CC BY
1В.Ю. Афиани
55
ВИТАЛЛИЙ ЮРЬЕВИЧ АФИАНИ
кандидат исторических наук, заведующий кафедрой археографии ИАИ РГГУ, директор Архива РАН
(Москва)
Тел.: (812) 534-28-28; Е-mail: academ_archive@mail.ru В статье содержится анализ биографий и научного творчества В.И. Вернадского и А.С. Лаппо-Данилевского. Выявляются совпадения, в том числе в стремлении к широким обобщениям, созданию фундаментальных трудов, связанные с различными факторами, включая происхождение, образование и принадлежность к петербургской научной школе.
Ключевые слова: В.И. Вернадский, А.С. Лаппо-Данилевский, биография, научное творчество, генерализация прошлого, сравнительное исследование, Архив РАН.
В.И. ВЕРНАДСКИЙ И А.С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ: СТРЕМЛЕНИЕ К ГЕНЕРАЛИЗАЦИИ ПРОШЛОГО
В этом году мы отмечаем два юбилея - 150 лет со дня рождения В.И. Вернадского и А.С. Лаппо-Данилевского. Один - гений XX столетия, ученый-энциклопедист, предложивший новый взгляд на историю и будущее развитие человечества, Земли и Вселенной, другой - выдающийся историк и мыслитель, внесший огромный вклад не только в исследование истории России, особенно XVII-XVIII вв., в источниковедение и археографию, но и в методологию истории. Казалось бы, их пути сильно расходились.
А между тем в их биографиях и в научном творчестве обнаруживается немало общего.
Кажется, первым на это обратил внимание А.И. Кли-банов, доктор исторических наук, сотрудник Института истории СССР. В послесловии в первому изданию в 1990 г. первой части труда А.С. Лаппо-Данилевского -«Истории политических идей в России в XVIII в. в связи с развитием ее культуры и ходом ее политики», он писал, что «идея антропокосмическая», которую развивал Лаппо-Данилевский, вызывает «ассоциации с понятием ноосферы, разрабатывавшимся в трудах В.И. Вернадского»1.
Более обстоятельно говорил об этих сближениях мой учитель С.О. Шмидт, член оргкомитета нашей конференции, к огромному сожалению, ушедший в этом году. В выступлении на заседании Археографической комиссии в 1994 г., посвященной Лаппо-Данилевскому, он утверждал, что в процессе изучения взглядов ученого «перед нами могут раскрыться едва ли не планетарные масштабы личности ученого и осмысливаемого им, допускающие сравнение с жизнью и творчеством его великого сверстника (историк старше его на полтора месяца) и близкого знакомого -естествоиспытателя и философа академика Владимира Ивановича Вернадского...». С.О. Шмидт отмечал и близость общественно-политических «воззрений», и «особую чуткость восприятия происходящего в обществе, и ощущение долга ученого и гражданина не оставаться в стороне от общественной жизни и четко выражать свои позиции и публично», «глубокую преданность своим научным изысканиям», долгу ученого перед страной, жизнь «в постоянном напряжении ищущей исследовательской мысли», талант организаторов науки», патриотизм и их признание за рубежом, принадлежность «к самой избранной элите ученых». С.О. Шмидт также говорил, что «творчество обоих ученых характеризуется и, так сказать, методическим интересом к наукам и не своего спектра <...>. Оба прославились созданием новых направлений, отраслей в конкретных сферах научного знания, новых прикладных научных методик и в то же время новизной широкого философского осмысления проблем <. >. И в судьбе сотворенного ими, в восприятии этого тоже много общего - сделанное обоими учеными в конкретных областях науки было очень скоро признано и высоко оценено, а великие откровения их в сфере философии, миропознания отнюдь не сразу должным образом поняты»2.
В том выступлении на заседании Археографической комиссии РАН С.О. Шмидт фактически наметил своего рода программу дальнейших сравнительных исследований жизни и деятельности двух ученых.
Чем больше углубляются исследователи в биографии двух ученых, тем больше открывается общего. Во-первых, оба они имеют украинские корни, причем в одной и той же
Екатеринославской губернии, хотя Вернадский и родился в Санкт-Петербурге. Более того, между Вернадским и Лаппо-Данилевским, по утверждению некоторых специалистов, имеется отдаленное родство. Для обоих было очень значимо домашнее образование. Стремясь овладеть мировыми знаниями, они овладели несколькими европейскими языками. Оба окончили Петербургский университет. Учителями у них были выдающиеся ученые своего времени. Они учились на разных факультетах, и очевидно, что будущие ученые познакомились на заседаниях Студенческого научно-литературного общества, членом которого был В.И. Вернадский, а Лаппо-Данилевский стал секретарем общества, кстати сказать, после Александра Ульянова.
У ученых были близкие общественно-политические взгляды. Вернадский был одним из организаторов партии конституционных демократов и входил в ее руководство. Лаппо-Данилевский также придерживался либеральных вглядов и был членом той же партии. Оба избирались в Государственный совет.
Но были и различия, например, в характерах. Здесь уже упоминалось об отзывах современников о непростом характере Лаппо-Данилевского. «Он был трудный человек, - писал И.М. Гревс, - сам тяжело подходил [к людям] и к нему подойти было нелегко». Но «кто умел его понять и почувствовать, тот проникался к нему настоящим уважением и симпатией, стремился сблизиться, наслаждался общением»3.
Так вот, В.И. Вернадский был именно из тех людей. И мы можем с уверенностью сказать, что их связывали дружеские отношения еще с университетской скамьи. Тому немало документальных подтверждений. В обширной переписке ученого с супругой Н.В. Вернадской, хранящейся в Архиве РАН, (которая опубликована за 1886-1904-е гг.), нередки упоминания о встречах с «Лаппой», как по-студенчески называл его В.И. Вернадский4. В фонде В.И. Вернадского сохранилось также 23 открытки и письма Лаппо-Данилевского за 1900-1913 гг.5 Первые открытки связаны с подготовкой Вернадским работ о М.В. Ломоносове. Лаппо-Данилевский подбирает литературу в библиотеках Санкт-Петербурга, пересылает Вернадскому нужные книги, сообщает сведения, которые могут пригодиться в исследовании.
Другая тема переписки - выборы в Государственный совет и в Государственную думу. В апреле 1905 г. Лаппо-Данилевский пишет: «Как ни тяжело думать сейчас о выборах в Госуд. Совет, приходится заботиться о том, чтобы исход их был возможно более благоприятным для предстоящей деятельности Госуд. Думы, а потому А.А. Шахматов и я обращаемся к Вам со следующей просьбою: убедительно просим Вас и Ваших товарищей (В.О. Ключевского и проф. Алексеева) приехать сюда 8 апреля (10-го предполагаются выборы) и вечером того же дня пожаловать на квартиру к Андрею Сергеевичу Фаминцину для того, чтобы предварительно сговориться относительно выборов».
Очень эмоционально его письмо от 16 февраля 1911 г., посвященое уходу Вернадского вместе с другими профессорами из Московского университета, в знак протеста против реформ министра Кассо. Лаппо-Данилевский пишет: «Вчера я узнал из газет, что Ваша отставка принята: тяжело думать, что Университет лишился Вас и что Вы должны будете, под давлением произвола, бросить дело,
56
А.С. Лаппо-Данилевский и его эпоха
которому Вы служили четверть века, тяжело думать о том, как непрочна наша "культура", как она легко теряет почву под ногами и сменяется одичанием; как оно поощряется и насаждается во имя государственных целей, как политики руководствуются мотивами, между которыми гнев и месть играют не последнюю роль <...>; тяжело писать и о многом другом, что невольно приходит в голову <...>. Трудно примириться с мыслью, что Вы совсем покинули профессуру, хотя надежд на лучшее мало.
Простите за отрывочность этого письма. Просто хотелось сказать Вам о грусти и горечи, с которой я думаю о том, что произошло с Вами; да и не я один, конечно, так думаю; но от раздражительных дум до единства действий далеко».
В другом, обстоятельном, недатированном письме Лаппо-Данилевский размышляет о проблемах всеобщего образования и особенностях подходах к этому в Западной Европе и в России. Обычно письма и открытки он подписывал полностью, но здесь только «Лаппа».
Не только переписка с А.С. Лаппо-Данилевским заканчивается 1913 г., но и последнее упоминание А.С. Лаппо-Данилевского в переписке В.И. Вернадского с женой, также датировано l9l3 г., но их общение, конечно, на этом не закончилось. В.И. Вернадский о своем университетском друге не раз вспоминал и после его смерти.
В большинстве этих писем, за некоторыми исключениями, мы мало найдем упоминаний об обсуждении научных замыслов, работ друг друга. Но это еще не значит, что такого обмена между ними не было. В письме от 3 июня 1894 г. Вернадский писал: «Мне иногда даже как-то любопытно подвергать свое и чужое суждение критике <...»>, упоминая о споре с «Лаппой» «по вопросу об эндонимиче-ских браках (браках между близкими родственниками)»6. В дневниковой записи Вернадский в 1920 г., записывая впечатления от книги Ландовской о средневековой музыке и вспоминая о ее концертах в Москве, пишет о своем интересе к изучению истории музыки в России в XVIII в.: «В Петрограде в Академии мне не удалось этого сделать; говорили с Сергеем [Ольденбургом] и с Лаппой»7. Но самое интересное упоминание о более тесном, творческом общении двух ученых нашлось в переписке 1930-х гг. 17 июня 1936 г. Вернадский писал своему ученику Б.Л. Личкову: «Мои познания по логике не очень велики. В молодости я, конечно, читал Милля, потом когда-то имел разговоры с Лаппо-Данилевским, для меня интересные»8.
Оба ученых принадлежали к петербургской научной школе, для которой, как отмечают специалисты, характерно стремление к синтезу российских и западноевропейских традиций, опыта.
В.И. Вернадский с юности интересовался историей, профессионально занимался историей науки (эта тема стала для них с Лаппо-Данилевским общим полем научных исследований), а А.С. Лаппо-Данилевский - естественными науками. В «Методологии истории» Лаппо-Данилевский обосновывал само значение рефлексии в историческом познании, ссылаясь на разработку методологических проблем в математике, физике, химии, других отраслях естествознания9.
И всем этим, вероятно, следует объяснять те точки соприкосновений в теоретических воззрениях ученых, которые отмечают исследователи. Вслед за А.И. Клибановым об общности концепции человеческого развития у Лаппо-Данилевского идей В. И. Вернадского писала О.М. Меду-шевская10. О «космическом смысле социального развития», идее «реорганизации Вселенной» в результате развития исторического процесса и воздействия на него «великой индивидуальности человечества» в «Методологии истории» Лаппо-Данилевского, писал еще А.Е. Пресняков11.
Вернадский и Лаппо-Данилевский придавали особое значение научной мысли, ее роли в историческом развитии. Общее для них - рассмотрение истории человечества как органической части Вселенной, развития космоса.
Есть немало совпадений и в судьбе научного наследия ученых. Стремление к исключительной научной добросовестности, с одной стороны, а с другой - неблагоприятные внешние, политические и идеологические условия привели к тому, что труды, которые они считали едва ли не самыми главными, оставались неопубликованными при жизни ученых и многие годы после их смерти. Оба ученых в советское время были заклеймены как «буржуазные идеалисты», что не способствовало изданию их трудов. В советской историографии общим местом стала негативная характеристика теоретического наследия А.С. Лаппо-Данилевского. В обобщающих трудах писалось, что они «являются ярким проявлением глубокого идейного упадка буржуазно-дворянской исторической мысли периода империализма»12, отмечалось, что «бесперспективность теоретических построений историков либерального направления наряду с другими симптомами кризиса была особенно разительна на фоне несомненных достижений в изучении конкретных вопросов и особенно в совершенствовании методов изучения исторических источников»13.
У Вернадского оставались неизданными несколько важнейших его трудов, опубликованных многие десятилетия спустя после его смерти14. У Лаппо-Данилевского оказался также неизданным его фундаментальный труд, результат многолетних исследований - «История политических идей в России в XVIII в. в связи с развитием ее культуры и ходом ее политики». В результате не были осмыслены и включены в живой научный процесс важнейшие исследования и идеи ученых. Многое оставалось неизвестным даже специалистам.
И еще одно неслучайное совпадение. Сотрудники Архива Российской академии наук многие годы публикуют научное наследие В.И. Вернадского и А.С. Лаппо-Данилевского. В частности, дважды была издана первая часть «Истории политических идей в России в XVIII в.». Но до сих пор этот фундаментальный труд полностью не издан по ряду объективных и субъективных причин.
В.И. Вернадский приложил немало усилий для увековечивания памяти своего друга. Комиссия по истории знаний, которую он создал в 1921 г. и руководил, 28 февраля 1929 г. посвятила торжественное заседание по случаю 10-летия со дня смерти академика Лаппо-Данилевского, и в Трудах комиссии увидел свет выпуск, посвященный Лаппо-Данилевскому15. В.И. Вернадский и его сын Г.В. Вернадский принимали активные попытки для издания в СССР или в США «Истории» Лаппо-Данилевского, к сожалению, их намерения не реализовались.
В настоящее время подготовка к изданию полной рукописи «Истории политических идей в России в XVIII в.» вступает в завершающий период. К нам присоединились сотрудники ИИЕТ РАН, РГГу и издательство «Новый хронограф». Планируем издать этот труд в будущем году. Но, чтобы полностью завершить работу, предстоит еще немало сделать, и если кто-то из участников конференции захочет присоединиться к нам, работа для него найдется.
Вдова А.С. Лаппо-Данилевского в письме его ученику А.И. Андрееву в 1940 г., передавая в архив документы ученого, писала: «...Здесь теплится в душе маленькая надежда что, может быть, это не смерть, а только временный плен его мысли»16. Можно сказать, что теперь появляется возможность наконец-то реализовать эти надежды и выпустить к читателю идеи и мысли великого ученого.
1 Клибанов А.И. А.С. Лаппо-Данилевский - историк и мыслитель // Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. М., 1990. С. 264.
2 Шмидт С.О. А.С. Лаппо-Данилевский на рубеже эпох // Шмидт С.О. Путь историка. Избранные труды по источниковедению и историографии. М., 1997. С. 167-176; Археографический ежегодник за 1994 год. М., 1996.
3 Гревс И.М. Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский: Опыт истолкования души // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6. С. 68. С. 65, 66.
4 Вернадский В.И. Письма к Н.Е. Вернадской. 1886-1889. М., 1988; Он же. Письма к Н.Е. Вернадской. 1889-1892. М., 1991; Он же. Письма к Н.Е. Вернадской. 1893-1900. М., 1994; Он же. Письма к Н.Е. Вернадской. 1901-1908. М., 2003; Он же. Письма к Н.Е. Вернадской. 1909-1940. М., 2007.
Е.Ю. Басаргина
57
5 Архив РАН. Ф. 518. Оп. 3. Д. 922, 923.
6 Вернадский В.И. Письма к Н.Е. Вернадской. 1886-1889. М., 1988. С. 80.
7 Вернадский В.И. Дневники. 31 января 1919 - 4 апреля 1920. Киев: Наукова думка, 1994. С. 65.
8 Переписка В.И. Вернадского с Б.Л. Личковым. 1918-1939. М., 1979. С. 177.
9 Бычков С.П., Корзун В.П. Введение в историографию отечественной истории ХХ в.: Учебное пособие. Омск: Омск. гос. ун-т, 2001.
10 Медушевская О.М. Источниковедение в России XX в.: научная мысль и социальная реальность // Советская историография. М., 1996. С. 43.
11 Пресняков А.Е. Лаппо-Данилевский как ученый и мыслитель // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6. С. 90.
12 Историография истории СССР / Под ред. В.Е. Илерицкого и И.А. Кудрявцева. 2-е изд. М., 1971. С. 382-383.
13 Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Л., 1986. С. 318.
14 Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965; 2-е изд. М., 1987; Он же. Размышления натуралиста. М., 1975. Кн. 1. Пространство и время в неживой и живой природе; Он же. Размышления натуралиста. М., 1977. Кн. 2. Научная мысль как планетное явление.
15 Материалы для биографии А.С. Лаппо-Данилевского Л., 1929 (Очерки по истории знаний. Вып. 6).
16 Цит. по.: ЧернаяЛ.А., Сорокина М.Ю. Предисловие // Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. М., 1990. С. 13.
ЕКАТЕРИНА ЮРЬЕВНА БАСАРГИНА
доктор исторических наук, заведующая отделом публикаций и выставочной деятельности Санкт-Петербургского
филиала архива РАН (Санкт-Петербург) Тел.: (812) 534-28-28; E-mail: akhos@mail.ru Статья посвящена обстоятельствам присуждения А.С. Лаппо-Данилевскому степени доктора honoris causa Кембриджского университета летом 1916 г. Аннотирована групповая фотография русских и английских ученых, выполненная в Кембридже 11 августа 1916 г.
Ключевые слова: А.С. Лаппо-Данилевский, международные научные связи, Первая мировая война, история науки.
А.С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ -ПОЧЕТНЫЙ ДОКТОР ПРАВА КЕМБРИДЖСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
А.С. Лаппо-Данилевский получил степень почетного доктора права Кембриджского университета в 1916 г., когда «под гром пушек» шла коренная переоценка европейских ценностей. Первая мировая война оказалась важнейшим рубежом в развитии науки. Прежде единая республика ученых распалась, расколовшись по национальному признаку, что, впрочем, ускорило процесс формирования национальной науки в разных странах, включая Россию. Прервались международные связи1. Рушились традиционные представления о немецкой науке и культуре, на протяжении столетий служивших для России образцом университетского и академического строительства, немецкие ученые подверглись обструкции и оказались в состоянии международной изоляции2.
На фоне разочарования в немецких учителях усилился взаимный культурный интерес стран Антанты3. Трагические события Первой мировой войны как никогда прежде сблизили Россию и Англию и привели к расширению научных и культурных связей двух стран4. В феврале-марте 1916 г. британское правительство пригласило к себе российских писателей и публицистов, которые были приняты на самом высоком уровне - королем и многими министрами5. Важным шагом к установлению контактов между российской и британской общественностью стала совместная работа ученых и писателей двух стран над книгой «Душа России»6.
Свидетельством заметного усиления внимания к России стало создание в конце 1915 г. при Лондонском университете Школы славянских исследований (School of Slavonic Studies) - центра подготовки специалистов по славянским языкам и истории7. Министерство народного просвещения России, в свою очередь, инициировало обсуждение программы расширения академического сотрудничества с Англией.
В мае 1916 г. Академия наук учредила Комиссию для установления более деятельных научных сношений между Россией и Англией с широкой программой сотрудничества ученых двух стран, предусматривавшей разнообразные совместные научные предприятия8. В рамках научного обмена английские историки посетили Петербург. Во время этого визита обсуждались планы создания многотомного
труда по истории и культуре России на английском языке под редакцией академика А.С. Лаппо-Данилевского9.
Летом 1916 г. Лаппо-Данилевский был приглашен в Кембридж для участия в летней сессии «народного университета» (Local Lectures Summer Meeting), которую Комитет Кембриджского университета, ведавший расширением его деятельности10, решился созвать, несмотря на тяготы войны и как бы наперекор им, хотя программа лекций отражала поставленные войной вопросы11.
Заседания летней сессии открыл министр блокады и заместитель секретаря по иностранным делам лорд Роберт Сесил12. В своей речи он указал на спасительную роль России как военного союзника Англии, на ее самопожертвование и мужество, послужившие на пользу Англии, Франции и Италии.
Центральное место в программе собрания занимали Россия и Польша, изучение русской цивилизации, что дало повод назвать летнюю сессию «Русским сезоном в Кембридже». По свидетельству наблюдателей, «Россия и русское настолько преобладало, что можно было подумать, что и само собрание было устроено главным образом из желания сделать комплимент России»13.
Для участия в летней сессии были приглашены российские, польские и английские специалисты, причем предпочтение было отдано тем ученым из России, которые были известны не только своими научными трудами, но и политической и общественной деятельностью. Среди приглашенных были политические «англофилы» и поклонники английской демократии - лидеры кадетской думской оппозиции историк П.Н. Милюков и экономист П.Б. Струве. А.С. Лаппо-Данилевский представлял Академию наук. Профессор международного права и сотрудник Министерства иностранных дел Б.Э. Нольде не смог приехать. Из постоянно или временно проживавших в Англии русских к участию в сессии были приглашены историк П.Г. Виноградов, член Государственной думы трудовик А.Ф. Ала-дьин, для освещения польского вопроса - находившийся в то время в Англии славист, представитель Польского национального комитета в Думе, Р.В. Дмовский. Кроме коренных русских, в сессии приняли участие английские слависты, среди них полиглот и знаток России, много
