CC BY
190Зураб ПАПАСКИРИ
Доктор исторических наук, профессор Сухумского университета (Тбилиси, Гоузия).
АБХАЗИЯ И АБХАЗЫ В ОБЩЕГРУЗИНСКОМ ЭТНОКУЛЬТУРНОМ И ПОЛИТИКО-ГОСУДАРСТВЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Часть I
Резюме
Статья представляет собой науч-но-обобщающий очерк об историческом прошлом современной Абхазии и абхазов. На основании анализа соответствующих первоисточников, а также критического осмысления существующего историографического на-
следия показан этнокультурный и национально-государственный облик региона с древнейших времен до 1993 года. Акцентировано внимание на тех вопросах истории Абхазии (Грузия), которые все еще вызывают споры в историографии.
В в е д е н и е
Минуло 15 лет после трагической братоубийственной грузино-абхазской войны, в результате которой временно отторгнут от Грузии один из ее прекрасных уголков — Абхазия. За это время уже много написано об абхазской трагедии, хотя всесторонний и исчерпывающий анализ произошедших в Абхазии в 1992—1993 годах событий, конечно, только предстоит.
Предпосылки абхазо-грузинского противостояния складывались на протяжении последних 100 с лишним лет. Еще в 1860-х годах Российская империя выработала так
называемую «государственную программу» разрыва многовекового грузино-абхазского историко-культурного единства. В 1907 году вышла книга с вызывающим названием «Абхазия — не Грузия», автором которой принято считать Н. Воронова.
В 1920-х годах эту формулу подхватили сепаратистски настроенные представители так называемой «абхазской народной интеллигенции». В частности, появились «программные труды» С. Басария1 и С. Ашхацава2 об историческом прошлом Абхазии, которые служили своего рода историографическим обоснованием «государственной независимости» ССР Абхазии, объявленной абхазскими большевиками в марте 1921 года. Политическая конъюнктура, сложившаяся в СССР в 1950-х годах, создала благодатную почву для реанимации сепаратистской идеологии в Абхазии. С этого времени на повестку дня вновь был поставлен вопрос о создании «национальной» истории абхазского народа, оторванной от общегрузинской истории. В тот же период в двухтомнике «Очерки истории Абхазской АССР»3, подготовленном абхазскими и грузинскими специалистами под руководством выдающегося абхазского ученого, члена-корреспондента АН Грузии, проф. Г.А. Дзидзария, историческое прошлое Абхазии освещалось в русле общегрузинской истории.
И все же постепенно (особенно со второй половины 1960-х годов), с нарастанием сепаратистских настроений, отдельные абхазские, а также русские историки, археологи и писатели искажали историческую правду о прошлом грузинского и абхазского народов, везде и всюду выискивали факты «давления» грузин, заявляли о чуть ли не 12- и даже 25-вековой истории абхазского национального государства. Абхазию объявляли родиной одних лишь апсуа-абхазов, которые, дескать, будучи единственными полноправными хозяевами этой земли, только и должны заботиться о будущем своей отчизны.
В то же время грузины характеризовались как пришлое, некоренное население Абхазии, а любая попытка считать их такими же аборигенами, как и абхазы, объявлялась антинаучной и вредной. Все это, конечно, не имеет ничего общего с настоящей наукой. Со всей ответственностью можно утверждать, что, несмотря на большие старания некоторых историков и писателей, пока еще никому не удалось пересмотреть ставшие азбучной истиной научные положения, перечеркнуть многовековое историческое и культурно-политическое единство грузин и абхазов.
В исторической науке, естественно, всегда были и впредь будут разногласия при осмыслении тех или иных вопросов. В этом плане не составляет исключения и история Абхазии, хотя можно смело утверждать, что в целом она изучена на достаточно высоком уровне (в чем велики заслуги крупнейших абхазских историков З.В. Анчабадзе и Г.А. Дзидзария), и вряд ли следует ожидать внесения принципиальных новшеств в существующие представления об историческом развитии региона. Это, конечно, не освобождает ученых-историков от дальнейшего исследования прошлого Абхазии. Наоборот, сегодня, когда пришел конец тоталитарной идеологической конъюнктуре, не позволявшей объективно осветить многие вопросы истории Абхазии (особенно XIX—XX вв.), перед исторической наукой открываются новые перспективы. В последнее время в грузинской историографии значительно возрос интерес к разработке этих проблем. Появились весьма содержательные публикации Т.В. Гамкрелидзе, М.Д. Лордкипанидзе, Д.Л. Мусхелишвили, Э. Хоштария-Броссе, Н.Ю. Ломоури, Г.В. Цулая, Г. Гасвиани, Т.Ш. Мибчуани, Л.К. Тоидзе, А.М. Ментешашвили, Г.П. Лежава, Г. Жоржолиани, Дж. Гамахария, Б. Гогия, З.В. Папаскири, Б.К. Хорава, Л.В. Ахаладзе, Д.Ш. Читаия и
1 См.: Басария С. Абхазия в географическом, этнографическом и экономическом отношении. Сухум— Кале, 1923.
2 См.: Ашхацава С.М. Пути развития абхазской истории. Сухум, 1925.
3 Очерки истории Абхазской АССР. Т. I. Сухуми, 1960; Т. II. Сухуми, 1964.
др. В этом плане следует особо выделить фундаментальное издание «Разыскания по истории Абхазии/Грузия»4, куда вошли обобщающие исследования5 ведущих грузинских ученых по узловым проблемам истории, археологии и этнографии современной Абхазии.
Именно на основании накопленного историографического материала мы попытаемся дать общий обзор истории современной Абхазии. Таким образом, главная задача данной работы заключается в том, чтобы показать, что на самом деле представляла собой территория теперешней Абхазии в политико-государственном и этнокультурном планах с древнейших времен до 1993 года.
К этнической идентификации древнейшего населения северо-западной Колхиды
Одна из наиболее сложных в историографическом плане проблем — этноплеменная идентификация аборигенной части населения территории современной Абхазии. Последняя, как и другие регионы Грузии, становится средой обитания человека с эпохи нижнего палеолита (древнекаменный век) — примерно полмиллиона лет тому назад. При анализе предметов из раннепалеолитических памятников Абхазии специалисты обнаруживают большое сходство с коллекциями аналогичной эпохи из Центральной Колхиды, в частности Рион-Квирильского бассейна. Вместе с тем отмечена и «определенная общность... с памятниками Северо-западного Кавказа, Прикубанья»6.
Рассматривая поздний палеолит (приблизительно 35 тыс. лет тому назад), можно говорить о возникновении в пределах Западной Грузии единой позднепалеолитической культуры, которая была своего рода отражением существования определенной этнокультурной и языковой общности7. В эпоху мезолита (среднекаменный век) продолжается освоение Западной Грузии, прежде всего ее северо-западной части — территории современной Абхазии. С того периода на Кавказе выделяют уже три территориальнообособленные группы памятников: Закавказскую, Губскую и Чохскую. Локальные особенности, которые появляются в это время в памятниках материальной культуры, связывают с начавшимися изменениями в предполагаемом общекавказском этнокультурном единстве8.
В эпоху неолита (новокаменный век) материальная культура современной Абхазии находит много общего с аналогичной культурой Центральной и Юго-Западной Колхиды9.
4 Разыскания по истории Абхазии/Грузия. Тб.: Мецниереба, 1999.
5 Первым обобщающим изданием, в котором освещена история Абхазии с древнейших времен до середины ХХ века, является вышеуказанный двухтомник «Очерки истории Абхазской АССР». Общая картина исторического прошлого абхазского народа дана и в опубликованной в 1976 году работе З.В. Анчабадзе «Очерк этнической истории абхазского народа», а также в учебном пособии «История Абхазии» (Сухуми, 1986), авторами которого являются З.В. Анчабадзе, Г.А. Дзидзария и А.Э. Куправа. На научную объективность этих изданий серьезно повлияла (особенно — при изложении истории XIX—ХХ вв.) политико-идеологическая конъюнктура эпохи. К не менее конъюнктурным относятся и созданные в последнее время сепаратистским режимом так называемые «учебники»: История Абхазии. Учебное пособие / Гл. ред. С. Лакоба. Сухуми, 1991; История Абхазии. С древнейших времен до наших дней. 10—11 классы. Учебник для общеобразовательных учебных учреждений. Сухуми, 2006.
6 Джапаридзе О.М. К этнокультурной ситуации Северо-западного Закавказья в эпоху камня и раннего металла. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 7.
7 См.: Там же. С. 8.
8 См.: Там же. С. 9.
9 См.: Калаидадзе К. Неолитическая культура Западной Грузии в свете новых археологических от-
крытй. Тб., 1986. С. 15—49 (на груз. яз.); Джапаридзе О.М. Указ. соч. С. 10.
Правда, вместе с тем специалисты обнаруживают и различия, которые связывают с процессом дальнейшего разобщения в этническом составе населения Кавказа10. Допускают, что «наблюдаемые локальные особенности в поздненеолитической культуре, возможно, указывают на распад этноязыкового единства» и что в это время «начинается процесс складывания основных родственных групп кавказских языков»: восточнокавказской (т.е. т.н. «пранаходагестанской»), западнокавказской (или праадыгоабхазской) и южнокавказской (или пракартвельской)11.
В эпоху ранней бронзы (примерно с середины III тысячелетия до н.э.) на территории современной Абхазии начинает распространяться так называемая «дольменная культура». Появление дольменов (домиков, сооруженных из крупных каменных плит) в северо-западной части Колхиды (южнее Азанты — близ Сухуми их не обнаружили) некоторые ученые связывают с определенными этническими изменениями. В частности, считают, что еще на рубеже III—II тысячелетий до н.э. имело место переселение говорящих на протохатском языке каскских племен из северо-восточного сектора Малой Азии на территорию современной Абхазии12. Более того, на основании этого было сделано предположение, что переселившиеся из Малой Азии в северо-западную Колхиду племена касков (а также абешлайцев) вместе с встретившим их здесь местным родственным населением приняли участие в формировании абхазского этноса13. Не исключается и то, что вся территория исторической Колхиды (от западной части Северного Кавказа до северо-восточных регионов Малой Азии) вообще была прародиной абхазо-адыго-хатс-ких племен14.
Хотя грузинские исследователи (О.М. Джапаридзе и др.) и не отрицают притока определенной массы населения с юга, однако данное обстоятельство они не считают решающим, чем исключают существенные этнические изменения в северо-западной Колхиде15. При этом особое внимание обращено на то, что обнаруженная в дольменах материальная культура явно имеет местное происхождение, а это служит прямым доказательством отсутствия в тот период серьезных изменений на этнической карте современной Абхазии16. Несмотря на это, грузинские археологи не исключают наличия определенных локальных особенностей (севернее реки Гумиста), что связывают с появлением здесь первой волны абхазо-адыгских племен. Основное же население региона составляли племена картвельского происхождения (мегрело-чаны, сваны и другие). В этой связи заслуживает внимания высказывание академика С.Н. Джанашия (его научный авторитет непререкаем среди абхазов), согласно которому абхаз-адыгам на территории современной Абхазии предшествовало картвельское (мегрело-чан-ское) население17.
Севернее реки Гумиста археологи обнаруживают отдельные особенности и в период распространения так называемой «колхидской культуры» (примерно XIV—VII вв.
10 См.: Пхакадзе Г. Энеолитические останки Окумской пещеры. В кн.: Материалы по археологии Грузии и Кавказа. VII. Тб., 1979. С. 68—76 (на груз. яз.); Джапаридзе О.М. Указ. соч. С. 11.
11 См.: Джапаридзе О.М. Указ. соч. С. 13.
12 См.: Соловьев Л.Н. Новый памятник культурных связей Кавказского Причерноморья в эпоху неолита и бронзы — стоянки Воронцовских пещер. В кн.: Труды АБНИИЯЛИ АН Грузинской ССР. Сухуми, 1958. С. 135—164; Аичабадзе З.В. История и культура древней Абхазии. М., 1964. С. 124—125.
13 См.: Аичабадзе З.В. История и культура древней Абхазии. С. 120—126; Ииал-ипа Ш.Д. Вопросы этно-культурной истории абхазов. С. 120.
14 См.: Ииал-ипа Ш.Д. С. 145; Ардзинба В.Г., Чирикба В.Ф. Происхождение абхазского народа. В кн.: История Абхазии. Учебное пособие. С. 11.
15 См.: Джапаридзе О.М. К вопросу этнической истории картвельских племен. Тб., 1976. С. 299—301 (см. также: Меликишвили Г.А. К вопросу о древнейшем населении Грузии, Кавказа и Ближнего Востока. Тб., 1965. С. 42) (на груз. яз.).
16 См.: Джапаридзе О.М. К этнокультурной ситуации... С. 14.
17 См.: Джаиашия С.Н. Табал-тубал, тибарени, ибери. В кн.: Труды. Т. III. Тб., 1959. С. 15 (на груз. яз.).
до н.э.), из-за чего эту территорию выделяют как локальный регион единой колхидской культуры эпохи поздней бронзы и раннего железа18. Вместе с тем следует особо отметить, что и в тот период регион севернее Гумисты в целом оставался в ареале общезападногрузинской культуры19. А это свидетельствует, что на рубеже II—I тысячелетий до н.э. на территории современной Абхазии (не говоря уже об исторической Колхиде в целом, как это полагал Ю.Н. Воронов20) не могли иметь места серьезные этнические изменения. Кстати, это подтверждают и результаты антропологических исследова-ний21.
Куда сложнее вопрос о том, на каком языке могли говорить создатели бронзовой культуры Абхазии. В научной литературе (П.К. Услар, И.А. Джавахишвили, С.Н. Джана-шия, А.С. Чикобава, К.С. Ломтатидзе, Е.А. Бокарев и др.) долгое время не вызывало сомнения «генетическое» родство кавказских языков, хотя в последний период предпринимаются серьезные попытки его пересмотра. Некоторые исследователи, в том числе весьма авторитетные (Г.И. Мачавариани, Т.В. Гамкрелидзе, С.Н. Николаев и С.А. Старостин, Х. Фенрих и др.), отрицают «генетическое» родство картвельских языков с северокавказскими языками. При этом все популярнее становится предположение о родстве северо-кавказских языков с древними языками Малой Азии. В частности, еще недавно бесспорным считалось «генетическое» родство абхазо-адыгских языков с хатским (А.Ю. Милитарев и С.А. Старостин, Вяч. Вс. Иванов).
В этой связи особое внимание (наряду с собственно лингвистическими материалами) обращали на сходство этнонима «кашки» со средневековыми названиями ады-го-черкесов: «касахия» — «касахи» (византийских авторов), «кашак» — «кашакия» (арабских источников), «косоги» (древнерусских летописей), «кашагни» (грузинских хроник) и т.д.22 Исходя из этого, «кашков» хатских клинописей объявляли, как правило, родственными абхазо-адыгским племенам. Это предположение как бы подкреплялось и тем, что в ассирийских клинописных материалах ХП—Х! веков до н.э. фигурирует племя «абешла», которое, с одной стороны, считали вариантом (синонимом) этнонима «кашки», с другой — отождествляли с этнонимом «абсил» («абшил» — «ап-суа»)23.
Однако недавно точка зрения о родстве племен кашков и абешла с протохеттским (хаттским) населением Малой Азии подверглась серьезному пересмотру. По наблюдениям одного из крупнейших знатоков хетско-анатолийского мира академика Г.Г. Гиоргад-зе, кашков и абешлайцев вовсе не обязательно считать родственными хаттам племенами, их следует, скорее всего, причислять к колхскому (картвельскому) этническому миру24. Ученый отвергает возможность родства кашков и абешлайцев с предками адыго-абхазов25.
18 В частности, особенно отмечается наличие специфического погребального обряда в урнах (глиняных сосудах) — так называемое «вторичное захоронение» (см.: Куфтии Б.А. Материалы к археологии Колхиды. В кн.: Три этапа истории культурного и этнического формирования феодальной Абхазии. Т. I. Тб., 1949. С. 178—192; Барамидзе М.В. Некоторые проблемы археологии Западного Закавказья в III—I тысячелетиях до н.э. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 31).
19 См.: Барамидзе М.В. Указ. соч. С. 32.
20 См.: Вороиов Ю.Н. Абхазы — кто они? Гагра, 1993. С. 8.
21 См.: Абдушелишвили М.Г. Антропология древнего и современного населения Грузии. Тб., 1964. С. 90
(об этом подробнее см.: Абдушелишвили М.Г. Антропологический анализ аборигенного населения Кавказа.
В кн.: Труды Московского общества испытателей природы. Т. XLШ. М., 1972. С. 231; Джапаридзе О.М. К вопросу этнической истории. С. 305).
22 См.: Гиоргадзе Г.Г. Неиндоевропейские этнические группы (хатты, каска) в древней Анатолии по хеттским клинописным текстам. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 52 (об этом см. также: Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. Тб., 1973. С. 19).
23 См.: Там же. С. 52—53.
24 См.: Там же. С. 45—55.
25 См.: Там же. С. 55.
Автор полагает, что «первоначальное пребывание хаттов следовало бы искать не в Малой Азии», а. «на северо-западе Кавказа, откуда хатты должны были переселиться в направлении Центральной Анатолии (точнее, северной ее части)»26.
Итак, в эпоху первобытности территория современной Абхазии входила, начиная с верхнего палеолита, в ареал распространения единой материальной культуры, создателями которой, вероятно, являлись этнически родственные племена общекавказского происхождения. С эпохи бронзы (может быть, и раньше) происходит дифференциация некоей палеокавказской этнической общности, следствием чего стало появление отдельных локальных особенностей в единой материальной культуре. Эти особенности дают возможность выделения локального региона и на территории современной Абхазии — в районе севернее Гумисты, что, вероятно, вызвано этнической неоднородностью населения этого региона и остальных областей исторической Колхиды. Можно предположить, что среди тех, кто населял эту часть современной Абхазии, были и предки нынешних абхазов. Остальную же часть Колхиды, включая и территорию Абхазии южнее Гумисты, вне всякого сомнения, населяли создатели колхидской культуры: мегрело-чаны, сваны и другие картвельские племена. Вместе с тем нельзя исключать пребывания картвельских племен и в северной части современной Абхазии.
Этническая карта и политико-государственный облик Северо-Западной Колхиды с 1-го тысячелетия до н.э. до VIII века н.э.
Древнейший письменный материал о племенах, населявших Северо-Западный Кавказ, принадлежит автору VI века до н.э. Гекатею Милетскому, в «Землеописание» которого попали колы, проживавшие, по Гекатею, «на нижних склонах Кавказского хребта, и кораксы, населяющие места к западу от них», которые в словаре «Этника» Стефана Византийского (VI в. до н.э.), сохранившего до нас фрагменты сочинения Гекатея, названы колхскими племенами27. В «Перипле» же Псевдо-Скилака Кариандского (IV в. до н.э.) имеется прямое свидетельство, что территорию «к югу от кораксов и колов от Диоскурии (ныне г. Сухуми) до реки Апсароса (реки Чорохи) в раннеантичную эпоху занимали.
колхи»28.
Вопрос о том, что колхи — западногрузинское (мегрело-чанское) племя, в науке давно решен, хотя некоторые исследователи упрямо добиваются признания колхов абхазским племенем29. Несмотря на то что вполне допустимо и собирательное значение термина «колхи», куда можно включить и некоторые некартвельские племена, не должно вызывать сомнений первоначальное этническое содержание этнонима «колхи», которое прежде всего подразумевает западногрузинское мегрело-чанское население и другие картвельские племена, населяющие пределы исторической Колхиды.
26 Там же. С. 48—49.
27 См.: Ииадзе М.П. Вопросы этнополитической истории древней Абхазии. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 61.
28 Там же.
29 См.: Турчаиииов Г.Ф. Памятники письма и языки народов Кавказа и Восточной Европы. Л., 1971; Федоров Я.А. Историческая этнография Северного Кавказа. М., 1983.
Как видим, нет поводов для сомнений в том, что в I тысячелетии до н.э. территорию современной Абхазии (как ее предгорные регионы, так и прибрежную полосу) населяли племена западно-картвельского происхождения30. Это колы, кораксы, колхи, а также, возможно, мосхи (месхи)31. Тогда же древнегреческие авторы (Геланик Митиленский, V в. до н.э.) фиксируют в Северо-Западной Колхиде племена гениохов, которые, по мнению ученых, занимали территорию от окрестностей Питиунта (современная Бичвинта — Пицунда) до реки Ахеунта (реки Шахе, близ нынешнего Туапсе)32. Большинство исследователей считают гениохов картвельским (мегрело-чанским или сванским) племенем33, хотя не исключается и собирательное значение термина «гениохи», который мог охватывать «племена разного происхождения»34. Что же касается утверждений некоторых абхазских ученых о генетическом родстве гениохов с древними абхазами35, то оно, по нашему мнению, надуманно.
В I—II веках н.э. произошли серьезные изменения на этнической карте Северо-Восточной Колхиды: здесь появляются новые племена, прежде всего саниги (они занимали территорию между Сухуми-Себастополисом и современным Гантиади)36, которых основная часть ученых причисляет к картвельскому этническому миру37, хотя существует мнение и об их абхазо-адыгском происхождении38. О картвельском происхождении санигов однозначно свидетельствуют следующие обстоятельства: 1) в этнониме «саниги», как отмечают исследователи, легко выделяется корень «сани» мегрело-чанского происхождения — греческая форма этнонима «чани» (<^аш»)39; 2) древнейшее грузинское название Диоскурии — Себастополиса (т.е. современного Сухуми) — «Цхуми» означает на сванском языке «граб»40, а появление сванского топонима в окрестностях Сухуми-Диоскурии было возможно лишь тогда, когда в этих краях обитали именно сванские племена. Учитывая, что после VIII века, к которому относится древнейшее упоминание в грузинской хронике «города Апшилети — Цхуми» (т.е. времени, когда Цхуми уже не принадлежал сванам, а был городом Апшилети-Апсилии), трудно найти следы пребывания сванских племен в окрестностях Сухуми, то сванское название данного места должно было возник-
30 См.: Ииадзе М.П. Указ. соч. С. 61; Мусхелишвили Д.Л. Исторический статус Абхазии в Грузинской государственности. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 115.
31 См.: Ииадзе М.П. Указ. соч. С. 67. Следует отметить, что некоторые грузинские исследователи, в частности Н.Ю. Ломоури, отрицают проживание «мосхов» — «месхов» на территории Северо-Западной Колхиды (см.: Ломоури Н.Ю. Из этнокультурной историии древней Абхазии. Тб., 1998. С. 20—30, на груз. яз.).
32 См.: Проживание гениохов на территории современной Абхазии оспаривает лишь Н.Ю. Ломоури (см.: Ломоури Н.Ю. Указ. соч. С. 10—20).
33 См.: Орбели И.А. Город близнецов «Диоскурия» и племя возниц «Гениохов» // Журнал Министерства народного просвещения, апрель 1911. С. 200, 208; Марр Н.Я. К истории термина «абхаз» // Известия Академии наук. СПб, 1913. С. 327; Иигороква П.И. Георгий Мерчуле — грузинский писатель X века. Тб., 1954. С. 135 (на груз. яз.); Меликишвили Г.А. Указ. соч. С. 63—68; Ои же. К вопросу об этнической принадлежности населения древней Грузии. Основные этапы этно-социального развития грузинского народа. В кн.: Очерки истории Грузии. Т. I. Тб., 1989. С. 183; Гигииеишвили Б. К происхождению этнонима «гениох» // Мацне, серия истории, 1975, № 1. С. 115—124 (на груз. яз.); Ииадзе М.П. Указ. соч. С. 67—69; Мусхелишвили Д.Л. Указ. соч. С. 117 и др.
34 Ииадзе М.П. Указ. соч. С. 68.
35 См.: Аичабадзе З.В. История и культура древней Абхазии. С. 136—137, 173—176; Ииал-ипа Ш.Д. Указ. соч. С. 188.
36 См.: Ломоури Н.Ю. Указ. соч. С. 31.
37 См.: Орбели И.А. Указ. соч. С. 200—208; Марр Н.Я. Указ. соч. С. 327; Джаиашия С.Н. Табал-ту-бал... С. 11—15; Иигороква П.И. Указ. соч. С. 135; Меликишвили Г.А. К вопросу о древнейшем. С. 67; Ииадзе М.П. Указ. соч. С. 69—70; Ломоури Н.Ю. Указ. соч. С. 30—34;
38 См.: Аичабадзе З.В. История и культура древней Абхазии. С. 132; Аичабадзе З.В. Из истории средневековой Абхазии (VI—XVII вв.). Сухуми, 1959. С. 15—16; Ииал-ипа Ш.Д. Указ. соч. С. 35; Вороиов Ю. Древнеабхазские племена в римско-византийскую эпоху. В кн.: История Абхазии. С. 52—53.
39 См.: Ломоури Н.Ю. Указ. соч. С. 33.
40 Вместе с тем нельзя исключить возможность объяснения топонима «Цхуми» и при помощи мегрело-занского языка (по мегрельски «цхимури» и «тхуму» — также породы деревьев)
нуть раньше VIII века. Со всей ответственностью можно утверждать, что сванское название г. Сухуми могло появиться еще до I века до н.э., когда, по словам известного древнегреческого географа Страбона (64 г. до н.э. — 20 г. н.э.), над вершинами вокруг Сухуми-Диоскурии «господствовали сваны»41, и на земле которых (т.е. санигов), по почти документальному сообщению другого греческого автора II века н.э. Флавия Арриана, и «лежал Себастополис»42. Своего рода документальным подтверждением подобного варианта может служить известное указание другого древнегреческого географа Клавдия Птолемея (II в. н.э.) о том, что у северной границы Колхиды, к северо-западу от Диоскурии, вдоль реки Коракс (по мнению ученых, реки Бзыбь), жили «свано-колхи»43 — своего рода смешанное свано-мегрельское племя44.
В I—II веках н.э. в письменных источниках впервые появляются сведения об апси-лах45 и абазгах46, которые в это время предположительно локализуются примерно на территории от реки Галидзга до реки Келасури47. Позже наблюдается некоторое перемещение этих племен в северо-западном направлении, и где-то в V—VI веках н.э. они, ориентировочно, обосновались в регионе междуречья Кодори (или Келасури) и Бзы-би48. В VIII веке г. Цхуми, как уже отмечалось, уже был назван городом Апшилети (Апси-лии). Подобное перемещение абазгов и апсилов с юга на север объясняется в науке натиском лазских племен49.
В историографии долгое время не вызывал сомнения вывод, что апсилы и абазги были предками современных абхазов. В 1950-х годах известный грузинский филолог П.И. Инго-роква предпринял попытку пересмотреть традиционный взгляд и объявил абазг-абхазов и апсилов раннего Средневековья картвельскими племенами50. Однако официальная грузинская историография (прежде всего ее тогдашний лидер акад. Н.А. Бердзенишвили) встретила гипотезу П.И. Ингороква настороженно и сохранила приверженность к прежней трактовке51. Подтверждением тому могут служить все обобщающие издания по истории Грузии — Абхазии, вышедшие в 1950—1980-х годах, начиная с «Очерков истории Абхазской АССР» и заканчивая учебниками и учебными пособиями по истории Грузии, в том числе «История Грузии», учебное пособие для студентов (гл. редактор акад. Н.А. Бердзе-нишвили. Т. I. Тб., 1958, на груз. яз.) и, главное, — восьмитомным фундаментальным изданием «Очерки истории Грузии» (гл. редактор акад. Г.А. Меликишвили), в которых не оспаривается принадлежность абазг-апсилов к абхазо-адыгскому этническому миру.
41 Каухчишвили Т.С. Сведения «Географии» Страбона о Грузии. Тб., 1957. С. 126 (на груз. яз.).
42 Флавий Арриаи. Путешествие вокруг Черного моря. Грузинский перевод, исследование, комментарии и карты Н. Кечакмадзе. Тб., 1961. С. 43.
43 Ломоури Н.Ю. «География» Клавдия Птолемея. Сведения о Грузии. В кн.: Материалы по истории Грузии и Кавказа. Вып. 32. Тб., 1955. С. 43—44 (на груз. яз.).
44 См.: Ломоури Н.Ю. «География» Клавдия. С. 43—44; Ломоури Н.Ю. Из этнокультурной. С. 33.
45 См.: Гай Плииий Секуид. Естественная история, VI. С. 12; Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории, 1949, № 2. С. 290—291; Флавий Арриаи. Указ. соч. С. 42—45.
46 См.: Флавий Арриаи. Указ. соч. С. 42—45.
47 См.: Ломоури Н.Ю. Из этнокультурной. С. 33. В последнее время иную локализацию предложил акад. Д.Л. Мусхелишвили (см: Мусхелишвили Д.Л. Указ. соч. С. 118).
48 См.: Меликишвили Г.А. Грузия в I—III веках н.э. В кн.: Очерки истории Грузии. Т. I. Тб., 1970. С. 545—546 (на груз. яз.); Ломоури Н.Ю. Из этнокультурной. С. 33. По мнению Н.Ю. Ломоури, не исключено, что часть апсилов могла «застрять» и на территории восточнее реки Кодори (см.: Ломоури Н.Ю. Абхазия в позднеантичную и раннесредневековую эпохи. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 95).
49 См.: Меликишвили Г.А. Грузия в I—III веках н.э. С. 545—546; Ломоури Н.Ю. Из этнокультурной.
С. 33.
50 См.: Иигороква П.И. Указ. соч. С. 118—189.
51 См.: Бердзеиишвили Н.А. О книге Павле Ингороква «Гиоргий Мерчуле» // Журн. «Мнатоби», 1956, № 12. С. 125—131 (на груз. яз.).
Следует отметить, что точка зрения П.И. Ингороква подверглась со стороны абхазских ученых резкой критике52. В последние годы среди некоторых грузинских исследователей наблюдается определенное «увлечение» — во что бы то ни стало реанимировать гипотезу П.И. Ингороква, однако можно со всей ответственностью констатировать, что эти попытки пока что не могут считаться успешными.
Касаясь вопроса об этнической идентификации абазг-апсилов, следует разъяснить вопрос о терминологическом взаимоотношении, с одной стороны, этнонимов «абазг», «абхаз», «абаза» и «апсил», а также «апсар», «апсуа» — с другой. В науке долгое время казалась бесспорной идентичность этнонимов «абазг», «абхаз» и «абаза»53. С последним связывали этноним «апсуа», который по фонетическим закономерностям считают производным от «абаза»54. Однако в последнее время академик Т.В. Гамкрелидзе подверг серьезному сомнению идентичность этнонимов «абазг» и «абаза». По его мнению, «абаза» и «абазг» — две независимые формы. При этом греческая форма «абазг» исходит от грузинского «абхаз», под которым автор подразумевает не предков «абаза»-«ап-суа», а какое-то западно-картвельское племя55. В настоящее время предпринята попытка пересмотреть и идентичность этнонимов «апсил», «апсар», «апсуа». По мнению академика Д.Л. Мусхелишвили, «апсил» нельзя считать эквивалентом «апсуа» и под «апси-лами» он подразумевает западногрузинское племя56.
В раннесредневековых письменных источниках на территории современной Абхазии (в Кодорском ущелье, за Цебельдой) зафиксированы племена мисимян, которые однозначно следует отнести к картвельскому (сванскому) этническому миру, так как этноним «мисимян» явно восходит от «мушван» — самоназвания сванов. Попытки же некоторых абхазских историков «оторвать» (наряду с саниг-гениохами) и мисимян от картвельского этнического мира не имеют ничего общего с научной логикой. В раннем Средневековье на территории современной Абхазии были представлены и лазы. Их проживание предполагается в основном в ее южных районах, хотя не исключено, что когда-то они были расселены и в северной части, о чем может свидетельствовать существование там топонима «Старая Лазика», которая, по мнению специалистов, локализуется у устья реки Негопсухо, северо-западнее современного города Туапсе57.
Итак, примерно с середины Ьго тысячелетия до н.э. (а наука уже располагает конкретной письменной — древнегреческой — информацией об этнической ситуации в Северо-Западной Колхиде тех времен) территорию современной Абхазии населяли исключительно картвельские (колхские) племена «колы», «кораксы», собственно «кол-хы», «гениохы», а, возможно, и «мосхи»-«месхи». Вместе с тем этноним «колхи» имел и собирательное значение, под которыми могли подразумеваться и другие картвельские и некартвельские (в том числе абхазо-адыгские) племена. С I—II веков на территории нынешней Абхазии зафиксированы апсилы и абазги — по признанию большинства ученых, предки современных абхазов. При этом особо следует отметить, что апсилы и
52 См.: Аичабадзе З.В. Вопросы истории Абхазии. В кн.: Иигороква П. Георгий Мерчуле — грузинский писатель X века // Труды Абхазского института языка, литературы и истории. Т. XXVII, 1956. С. 261—278; Бгажба Х.С. Некоторые вопросы этнонимики и топонимики Абхазии (В связи с работой П. Ингороква «Георгий Мерчуле»). С. 279—303; Ииал-ипа Ш.Д. Указ. соч. С. 50—51, 406.
53 См.: Ломтатидзе К.С. К происхождению этнонима «абазг» // Тезисы XLIX научной конференции Института языкознания. Тб., 1990. С. 19—20 (на груз. яз.); Кахадзе О. По поводу корня апхаз/апхаза. В сб.: Иностранная и грузинская терминология, обозначающая понятия «Грузия» и «грузины». Тб., 1993. С. 551— 564; Осидзе Е. К происхождению этнонима Абаск/абас. В сб.: Иностранная и грузинская терминология. С. 565—570; Гваицеладзе Т. Еще раз об этнониме абхаз и связанных с ним корнях. В сб.: Иностранная и грузинская терминология. С. 571—580.
54 См.: Гамкрелидзе Т.В. Из истории племенных названий древней Колхиды // Мацне, серия истории. 1992, № 2. С. 7—16.
55 См.: Там же.
56 См.: Мусхелишвили Д.Л. Указ. соч. С. 122—123.
57 См.: Там же. С. 118.
абазги занимали лишь небольшое пространство (на первом этапе — в I—II веков н.э. — ориентировочно территорию между реками Галидзга и Келасури. Позже — к V—VI векам — они переместились на север и заняли область между реками Кодори, или Келасу-ри, и Бзыбью территории современной Абхазии. Основное же население региона составляли грузинские племена санигов, мисимян и лазов, которые были расселены как в южной части, так и на севере. Здесь мы хотим подчеркнуть следующее: независимо от того, действительно были или нет апсилы и абазги предками современных абхазов и была или нет их первоначальной родиной нынешняя Абхазия, совершенно очевидно одно: абхазский этнос формировался именно на территории современной Абхазии, и в этом процессе приняли участие как абхазо-адыгские, так и картвельские (в основном мегрело-чаны) племена.
Совершенно очевидно и то, что Северо-Западная Колхида, или территория современной Абхазии, с древнейших времен вплоть до VIII века почти все время (за исключением кратких периодов) была частицей западногрузинской (сначала Колхидской, а затем Лазско-Эгрисской) политико-государственной структуры, и вся политико-государственная деятельность абхазов протекала именно в пределах этого пространства.
Возникновение на территории Грузии древнейших государственных образований ученые предполагают, как минимум, с конца II тысячелетия до н.э., когда в ассирийских клинописных надписях появляется информация о «странах» Даиаени (позже — Диаухи урартских источников) и Килхи, в которой специалисты видят Колху (Колхиду) эпохи мифических аргонавтов. Примерно в VII—VI веках до н.э. в пределах Западной Грузии — на развалинах Колхского объединения — вновь возникает государственное образование, во главе которого, по данным древнегреческих авторов, стояли потомки легендарного царя Айета. Крайнюю северо-западную границу этого государства ученые ищут в районе современного Туапсе, где находилась Старая Лазика. В связи с этим совершенно очевидно, что территория современной Абхазии полностью входила в состав Колхидского царства и этот регион «являлся и этнически и территориально органической частью» колхидского государства58. Мнения же о существовании в данный период собственно абхазского национального государственного образования59, на наш взгляд, не имеют под собой почвы.
К началу I века до н.э. в Колхиде уже не было единого государства. Принято считать, что объединенные в свое время под эгидой царя колхов племена к тому моменту вновь обрели независимость60. В тот период территория исторической Колхиды попадает под контроль грозного понтийского царя Митридата VI, а с 65 года до н.э. здесь устанавливается гегемония Рима. В I—II веках н.э. на территории исторической Колхиды официально оформляются новые этнополитические образования — так называемого «царства» макронов и гениохов, лазов, апсилов, абазгов, санигов. Территория современной Абхазии была поделена между Лазикой (примерно до реки Галидзга), Апсилией и Абазгией (предположительно — от реки Галидзга до реки Келасури), а также Санигией, в пределах которой и находился Себастополис (современный Сухуми) и которая простиралась примерно до Сочи, возможно даже до Туапсе61. Таким образом, большую часть территории современной Абхазии занимали государственные образования санигов и лазов, картвельское происхождение которых, как уже отмечалось, не вызывает никакого сомнения. Собственно абхазскими этнополитическими образованиями можно считать лишь «царства» апсилов и абазгов.
58 См.: Мусхелишвили Д.Л. Указ. соч. С. 119.
59 См.: Вороиов Ю.Н. Абхазы — кто они? С. 21.
60 См.: Мусхелишвили Д.Л. Указ. соч.
61 См.: Меликишвили Г.А. Грузия в I—III веках н.э. С. 545; Ииадзе М.П. Указ. соч. С. 61; Ломоури Н.Ю. Из этнокультурной. С. 33.
Эти объединения представляли собой раннеклассовые государственные образования, во главе которых стояли местные династы, назначавшиеся или утверждавшиеся римскими императорами. При их поддержке примерно с III века на территории Западной Грузии начинает усиливаться «Царство лазов». К концу IV века Лазское (Эгрисское) царство охватило территорию всей Западной Грузии, включая современную Абхазию, и превратилось в мощную державу, которую византийские авторы того периода однозначно воспринимали как правопреемницу древнего Колхидского царства. Территория современной Абхазии по-прежнему оставалась органической частью лазско-эгрисского государства, хотя правители Абазгии, которая к тому времени (VI в. н.э.) была представлена в новых границах (предположительно, между реками Гумиста и Бзыбь), пользовались значительным суверенитетом и лишь номинально признавали верховенство лазских царей. Что же касается Апсилии, то она, в отличие от Абазгии административно входила в Лазику и управлялась присланными из центра чиновниками.
В V—VI веках Византийская империя, всемерно добиваясь большей лояльности к Константинополю со стороны лазских царей, начала поощрять стремление абазгских правителей выйти из-под юрисдикции Лазики и непосредственно подчиниться империи. Возможно, в то время (первая половина VI в.) византийские власти отторгли Абазгию от Эгриси и в церковном отношении, создав там епархию, независимую от Лазского митрополита. Все это, а также обострение общеполитической ситуации в Западной Грузии, вызванное протекавшей здесь 20-летней ирано-византийской войной, не могло не помешать политической консолидации эгрисского государства, и оно постепенно начало клониться к упадку. Во второй половине VI и в первой половине VII веков Византийская империя все больше увеличивала давление на центральную власть Лазики-Эгриси и всемерно стремилась ограничить ее влияние на местах. Несмотря на это, в середине VII века Апсилия и Мисиминия по-прежнему оставались в непосредственном подчинении правителя Лазики. Более того, в то время одна из резиденций правителя Лазики находилась в районе Моквы (совр. Очамчирский район)62.
Таким был общеполитический и государственный облик Западной Грузии — Абхазии с I тысячелетия до н.э. и примерно до начала VIII века н.э. Приведенный материал однозначно свидетельствует, что на протяжении всего этого периода территория современной Абхазии была — в политическом и государственном отношениях — частью грузинского политико-государственного организма. В VI—I веках до н.э. она входила в состав Колхидского царства. С IV века н.э., после небольшого периода самостоятельного существования, возникшие на рубеже I—II веков н.э. отдельные этнополитические объединения санигов, абазгов, апсилов (позже и мисимян) вновь оказались в едином западногрузинском государстве — в Лазском (Эгрисском) царстве, где пребывали почти до начала VIII века (за исключением Абазгии, выведенной Византийской империей из-под юрисдикции Лазики еще в VI в.).
«Абхазское» царство — грузинское государство
На фоне ослабления Лазско-Эгрисского царства, начавшегося после 20-летнего (542—562 гг.) ирано-византийского противостояния, в Западной Грузии — при поддер-
62 См.: Из воспоминаний Теодосия Гангрского. В кн.: Георгика. Сведения византийских писателей о Грузии. Грузинский текст издал и снабдил разъяснениями С. Каухчишвили. Т. IV. Ч. I. Тб., 1941. С. 50; Па-пуашвили Т.Г. Взаимоотношения грузин и абхазов на фоне политической обстановки в Эгриси и Абхазии в VII—VIII вв. В кн.: Амичба Г.А., Папуашвили Т.Г. Из истории совместной борьбы грузин и абхазов против иноземных завоевателей (VI—VIII вв.). Тб., 1985. С. 58.
жке Византийской империи — постепенно усиливается Абазгия-Абхазия. К середине 30-х годов VIII века, когда известный арабский полководец Мерван ибн-Мухаммад совершил карательную экспедицию в Западную Грузию, здесь не было местного династа, а Лазику-Эгриси рассматривали как часть государства Картлийского эрисмтавара. Границы этого государства, которое, кстати, источники впервые называют «saqarTvelo/Сакар-твело» (Грузия)63, проходили по реке Келасури, за которой была Абхазия, считавшаяся в то время непосредственно византийским владением и управлявшаяся эриставом, назначенным императором.
Древняя грузинская история связывает с походом Мурвана «Кру» в Западную Грузию и его результатами определенные изменения в политической и государственной структуре страны. В частности, Византийская империя официально признает представителей правящего дома Картли — Мира и Арчила — в качестве общегрузинских лидеров — царей Картли-Эгриси. Эриставу Абхазии Леону византийский император пожаловал наследственные права на Абхазию64. Одновременно произошло сближение эристава кесаря Леона с домом Мира и Арчила, завершившееся династическим браком. Взяв в жены одну из дочерей Мира65, Леон стал полноправным членом правящего дома Картли-Эгриси. Правитель Абхазии пошел еще дальше — отказался от предложенных Арчилом (ставшим после смерти старшего брата Мира единственным официальным властителем Картли-Эгриси) территориальных приобретений, объявил себя вассалом Картлийского эрисмтавара, а свое владение — частью государства «царя» Арчила. Взамен абхазский владетель получил весьма значительную в политическом плане компенсацию — ему передали царскую корону, присланную византийским императором его тестю Миру66. Тем самым правитель Абхазии сразу же стал ведущей политической фигурой в общегрузинском масштабе, фактически вторым (после царя Арчила) лицом в государстве, положив начало качественно новому этапу своей политической карьеры.
Таким образом, в 30-х годах VIII века в Грузии сложилась новая политико-государственная конъюнктура. Вся Восточная и Западная Грузия, включая территорию, расположенную севернее реки Келасури (т.е. Абхазию того времени), юридически была оформлена в единое государство, во главе которого стоял дом Картлийского эрисмтавара Ар-чила67.
В конце VIII века представитель дома Леона, его племянник Леон II, воспользовавшись ослаблением Византийской империи, при помощи хазар отмежевался от нее, захватил власть в уже объединенном его предшественником Эгриси-Абхазети и объявил себя царем абхазов68. Это положило начало так называемому «Абхазскому царству». Следует особо отметить, что древнегрузинская историческая традиция однозначно увязывает этот акт с определенным династическим кризисом в царском доме Арчила. По словам автора «Матиане Картлиса» (анонимная хроника XI в.), принятие Леоном II царского титула стало возможным потому, что «мертв был Иован и состарился Джуаншер. (Вско-
63 См.: Джуаишер Джуаишериаии. Жизнь Вахтанга Горгасала. В кн.: Картлис Цховреба. Грузинский текст подготовил по всем основным рукописям проф. С.Г. Каухчишвили. Т. I. Тб., 1995. С. 235; Ои же. Жизнь Вахтанга Горгасала. Перевод, введение и примечания Г.В. Цулая. Тб., 1986. С. 102—103.
64 См.: Картлис Цховреба. Т. I. С. 239—240; Джуаишер Джуаишериаии. Жизнь Вахтанга Горгасала. С. 104—105.
65 См.: Картлис Цховреба. Т. I. С. 242—243; Джуаишер Джуаишериаии. Жизнь Вахтанга Горгасала. С. 106.
66 См.: Картлис Цховреба. Т. I. С. 243; Джуаишер Джуаишериаии. Жизнь Вахтанга Горгасала. С. 106.
67 Об этом подробнее см.: Папаскири 3. Византийская дипломатия и политические изменения в Западной Грузии в первой половине VIII в. В кн.: Грузинская дипломатия. Ежегодник. Т. IV. Тб., 1997. С. 300— 308 (на груз. яз.); Ои же. Из политической истории Западной Грузии — Абхазии. В кн.: Папаскири 3.В. Абхазия — это Грузия. Тб., 1998. С. 114—120 (на груз. яз.).
68 См.: Матиане Картлиса. В кн.: Картлис Цховреба. Т. I. С. 251; Летопись Картли. Перевод, введение и примечания Г.В. Цулая. Тб., 1982. С. 48.
ре) после этого помер и Джуаншер»69. Ввиду того, что Леон II — эристав Абхазии — назвал себя царем абхазов (мепе апхазта) как внутри Грузии, так и за ее пределами, это новое государственное образование стали называть страной царя «абхазов», то есть Царством «абхазов» или просто Абхазией. Однако изменение названия страны отнюдь не означало изменения ее национально-государственного облика, а также создания в пределах всей Западной Грузии качественно нового, собственно абхазского национального государства, правопреемницей которого якобы является нынешняя непризнанная Республика Абхазия, а не современное грузинское государство в целом.
В мировой истории есть немало примеров, когда название страны не соответствует своему содержанию. Так, Болгария получила свое название от основателя государства — булгарского хана Аспаруха, перебравшегося из Волжской Болгарии на Балканы70. Или же Киевская Русь. Сейчас уже не вызывает сомнения, что название «Русь» — скандинавского происхождения, оно было дано стране лишь потому, что основатели государства — Рюрик, Олег и т.д. — были норманнами71. Но даже самый ярый приверженец так называемой «Норманнской теории» не сможет отрицать, что Киевская Русь с самого начала была именно славянским государством, а не нормано-скандинавским. То же можно сказать и об испанском прецеденте. Разве возведение на испанский престол в 1700 году внука французского короля Людовика XIV, герцога Анжуйского (он же Филипп V)72 привело к замене испанского государства французским?73
Так же неверно бытующее в сепаратистской историографии мнение, что Царство абхазов — национальное государство апсуа-абхазов — появилось в результате военного покорения правителем Абхазии всей Западной Грузии74. Если бы «абхазская» династия пришла к власти в бывшем Лазско-Эгрисском царстве как иноземная сила, якобы оккупировавшая территорию соседней страны и навязавшая местным грузинам совершенно чуждую им абхазскую государственность, то тогда не понятно, почему средневековое грузинское общественное и политическое сознание столь мирно и безболезненно восприняло этот акт «агрессии». Ведь достаточно даже беглого ознакомления с памятниками древнегрузинской исторической литературы, чтобы однозначно убедиться в самом благожелательном отношении к представителям так называемой «абхазской династии» со стороны буквально всех средневековых грузинских писателей и летописцев, которые в той или иной мере касались деятельности царей «абхазов». Разве уже упомянутая нами «Летопись Картли» — главный и единственный источник, в котором изложена более или менее полная история Царства «абхазов» и который целиком и полностью отражает грузинскую (подчеркиваю, именно грузинскую), а не вымышленную аб-хазо-апсуйскую национально-государственную конъюнктуру, — могла допустить те
69 Матиане Картлиса. С. 251; Летопись Картли. С. 48; Анчабадзе З.В. Из истории. С. 98.
70 См.: Никитин С. Аспарух. Образование болгарского народа и возникновение болгарского государства // Вестник МГУ, 1952, № 1.
71 В последнее время точка зрения на исконно славянское происхождение племени Русь совершенно обоснованно названа «историографическим мифом», который «перестает играть роль «исторического факта» (Петрухин В.Я. Славяне, варяги и хазары на юге Руси. К проблеме формирования территории древнерусского государства. В кн.: Древнейшие государства Восточной Европы. 1992—1993. М., 1995 [http:// norse.ulver.com/articles/petruhin/slavs.html]).
72 См.: Испанские короли / Под ред. В.Л. Бернекера. Ростов-на-Дону, 1998 [http:/www.world— history.ru/persons_about/46.html].
73 То, что этническое происхождение правящей династии не играет решающей роли при определении национально-государственного облика страны, видно и из политической практики самой Грузии. Так, известно, что после смерти первого царя Кахети — Эрети Квирикэ III-го на престол вступил (около 1039 г.) его племянник (сын сестры), представитель ташир-дзоракетской армянской династии — Гагик (см.: Матиане Картлиса. С. 297; Летопись Картли. С. 67; Вахушти. История Грузии. В кн.: Картлис Цховреба. Т. IV. Тб., 1973. С. 562), но из-за этого Кахетинское царство никак не стало армянским государством.
74 См.: Гунба М.М. Абхазия в первом тысячелетии н.э. В кн.: Социально-экономические и политические отношения. Сухуми, 1989. С. 234—244.
лесть и восхваление, на которые явно не скупится в отношении грозных «абхазских» царей, якобы завоевывающих всю Грузию, патриотично настроенный грузинский летописец?
Здесь может быть только одно объяснение — в представлении грузинской общественности цари «абхазов» были не чужестранцами-завоевателями, а такими же грузинскими лидерами, каковыми являлись, например, представители династии Багратионов. Это, безусловно, одно общегрузинское культурно-политическое и государственное пространство, внутри которого на этот раз выдвинулась новая, «абхазская» династия. Кем бы ни были Леон II и его преемники в этноплеменном отношении (даже если они на самом деле являлись этническими абхазами, что, на наш взгляд, вполне вероятно), это ровным счетом ничего не меняет, так как по своей политической и государственной деятельности династия «Леонидов» однозначно представляла общегрузинский государственный и культурно-политический мир.
То, что Леон II и его преемники строили исключительно грузинское, а не абхазо-апсуйское государство, наиболее отчетливо проявилось в церковной политике царей «абхазов». После обретения государственной независимости «Леониды» стали активно добиваться вывода страны из-под идеологическо-конфессионального влияния Византийской империи и создания национальной государственной идеологии, что было невозможно без церковного разрыва с Византией. Венцом этой политики царей «абхазов» стало обретение «Абхазским» царством церковного суверенитета и учреждение так называемого «Абхазского Католикосата»75. После обретения церковной независимости цари «абхазов» развернули бурную деятельность по созданию новых церковных центров и обеспечению условий для внедрения грузинской письменной культуры и грузинской христианской книжности по всей Западной Грузии, в том числе на территории современной Абха-зии76. Этому процессу сопутствовали упразднение старых греческих епархий и основание вместо них новых грузинских епископских кафедр.
Именно благодаря этой ярко выраженной грузинской национальной политике царей «абхазов» в церковной сфере уже в X веке (а не в XI—XII) Западная Грузия в целом — естественно, включая и территорию современной Абхазии — превратилась в страну грузинской письменной культуры и книжности. Если бы цари «абхазов» намеревались строить абхазо-апсуйское национальное государство, то тогда они просто-напросто обязаны были позаботиться о формировании своей абхазо-апсуйской национально-государственной идеологии, что в первую очередь подразумевало создание собственных письменной традиции и книжности. Но «абхазские» цари, как можно убедиться, вовсе не ставили перед собой такую задачу и греко-византийской идеологии противопоставили грузинскую национальную идеологию, которую олицетворяла грузинская церковь.
Единственное объяснение, почему так поступили цари «абхазов», — это то, что Леон II и его предки — не говоря уж о преемниках основателя «Абхазского» царства
75 Об этом подробнее см.: Папаскири 3.В. К хронологии установления «Абхазского» Католикосата. В кн.: Шота Месхия — 90. Юбилейный сборник, посвященный 90-летию Шота Месхия. Тб., 2006. С. 201—213 (на груз. яз.).
76 Следует особо отметить, что самая ранняя грузинская надпись обнаружена не в восточных областях Западной Грузии (где-нибудь в Имерети), а именно в пределах нынешней Абхазии. Мы имеем в виду надписи на асомтаврули из церкви Мсигхуа (Гудаутский р-н), найденные абхазским исследователем А.К. Кация (см.: Кация А.К. Памятники архитектуры в долине Цкуара. В кн.: Материалы по археологии Абхазии. Сухуми, 1967), которые датируются IX—X веками (Корпус грузинских надписей. Т. II / Сост. В. Силогава. Тб., 1980. С. 31—32; Силогава В. Грузинская эпиграфика Мегрелии-Абхазии. Тб., 2004. С. 258—259; Ахаладзе Л.В. Эпиграфические памятники Абхазии. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С. 364; Ои же. Эпиграфика Абхазии как исторический источник. I. Лапидарные и фресковые надписи. Тб., 2005. С. 140—146, на груз. яз.).
(несмотря на их возможное абхазо-апсуйское этническое происхождение) — давно, до воцарения Леона II, считали себя представителями общегрузинского государственного и культурно-политического мира77. Для них грузинский язык, язык восточных грузин-картов, который лег в основу грузинского литературного языка, а также грузинская христианская культура были такими же родными, как и для остального картвельского населения Западной Грузии, в том числе — для мегрелов-чанов и сванов, которые говорили (и теперь говорят) на своих языках-диалектах.
И все же, если даже гипотетически допустить наличие узко-абхазского национально-государственного менталитета в самосознании царей «абхазов» хотя бы на начальном этапе формирования «Абхазского» царства, совершенно очевидно, что далеко идущие политические амбиции, безусловно, вынудили бы их считаться с национально-государственными интересами подавляющего большинства населения страны и взять курс на строительство именно грузинского (а не абхазо-апсуйского) государства. Вряд ли кто-либо из здравомыслящих людей может оспорить то, что картвельские племена составляли этническое большинство в «Абхазском» царстве. Из восьми его эриставств, образование которых древнегрузинская историческая традиция, «озвученная» царевичем Вахуш-ти78, приписывает Леону II, собственно абхазы населяли лишь территорию Абхазского эриставства, в то время охватывавшее земли, расположенные севернее реки Гумиста, примерно до Никопсии (севернее нынешнего города Туапсе), хотя не исключено их частичное проживание и на территории Цхумского эриставства. Остальные же эриставства (в том числе Цхумское) были представлены картвельскими племенами: мегрело-чанами, сванами и картами.
Картвельский этнический элемент — особенно его «картизированная» часть, которая в численном отношении значительно выросла к VIII веку в Западной Грузии, — по совершенно справедливому заключению известного специалиста по абхазской истории 3.В. Анчабадзе, оказался более развитым как в социально-экономическом, так и, что особенно важно, в культурном отношениях79. Именно это обстоятельство обусловило и то, что государственным языком «Абхазского» царства стал язык картов (т.е. грузинский литературный), имевший письменную традицию и уже давно являвшийся государственным языком, а также языком церковного богослужения как в Восточной, так и в Южной Грузии.
О возросшем значении картского (восточногрузинского) элемента в Западной Грузии свидетельствует и то, что цари «абхазов» сделали столицей своего государства не Цихе-Годжи — резиденцию лазско-эгрисских царей, а Кутаиси, «выдвижение» которого в общегрузинском масштабе древнегрузинская историческая традиция связывает с обоснованием здесь в 30-х годах VIII века картлийских эрисмтаваров. Этот факт служит еще одним доказательством того, что «Леониды» однозначно считали себя законными наследниками именно «царского» дома Стефаноза-Арчила и что переходом из Анакопии (резиденции «эриставов Абхазии») в Кутаиси Леон II явно подчеркнул свою легитимную принадлежность к царскому дому Арчила.
Таким образом, можно считать, что Царство «абхазов» — новое западногрузинское государство80, возникшее на развалинах Лазско-Эгрисского царства. Оно является своего
77 Здесь, по-видимому, не последнюю роль сыграло то, что территория современной Абхазии и ее население имели как минимум полуторатысячелетнюю — совместную с остальной Западной Грузией — государственную историю. Сначала это было Колхидское царство (VI—II вв. до н.э.), после распада которого в I—II веках н.э. в пределах нынешней Абхазии оформились новые этнополитические образования, «царства» апсилов, абазгов и санигов. Примерно с IV века эти образования вновь были интегрированы в единое государство — Лазское царство, в котором пребывали вплоть до 30-х годов VIII века.
78 См.: Вахушти. История Грузии. С. 796.
79 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 106—108.
80 См.: Аичабадзе 3.В. Абхазская Автономная Социалистическая Советская Республика. Исторический очерк. В кн.: Грузинская советская энциклопедия. Специальный том: «Грузинская ССР». Тб., 1981. С. 324.
рода правопреемником древнеколхидского и лазско-эгрисского государств. Более того, образование «Абхазского» царства — качественно новый этап в истории грузинской государственности. В отличие от Лазики-Эгриси (не говоря уже о древней Колхиде), национально-государственное строительство которого явно следует считать далеко не завершенным (стоит вспомнить, что языком государственного делопроизводства и церковного богослужения в Лазике-Эгриси оставался греческий язык), «Абхазское» царство было первым по-настоящему грузинским национальным государством в Западной Грузии со своей грузинской национальной христианской идеологией и грузинским государственным языком. Всецело грузинской была и политическая направленность «Абхазского» царства. Оно неуклонно стояло на страже общегрузинских политических и государственных интересов. Именно неустанная забота Кутаисского престола, направленная на дальнейшее расширение и упрочение «Абхазского» царства, в конечном счете и привела к созданию в начале XI века единого грузинского государства под эгидой царя «абхазов».
Территория современной Абхазии в составе единой грузинской монархии в XI—XV веках
На рубеже X—XI веков завершился длительный процесс объединения грузинских земель и образовалось единое государство, во главе которого оказался царь «абхазов» и «картвелов» Баграт III Багратиони. Объединение Грузии означало прежде всего слияние двух престолов: «абхазского» (западногрузинского) и «картвельского» (государственное образование, возникшее еще в начале IX века в Южной Грузии — Тао-Кларджети). Титу-лятура первого царя объединенного грузинского государства начиналась со слов «Царь абхазов». Это было выражением той ведущей роли, которую сыграло западногрузинское государство — Царство «абхазов» — в объединительном процессе. Именно вокруг Кутаисского престола концентрировались все грузинские земли и формировалась общегрузинская государственность, что отнюдь не было связано со сменой династий. Ведь царевич Баграт занял западногрузинский престол не как Багратиони, а как легитимный представитель (по материнской линии) династии «Леонидов» — внук (сын дочери) самого выдающегося царя «абхазов» — Гиоргия II (922—957 гг.).
С воцарением Баграта III в Кутаиси Царство «абхазов» не претерпело изменений как в этнополитическом, так и в государственно-правовом плане. Произошло всего лишь дальнейшее расширение пределов «Абхазского» царства, которое уже охватило территорию всей Грузии (за исключением Тбилисского эмирата и южной части Тао — владений Давида Куропалата) и трансформировалось в общегрузинское государство. Именно поэтому буквально все грузинские летописцы XI—XII веков называли страну, то есть всю Грузию, порой без всяких комментариев, не иначе, как «Абхазия». Так же обстоит дело и с иноязычными письменными источниками, освещающими события XI—XII веков, в которых термины «Абхазия» («Абазгия», «Обези» и т.д.) однозначно подразумевают только «Грузию» и единое грузинское государство81.
Территория современной Абхазии, как бы ни было велико желание некоторых исследователей, стремящихся найти элементы абхазской национальной государственности
81 Об этом подробнее см.: Папаскири 3.В. Территория Абхазии в XI—XVвв. В кн.: Разыскания по истории Абхазии/Грузия. С . 182—184.
и своего рода автономии внутри общегрузинского государства в XI—XII веках82, не представляла собой единый организм. Еще со времен Леона II, основателя «Абхазского» царства, она была разделена на следующие административные единицы — эриставства: Абхазское — северная часть, примерно от Гумисты или Анакопии (Новый Афон) до Никоп-сии (севернее нынешнего города Туапсе), Цхумское — часть современного Гудаутского района, примерно до Анакопии (Сухумский и Гульрипшский районы, а также часть Очамчирского) и Бедийское — часть Очамчирского района и Гальский район83. Собственно абхазы постоянно фигурируют в военно-политических акциях Грузинского государства на протяжении XI—XII веков. Они, естественно, принимали участие во всех военных баталиях. Абхазы ничем не отличались от жителей других регионов объединенного Грузинского царства.
В период существования единого грузинского государства территория современной Абхазии, как метко заметил видный абхазский историк и этнограф Ш.Д. Инал-ипа, «меньше всего походила на отдаленную провинциальную область»84. В XI—XII веках эриставства, расположенные на территории современной Абхазии, были опорой царей Грузии в борьбе против феодальной оппозиции. Не случайно, что первый царь объединенной Грузии Баграт III сделал одной из своих резиденций (может быть, даже главной) Бедию (в современном Очамчирском районе), где и построил великолепный храм — свою усыпальницу. Нет ни одного факта, который бы свидетельствовал об антиправительственно, тем более о сепаратистски настроенных абхазских феодалах, якобы недовольных упразднением «Абхазского» царства, как это пытаются представить некоторые исследователи85. Наоборот, все говорит о том, что они были в числе наиболее верных подданных царей объединенной Грузии, называвших себя, в первую очередь, царями «абхазов». Абхазская знать всегда играла важную роль при царском дворе как в Кутаиси, так и в Тбилиси — после переноса туда Давидом IV Строителем столицы государства. Весьма возросло значение расположенных на территории современной Абхазии эриставств, в частности Цхумского. Сам же город Цхуми-Сухуми (одна из летних резиденций грузинских царей), по словам известного русского ученого В. Сизова, стал важнейшим «культурным и административным центром грузинского государства»86.
В XI—XII веках на территории современной Абхазии процветала грузинская христианская культура. В то время в Абхазии было построено множество христианских храмов, среди которых уже упомянутый нами Бедийский собор, воздвигнутый царем-объединителем Багратом III и ставший, наряду с храмом Баграта в Кутаиси, символом единой грузинской государственности87. Замечательным памятником грузинского христианского зодчества являются Лыхненский (рубеж X—XI вв.) и Пицундский (XII в.) храмы. Христианские храмы, расположенные на территории современной Абхазии, были центрами грузинской книжности и просвещения. В это время письменная культура региона была исключительно грузинской. Почти все дошедшие до нас лапидарные надписи XI—XII веков сделаны на грузинском языке88. Таким обра-
82 См.: Вороиов Ю.Н. Абхазы — кто они? С. 8.
83 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 106—108.
84 Ииал-ипа Ш.Д. Вопросы. С. 411.
85 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 178; Ииал-ипа Ш.Д. Указ. соч. С. 412. Цулая Г.В. Абхазия и абхазы в контексте истории Грузии. Домонгольский период. М., 1995. С. 122.
86 Сизов В. Восточное побережье Черного моря. В кн.: Материалы археологии Кавказа. Вып. II. М., 1889. С. 49.
87 Об этом см.: Папаскири 3.В. Бедийский храм — символ единой грузинской государственности. В кн.: Исторические разыскания. Ежегодник научных трудов Абхазской организации Всегрузинского исторического общества им. Еквтимэ Такаишвили. Т. III. Тб., 2000. С. 3—9 [http://saistoriodziebani.googlepages.com/].
88 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 8.
зом, в XI—XII веках Абхазия оставалась страной грузинской средневековой христианской культуры.
В XIII веке в результате опустошительных нашествий сначала Хорезмшаха Джалал ад-Дина, а затем покорения Грузии монголами не только была существенно подорвана военно-политическая мощь страны, но и появились первые бреши в единой грузинской государственности. В 40-х годах XIII века монголы разделили Грузию на восемь думанов (военно-административные округа); два из них были в Западной Грузии. Территория современной Абхазии вошла в думан, управление которым было поручено Цотне Дадиани. Жители нынешней Абхазии, в том числе собственно абхазы, и в этот период продолжали активно участвовать в общегрузинских процессах. Это при их активном участии «Давида сына Русудан провозгласили царем абхазов вплоть до Лихи»89. С того времени (со второй половины XIII в.) единое грузинское государство фактически распалось на два царства. В Восточной Грузии правил сын Лаша-Гиоргия — Давид (Улу), а в Западной — Лихт-Име-рети — Давид Нарин фактически создал отдельное государство, просуществовавшее до конца 20-х годов XIV века. Территория современной Абхазии оказалась в пределах государства Давида Нарина.
После его смерти (1293 г.) в Западной Грузии началась междоусобица, чем воспользовался эристав Одиши (Мегрелии) Гиорги Дадиани, который «прибрал к своим рукам Цхомское эриставство и завладел Одиши целиком до Анакопии, а Шарвашидзе же утвердился в Абхазии...»90 Данное сообщение царевича Вахушти вызывает интерес тем, что однозначно подтверждает принадлежность всей территории Цхумского эри-ставства до Анакопии (современный Новый Афон) включительно к Одиши-Мегре-лии.
В указанный период совершенно очевидно стремление западногрузинских эриста-вов еще больше упрочить свои права на эриставские владения91, чему, естественно, мешали Лихтимерские цари. Поэтому они с определенным воодушевлением встретили прибытие в Кутаиси Гиоргия V Блистательного (1314—1346 гг.) и отстранение им от престола Баграта, внука Давида Нарина. Вполне возможно, что энтузиазм эриставов Одиши, Гурии, Сванети и Абхазии был вынужденным. Они, по всей вероятности, не располагали достаточными силами для оказания сопротивления грузинскому царю, поэтому поспешили к нему «с большими дарами и благословили его царствование в Имерети и всей Георгии» (т.е. Грузии. — 3.П.)92. Этим самым им, по-видимому, удалось сохранить статус наследственных владетелей в своих эриставствах93, что позволило Ги-оргию V победоносно продолжить путь и без особых осложнений установить полный контроль над всей Западной Грузией. Как отмечает царевич Вахушти, царь «вступил в Одиши, оттуда — в Абхазию, распорядился о (делах) тамошних и завладел крепостя-ми»94. Заслуживает внимания, что Гиоргий V посчитал нужным оставить крепости Абхазии «для себя». Цхумское же эриставство было возвращено Одишскому эриставу (Бе-
диели)95.
На протяжении всего XIV века западногрузинские эриставы, в том числе эриставы Абхазии Шарвашидзе, стабильно проявляли верность центральной власти, то есть Тбилисскому престолу, чем значительно способствовали сохранению единства общегру-
89 Жамтаагмцерели. В кн.: Картлис Цховреба. Т. II. Тб., 1959. С. 229; Абхазия и абхазы средневековых грузинских повествовательных источников. Грузинские тексты на русский язык перевел, снабдил предисловием и примечаниями Г.А. Амичба. Тб., 1988. С. 107.
90 Вахушти. История Грузии. С. 801.
91 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 295.
92 См.: Вахушти. История Грузии. С. 258; Абхазия и абхазы. С. 137—138.
93 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 236.
94 Вахушти. История Грузии. С. 258; Абхазия и абхазы. С. 137—138.
95 См.: Вахушти. История Грузии. С. 258; Абхазия и абхазы. С. 138.
зинского государства. В то же время, в пику имеретинским Багратионам и благодаря поддержке центральной власти, продолжается рост могущества правителей Одиши (Мегрелии) — Дадиани, которые становятся фактическими лидерами Западной Грузии. Все XIV столетие они владели Цхумским эриставством. Под их влиянием находились и эриставы Абхазии — Шарвашидзе. По данным арабских (ал-Мухибби, ал-Калкашан-ди)96 и западноевропейских (Иосафат Барбаро) авторов97, в XIV—XV векках граница Мегрелии «простиралась до Черкесии», из чего следует, что вся Абхазия до Черкесии находилась в пределах Одиши98, а «Дадимани (Дадиани) управлял Сухуми и Абхазом». Цхуми-Сухуми был стольным градом правителей Одиши-Мегрелии. Именно в этом городе находился монетный двор, где один из наиболее влиятельных представителей дома Дадиани — Вамек I (1384—1396 гг.) чеканил собственную монету99.
В начале XV века царь Грузии Гиорги VII (1393—1407 гг.) подтвердил права преемника Вамека I Дадиани — Мамии — на Цхумское эриставство. В середине XV века, по утверждениям иностранных наблюдателей, правителей Одиши — Дадиани — признавали царями Мегрелии и Абхазии100. Падение Константинополя (1453 г.) и активизация турок-османов в северном и восточном Причерноморье внесли существенные коррективы в геополитическую обстановку региона, что повлекло за собой серьезные осложнения на территории современной Абхазии. В 1454 году турки высадили первый десант в районе Сухуми, разграбили город и побережье Абхазии101. Однако царь Грузии Гиорги VIII (1446—1466 гг.) незамедлительно вступил в Абхазию и «вернул местных жителей в свои дома, привел в порядок укрепления и, управившись с делами тамошними, возвратился в Гегути»102 (одна из резиденций царей Грузии близ современного Кутаиси).
В 60-х годах XV века Абхазское эриставство было по-прежнему вовлечено в общегрузинские политические процессы. В то время эристав Абхазии Шарвашидзе поддержал Баграта Багратиони, «объявившего себя царем Лихт-Имерети» (Западная Грузия)», за что получил от Кутаисского престола «власть над абхазами и джиками»103. Абхазское
96 См.: Арабские историки XIV—XV вв. о Грузии. Перевод с арабского, введение, примечания и указатели Д. Гочолеишвили. Тбилиси, 1988. С. 53; Тизеигаузеи В.Г. Заметка Эль-Калкашанди о грузинах. Перевод на русский язык и издание В.Г. Тизенгаузена. Записки Восточного отделения Русского археологического общества. Т. I. Вып. З. СПб, 1886. С. 214.
97 См.: Сведения итальянских путешественников XV века о Грузии. Перевод с итальянского, предисловие, примечания и указатели Э. Мамиствалишвили. Тб., 1981. С. 55.
98 См.: Мамиствалишвили Э. Из истории Одиши // Труды ТГУ. Т. 310. Тб., 1992. С. 50.
99 См.: Капаиадзе Д. Грузинская нумизматика. М., 1955. С. 97; Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 238; По поводу искажения грузино-абхазских взаимоотношений. Ответ авторам «абхазского письма». Тб., 1991. С. 12, 76.
100 См.: Тамарашвили М. История католичества среди грузин. Тифлис, 1902. С. 596 (на груз. яз.); Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 239.
101 См.: Аичабадзе 3.В. Из истории. С. 252; Мамиствалишвили Э. Из истории Одиши. С. 54; Сва-иидзе М.Х. Из хронологии Вахушти Багратиони (Первое вторжение турок на черноморском побережье Грузии). В кн.: Источниковедческие разыскания. Тб., 1985. С. 110.
102 Вахушти. История Грузии. С. 284.
103 Там же. С. 806. Нам кажется не случайным, что в приведенном здесь сообщении из сочинения царевича Вахушти Шарвашидзе, в отличие от других владетелей Западной Грузии — Дадиани, Гуриели, Геловани, за которыми закреплялись соответствующие регионы: Одиши, Гурия, Сванети, — получает не Абхазию (конкретный регион), а лишь руководство над абхазами и джиками. Думается, это еще одно подтверждение того, что тогда территория современной Абхазии была далеко не единой в административном отношении, а Шарвашидзе в то время оставались в лучшем случае владетелями лишь территории Абхазского эриставства. Так или иначе, но совершенно очевидно одно: у Вахушти, жившего в XVIII веке, когда князья Шарвашидзе однозначно считались правителями Абхазии (кстати, в нынешних ее границах), были веские причины не переносить конъюнктуру своего времени в XV век и не называть тогдашних представителей рода Шарвашидзе владетелями Абхазии (об этом см.: Папаскири 3.В. Вахушти Багратиони — гигант средневековой грузинской историографии. В кн.: Исторические разыскания. Ежегодник научных трудов Абхазской организации Всегрузинского исторического общества им. Еквтимэ Такаишвили. Т. I. Тб., 1998. С. 249—250, на груз. яз.).
эриставство признавало во второй половине XV века сюзеренитет правителя Одиши-Мегрелии. При этом «Верхняя Абхазия» входила непосредственно в состав Одишского княжества, а «Абхазией до Джикети владел Шарвашидзе», который «подчинялся не всем повелениям Дадиани»104.
(Окончание следует)
104 Картлис Цховреба. Т. II. С. 349; Абхазия и абхазы. С. 112—113.
