CC BY
219
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2011. № 5
В.И. Моряков
(доктор ист. наук, профессор кафедры истории России до начала XIX в.
исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
А.Н. РАДИЩЕВ О М.В. ЛОМОНОСОВЕ
В статье на основе «Слова о Ломоносове», помещенном в заключительной главе «Путешествия из Петербурга в Москву», анализируется оценка наследия М.В. Ломоносова революционным просветителем А.Н. Радищевым. Показано, что Радищев, выявляя сильные и слабые стороны в творчестве Ломоносова, высоко оценивал значение для России деятельности ученого, его величие и гений.
Ключевые слова: М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев, просветительство, создание русского литературного языка, поэзия классицизма.
The article based on the "Word about Lomonosov", placed in the last chapter of "A Voyage from Petersburg to Moscow" ("Puteshestvie iz Peterburga v Moskvu"), analyses the evaluation of M. Lomonosov's heritage by the revolutionary enlightener A. Radischev. It shows that as Radishev was exploring the strong and the weak sides of Lomonosov's works, he still greatly valued the significance of his activities for Russia, his grandeur and ingeniousness.
Key words: M. Lomonosov, A. Radischev, enlightenment, making of Russian literary language, classicism poetry.
* * *
Михаил Васильевич Ломоносов — выдающийся русский ученый и писатель, своей деятельностью охвативший едва ли не все стороны русской науки и культуры эпохи Просвещения. По словам А.С. Пушкина, «он все испытал и все проник...»1.
М.В. Ломоносов стоял у истоков русского просветительства. Он всю жизнь боролся за независимость научных исследований и издательской деятельности, материалистических научных знаний и светского просвещения. Планы и проекты Ломоносова были проникнуты идеями научного и технического прогресса, которые должны были быть поставлены на службу стране, народу. Главной задачей государства он считал заботу об улучшении положения народа, прежде всего простых тружеников.
Многогранная деятельность М.В. Ломоносова, его личность привлекали внимание современников. Академические верхи были настроены к нему крайне враждебно. М.В. Ломоносов вел борьбу с «неприятельми наук российских», стремившихся принизить зна-
* Моряков Владимир Иванович, тел. (495) 939-54-40; e-mail: [email protected]
1 ПушкинА.С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 1958. С. 28.
чение его работ2. Однако ценность и научная значимость исследований Ломоносова находили высокую оценку ученого сообщества. В одном из своих отзывов на его работы выдающийся ученый XVIII в. Леонард Эйлер отмечал, что «все сии сочинения не токмо хороши, но и превосходны... Я совсем уверен в точности его доказательств»3. О большом научном значении трудов русского гения писали Вольтер, Татищев, Вольф, Формей4. Признанием научных заслуг Ломоносова было избрание его почетным членом Шведской королевской и Болонской академий.
Враждебное отношение академических и придворных кругов к Ломоносову и его деятельности не изменилось и после его кончины. Узнав о ней, наследник престола Павел сказал: «Что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал»5. Сразу же после смерти Ломоносова его кабинет был опечатан графом Орловым, а находившийся там архив бесследно пропал. Реакционные деятели Академии стремились похоронить вместе с Ломоносовым и его заслуги. Ни на одном заседании Академии не была отмечена кончина великого ученого. Исключением было заседание, на котором в почетные члены Академии принимали французского ученого Ле-клерка. Воспользовавшись этим, он в благодарственной речи высоко оценил заслуги Ломоносова перед наукой и литературой, но эта речь Леклерка была опубликована только в 1867 г. Сознательно замалчивались некоторые биографические статьи о Ломоносове, не были разысканы отзывы о его работах в иностранной печати6. Утверждалась мысль о подражании Ломоносова немецкому стихосложению, в 80—90-е гг. XVIII в. создавалась одобренная свыше легенда о «благонамеренном» Ломоносове, «певце Елисаветы».
По-иному расценивали деятельность Ломоносова передовые люди России. Первым на русском языке и до 1784 г., когда вышла в свет его академическая биография, единственным источником для русских людей сведений о Ломоносове была созданная Н.И. Новиковым биография ученого. В ней говороилось, что «сей муж был великого разума, высокого духа и глубокого учения». Новиков отмечал стремление Ломоносова к наукам, полезным для человеческого знания, и делал вывод, что «преодолевать все случившиеся ему в том препятствия награждено было благополучным успехом»7. Эту же черту М.В. Ломоносова отмечал писатель и поэт 70—90-х гг. XVIII в. М.Н. Муравьев. Он писал, что в произведениях Ломоносова
2 См., например: Отзыв Миллера о «Риторике» Ломоносова // М.В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников. М.; Л., 1962. С. 103.
3 Там же. С. 108.
4 Там же. С. 110, 113, 129, 134.
5 Там же. С. 19.
6 Там же. С. 5.
7 Там же. С. 32.
перед глазами сограждан явился «не один в нем стихотворец, не один Вития, не один природы испытатель, мудрец и мира гражданин: но честный человек, сын отечества, ревнитель общественного блага, росс и именем и делом» 8. Передовые люди России подчеркивали, что славу Ломоносов приобрел не породой, а наукой и знанием, говорили о присущем ему духе глубокой учености, целеустремленности. Более глубокую по сравнению со своими предшественниками оценку деятельности Ломоносова и ее значения для России дал революционный просветитель А.Н. Радищев.
А.Н. Радищев
«Слово о Ломоносове», над которым Радищев работал с 1780 по 1788 г., помещенное в заключительной главе «Путешествия из Петербурга в Москву», явилось попыткой дать оценку творчества Ломоносова с просветительско-революционных позиций. Радищев ставил перед собой задачу выявить сильные и слабые стороны в творчестве Ломоносова, показать его величие и гений, значение деятельности великого мыслителя для России.
Одной из центральных проблем в творчестве Радищева была проблема «человек и общество». По его мнению, человек стремится
8 Там же. С. 37.
к личному благу, не выступает против интересов других людей, в то же время человек рожден для жизни в обществе, в нем совершенствуется, своей активной деятельностью способствует его процветанию. Развитие общества ведет человека вперед, обогащает его разум, знания, чувства. Большая роль в этом принадлежит, по мнению Радищева, великим мужам, которые «родятся на возобновление ослабевающих пружин нравственного мира; родятся на пробуждение разума, на оживление добродетели». Они «яко могущественные рычаги нравственности, простирая свою деятельность во все концы оныя, приводят ее во благое сотрясение, да пробудятся уснувшие души качества и силы ее да воскреснут»9. Великий человек даровит от природы, но, чтобы природные данные развивались, недостаточно одного воспитания, нужны для этого надлежащие условия, а «без того, — с горечью замечает Радищев, — Иоган Гус издыхает во пламени, Галилей влечется в темницу, друг Ваш в Илимск заточается» (II, 129). Великие люди пробуждают к деятельности других людей, прокладывают им путь. Исходя из этих теоретических положений Радищев оценивал Ломоносова и его деятельность.
Для него Ломоносов — безусловно великий человек, который будет жить, «доколе слово российское ударять слух будет». Радищев пишет, что Ломоносов родился в семье, которая не могла дать ему соответствующего воспитания, «дабы посредством оного понятие его изострилося и украсилося полезными и приятными знаниями.» (I, 380). Автор «Слова о Ломоносове» считал преддверием учености изучение языков и отмечал большие трудности, которые необходимо было при этом преодолеть. Ломоносов взялся за изучение латинского и греческого языков. Его упорство, пишет Радищев, было вознаграждено: «.получивши сведения латинского и греческого языков, пожирал красоты древних витий и стихотворцев. С ними научался он чувствовать изящности природы; с ними научался познавать все уловки искусства, кроющегося всегда в одушевленных стихотворством видах, с ними научался изъявлять чувства свои, давать тело мысли и душу бездыханному» (I, 382). Отмечая упорство Ломоносова в изучении языков, Радищев писал, что с неменьшим прилежанием искал тот «знания в древних рукописях своего училища и гоняющегося за видом учения везде, где казалося, быть его хранилище» (I, 382). Чтением церковных книг «он основание положил к изящности своего слога». Радищев обращал тем самым внимание на то, что основы учености Ломоносова, выходца из народной среды, были заложены в России, и добился
9 Радищев А.Н. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 127 (здесь и далее цитаты приводятся по: Радищев А.Н. Полн. собр. соч. Т. 1—3. М.; Л., 1938—1952; в скобках римской цифрой указывается том, арабской — страница).
он широты познаний стремлением к ним, упорством, врожденной любознательностью, постоянным трудом.
Обучение Ломоносова за границей способствовало совершенствованию и углублению его образования. Став учеником известного физика Вольфа, «отрясая правила схоластики или паче заблуждения, преподанные ему в монашеских училищах, он твердые и ясные полагал степени к восхождению в храм любомудрия» (I, 383). Ломоносова привлекали естественные науки, в которых он «хотел познать правила». Радищев обращает внимание на занятия Ломоносовым металлургией во Фрайбурге и связывает с ними его известный труд «Первые основания металлургии или рудных дел» (1763 г.), вкратце излагает содержание второго прибавления к этой книге «О слоях земных» и приводит положения работы Ломоносова «Слово о рождении металлов от трясения земли». Однако, признавая, что «многие дни жития провел он в исследовании истин естественности», Радищев считал Ломоносова не новатором, а последователем других ученых и утверждал, что он «скитался путями проложенными и в нечисленном богатстве природы не нашел он ни малейшей былинки, которой бы не зрели лучшие его очи, не соглядал он ниже грубейшия пружины в вещественности, которую не обнаружили бы его предшественники» (I, 390—391). Здесь Радищев конечно же ошибался. В естественных науках Ломоносов был новатором во многих вещах, смело опровергая мнения признанных в его время авторитетов.
В области естественных наук работы Ломоносова отличались новизной, глубиной исследования, последовательностью в проведении материалистических принципов. Материалистические идеи и теории Ломоносова, значительные не только для России, но и для Западной Европы, позволяли ему достичь выдающихся успехов в решении важнейших научных проблем. Научные открытия Ломоносова способствовали развитию металлургии и горного дела, мануфактурного производства, обороны страны, мореплавания, сельского хозяйства.
Возможно, что недооценка значения ломоносовских заслуг в естественных науках связана с тем, что научные проблемы не были для Радищева — философа и политического мыслителя — первостепенными в той острой политической борьбе, которая развернулась в 80-е гг. XVIII в. Возможно и то, что результаты естественнонаучных штудий Ломоносова, во многом опережавших уровень развития тогдашней науки, их значимость для будущего оставались малопонятными даже для такого высокообразованного человека, как Радищев. Поэтому, говоря о великом муже Ломоносове, он выделял другую, с его точки зрения, более значимую сторону ломоносовского творчества. Радищев писал, что в Ломоносове «найдем однакоже учителя в слове и всегда достойный пример на
последование». Именно своими работами в области стихотворства и языка Ломоносов оказал «услугу Отечеству». По мнению А.Н. Радищева, он почувствовал себя способным к стихотворству уже на Родине, изучая Псалтырь, переложенную на стихи Симеоном Полоцким. Это интересное и тонкое замечание Радищева, который понял, что Ломоносов, создавая новое стихосложение, не отказывался от того истинно-поэтического, что было в литературе средневековой Руси. Действительно, в духовной позиции он выбирал общечеловеческие, эмоционально-психологические мотивы и использовал их в своих стихах. Ломоносов создавал новый литературный язык путем синтеза живого русского и книжного церковнославянского языков, понимая их как стилистические категории общего литературного языка.
Радищев отмечал, что, создавая новое русское стихосложение, Ломоносов изучил опыт античных авторов — Горация, Вергилия, немецких стихотворцев и пришел к выводу, что «слог их был плавнее российского, что стопы в стихах были расположены по свойству языка их» (I, 385). Ломоносов, писал далее Радищев, «вознамерился сделать сочинения новообразными стихами, поставив сперва российскому стихотворению правила, на благогласии нашего языка основанные» (I, 385). Радищев отмечал, что ода на взятие Хотина, присланная Ломоносовым из Марбурга в Академию наук, изумила читателей «необыкновенностью слога, силой выражения, изображениями едва не дышащими». Это произведение вместе с другими, по мнению Радищева, показало, что «когда народ направлен единожды к усовершенствованию, он ко славе идет не одной тропинкою, но многими стезями вдруг» (I, 385). Иными словами, Радищев показал, что Ломоносов, творчески использовав отечественный и иностранный опыт стихосложения, создал истинно национальную форму стиха, соответствовавшую «благогласию» родного языка, разбивая тем самым утверждение о несамостоятельности Ломоносова как стихотворца, его якобы слепом подражании немецкому стихосложению10.
Далее Радищев выделяет другую, не менее важную заслугу Ломоносова, который пришел к выводу, что «изящность слога основана на правилах, языку свойственных» (I, 385). Ломоносов считал, что слово дано человеку «для сообщения своих мыслей», и он «преподает правила российского слова, вознамериваясь руководствовать гражданам своим». Ломоносов создал грамматику, которая по праву принесла ему славу. Радищев приводит рассуждения Ломоносова о взаимоотношении языка, материального мира и человеческого сознания, о роли и месте человеческого слова в жизни общества, что, безусловно, придавало грамматике Ломоносова большую научную ценность. Он написал только одну ее часть, не успев
10 М.В.Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников. С. 53.
119
сделать второй, — синтаксиса. Но, по мнению Радищева, не только грамматика сделала славу Ломоносова. Он создал «Риторику», в которой разработал теорию литературной прозы и стихосложения. «Грамматика» и «Риторика» имели, по мнению Радищева, огромное значение, так как открывали «общему уму стези на познание», т.е. способствовали облегчению общения русских людей между собой, развитию и распространению просвещения, науки и культуры.
Подчеркивая значимость деятельности Ломоносова для создания русского литературного языка, Радищев отмечает, что ученый, выходец из народа и «поверженный в среду народныя толщи», воздействует на нее, стремясь «сообщить согражданам своим жар, душу его исполнявший», направить развитие мысли в сторону решения общенациональных, государственных проблем. Возникает вопрос: почему Радищев, оценивая жизнь Ломоносова как подвиг, показывая его «твердость в предприятиях, неутомимость в исполнении», особо выделял заслуги Ломоносова в области литературы и языка? Думается, что и Ломоносов, и Радищев жили и работали в то время, когда формировалась русская нация, развивалась светская национальная культура. В этих условиях создание и развитие литературного языка, новой художественной литературы были среди самых актуальных задач.
Дворянская аристократия считала русский язык маловыразительным и неблагозвучным, языком низших, «подлых» сословий и старалась говорить только по-французски. Провинциальное дворянство, тянувшееся за аристократией, вводило в свою речь французские слова, выражения, часто коверкая их, создавало жаргон, который впоследствии А.С. Грибоедов назвал смесью французского с нижегородским. Представители аристократических кругов и академики утверждали, что русский язык не может быть языком науки, на нем нельзя создавать высокохудожественные произведения. Своими трудами в области литературы и языка Ломоносов опроверг это. Будучи убежденным, что русский язык «велик перед всеми в Европе», он создал русский литературный язык, а своими лекциями, речами, научными трудами показал, что русский язык может и должен стать языком науки.
В 80-е гг. XVIII в. галломания российского дворянства, в первую очередь аристократии, еще более усилилась. Аристократические круги продолжали третировать и презирать русский язык. В обстановке острой борьбы тех лет Радищев резко выступал против рабского, слепого подражания Западу, в защиту русского языка, опираясь на труды Ломоносова. Для Радищева он был прежде всего великим поэтом, реформатором поэзии, создавшим высокохудожественные произведения, зачинателем «витийства гражданского», патриотом и гражданином. Идейной сутью поэзии Ломоносова был пафос становления русской нации, борьба за русскую культу-
ру. Основной темой его поэзии была тема России. Для творчества Ломоносова характерна государственно-гражданская направленность. В его одах, как правило, ставились высокие государственные проблемы, писались они высокоторжественным ораторским стилем. Оценивая поэзию Ломоносова, Радищев выдвигал на первый план эти ее сильные стороны.
В идейной борьбе 70—80-х гг. XVIII в. идеологи самодержавно-крепостнического строя использовали слабые стороны мировоззрения Ломоносова, его непонимание связи между самодержавием и крепостничеством, а также того, что самодержавный строй становился препятствием на пути экономического и культурного прогресса России, за который так упорно боролся Ломоносов.
Ломоносов все свои надежды на улучшение положения народных масс, преобразования России связывал с развитием научных знаний, просвещения и мудрым, просвещенным монархом. Поэтому он идеализировал Петра I и его деятельность, раздавал неумеренные похвалы современным ему царицам и их фаворитам. Надо иметь в виду также и то, что Ломоносов вышел из среды крестьянства, и, как правильно заметил Д.Д. Благой, в его политических воззрениях отразилась, правда очень своеобразно, вера в «доброго царя», характерная для крестьянских масс11.
Ломоносов никогда не был льстецом, он всегда держался с честью и достоинством. Убежденный в необходимости просвещенной монархии, он в своих произведениях выдвигал перед монархами свою программу, пытался направить их в сторону ее реализации. Мы согласны с Д.Д. Благим в том, что «он придавал огромное значение тому, что благодаря своему положению официально-должностного поэта он получал возможность литературным путем проповедовать свою образовательную программу»12. Осуществлять это Ломоносов мог только в рамках хвалебно-торжественных од, в которых он создавал образ идеального, с его точки зрения, монарха. Заслуживает внимания и мнение М.Т. Белявского о том, что восхваление Ломоносовым личности и деятельности Петра «носило черты явного противопоставления политики преобразований, проводившихся в петровское время той политике, которую проводили во времена Ломоносова преемники Петра I»13.
11 См.: Благой Д.Д. История русской литературы XVIII в. М., 1951. С. 209.
12 Благой Д.Д. История русской литературы XVIII в. М., 1960. С. 173.
13 Белявский М.Т. Ломоносов и основание Московского университета. М., 1955. С. 51. Заслуживает внимания и замечание С.А. Мезина о том, что прославление Ломоносовым деятельности Петра I было «обусловлено стремлением ученого во имя прогресса и просвещения продолжить линию петровских преобразований. Развивая в теоретическом плане важнейшие стороны деятельности Петра, Ломоносов создал собственную концепцию идеального монарха» (Мезин С.А. М.В. Ломоносов о Петре I // Историографический сборник. Вып. 12. Саратов, 1983. С. 101).
Конечно, все это Радищев учесть не мог. Он увидел слабые стороны ломоносовской поэзии в «ласкательстве царя». «Не завидую тебе, — писал Радищев, — что, следуя общему обычаю ласкати царям, нередко не достойным не токмо похвалы, стройным гласом воспетой, но ниже гудочного бряцания, ты льстил похвалою в стихах Елисавете» (I, 388). Это замечание Радищева вполне понятно. Он был представителем качественно нового этапа в развитии просветительской идеологии в России, когда просветители изживали веру в мудрого, просвещенного монарха. Радищев, не признавая монархию как форму государственного устройства, выступал также и против «просвещенных монархов», не верил в их добрые деяния. «Скажи, — писал Радищев, — в чьей голове может быть больше несообразностей, если не в царской» (I, 348).
Радищев обратил также внимание на то, что поэтическое творчество Ломоносова, воздействуя как на современников, так и на последующие поколения, «могло размашистый сделать шаг в образовании стихотворческого понятия его современников» (I, 389). В то же время достойного преемника «в витийстве гражданском», по мнению Радищева, Ломоносов не имел, хотя на «общий образ письма оно распространилось» (I, 389). Поэтому «если писатель оды» и захочет пойти вслед Ломоносову, «позавидует прелестной картине народного спокойствия и тишины, сей сильной ограды градов (намек на оду Ломоносова «На день восшествия на престол Елизаветы Петровны». — В.М.) и сел, царств и царей утешения позавидует бесчисленным красотам твоего слога», то вряд ли когда-либо достигнет «твоего в стихах благогласия» (I, 388). В данном случае Радищев имел в виду современных ему одописцев, которые, подражая стилю Ломоносова, не достигали высокой государственно-гражданской программности его од. Поэтому, говоря об огромном значении его творчества для дальнейшего развития русской поэзии, Радищев считал, что ее движение вперед Ломоносовым же и было остановлено, так как он «подав хорошие примеры новых стихов... надел на последователей узду великого примера и никто доселе отшатнуться от нее не дерзнул» (I, 352). Мы согласны с Б.И. Краснобаевым в том, что это положение было направлено против современных Радищеву поэтов-эпигонов14. С точки зрения автора «Путешествия.», красноречие Ломоносова также «чувствительного или явного ударения не сделало, что он чужд был чувствительности» (I, 389). Как можно понять эти слова Радищева? Поэтические произведения Ломоносова были написаны в стиле классицизма. Одной из наиболее ярких черт русского классицизма был государственно-гражданский пафос, что исключало наличие
14 Краснобаев Б.И. Очерки истории русской культуры XVIII века. М., 1972. С. 158.
личной тематики в произведениях. Человеческие страсти, как бы сильны они ни были, уступали теме священного гражданского долга перед государством. Перейти от общего к частному, индивидуальному «значило из мира вечных ценностей перейти в сферу эгоистических интересов сословий и людей»15. Поэтому в произведениях Ломоносова мы не найдем сочувственного отношения к положению крепостных, прямой критики крепостного права, даже наиболее вопиющих его сторон. Вот это и вызвало неудовлетворенность и критику Радищева.
Классицизм оставался господствующим литературным направлением второй половины XVIII в. Но в обстановке разложения крепостничества, обострения социальных противоречий, особенно между помещиками и крестьянами, классицизм постепенно утрачивает свою прогрессивную роль, становится литературой узких консервативных кругов. Несоответствие классицизма изменившимся условиям ставило задачу создания иных литературных форм, которые необходимо было наполнить новым содержанием.
В России во второй половине XVIII в. появляются драмы, романы, на первый план выходит сатирическо-обличительное направление. В сатирических произведениях просветителей 60—70-х гг. содержалась острая критика отдельных наиболее вопиющих сторон крепостничества, быта и нравов помещиков, сочувственное отношение к бедственному положению крестьянства, но все надежды на исправление недостатков они возлагали на нравственное совершенствование людей, которого можно достичь распространением просвещения и деятельностью просвещенного монарха. Радищев же выступал против монархической формы правления, в защиту задавленных крепостным правом русских крестьян и в народной революции видел единственный путь уничтожения существующего строя. Радищев понимал, что народ к революции не готов, но его надо готовить к ней «словом вольности». В этом он видел главную задачу писателя-патриота. Писатель и поэт, по мнению Радищева, должен наполнять свои произведения не только состраданием, «чувствительностью» к угнетенным массам, их бедственному положению, но и показывать пути освобождения от тирании. Поэт — «прорицатель вольности» и политический деятель — обязан бороться с заблуждениями и произволом, воспитывать в этом духе общество, умножать число своих сторонников. Радищев ставил задачу противопоставить официально-охранительной литературе литературу, наполненную просветительским содержанием.
Радищев создавал произведения, опираясь на опыт своих предшественников. Высоко оценивая государственно-гражданский па-
15 История русской поэзии. Л., 1968. Т. 1. С. 77.
фос поэзии Ломоносова, воспринимая его, он в то же время подчеркивал ее слабые, по его мнению, стороны. Мы считаем, что тем самым Радищев предостерегал своих последователей от восприятия недостатков ломоносовских литературных произведений. В то же время, показывая сильные и слабые стороны поэзии Ломоносова, он лишал своих идейных противников возможности затушевать государственно-гражданскую направленность его произведений. Всесторонняя оценка поэзии Ломоносова была вызвана остротой идейной борьбы и той принципиальностью, с которой вел эту борьбу Радищев. «Истина, — отмечал он, — есть высшее для нас божество» (I, 390). Ставя имя Ломоносова «в достойную его лучезарность, — писал Радищев, — мы не ищем здесь вменить ему и то в достоинство, что он не сделал или на что не действовал.» (I, 391).
Отдавая дань уважения Ломоносову и учитывая условия, в которых проходила его деятельность, он замечал, что не меньшей признательности достойны «мужественные писатели, восстающие на губительство и всесилие», хотя они и «не могли избавить человечество из оков» (I, 391). Радищев считал, что нельзя сравнивать Ломоносова с Рейналем и Франклином, которые, выступая против абсолютизма, призывали к вооруженной борьбе с ним, потому что произведения Ломоносова были лишены антисамодержавной, антикрепостнической направленности. Но в то же время Радищев сравнивает Ломоносова с «рукой всемощной», которая, «толкнув вещественность в пространство, дала ей движение. Первый мах в творении всесилен был; вся чудесность мира, вся красота суть только следствия. Вот как, — пишет дальше Радищев, — понимаю я действие великия души над душами современников или потомков... разума над разумом» (I, 392). Именно Ломоносов сделал «первый мах» и дал толчок развитию российской словесности, и в этом заключается, по мнению Радищева, огромное значение его деятельности.
Мы полностью согласны с Л.И. Кулаковой в том, что Радищев, прослеживая шаг за шагом жизнь-подвиг М.В. Ломоносова, показывает «биографию великого человека, разрушает представление о Ломоносове как чудом появившемся одиночке, поддержанном лишь монархами и меценатами»16. «Сей муж, — писал Радищев, — был великого разума, высокого духа и глубокого учения. Сколь от-менна была его охота к наукам и ко всем человечества полезным знаниям, столь мужественно и вступил он в путь к достижению желаемого им предмета. Бодрость и твердость его духа оказывались во всех его предприятиях» (I, 390). Да, в творчестве Ломоно-
16 Кулакова Л.И. А.Н. Радищев о М.В. Ломоносове // Литературное творчество М.В. Ломоносова: Исследования и материалы. М.; Л., 1962. С. 228.
сова были слабые стороны, но это отнюдь не дает оснований, считал Радищев, принижать значение его деятельности для России. Раскрывая величие человека, по праву занимающего первое место в «стезе российской словесности», Радищев подчеркивал, что Ломоносов вышел из «среды народныя» и всегда был тесно с ней связан.
Во второй половине XVIII в., когда народные массы почти не имели доступа к образованию, когда самодержавие сознательно насаждало сословный принцип в просвещении, отдельные представители низших сословий путем огромных усилий, преодолевая множество преград, не только получали образование, но и создавали замечательные научные труды, произведения искусства, вписав славные страницы в историю нашей Родины. Это — И.И. Лепехин, С.П. Крашенинников, И.П. Кулибин, И.И. Ползунов, А.К. Нартов, В.И. Баженов, А.Н. Воронихин, И.П. Аргунов, А.Г. Венецианов, Ф.И. Шубин, В.Ф. Зуев и др. Во главе этой блестящей плеяды стоит имя М.В. Ломоносова. Помещая в конце «Путешествия из Петербурга в Москву» рассказ о его жизни-подвиге, Радищев как бы подчеркивал силу народного крестьянского характера, показывал, на что способен русский народ. Веря в его силы, светлое будущее, автор «Путешествия.» утверждал, что после свержения самодержавия из народной среды вышли бы «великие мужи для заступления избитого племени, но были бы они о себе других мыслей и права угнетения лишены» (I, 368). Радищев, как и Ломоносов, был глубоко убежден, что
... может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать.
Список литературы
1. Белявский М.Т. Ломоносов и основание Московского университета. М., 1955.
2. Благой Д.Д. История русской литературы XVIII в. М., 1951.
3. Благой Д.Д. История русской литературы XVIII в. М., 1960.
4. История русской поэзии. Л., 1968.
5. Краснобаев Б.И. Очерки истории русской культуры XVIII в. М., 1972.
6. Кулакова Л.И. А.Н. Радищев о М.В. Ломоносове // Литературное творчество Ломоносова: Исследования и материалы. М.; Л., 1962.
7. Мезин С.А. М.В. Ломоносов о Петре I // Историографический сборник. Вып. 12. Саратов, 1983.
8. Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 1958.
Поступила в редакцию 27 апреля 2011 г.
