CC BY
256
В.А. Иванов
А.П. СМИРНОВ, В.Ф. ГЕНИНГ, А.Х. ХАЛИКОВ - КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ ФИННО-УГОРСКОЙ АРХЕОЛОГИИ ВОЛГО-КАМЬЯ
Статья посвящена историографическому анализу развития представлений ведущих археологов Волго-Камья (А.П. Смирнова, В. Ф. Генинга, А.Х. Халикова, Р.Д. Голдиной и др.) по вопросу о схеме этногенеза финно-угорских народов региона. Сделан вывод об определенном единстве в понимании процессов этногенеза, сформировавшемся в 50-80-х гг. прошлого века и о консервативности взглядов на эту проблему.
Ключевые слова: археология, этногенез финно-угорских народов, историография, Урало-По-волжье
V.A. Ivanov
A.P. SMIRNOV, V.F. GENING, A.KH. KHALIKOV- THE CORNERSTONE OF THE FINNO-UGRIC ARCHAEOLOGY OF THE VOLGA-KAMA REGION
Historiographic analysis of the leading scholars’ conceptions (A.P. Smirnov, V.F. Gening, A.Kh. Khalikov, R.D. Goldina et al.) of the scheme of ethnogenesis of the Finno-Ugric peoples in the Volga-Kama region shows that there is a certain unity in interpreting ethnographic processes, which dates back to the 1950-80-s and these views are quite conservative.
Key-words: archaeology, ethnogenesis of the Finno-Ugric peoples, historiography, the Ural-Volga region
В 1952 году была опубликована монография А.П. Смирнова «Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья» - первое в советской археологии обобщающее исследование по археологии финно-угорских народов Волго-Камья (Смирнов, 1952). По своему содержанию и фактуре это был первый опыт «историизации» известного в то время археологического материала, не весьма, впрочем, многочисленного. Поэтому книга представляет собой пространное, подробное, а местами и достаточно монотонное описание археологических памятников и материалов, исследованных в разные годы на территории Волго-Ка-мья и охватывающих довольно длительный период - от эпохи бронзы до средневековья. В духе тогдашних исследовательских парадигм автор основное внимание уделял социально-экономическим интерпретациям археологического материала. Что, впрочем, было вполне логично, поскольку этническую составляющую своего исследования А.П. Смирнов обозначил еще во «Введении»: «Сложный и длительный исторический процесс создал этнический и культурный облик этих народов, совершенно особый в Приуралье, иной в Среднем Поволжье, резко отличный в Верхнем Поволжье и к северо-западу от него. Несмотря на некоторые общие для народов этой огромной территории языковые данные, позволяющие объединить все эти различные этнические массивы в одну семью финно-угорских народов, история их была различна, как и основные этнические компоненты» (Смирнов, 1952. С.6).
Мы тщетно будем искать на страницах рассматриваемой книги доказательства финно-угорской этнической принадлежности археологических культур Волго-Камья -
Работа выполнена в рамках федерального целевого научно-исследовательского проекта «Этноконфессиональная история и языковое наследие народов Урала». Шифр проекта «2010-1.1-300-151-037».
© Иванов В.А., 2012
(О
ф
оа
Прикамье
Среднее Поволжье
Харннская культур*
■Л.
костище + угорекиг элементы
Культура поволжских финнов + славянское влияние
о
ч
и
2
Пьянооорс
+ сарматское
атнянне +■ угорское влияние
Ананьинсхая культура +влияние савроматов
■с а я культура
<- городецко-дьяковско^ (праславянское) влияние
.Ананьинская культура влияние городеакой и дьяковской КуПЬТур
о я 2
•- о = ч
Прнказанская ку; н срубная -Н
НМШ'
ьтчра + аоашевская андронозскин ,льс
Рис. 1. Схема этнической истории Волго-Камья по А.П. Смирнову.
для А.П. Смирнова она была очевидной. Поэтому среди пространных обоснований высокого уровня развития ремесла, торговли, глубоко зашедшего процесса социального расслоения у древних племен региона буквально пунктиром проходят суждения и выводы автора о непрерывной (автохтонной) линии этногенеза финно-угорских народов региона. Это относится к культуре средневековых марийцев, подоснову которой составляли поволжские культуры «конца бронзовой эпохи» - культура приволжских стоянок и стоянок неолитообразных. Затем в результате абашевско-фать-яновско-срубного этнокультурного симбиоза формируется ветлужское ананьино и культура городищ с «рогожной керамикой», в свою очередь, давшие начало пьяноборской культуре, а та - культуре древних мари и удмуртов, чей этногенез происходил под этнокультурном влиянием ранних булгар и хазар (Смирнов, 1952. С.173 и сл.).
Аналогичным образом, по мнению автора, происходил процесс формирования ломоватовской культуры на Средней и Верхней Каме, а также чепецких и вычегодских культур Х-ХГУ вв. (Смирнов, 1952. С.188 и сл., 225).
Намеченную им схему финно-угорского этногенеза А.П. Смирнов в более четком виде изложил в статье «Некоторые спорные вопросы финно-угорской археологии», опубликованной в журнале «Советская археология» в 1957 году. Полемизируя с С.П. Толсто-вым и поддерживавшим его В.Н. Чернецовым в вопросе об исходной территории этногенеза носителей финно-угорской языковой общности, А.П. Смирнов предлагает свою схему этого процесса, происходившего в основном в Прикамье и прилегающих к нему территориях. Согласно этой схеме, формирование этнокультурной карты
СХЕМА
развития археологических культур П р и к а м ь я в эпоху железа
£ Верхняя Кама Север Юг Средняя Кама $. б.Тулвы, р.Белая Север Срадняя Кама Удліуртпска-ч б. Чатим Вятка Средняя НиЖ на.п Нижняя Кама Право - Лево - і 4* Й %
15 14 13 12 II 10 9 В 7 6 5 4 3 2 ..1 ,.1 2 5 4 5 5 7 КОМИ-ПЕРМЯК РодсшоВская остякн Сып&ин-ская БАШКИРЫ БАШКИРЫ Венгры ? У Д М УРТЫ чепецкая .. Полом-Мазунин- ская ская МАРИ КА АРЫ? в ? • Кочергине Дзел и и с /г а ЗАНСКОЕ ХАНСТВО УЛ ГАР С КОЕ ГОСУДАРСТВО Ііменбкобская 15 14 13 12 II 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 1 7 5 4 5 5 '
Лом сват о (Ха рин с вская ^ кая^ • У г р ы. Бахмутинская
Гляд ■из /О. Зауралья еновская * и Пьяно- борская
Д н а н И с л а я
Рис. 2. Схема этнической истории Прикамья по В. Ф. Генингу (Генинг, 1959. С.218).
Воло-Камья в эпоху бронзы происходило в результате взаимодействия носителей абашевской, срубной (индо-иранцы) и андроновской (очевидно - угры) археологических культур с племенами приказанской культуры. Тогда как в районах Верхней и Средней Камы этнокультурные процессы определялись взаимодействием проникавших туда с юга и юго-запада «абашевцев» с местными уральскими и зауральскими племенами. Что и определило специфику средневолжского и прикамского «ананьина».
На следующем пьяноборском этапе ход этнических процессов в регионе определялся городецко-дьяковским (праславянским) влиянием на пьяноборские племена в волго-вятско-ветлужской части и сарматским и угорским (усть-полуйским) - на Нижней и Средней Каме.
И, наконец, в I тыс. н.э. зауральский (угорский) этнический компонент, наложившись на культуру Гляденовского костища, образует в Прикамье харинскую культуру, а в Волго-Вятском районе в результате синтеза пьяноборских и праславянских этнокультурных групп формируется культура поволжских финнов, продолжавшая испытывать славянское влияние и в более позднее время (Смирнов, 1957. С.20-30) (рис. 1).
В том же 1957 году была написана статья В.Ф. Генинга «Очерк этнических культур Прикамья в эпоху железа» (опубликована в 1959 г.). Статья, как пишет в преамбуле сам автор, «представляет собой попытку осветить развитие прикамского населения с точки зрения своеобразных этнических групп, - причем... попытку одностороннюю, - на основе археологических данных, накопившихся за последние годы» (Генинг, 1959. С.157).
Разработанная В.Ф. Генингом этногенетическая схема развития прикамского населения в I тыс. до н.э. - I тыс .н. э. выглядит следующим образом (рис.2).
В VII-III вв. до н.э. в Прикамье складывается и существует автохтонная по своему происхождению ананьинская культурная общность - одна из ветвей финно-угорской языковой общности, вероятнее всего - пермской.
В ананьинскую и пьяноборско-гляденовскую эпохи состав прикамского населения не меняется, «какие-либо чувствительные притоки населения извне археологически не прослеживаются» (Генинг, 1959. С.217).
В пьяноборско-гляденовское время в Прикамье складываются три этнических объединения - гляденовское, осинское и пьяноборское. Первые два обнаруживают между собой значительную культурную близость и, очевидно, они и послужили этнической основой для развития пермских народов - коми-пермяки, удмурты (Там же).
В III в.н.э. - в Верхнее и Среднее Прикамье с востока вливается большая группа угорских племен. Местные (пермские) племена или сдвигаются западнее - азелин-ская, поломская культуры - или смешиваются с пришельцами - ломоватовская, бах-мутинская культуры.
В Нижнем Прикамье в это же время устанавливается волжско-финнская этническая доминанта - именьковская культура, генетически восходящая к городецкой.
В VIII в.н.э. угорский этнический пласт в Нижнем Прикамье ослабевает вследствие ухода угров-мадьяр в Европу (исчезают бахмутинская, мазунинская, тулвинс-кая культуры). В это же время на Нижней Каме появляются тюркоязычные булгарс-кие племена, постепенно ассимилировавшие местное волжско-финнское население (носителей именьковской культуры) (Там же. С.217).
Такой достаточно сложный вопрос, как генетическая преемственность анань-инской и пьяноборской (чегандинской) культур, В.Ф. Генинг тогда решал вполне традиционно: «Ананьинские памятники в удмуртском Прикамье явились исходными в развитии пьяноборской культуры, памятники которой сосредоточены в узком районе Камы у устья р. Белой» (Там же.С.174).
Данная схема этнической истории населения Прикамья в эпоху древности и средневековья была воспроизведена и в книге В.Ф. Генинга «Археологические памятники Удмуртии» (1958 г.) (Генинг, 1958. С.57 и сл.).
Вместе с тем, вопрос о непрерывной линии этнокультурного развития населения Прикамья в I тыс. до н.э. - первой половине I тыс. н. э. по мере накопления археологического материала начинал выглядеть не столь однозначно. И фактически уже через 10 лет В.Ф. Генингу пришлось объяснять противоречие между типологической преемственностью археологического материала ананьинской и пьяноборской (чегандинской) культур и заметным расхождением морфологических признаков ананьинского и пьяноборского краниологического материала. Но, как считал исследователь, объясняется это тем, «что в Нижнем Прикамье население ананьинской культуры по антропологическому составу было весьма неоднородным... и антропологический тип, представленный в Луговском могильнике, не является характерным для всего населения ананьинской культуры, а отражает лишь проникновение какой-то небольшой группы монголоидного населения в местную, в основном европеоидную среду».
Зато, в свою очередь, пьяноборский (чегандинский) европеоидный тип оказывается весьма близким антропологическому типу более поздних культур Прикамья - азелинской, мазунинской, поломской и ломоватовской (Генинг, 1970).
Заключительным аккордом автохтонной концепции этнической истории наро-
дов Прикамья в эпоху раннего железного века - раннего средневековья явилась вышедшая в 1988 г. книга В.Ф. Генинга «Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры». В данной работе также прослеживается ставшая уже классической этногенетическая связь пьяноборской, караабызской, гляденовской и осинс-кой культур с ананьинской и, соответственно, постулируется их пермская этническая принадлежность. Их появление исследователь рассматривал как следствие дифференциации «первоначально единой АК - ананьинской в результате действия определенных экономических факторов на ряд обособленных АК и сохранение в обособившихся АК многих общих черт культуры, а также связей между отдельными группами населения». Иноэтничным образованием в этой схеме являются носители га-фурийско-убаларская АК, угорская или угорско-ираноязычная, которую включать в состав пьяноборской ЭКО (этнокультурная область) нельзя (Генинг, 1988. С.214-217).
Причем саму ананьинскую общность В.Ф. Генинг рассматривал, как результат «слияния ряда местных финно-угорских групп с пришлыми, вероятно, из Сибири и более южных районов, племенами, среди которых были как финно-угорские, так и иные (иранские, тюркские?) группы». Поэтому ананьинскую АК исследователь предлагал считать не общепермской, а лишь камско-пермской общностью (Генинг, 1988. С.220).
Время, начиная с эпохи Великого переселения народов, это, по концепции
В.Ф. Генинга, для Прикамья и Приуралья - период практически непрерывных миграций, главным образом, с востока, из Зауралья и Западной Сибири. Для I тыс. н. э. в регионе исследователь выделял два ведущих этнокультурных массива - тюркский и угорский - связывая с первым памятники турбаслинской культуры, со вторым -памятники, содержащие круглодонную керамику бахмутинского, кушнаренковского и «чермасанского» и неволинского типов. Появление этих керамических типов в При-уралье В.Ф. Генинг связывал с приходом сюда из Западной Сибири носителей угорского этноса. Опираясь на сведения письменных источников IX и более поздних веков, исследователь отождествлял этих угров с мадьярами и другими «близко родственными им группами».
Во второй половине 1980-х годов свое окончательное оформление получила концепция этногенетической истории финно-угорских народов Среднего Поволжья и Приуралья А.Х. Халикова, изложенная им в вышедшей в 1991 г. книге «Основы этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья» (Халиков, 2011). (В 2011 г. Институт истории им. Ш. Марджани и Национальный центр археологических исследований им. А.Х. Халикова издали полный вариант книги А.Х. Халикова. Поэтому дальнейшие ссылки будут приводиться из этого издания).
Основные положения концепции А.Х. Халикова:
«В эпоху бронзы и позднее финно-пермские племена Восточной Европы, продолжая самостоятельный путь развития, испытывали значительное воздействие иноэтничных племен, что привело в конечном итоге к распаду финноязычной общности и к началу формирования отдельных финноязычных народов».
«Во второй половине II тыс. до н.э. финно-угорский мир лесостепной Евразии от Волги на западе до Оби на востоке испытывал сильное воздействие степных земледельческо-скотоводческих племен огромного срубно-андроновского культурного ареала».
«В начале I тыс. до н.э. (Х-К вв. до н.э. в лесостепной и лесной полосе Восточной Европы практически остаются лишь финноязычные племена, археологически
представленные в западных районах (от Средней Волги до Прибалтики и Финляндии) памятниками с псевдосетчатой керамикой, а в восточных - памятниками при-казанской (на маклашеевском этапе) культуры в Волго-Камье и близкой ей лебяжс-кой культуры на северо-востоке.
В Западной Сибири в это время для угорских племен, очевидно, наступает тяжелое время, вызванное натиском на них ирменских племен... Потомки черксакуль-ских племен, известные археологически под именем замараевских или межовско-березовских, сохраняют свою прежнюю приуральскую территорию обитания, доходя до бассейна р. Белой, где они сталкиваются с приказанским (курман-таусским) населением» (Халиков, 2011. С.29-33).
VIII-V вв. до н.э. - формирование ананьинской КИО при активном участии западного (культуры с псевдосетчатой керамикой) и восточного зауральского компонентов. В результате - сложение средневолжского и прикамского вариантов анань-инской КИО (Там же. С.37-41).
Во II-IV вв. н.э. - усиление миграционных процессов (в т.ч. тюркские - турбас-линская культура, балтские - именьковская культура, угорские - ломоватовская, че-пецкая культуры компоненты), в результате чего происходит сдвиг пьяноборско-азе-линского населения на запад.
Как следствие - усиление финно-пермских черт в культуре древней мордвы и формирование на азелинской основе культуры древних марийцев (Там же. С.53, 77-78).
Удмурты и коми формировались на гляденовской и постгляденовской основе: «. азелинские и мазунинские, в т.ч. и верхнеутчанские, в целом постпьяноборские племена в этногенезе удмуртов, как и вообще пермских финнов, прямого участия не принимали. Носители поломской и ломоватовской культур, принимавшие самое активное участие в формировании населения Волжской Булгарии и не позднее IX-X вв. в массе покинувшие Прикамье и бассейн Чепцы, . в культурном отношении не связаны с предшествующим и последующим пермско-финским этносом и представляют тюркоязычное или угро-тюркоязычное население» (Там же. С.105) (рис.3).
Итак, если сравнивать между собой предложенные A.^ Смирновым, В.Ф. Ге-нингом и A.X. Халиковым концепции этногенетической истории финно-угорских народов Волго-Камья и Приуралья, то между ними обнаруживается больше сходства, нежели различия. Все три исследователя в основе формирования ананьинской культуры/общности эпохи РЖВ видели местные культуры позднего бронзового века, носители которых испытывали влияние со стороны более южных культур - абашев-ской и срубной - чья этнокультурная принадлежность сейчас определяется, как индоевропейская/индоиранская.
Племена ананьинской КИО в своем этнокультурном развитии в той или иной степени подвергались воздействию со стороны южных (савромато-сарматских или скифо-киммерийских), западных (финнских или протославянских) и восточных (угорских) племен, оставаясь при этом финно-пермскими по своей этнической принадлежности.
Сложившаяся на основе ананьинской пьяноборская КИО в эпоху ВПН вследствие вторжения в регион иноэтничного населения распадается на ряд культур, которые, в зависимости от территории их последующего пребывания и испытываемого этнокультурного воздействия со стороны соседей, становятся этнической основой и для волжских финнов, и для пермяков.
я и: о СС
п
X
6
2
0
1
о
-Ч
О
3
§
о
2
Прикамье
Гщеновская н посшщеновская основа комн н удмуртов
Мнграпня угров ломовзгогсхан н поломсказ
Раннее ананьнно носители зауральской керамики гамаюн н каменноозер
Среднее Поволжье
Позднегородецко-дьяковские т пьяноборские племена = азелннская прамарннская культура
I
ктаыуры
Ананьннская общность - не распавшаяся общность восточных финнов
Раннее ананьнно
+ племена городецко--дьяковской общ-тн
♦
Приказан ♦
Гарннское население самусьско-кротовское влияние нз Снбнрн
с кая культура
Поздиеволосовская культур а + абашевская н срубная культуры = приказ аиская
Рис. 3. Схема этнической истории Волго-Камья по А.Х. Халикову.
Середина - вторая половина I тыс. н.э. - время активных миграций в регион различных по своей этнокультурной принадлежности групп, среди которых более-менее отчетливо «читаются» тюрки (ранние булгары) и угры.
Рубеж XX и XXI веков в силу диалектики развития археологической науки в течение предшествующего столетия стал временем появления серии обобщающих фундаментальных работ, претендующих на изложение этнической истории народов региона с древности до периода окончательного сложения их этнографического облика. Первой среди подобных работ, безусловно, является фундаментальная монография Р.Д. Голдиной «Древняя и средневековая история удмуртского народа» (1999 г.). Автор разработала свою весьма детальную и фундаментально обоснованную археологическим материалом схему этнокультурной истории народов Прикамья и При-уралья. Начало ее она возводит к культурам эпохи бронзового века, которые предлагает объединить в одну КИО (Голдина, 1999. С.161). Что уже было предложено
А.Х. Халиковым, называвшим эту общность приказанской.
Характерной особенностью эпохи бронзы Приуралья Р.Д. Голдина считает про-
должающееся мощное воздействие на финно-пермян индоиранцев (срубно-андро-новское население), а также контакты с древними уграми (носителями межовской культуры) (Там же. С.164 и сл.), поддерживая тем самым точку зрения А.П. Смирнова и А.Х. Халикова.
Ананьинская общность традиционно возводится к местным культурам эпохи бронзы без каких-либо серьезных включений извне (хотя присутствие здесь «редких групп мигрантов» из Зауралья и Западной Сибири не исключается), а ее принадлежность древнепермским племенам представляется автору бесспорной (Там же. С.190, 205) (так же считал и В.Ф. Генинг).
Эпоха Великого переселения народов (конец ГУ-У вв. н.э.), по концепции Р.Д. Голдиной - время, когда местное (пермское) население Прикамья и Приуралья испытывало несколько мощных импульсов со стороны степного и лесостепного населения Восточной Европы и Западной Сибири. Первый - миграция в Нижнее Прикамье черняховско-вельбаркского (протославянского) населения, оставившего здесь памятники типа Тураевских, Кудашевских курганов, Азелинского, Худяковского, Суворовского могильников. Второй - появление в Среднем Прикамье (Кунгурская лесостепь) носителей саргатской культуры (преимущественно угры). Относительно второго Р.Д. Голдина развивает этнокультурную концепцию В.Ф. Генинга и А.Х. Халикова. Правда, вывод исследователя более категоричен: «появление здесь нового населения, бесспорно, дало новый мощный импульс прогрессу пермских народов» (Там же. С.277), в результате чего на Верхней и Средней Каме «сформировались качественно новые, но по-прежнему в основе своей пермоязычные археологические культуры» (Голдина, 1987. С.15).
В следующей обобщающей монографии «История Удмуртии. С древнейших времен до XV века» (Ижевск, 2007) - авт. Р.Д. Голдина, О.М. Мельникова, Е.М. Черных, Т.И. Останина, А.Г. Иванов, М.Г. Иванова - написанной изящным академическим языком и великолепно изданной, вопросы этнической истории народов Прикамья и Приуралья рассматриваются предельно осторожно, хотя, в общем-то - в традиционном ключе. По пунктам:
Приказанская культура, сформировавшаяся на базе восточных волосовских групп (финно-пермяки) при воздействии прасурбно-абашевских плепен (индо-европейцы) является этнокультурной подосновой местного населения Волго-Камья - предков волжских и пермских финнов;
К концу эпохи бронзы относятся контакты древних пермян с уграми - носителями межовской АК - пришедшими из лесостепного и южнотаежного Зауралья (Голдина, 2007. С.110, 115).
В эпоху раннего железного века (с середины I тыс. до н.э.) в связи с окончательным распадом финно-пермского единства (уход раннеананьинских групп с территории Среднего Поволжья и Усть-Камья на север и северо-запад) в регионе «абсолютно доминирующими оказались популяции, с которыми связана предыстория пермских народов, в том числе и удмуртского». К этим «популяциям», естественно, относятся «ананьинцы» и их потомки «пьяноборцы» (Черных, Останина, 2007. С. 161, 173).
Этнические процессы в Нижнем Прикамье и Приуралье в I тыс. н.э. в рассматриваемой монографии излагаются по ставшей уже традиционной схеме. Немногочисленные группы мигрантов из более южных районов Восточной Европы в конце IV - первой половине V вв. (Тураевский, Кудашевский, Старо-Муштинский могиль-
ники) не меняли этнической ситуации в регионе (пермская этнокультурная доминанта), а, будучи ассимилированными «аборигенами», только видоизменяли морфологический облик материальной культуры местных племен. Исключение составляет только район Бельско-Бирско-Уфимского междуречья, где «победителями» в ассимиляционном процессе вышли носители кушнаренковской культуры (древние угры-мадьяры - В.И.) (Останина, Иванов, Иванова, 2007. С.203-206).
С явной претензией на обобщение имеющегося археологического материала написана и монография Н.А. Мажитова и А.Н. Султановой «История Башкортостана. Древность и средневековье» (Уфа, 2009). Но в ней проблемы финно-угров на Южном Урале освещены настолько поверхностно, что не искушенному читателю крайне трудно понять, к какому этносу могли относиться носители ананьинской, пьяноборской, караабызской, мазунинской (бахмутинской) культур, как они генетически соотносились между собой. Из рассуждений авторов отчетливо прослеживается только то, что все они, каждая в свое время, были поголовно ассимилированы кочевниками: дахами, массагетами, саками, гуннами, «турбаслинцами - башкирами» и, соответственно, так или иначе участвовали в этногенезе башкир (Мажитов, Султанова, 2009. С.55-148).
Одновременно с книгой Н.А. Мажитова и А.Н. Султановой увидел свет и первый том семитомной «Истории башкирского народа» - плод коллективного труда под общей редакцией В.В. Овсянникова, В.К. Федорова и Ф.Г Хисамитдиновой. В отличие от предшествующих обобщающих исследований по археологии и древней истории Урало-Прикамья, в которых речь идет об этнокультурных процессах в регионе вообще, авторы данного тома изначально поставили перед собой цель «показать с помощью археологических, антропологических, фольклорных и языковых источников древность культурных традиций башкирского народа, их непосредственную связь с предшествующими культурами, получившими развитие на территории Исторического Башкортостана» (История..., 2009. С.11). Поскольку изложение материала в рассматриваемом труде носит очерковый характер, каждый из авторов соответствующего очерка дает свое видение этнокультурного развития населения Южного Урала и При-уралья (у авторов тома - «Исторического Башкортостана») в тот или иной отрезок времени. Ю.А. Морозов - автор очерка «Срубная культура» - полагает, что носители срубной культуры, распавшейся в конце II тыс. до н.э., участвовали в сложении ряда культур раннего железного века (История., 2009. С. 146). (В томе по непонятным причинам отсутствует раздел по абашевской культуре. Но если бы он был, то этнокультурная схема А.П. Смирнова и А.Х. Халикова (абашевская культура + срубная = культуры позднего бронзового века) присутствовала бы в полном своем виде).
М.Ф. Обыденнов - автор раздела «Культуры позднего и финального бронзового века» - критически оценивает вышедшие ранее обобщающие работы по поздней бронзе Южного Урала и многообещающе заявляет о том, что «за последние десятилетия получены многочисленные новые материалы, позволяющие пересмотреть традиционные представления о развитии археологических культур региона» (Там же.
С.147). «Пересмотр» традиционных представлений о развитии археологических культур региона в эпоху финальной бронзы, по мнению автора, заключается в том, что он через 30 лет после А.Х. Халикова вновь обращается к памятникам маклашеевс-кого этапа приказанской культуры (по А.Х. Халикову) (только теперь трактуя их как особую маклашеевскую культуру), как к генетической основе раннеананьинской
общности Волго-Камья. Внутри этой (маклашеевской) предананьинской общности исследователь выделяет собственно маклашеевскую, кокшайскую, быргындинскую, ерзовскую и курмантаускую культуры (История., 2009. С.154), что, собственно говоря, в свое время и было предложено А.Х. Халиковым, только в контексте маклашеевского этапа приказанской культуры. Таким образом, идея Р.Д. Голдиной об объединении всех культур финальной бронзы Прикамья в единую общность получила свое воплощение в выделенной М.Ф. Обыденновым маклашеевской общности пре-дананьинского времени. Причем, мотивы, побудившие автора отказаться от датировки курмантауской культуры раннеананьинским временем (с чем он ранее был согласен) остаются не раскрытыми.
На этом фоне наиболее «продвинутыми» в концептуальном плане выглядят очерки
В.В. Овсянникова «Ананьинская культура» и «Караабызская культура». В первом автор отмечает пришлый для Камско-Бельского бассейна характер раннеананьинс-кой культуры с «классической» шнуровой и гребенчато-шнуровой керамикой. Причем, происхождение первой он склонен связывать с южнотаежной зоной Урала и Западной Сибири, а второй - как следствие миграции ананьинского (постмакла-шеевского - по В.Н. Маркову и А.А. Чижевскому) населения в У-У вв. до н.э. со Средней Волги на восток, в бассейн Камы и Белой. В результате в лесостепном правобережье среднего течения р. Белой формируется караабызская культура в ее раннем варианте (История.., 2009. С.215-216, 224).
Автору этих строк невозможно НЕ СОГЛАСИТЬСЯ с данной концепцией, поскольку сам он выдвинул ее еще 35 лет тому назад (Иванов, 1978. С.13-15; 1994. С.62-64). (По каким-то причинам В.В. Овсянников не счел для себя необходимым обратить внимание на сей историографический факт. Воистину - все новое, это хорошо забытое старое).
Подводя итог нашим историографическим наблюдениям, можно вполне определенно утверждать, что в основных своих контурах схема этнической истории финноугорских народов Волго-Камья и Приуралья была разработана А.П. Смирновым, В.Ф. Генингом, А.Х. Халиковым 1950-е - 1980-е годы. Последующие исследования ничего принципиально нового в эту схему не привнесли. Следовательно, в настоящее время мы имеем дело с дилеммой: или предложенная схема верна, или проблема «заговорена». То есть, высказанные в свое время предположения или гипотезы, кочуя из работы в работу, постепенно очищаются от определений «возможно», «по-видимому», «можно предположить» и т.п., и приобретают характер аксиомы. Насколько это верно - вопрос, требующий детального рассмотрения. Но решать его необходимо комплексно, на междисциплинарном уровне. А главное - на основе современной, но так и не прижившейся в уральской археологии, методике анализа археологического материала.
Список литературы:
Генинг В.Ф., 1958. Археологические памятники Удмуртии. - Ижевск: Удм. кн. изд-во. - 191 с.
Генинг В.Ф., 1959. Очерк этнических культур Прикамья в эпоху железа. - Труды Казанского филиала Академии Наук СССР. Серия гуманитарных наук. Вып.2. - Казань: КФ АН СССР - С.157-219.
Генинг В.Ф., 1970. История Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч.1. -ВАУ Вып.10. - Свердловск-Ижевск: Уд ИИЯЛ УрО АН СССР - 224 с.
Генинг В.Ф., 1988. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры. Пьяноборская эпоха III в. до н.э. - II в. н.э. - М.: Наука. - 240 с.
Голдина РД., 1987. Проблемы этнической истории пермских народов в эпоху железа (по археологическим материалам) - Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов: НИИ при СМ УАССР. - С.6-36.
Голдина Р. Д., 1999. Древняя и средневековая история удмуртского народа. -Ижевск: УдГУ. - 464 с.
Голдина Р Д., 2007. Население Камско-Вятского междуречья в эпоху камня и бронзы - История Удмуртии с древнейших времен до XV века - Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН. - С.49-120.
Иванов В.А., 1978. Население Нижней и Средней реки Белой в ананьинскую эпоху / Автореф. дисс. канд. ист. наук. - М. - 26 с.
Иванов В.А., 1994. Откуда ты, мой предок? (Взгляд археолога на древнюю историю Южного Урала. С-Пб.: ТОО «Грань» - УНЦ РАН. - 125 с.
История башкирского народа, 2009. - XI. - М.: Наука. - 400 с.
Мажитов Н.А., Султанова А.Н. 2009. История Башкортостана. Древность, средневековье. - Уфа: Китап. - 496 с.
Останина Т.И., Иванов А.Г., Иванова М.Г. 2007. Древнеудмуртское население в эпоху средневековья // История Удмуртии с древнейших времен до XV века -Ижевск: Уд ИИЯЛ УрО РАН. - С.185-290.
Смирнов А.П. 1952. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья // МИА №28. - М.: АН СССР. - 276 с.
Смирнов А.П. 1957. Некоторые спорные вопросы финно-угорской археологии // СА, №3. - С.20-30
Халиков А.Х. 2011. Основы этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья. - Казань: АН РТ. - 336 с.
Черных Е.М., Останина Т.И. 2007. Население Удмуртии в эпоху раннего железа // История Удмуртии с древнейших времен до XV века. - Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН. - С.123-182.
