещали сепаратистски настроенным слоям местного населения, что с установлением советской власти Абхазия якобы обретет национально-государственную независимость. Эти силы и предприняли попытку некой ревизии сложившегося в 1921—1925 годах государственно-правового положения Абхазии в составе Грузинской ССР. Был подготовлен проект первой Конституции Советской Абхазии, который утвердили на Третьем съезде Советов Абхазии в марте
1925 года.
Конституция ССР Абхазии не выдерживала критики ни в юридическом, ни в политическом планах. Ее главный юридический ляпсус — противоречие между отдельными статьями. Так, 4-я статья первой главы гласила: «ССР Абхазия, объединившись на основе особого союзного договора с ССР Грузией, через нее входит в Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику и в составе последней — в Союз Советских Социалистических Республик»53. Однако в 5-й статье второй главы Конституции почему-то «забывалось» о вхождении Абхазии в состав ЗСФСР и СССР через Грузинскую ССР и говорилось, что «суверенитет ССР Абхазии — ввиду добровольного ее вхождения в ЗСФСР и Союз ССР — ограничен лишь в пределах и по предметам, указанным в конституциях этих «Союзов»54. Далее в той же статье указывалось: «Граждане ССР Абхазии, сохраняя республиканское гражданство, являются гражданами ЗСФСР и Союза ССР». И, наконец: «ССР Абхазия сохраняет за собой право свободного выхода как из состава ЗСФСР, так и из Союза ССР».
Таким образом, этими и некоторыми другими статьями «Конституции» абхазские законодатели фактически выводили Абхазию из государственно-правового поля Грузин-
52 История Советской Конституции. С. 229; Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 489 (выделено мною. — З.П.).
53 Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 490.
54 Там же.
ской ССР. Вышестоящие партийные организации как Грузии, так и Закавказья не могли не обратить внимания на «недостатки» Конституции ССР Абхазии. После проведения соответствующей «воспитательной» работы руководители Абхазии, в первую очередь лидер абхазских большевиков Н. Лакоба, признали, что «Конституция написана глупейшим образом»55. На Третьей сессии Всегрузинского ЦИК, проведенной, кстати, в Сухуми 13 июня 1926 года, было дано указание высшему законодательному органу ССР Абхазии переработать Конституцию и привести ее в соответствие с Конституцией Грузинской ССР, что и было реализовано на Третьей сессии ЦИК ССР Абхазии 27 октября 1926 года. Окончательно новый отредактированный вариант Конституции ССР Абхазии утвердил Четвертый съезд Совета Абхазии в марте 1927 года.
В этом варианте Конституции однозначно указывалось, что «Республика Абхазия есть социалистическое государство (а не суверенное, как было зафиксировано в Конституции 1925 г. — З.П.)... входящее в силу особого договора в Социалистическую Советскую Республику Грузию», что «граждане Социалистической Советской Республики Абхазии, сохраняя республиканское гражданство, являются тем самым гражданами Социалистической Советской Республики Грузии»56. Согласно Конституции 1927 года Абхазия оставалась в общегрузинском государственно-правовом пространстве. «Кодексы, декреты, постановления, принятые Всегрузинским центральным исполнительным комитетом», имели «обязательную силу и на территории Социалистической Советской Республики Абхазии»57. Наконец, «Государственный бюджет Социалистической Советской Республики Абхазии» входил «составной частью в общегосударственный бюджет ССР Грузии»58.
Таким образом, вышеприведенные статьи из Конституции ССР Абхазии 1927 года снимают все подозрения по поводу того, что ССР Абхазия была суверенной Советской Республикой, которая якобы установила с Грузией равноправные федеративные государственные отношения. На самом деле ясно, что ССР Абхазия с самого начала (с 1921 г.) рассматривалась как составная часть единого грузинского государственного организма в качестве его автономии.
К концу 1920-х годов стало очевидным, что «договор 16 декабря 1921 года. потерял реальное значение», а «наименование договорной ССР Абхазии не имеет реального содержания»59. Исходя из этого, в апреле 1930 года Третья сессия ЦИК Абхазии приняла решение (на основании доклада Н. Лакоба) об исключении из Конституции ССР Абхазии названия «Договорная республика» и о его замене словами «Автономная республика». А в феврале 1931-го Шестой съезд Советов Абхазии, одобрив решение Третьей сессии ЦИК, внес соответствующие поправки в Конституцию Абхазии. Последняя уже официально стала Автономной Советской Социалистической Республикой в составе Грузинской ССР.
Абхазская АССР в 1931—1993 годах
Конституция СССР 1936 года внесла ряд изменений в федеративное устройство страны. Так, была упразднена Закавказская Социалистическая Федеративная Советс-
55 Там же. С. 491.
56 Там же. С. 497 (выделено мною. — З.П.).
57 Там же. С. 500.
58 Там же. С. 502.
59 Сагария Б.Е. Преобразование договорной ССР Абхазия в автономную республику. В кн.: История Абхазской АССР. 1917—1937. С. 250.
кая Республика и ее субъекты — Грузинская ССР, Азербайджанская ССР и Армянская ССР — непосредственно вошли в состав СССР. Существует достаточно обоснованное мнение, что в 1935—1936 годах, накануне принятия Конституции СССР, Н. Лакоба предпринял попытку непосредственно включить Абхазскую АССР в СССР60, но эта затея провалилась.
В 1950-х годах, в частности в 1957-м, воспользовавшись некоторым смягчением тоталитарного режима СССР, сепаратистски настроенные абхазские силы организовали первый «всеабхазский мятеж» с целью вывода Абхазской АССР из состава Грузинской ССР. Коммунистическому руководству Грузии удалось утихомирить «мятежных абхазов», однако лишь за счет односторонних репрессивных мер. Партийному наказанию подверглись исключительно грузины. На этом фоне лидеры «абхазского бунта», наоборот, продвинулись еще выше по партийной иерархической лестнице и заняли командные посты во властных структурах автономной республики. Плоды подобной капитулянтской политики коммунистического руководства тогдашней Грузии пришлось пожинать уже спустя 10 лет, в 1967 году, когда в Абхазии вспыхнул новый антигрузинский «мятеж». Сепаратистски настроенные силы вновь поставили вопрос об отделении Абхазии от Грузинской ССР и ее преобразовании в союзную республику.
Руководство Грузии и на сей раз приняло односторонние меры, что еще больше подхлестнуло идеологов национал-сепаратизма и повысило их популярность в сепаратистски настроенных слоях абхазского населения. В 1977—1978 годах, накануне и после принятия новой (1977 г.) Конституции СССР, представители абхазской интеллигенции и партийно-хозяйственной номенклатуры организовали очередное выступление с требованием изменить государственный статус Абхазии. Новое партийное руководство Грузии во главе с Э.А. Шеварднадзе, проводившее на первом этапе достаточно смелую политику по отношению к Абхазской АССР (1973—1977 гг.), осенью 1978-го, когда кризис в Абхазии достиг пика, все же пошло на значительные уступки и фактически вновь «капитулировало» перед сепаратистами.
Новая эскалация сепаратистского движения началась в Абхазии в 1988 году, на фоне проводимой М.С. Горбачевым и его командой перестройки и гласности. Ситуация особенно обострилась весной и летом 1989 года, после того как 18 марта в селе Лыхны Гудаутского района в присутствии и с согласия высшего партийного руководства Абхазии во главе с первым секретарем Абхазского обкома Коммунистической партии Грузии Б.В. Адлейба состоялся «всенародный сход» абхазов, принявший новое «обращение» с требованиями восстановить статус ССР Абхазии и непосредственно включить ее в состав СССР. А 15—16 июля того же года впервые произошло кровавое столкновение в Сухуми, в результате которого погибли 9 грузин и 5 абхазов, однако тогда все же удалось временно стабилизировать обстановку. Осенью 1990-го в Грузии сменилась власть. Новое руководство во главе с З. Гамсахурдиа сразу же столкнулось с проблемами в автономиях, в первую очередь в так называемой Юго-Осетинской автономной области. В сложившейся ситуации, во избежание открытия своего рода «второго фронта» в Абхазии, З. Г амсахурдиа принял неординарное решение — согласился с избранием на пост председателя Верховного Совета Абхазской АССР (т.е. на высший государственный пост автономной республики) наиболее одиозной фигуры из стана сепаратистов — В. Ардзинбы. Этим новый лидер Грузии пытался снять напряженность в Абхазии и сорвать планы союзного руководства, стремившегося использовать «абхазскую карту» против Грузии, однако этот шаг не принес ожидаемых результатов. До 19 августа 1991 года В. Ардзинба — против воли З. Гамсахурдиа — активно участвовал в реализации планов Кремля по подписанию нового Союзного
60 См.: Лакоба С.З. Очерки политической истории Абхазии... С. 123.
договора, согласно которому автономные республики должны были повысить свой государственный статус.
После провала августовского путча 1991 года, несмотря на то что идея создания «обновленного Союза» потерпела фиаско, З. Гамсахурдиа все же дал еще один шанс В. Ардзинбе, согласившись на принятие «апартеидного» избирательного закона, по которому абхазам предоставили преимущественное право быть избранными в верховный орган власти автономной республики — Верховный Совет Абхазии. Абхазы, составлявшие лишь 17% населения Абхазии, получили 28 депутатских мест, а грузины (почти 45%) — лишь 26. Остальные 11 мест отдали представителям некоренных национальностей: русским, армянам и др.
«Завоевав» таким путем простое большинство в парламенте Абхазии, В. Ардзинба и его сподвижники забыли о своих обещаниях и приняли ряд постановлений, идущих вразрез с общегосударственными интересами. Насильственное свержение З. Гамсахурдиа и эскалация гражданского противостояния создали в Грузии весьма благоприятный фон для осуществления далеко идущих планов сепаратистов. Кризис в отношениях между Тбилиси и Сухуми достиг своего апогея после того, как 23 июля 1992 года Верховный Совет Абхазии — при грубом нарушении регламента и отсутствии кворума — восстановил так называемую «Конституцию ССР Абхазии 1925 года», что фактически означало выход Абхазии из состава Республики Грузии.
Этот роковой шаг абхазской депутации стал последней каплей, переполнившей чашу терпения руководства Грузии, которое все же воздержалось от силового решения. Однако уже через три недели, 14 августа, В. Ардзинба и его окружение приказали незаконно созданным ими военным формированиям открыть огонь по передвигавшимся (согласно заранее достигнутому с лидерами Абхазии соглашению) по территории Абхазии внутренним войскам Республики Грузии. Это стало началом трагического военного противостояния, завершившегося 27 сентября 1993 года «победой» сепаратистов и изгнанием с исконных мест проживания 300 тыс. грузин. С того времени и по сей день юрисдикция грузинского государства на территорию Абхазии не распространяется и она считается непризнанной республикой.
3 а к л ю ч е н и е
Итак, представленный нами материал однозначно подтверждает, что территория современной Абхазии, вопреки голословным и необоснованным утверждениям сепаратистской «историографии» и ее покровителей, всегда была органической частью общегрузинского этнокультурного и политико-государственного пространства. Абхазы, которые как этнос формировались исключительно на территории нынешней Абхазии, практически никогда не выпадали из общегрузинской истории и вместе со своими грузинскими собратьями были творцами общегрузинской государственности и грузинской христианской цивилизации.
