CC BY
105
Е.Б.Карасева
АББРЕВИАЦИЯ, КАК ОДИН ИЗ АКТИВНЫХ СПОСОБОВ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ СО-^ ВРЕМЕННОГО ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА
Всякий язык стремится к экономии в выражении, и в словообразовании эта тенденция особенно проявляется в аббревиации - сокращении слов и словосочетаний. В аббревиатурах, информация передается меньшим числом звуков или букв, чем в словосочетаниях или несокращенных словах. Это самый новый способ словообразования из всех существующих, получивший большое развитие в XX веке. В современном французском языке это один из самых активных способов пополнения словарного состава. Существуют два разных типа сокращений: графические, употребляемые только на письме, и лексические аббревиатуры. Сокращению подвергаются как отдельные слова, так и словосочетания. Рассмотрим следующие примеры сокращенных слов:
professeur —► prof (преподаватель); sanatorium —»sana (санаторий); procureur —* proc (прокурор); télévision —> télé (телевидение): football --> foot (футбол); agrégation —> agrég (1. конкурс на ученую степень агреже; 2.агрегация, соединение, скопление); promotion —► promo (повышение, продвижение по службе); laboratoire —► labo (лаборатория): pseudonyme —* pseudo (псевдоним). В выше приведенных примерах усеченными являются последние слоги, а усечение последних слогов слов называется - апокоп.
Слова с усечением первого слога встречаются реже, чем слова с усечением последнего слога: capitaine —► pitaine (капитан, вождь, командир); autobus —» bus (автобус). Усечение первого слога называется - аферез.
Усечение слов - морфологический способ словообразования - может дополняться другим морфологическим способом - суффиксацией. Именно таким, "суффиксально-сокращенным" способом образованы слова с суффиксом -о:
métallurgiste —> métallo (металлург); mécanicien —* mécano (механик, техник, машинист); prolétaire prolo (пролетарий); propriétaire proprio (собственник, владелец, хозяин); projecteur —> projo (прожектор); africain —> afro (африканец); proviseur —» provo (директор лицея); frigidaire —► frigo (холодильник). Следует отметить, что все слова на -о употребляются преимущественно в разговорно-фамильярном стиле. " ■■
вания следует отнести уже к морфолого-синтаксическому.
Во французском языке существуют слоговПомимо слов, сокращению подвергаются и словосочетания, следовательно, этот способ словообразоые сокращения: boulevard Saint Michel —> Boul Mich (бульвар Сэн Мишель); vélodrome d'hiver Vél d'Hiv (зимний велодром).
В современном французском языке огромное распространение получил другой тип аббревиатур -инициальные сокращения (les sigles). Инициальные сокращения относятся к нейтральному стилю. Среди инициальных сокращений различают алъфабетизмы, где каждая буква читается как в алфавите: DCA [desea] —► "Défence contre avion"; C.G.T. [sejete] —> "Confédération Générale du Travail"; CM1 [seem] —> "Cours moyen 1". Также различают акронимы, или звуковые аббревиатуры, где буквы при наличии гласных читаются как в обычном слове: ONU [ony] / OTAN [ota ' ] —► "Organisation du Traité de l'Atlantique Nord"; CEDEX [sedeks] —» "Courier d'entreprise à distribution exceptionnelle". Во французском языке употребляются также и некоторые сокращения, заимствованные из других языков (чаще из английского); они сохраняют свое написание и значение (но не произношение, которое име Аббревиатуры инициального типа часто встречаются в газетах, политических журналах, рекламе и в ли в языке-источнике, например: USA (United States of America), UPI (United Press International), специальной (особенно технической) литературе. Инициальные сокращения относятся к нейтральному стилю.
Жизнеспособность некоторых аббревиатур подтверждается и тем фактом, что они служат базой для появления новых слов. Так, наиболее употребительные сокращения дают в языке производные существительные: cégétiste (membre de la C.G.T. - член Всеобщей конфедерации труда); прилагательных: ONU —► onusien, OTAN —♦ otanien (относящийся к ООН); глаголов: otaniser.
Любое сокращение всегда будет новым словом по форме, а что касается содержания, то аббревиатуры в большинстве случаев стилистически отличаются от полных слов или словосочетаний. Следовательно, есть все основания считать аббревиатуры новыми словами, а аббревиацию одним из способов образования новых слов.
и В.Л.Агапов
МАТРОС С "ГРОМОБОЯ"
В исторической науке XX в. русско-японская война по праву занимает одно из самых почетных мест. К 1939 г., по данным военного отдела Центральной Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина', ей было посвящено более тысячи двухсот книг на русском и иностранных языках. С тех пор этот список по крайней мере удвоился. По горячим следам были изданы работы официальных военно-исторических комиссий, сборники документов, воспоминания участников и очевидцев войны. Но исследование войны на человеческом (личностном) уровне не завершено, и вряд ли когда-нибудь это станет возможным, по крайней мере, со стороны России. Воспоминания, дневники, письма оставили только царские министры и чиновники, офицеры и генералы, врачи и инженеры, писатели и журналисты - люди, по своему сословному положению и образовательному уровню относящиеся к меньшинству населения Российской империи. В начале XX в. оно на 80% состояло из крестьян, которые преобладали и в вооруженных силах (как в армии, так и на флоте). При этом большинство русских крестьян в то время были неграмотными. После них не осталось почти никаких литературных источников - лишь считанное число книг, написанных десятилетия спустя в совершенно иной социально-политической обстановке1'. Как написал английский историк Джон Киган, в России "не было секретаря, который донес бы голос русского солдата-крестьянина до потомства""1. Американский наблюдатель Фредерик МакКормик считал, что солдат-крестьянин был храбр и туп. Он шел на войну без всякого энтузиазма и сражался из-под папки. В современной войне такой солдат был просто жертвой1*. Однако именно он семь месяцев защищал осажденный вчетверо превосходящими силами Порт-Артур. Его легко деморализовывали поражения, и он мог сдаться в плен без стыда, бросая оружие, падая на колени и умоляя не отрубать ему голову. Но это был тот самый солдат, который погибал со своим не спустившим флага кораблем в Цусимском сражении, а, чудом спасшись и попав в руки врага, держал себя "с большим достоинством и даже с оттенком некоторой надменности"*. Можно, конечно, возразить, что на море сражались матросы, а не солдаты. Но они представляли тот же самый социальный слой. Имеющийся в распоряжении автора список унтер-офицеров и матросов, погибших в бою 1 августа 1904 г. в Корейском проливе на крейсерах "Россия" и "Громобой", показывает, что из 116 человек, место рождения которых известно, 15 (13 %) были уроженцами Воронежской губернии, 11 (9 %) - Волынской, по 7 (6 %) - Самарской и Бессарабской и по 6 (5 %) - Тамбовской и Подольской". Подавляющее большинство из них (93%) по своему происхождению были крестьянами, да к тому же и выходцами из далеко не приморских губерний. Многие из них до призыва на службу никогда не видели моря.
Каким же был этот человек в фуражке или бескозырке, сражавшийся за Веру, Царя и Отечество в Восточной Азии, которую он знал не лучше, чем планету Марс? Данная публикация призвана отчасти ответить на этот вопрос.
Русско-японская война началась 26 января (8 февраля) 1904 г. с внезапного нападения японского флота на корабли русской эскадры в Порт-Артуре. В опубликованном на следующий день манифесте император Николай II повелел "вооруженной силой ответить на вызов Японии"™. Большинство населения негативно воспринимало начало войны, которая не вызывала у крестьян никакого патриотического подъема, но судьба уже стучалась во многие двери.
Матвей Прохорович Лаптев никогда не мечтал стать героем. Он родился в д. Крутцы Вятской губернии, в состоятельной крестьянской семье, второй из пяти детей. Старший брат рано женился и поэтому избежал воинской службы. Матвею пришлось отбывать воинскую повинность во флотском экипаже, в Кронштадте. В 1902 г. после 7 лет службы он уволился в запас и вернулся в родную деревню, где женился на красивой местной девушке Гликерии Андрияновне Шубиной. В октябре 1903 г. у молодых супругов родился сын Дмитрий. В Вятской губернии было проведено две мобилизации военнослужащих запаса: Котельнического уезда (28 января), а потом остальных уездов (16 февраля)"1". Среди призванных на войну был и запасной артиллерийский квартирмейстер Матвей Лаптев. В начале марта 1904 г. он выехал на театр боевых действий.
По счастливой случайности сохранились письма, которые Лаптев писал домой1*. Из них видно, что Матвей тяжело переживал разлуку с семьей, все время вспоминал момент расставания и даже во сне видел только жену и сына. Письма полны просьбами заботиться о Мите, призывами придерживаться заповедей Господних и даже распоряжениями для жены и родителей, что следует сделать "если со мной случится несчастье". Поезд шел не быстро, с частыми остановками, питание было плохое - хлеб и чай. Мясо и колбасу приходилось покупать за свой счет. В первом письме, датированным 11 марта, есть фраза: "дела военные, из газет видно, разворачиваются плохо, а все тянутся". Второе письмо отправлено из Иркутска 16 марта, в конце его Матвей писал: "Лукерья, нам попался офицер встречу к говорит, убито мало, опасаться нечего". Потом добавил: "Может, Господь сохранит, и буду дома, только Бог дал бы здоровья... Не тужи, дорогая, Бог даст, приеду и заживем по старому. До свидания".
29 марта 1904 г., на самую Пасху, поезд пришел во Владивосток. Матвей был зачислен во 2-ю роту Квантунского экипажа. "Насчет войны... в городе Владивостоке все спокойно, - писал он в начале апреля. - опасности никакой не предвидится, неприятель не бывал. Город стоит между горами, взять его трудно, и поэтому считаем за счастье, что попали во Владивосток, а не в Порт-Артур". Казармы Экипажа были полны матросов, некоторые из которых дожидались назначения уже по месяцу. Матвей был доволен и тем, что на Пасху на троих съели пять яиц, а горячую пищу получают раз в день. Обмундирования и постельных принадлежностей не выдавали, так что спать приходилось на голых досках, одевшись и положив под голову пиджак. "Ну, это дешево стоит, без этого можно обойтись, только дал бы Бог здоровья тебе, Мите и мне, и пришлось бы свидеться... Скоро нас назначат на суда".
В апреле 1904 г. артиллерийский квартирмейстер Матвей Лаптев получил назначение на крейсер I ранга "Громобой", входивший в состав Владивостокского отряда. Это был мощный и по тому времени почти новый корабль. Он вступил в строй в 1900 г., имел водоизмещение 13220 т, три паровые машины общей мощностью 15500 л.с. и скорость хода 20 узлов (36 км/ч). Со своим длинным высоким корпусом, тремя мачтами и четырьмя дымовыми трубами корабль производил внушительное впечатление. На его палубах и боевых марсах было установлено 76 артиллерийских орудий, из них 20 среднего и 56 малого калибров. Экипаж превышал 900 человек. Строительство "Громобоя" обошлось в 9,3 млн. рублей" - сумма, которая, если бы Лаптев узнал о ней, наверняка показалась бы ему фантастической.
В апреле отряд совершил один боевой поход к Гензану (побережье Кореи) и потопил три японских парохода, включая военный транспорт "Кинсю-Мару". В остальное время до самого конца весны крейсера в основном отстаивались во Владивостоке. 22 апреля Матвей писал домой: "Теперь я буду находиться на судне, не иначе как до конца войны, если буду жив..." Об условиях службы он писал так: "Пища неплохая. Пекарня на судне своя, баня - тоже. Церква походная есть, каждый праздник - служба..." Жалование артиллерийский квартирмейстер получал более 30 руб. Деньги эти Матвей посылал домой, стараясь сам ничего не покупать - "здесь все дорогое, а можно обойтись и без этого". Стараясь утешить родных, Лаптев призывал их не беспокоится о нем. Делал он это таким образом. "Дорогой мой Митя и Гликерия Андрияновна, ожидайте моего возвращения и помните, всех на поле брани не положат, а кто-нибудь да вернется. Только тогда трудно остаться кому-либо живым, когда корабль уйдет ко дну, но опять же все не перетопят суда, какие-нибудь останутся..." (22 апреля). "В море не бывали после того, как ходили в первый раз, так как опасно. Эскадра наша небольшая, и походы будут у нас тогда, когда придет эскадра из нескольких судов из Кронштадта, а эго будет не раньше августа" (2 мая). "У нас покуда здесь опасности нет... Было сражение около Артура" (19 мая). .-V V,-.
Три вещи беспокоили Лаптева больше всего. Во-первых, разлука с семьей - эта тема звучит в каждом письме, повторяясь снова и снова. Матвей просил родителей заботиться о жене, жену -беречь сына, всем желал здоровья и просил почаще писать. "Я Митю три раза видал во сне: один раз
- лежит на полу, другой раз - Лукерия держит на коленях, хотел поцеловать - и вдруг проснулся: лежу в подвешенной проклятой койке..." Во-вторьгх, тяготы службы - за 2 года жизни в деревне Матвей уже отвык от флотской дисциплины. "Мне здесь тоже не очунь сладко. Военная служба такова - сегодня хорош, а завтра морду бьют, а чуть проступок и неисполнение по службе, готовсь к расстрелу...
- писал он жене... - Нет того дня, чтобы я мог провести спокойно, а только одна забота... Приходят мысли, как ты живешь и переносишь это горькое и тяжелое время и когда наша жизнь будет спокойной, и дождемся того дня, когда приду домой. Кажется, раньше нового года не уволят, так как, видно, война затянется..." В конце мая у Матвея появилась третья забота, грозившая лишить его возможности общаться с родными даже с помощью писем. "Скоро пойдем в море, неизвестно куда. Если не в Порт-Артур, то вернемся сюда скоро, а если в Артур, то больше писем вам посылать не придется". Эту мысль Матвей повторил в двух письмах, от 25 и 28 мая. "Скажите Тимофею Лешкачеву, - сообщал он родителям 19 мая. - что Филипп в Артуре, письма ему не дойдут, так как там идут частые сражения, сообщение железнодорожное разрушено, и, Бог знает, жив он или нет...1' ^ ^
30 мая 1904 г. Владивостокский отряд вышел в свой четвертый боевой поход, который оказался и самым успешным. 2 июня в Цусимском проливе крейсер "Громобой" потопил японские военные транспорты "Идзуми-Мару" и "Хитати-Мару". Матвей Лаптев описал этот успех кратко: "Мы 2-го июня утопили тысяч пять японцев: которых побили, которые покидались в море,... очунь хорошо плавают..." Потом добавил: "А у пленных, которых с судна сняли, - у кого оторвало ногу, у кого - руку, страшная картина... Как все было, много надо писать, расскажу, когда приду домой. Очунь мне охота дома побывать, Неуж меня сломит японская бомба и море послужит могилой?.." Тоска по семье становилась все сильнее. Матвей писал: "Когда я дождусь того дня, когда объявят, что война кончена, и я поехал бы к своей дорогой Гликерии... Очунь, Гликерия, я скучаю об тебе и забочусь о твоем положении, хотя ты письмом порадовала, что не обижают. Я очунь этому рад, но все-таки не верю письму. Наверно, тебя обижают, беззащитную сироту?.. Только когда увижу тебя во сне, и порадуюсь тобою... Вижу гебя чаще, и когда разговариваешь, и веселой, а проснешься - опять в проклятой койке..." (9 июня). Новости с родины были плохие - сын Дмитрий тяжело болел оспой, и страдающий отец просил родителей, братьев и жену молиться за ребенка перед святыми иконами и просить о заступничестве святых соловецких чудотворцев Зосиму и Савватия. Если же угодники не помогут, Матвей на всякий случай советовал свозить Митю в больницу (12 июня).
Во время следующего похода в Цусимский пролив русские крейсера были атакованы японскими миноносцами и отбили атаку артиллерийским огнем. 22 июня 1904 г. во Владивостоке "за мужество и храбрость, выказанные во время крейсерства в Японском море с 15-го по 20-е сего июня и отражение минной атаки 18 июня..." артиллерийский квартирмейстер 1 статьи Лаптев был награжден знаком отличия военного ордена 4-й степени (солдатский георгиевский крест)Х1. Орден вручил лично командующий флотом Тихого океана вице- адмирал Скрыдлов.
Матвей подробно описывал бой и процедуру награждения, особо подчеркивая, что "я получил Георгиевский Крест, за который буду получать пензию, а что случится со мною, будешь получать ты..." "Еще, дорогая Гликерия, опиши, как посенокосила? Очунь тебе, наверно, трудно... Теперь, наверно, начали жать рожь, ходите в поле, мы с тобой ходили, - помнишь: рука за руку схватимся и идем... Никогда, мне кажется, не забыть этого дорогого времени, прожитого с тобою... Но я думаю, скоро оно опять возвратится, если только Господь сохранит от бомб дерзкого врага, которые страшно разрываются и поражают..." (2 июля).
Следующий боевой поход Владивостокского отряда состоялся с 4 по 19 июля 1904 г. После возвращения в базу Матвей послал своему тестю (отцу жены) длинное письмо с описанием плавания. "Когда вышли в Японское море, погода стояла хорошая. Пройдя море, нам нужно было выйти в Тихий океан и идти по восточному побережью Японии, а... это вопрос трудный, нужно идти между японскими островами проливом, который шириною верст 15 и в котором могут быть наставлены стоячие мины и могут быть японские суда. Но несмотря на это, мы вошли в пролив,... и благополучно прошли. В проливе утопили японский пароход... Пошли дальше... Впрочем, всего, что было, не описать... Отправили во Владивосток два транспорта: один вез муки 20500 мешков и железнодорожные материалы - 6700 тонн, а второй был с лесом и углем... Утопили 4 парусные шхуны и три транспортера... Повернули обратно к Сангарскому проливу... В пролив не пошли, а повернули к острову Саха-
лину... Пока шли, погода сделалась туманная... это продолжалось целую неделю. Кроме того, волнение от зыби было ужасное. Подошли к Сахалину, туман продолжается... Идти проливом в Охотское море невозможно: этот пролив широк, но мелок, и есть там подводные скалы. Кружили сутки около него... туман не проходит, а угля все меньше... Пошли к Сангарскому проливу... Подошли, а туман все стоит и стоит - идти нельзя... Но вот туман рассеялся - и пошли напролом: будь что будет!.. Уже в проливе видим: идут японские миноносцы и отряд из четырех военных судов, но в бой не вступают - потому что старого типа. Идут близко к берегу и несколько позади нас. Мы предполагали, что в самом узком месте пролива нас караулит настоящая эскадра под командой адмирала Камимуры, которая все время нас ищет... Вошли в пролив - никакого Камимуры нет, слава Богу! Теперь мы свободны, и угля хватит, чтобы дойти до места... И вот, благодаря Богу, все обошлось благополучно. А если бы встретили тут нас, то пришлось бы тогда действовать по примеру крейсера "Варяг", который погиб при Чемульпо. Наверно, читывали, как он погиб? ...Во Владивосток мы пришли за двое суток, то есть 19-го июля. В настоящее время грузим уголь и простоим долго. Затем остаюсь жив и здоров. Матвей Прохоров[ич]" (20 июля).
Следующие два письма Матвей Лаптев писал в состоянии сильной депрессии, словно составлял завещание. В первом он призывал родителей, братьев и жену жить по заповедям, делать добро, заботиться о спасении своей души, жить в согласии и не обижать друг друга. Там много рассуждений о том, кто должен быть хозяином в доме и как ему следует руководить домочадцами. "Я намерен - если Бог даст и вернусь домой - принять все меры к согласному житью. Но едва ли придется вас видеть. Ох, как тяжело! Хотя бы на час Бог привел побывать дома! ... Не подумайте, что служба тяжела..., а только забота меня гложет, и мерещится своя судьба..." (22 июля). Второе написано для жены и полно сожалений о затянувшейся разлуке. "Неуж Господь не смилосердится над нами и не пошлет те дни, когда кончится война, и я вернусь к любящей и дорогой супруге Гликерии и дорогому Димитрию... Скорого окончания войны не предвидится. Что еще покажут ноябрь и декабрь... Тогда у нас будет достаточно войск и придет эскадра из Кронштадта, и тогда... докажем косоглазым идолопоклонникам, — они будут помнить, как с русскими воевать, и детям своим закажут... Затем до свидания, любящая моя супруга Гликерия и Димитрий... Относительно своей службы я уже писал. Сейчас готовимся к походу... Да поможет вам Бог!" (30 июля).
Это были последние слова, с которыми обратился к своей семье Матвей Прохорович Лаптев. В тот же день отряд крейсеров вышел навстречу прорывавшейся из Порт-Аргура эскадре контрадмирала Витгефта. 1 августа 1904 года в Корейском проливе произошел бой с японскими крейсерами. В этом бою Матвей был ранен осколком японского снаряда. Роковым для него стало решение командира "Громобоя" капитана 1 ранга Н.Д. Дабича оставить, согласно уставу, на своих местах прислугу совершенно бесполезных в бою малокалиберных пушек*11. "Палуба крейсера была усеяна телами прислуги мелкой артиллерии, которая... двумя-тремя взорвавшимися на верхней палубе снарядами была сметена: японские снаряды... при разрыве давали сотни мелких осколков, которые подобно пулевой струе пулемета не оставляли живого не поцарапанного борта, задевая конечно по пути тех людей, которые стояли у орудий на верхней палубе... И когда по крейсеру пронеслась команда "от мелких орудий отойди", и на перевязочный пункт явились уцелевшие, их было только половина..."4111
Согласно рапорту контр-адмирала Иессенат, на крейсере "Громобой" убиты 3 офицера и 70 нижних чинов, ранены 6 офицеров и 194 нижних чина, из них 1 офицер и 17 нижних чинов - смертельно. 1 августа и в ночь на 2-е скончались 8 раненых, днем 2 августа умерли 4 человека. Матвей Лаптев дожил до прихода крейсера во Владивосток. Он был свезен в береговой госпиталь и скончался там только вечером 7 августа 1904 г. "после операции, при которой из боку был вынут осколок от японского снаряда, который повредил кишки и внутренности". "В воздаяние отличной храбрости и самоотвержения" посмертно он получил знак отличия военного ордена 3-й степени". Однако только 11 октября артиллерийский квартирмейстер I статьи Матвей Лаптев был исключен из списков флота4". Он стал одним из 52500 военнослужащих российской армии и флота, павших на этой войне.
Письма Матвея Лаптева показывают, что война с Японией была непопулярна в народе и не вызывала у сельского населения никакого эмоционального подъема. Все время, что Лаптев находился на театре боевых действий, он думал только о своей семье и тосковал о разлуке с ней. На него не действовали патриотические лозунги, он мечтал не о победе, а о возвращении домой. Но если Матвей в 1904 г. обвинял в своих бедах только злую судьбу, то в 1905 г. крестьяне уже говорили и писали в своих "наказах", что в развязывании войны и поражении России виновато правительство.
I Лучинин, В. Русско-японская война 1904-1905 гг. Библиографический указатель книжной литературы на русском и иностранном языках. - М., 1939.
II Например: Борисов, Т. Портартурцы. - Владивосток, 1959; Магдалинский, A.B. На морском распутье. Записки участника Цусимского боя. - Ярославль, 1954; Новиков-Прибой, A.C. Цу сима. В 2-х тт. -СПб., 1993-1994.
ш Киган, Джон. Первая мировая война (пер. с англ.). - М., 2002. - С.201.
iv McCormick, F. The tragedy of Russia in Pacific Asia. Volum II. - New York, 1907. - P.235-243. v
v Сеппинг-Райт, H.C. С адмиралом Того (пер. с англ.). - СПб., 1907. - С.80.
"Циркуляр Главного Морского Штаба №306 от 11 октября 1904 года/Сборник приказов и циркуляров оличном составе чинов флота и морского ведомства. - СПб., 1904. ^ - <
Иллюстрированная летопись русско-японской войны. - Вып. 1С.4. ^ ™ Там же. - С. 10 и 47.
,х "Премногоуважаемая супруга Гликерия Андрияновна!. " Семнадцать писем матроса Матвея Лапте-ва/'/Урал. - ) 994. - №6. - С.234-250. * Судовой список. - СПб., 1904. - С.64-67.
Приказ командующего флотом в Тихом океане. 1 июля 1904 г. №112/Приказы командующего флотом в Тихом океане, г. Владивосток. Л.65.
XJ1 Егорьев, В.Е. Операции Владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. - М.-Л., 1939. ,
ХП1 Славлев. Очерки из боевой жизни Владивостокской эскадры//Русская старина. - 1914. - Т. 157. -Кн.ЫП. - С.106-107.
^ ГАПК. - Ф.530. - On. 1. - Д.29. - Л.28-56
xv Приказ наместника ЕИВ на ДВ №617 от 11 августа 1904 г./Приказы и приказания наместника ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке. 1904. Л. 103-106 об
х" Циркуляр ГМШ № 306 от 11 октября 1904 г./Сборник приказов и циркуляров о личном составе чинов флота и морского ведомства. СПБ., 1904,
