CC BY
107
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2015. № 4 (8). С. 42-50.
УДК 94 (477) «17/18»
Т. Ф. Литвинова
А. И. ПОКОРСКИЙ-ЖОРАВКО И КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС: ПРОБЛЕМА РЕФОРМАТОРСТВА И «ПОМЕЩИЧЬЕЙ ПРАВДЫ»
На примере интеллектуальной и хозяйственной деятельности А. И. Покорского-Жоравко представлены формы участия украинских дворян-помещиков в общероссийском «агрономическом движении» предреформенного периода и их позиции в процессе обсуждения Крестьянской реформы 1861 г. Делается акцент на понимании помещиками-практиками противоречий между всеми «заинтересованными сторонами» - дворянством, крестьянством, государством, а также региональными и общегосударственными интересами. Взгляд на обсуждение крестьянского вопроса под углом зрения «помещичьей правды» позволяет понять эволюцию отношения дворянства Левобережной Украины к подданным от патернализма, к необходимости сотрудничества, расширить круг участников Великой реформы и спектр маркировок, устоявшихся в историографии истории общественной мысли.
Ключевые слова: А. И. Покорский-Жоравко; крестьянский вопрос; Великая реформа; «агрономическое движение»; Левобережная Украина; Российская империя.
T. F. Lytvynova
A. I. POKORSKY-ZHORAVKO AND THE PEASANT QUESTION:
THE PROBLEM OF REFORMISM AND OF «LANDLORDS TRUTH»
Basing upon the example of intellectual and economic activity of A. Pokorsky-Zhoravko, the author presents the forms of Ukrainian nobles-landowners' participation in the all-Russian "agronomic movement" of the pre-reform period, and their position in the discussion of the Emancipation Reform of 1861. The author emphasizes that landowners, who were pratt^al men, clearly saw the contradictions between all the "stakeholders" - the nobility, the peasantry, the state, and also between regional and national interests. The analyses of this discussion from the standpoint of "the truth of the landowners" allows to understand the evolution of the attitude of the Left Bank Ukraine' nobility to their subjects - from paternalism to the need for cooperation, to expand the circle of participants of the Great Reforms and the range of markings, settled in the historiography of the history of public thought.
Keywords: A. I. Pokorsky-Zhoravko; the peasant question; Great reform; «agronomic movement»; Left-bank Ukraine; the Russian Empire.
Со второй половины 1850-х гг. дворянство Украины, как и всей Российской империи, оказалось на очередном повороте, грандиозность которого чувствовали современники, а затем в большом количестве книг и статей описали историки, правда, так и не поставив точку в вопросе: почему было ликвидировано крепостное право. «Вопрос о том, почему было отменено частное крепо-
стничество, до сих пор остается спорным и, значит, открытым» [1]. Однако историография Крестьянской реформы 1861 г. на украинских землях не может гордиться большим количеством исследований. Особенно невнимательно историки отнеслись к изучению процесса ее подготовки. Анализ идеологии дворянства по крестьянскому вопросу проводился в основном с позиций прямоли-
© Литвинова Т. Ф., 2015 42
А. И. Покорский-Жоравко и крестьянский вопрос: проблема реформаторства и «помещичьей правды»
нейного и жесткого определения взглядов в категориях «крепостник», «консерватор», «либерал», «прогрессист» и подобных, что не позволяло выйти за рамки традиционной для отечественной историографии констатации антагонистического противостояния дворянства и крестьянства, узко сословных интересов дворянства и т. п. К тому же в историографии этот важный момент в общественной жизни оказался крайне обезлюженным. Конечно, никто не отрицал участия отдельных персон и даже целых дворянских корпораций в обсуждении крестьянского вопроса, условий проведения реформы. Однако анализ позиций, взглядов обычно сводились к обобщающему схематическому делению действующих лиц на революционных демократов, либералов и крепостников. Причем не только последним отказывали в беспристрастном изучении. Поэтому круг украинских деятелей Крестьянской реформы в историографической традиции до сих пор остается почти неизменным, ограничиваясь, как правило, несколькими героями, позиции и классовые мотивы которых заранее определены исследователями. Среди крепостников в литературе фигурирует одинокий М. П. Позен, а либералов представляют М. О. Судиенко, И. А. Миклашевский, иногда В. В. Тарновский-старший, Г. П. Галаган. Достаточно показательными в этом плане являются обобщающие труды по истории Украины, истории крестьянства, где хотя и констатируется, что Крестьянская реформа 1861 г. занимает одно из центральных мест в истории Российской империи XIX в., её обсуждение кратко подается преимущественно на основе уже традиционного историографического материала.
Необходимость дальнейшего продвижения на данном направлении становится все более очевидной. И дело не в механическом накоплении сведений, хотя при отсутствии детальной разработки многих аспектов истории дореформенного периода необходимость эмпирических исследований остро ощущается. Речь должна идти о другом взгляде, другом ракурсе, который больше соответствует стремлению современной гуманитарной науки изучать человека и то, как он переживает крупные социальные потрясения, каким, без сомнения, была и Великая реформа. Однако
настроения, ожидания, надежды, ситуативное изменение позиций, мотивации дворянства, сословия, которое наиболее активно и фактически впервые так широко и откровенно высказалось по поводу центральной общественной проблемы, все еще остаются без внимания украинистов.
Кажется, наиболее приблизился к решению такой задачи А. А. Корнилов, который, исследуя крестьянскую реформу и, в частности, деятельность Губернских комитетов по обустройству быта крепостных крестьян, много внимания уделил позиции поместного дворянства и пытался выявить причины, лежавшие в основе распределения его на различные общественно-политические группировки. Но с учетом широты охвата материала в рамках Российской империи в целом историк не мог в полной мере представить не только взгляды всех дворянских депутатов, но и позиции Губернских комитетов по отдельным вопросам, что он сам хорошо понимал, обращая внимание на необходимость специального исследования и детального отображения стремлений и взглядов, господствовавших в то время в обществе [2]. Можно согласиться также и с мнением И. А. Христофорова, обратившего внимание на абсолютизацию А. А. Корниловым фактора обусловленности требований дворянства конкретными материальными интересами, что не позволило объяснить «ни многообразия мнений в пределах одного хозяйственного региона, ни специфику позиции тех крупных помещиков, которые составляли так называемую “аристократическую” оппозицию Редакционным комиссиям» [3].
Решение такой задачи требует также существенного расширения круга персоналий для создания наиболее адекватной картины общественного мнения по крестьянскому вопросу. В связи с этим возникает проблема поиска и отбора персоналий, на который влияют как объективные, так и субъективные факторы, а также фактор случайности. Почти каждый историк, работая над определенными проблемами, время от времени наталкивается на документы, фамилии, напрямую, казалось бы, не касающиеся его интересов. Но впоследствии имена, случайно оказавшиеся в поле зрения, начинают сначала будто бы «преследовать», а затем,
43
Т. Ф. Литвинова
превращаясь в своеобразные эвристические «фонари», выводить на новые материалы и сюжеты. Но не всегда фактор случайности может быть плодотворным, поскольку для дальнейших исследований не оказывается достаточных историографических и исходных оснований.
Одним из таких персонажей для меня стал А. И. Покорский-Жоравко. Его имя мало что говорит даже специалистам по социально-экономической истории Украины XIX в. В истории общественной мысли оно и вовсе не встречается. И это совсем неудивительно. Достаточно беглое упоминание А. А. Корниловым А. И. Покорского-Жоравко в числе «крепостников» в значительной степени определило его историографическую судьбу, чему поспособствовали и бурные революционные события в России. Еще один из первых биографов Александра Ивановича отметил, что «кипучая разносторонняя деятельность» Покорского-Жоравко начала забываться после его смерти и уже в начале ХХ в. «о нем почти что никто ничего не знает» [4]. В 1923 г. дом А. И. Покорского-Жоравко на хуторе «Аннинский» был разрушен. Погибла его уникальная библиотека, насчитывавшая более семнадцати тысяч томов, среди которых были ценные издания по всем отраслям естественных наук. По свидетельству потомка семьи, нашего современника А. А. Покор-ского, живущего в Петрозаводске, в библиотеке сохранялось также более 20 томов тщательно собранного гербария «Флора Аннинского хутора, Мглинского уезда Черниговской губернии» и коллекция бабочек этой местности. Подвержена была разрушению и могила-склеп Александра Ивановича, организованному председателем сельсовета Тереховым с целью поиска там золотых вещей [5].
К счастью, сохранившиеся, в том числе и опубликованные, источники позволяют представить моего героя как одного из наиболее активных членов Черниговского Комитета по обустройству быта помещичьих крестьян. Но прежде считаю нужным хотя бы кратко, учитывая рамки статьи, определить основные биографические вехи, для того, чтобы понять, насколько подготовленным был Александр Иванович для такой важной работы, к которой правительство привлекло
дворян, и насколько оправдано расширение круга украинских деятелей реформ 1860-х гг. за счет привлечения таких персоналий.
Дед моего героя Иван Данилович По-корский сделал довольно типичную для казацкой старшины карьеру: стал военным канцеляристом, в период нобилитации получил чин надворного советника, был предводителем дворянства Стародубского уезда. Потомки добавили к родительской фамилии еще и фамилию матери, Натальи Ивановны Жоравко. Отец Александра Ивановича, Иван Иванович, начав военную службу, завершил ее также на дворянской выборной ниве и был предводителем дворянства Мглинского уезда Черниговской губернии, где имел родовые владения. В 1800 г. он женился на дочери надворного советника и откупщика Емельяна Чеблокова Анне [6], в петербургском доме которого 20 июня 1813 г. и родился А. И. Покорский-Жоравко. Там же прошли и первые годы его жизни.
По завершении курса Новгород-Север-ской гимназии, где он учился в 1824-1830 гг., Александр Иванович по желанию отца поступил на юридический факультет Харьковского университета, в котором одновременно активно посещал лекции профессоров естественного факультета. Окончив университет в 1834 г. со званием действительного студента, он отправился на службу в Петербург. Биографы расходятся в определении первого места службы Покорского-Жоравко, называя то Департамент Министерства государственного имущества, то Департамент Министерства Юстиции, правда, единогласно утверждают, что в марте 1840 г. тот работал в 3-м Департаменте Министерства госимуществ на должности помощника редактора, а затем редактора Статистического отделения. Уже по роду своей службы он должен был иметь дело с проблемами, которые впоследствии будут предметом обсуждения в обществе в целом.
Кроме того, Александр Иванович в то время стал хорошо известным теоретиком и практиком пчеловодства, начал печатать свои работы на страницах различных изданий - «Земледельческая газета», «Посредник, газета промышленности, хозяйства и реальных наук», был помощником редактора последней. По заданию 3-го Департамента
44
А. И. Покорский-Жоравко и крестьянский вопрос: проблема реформаторства и «помещичьей правды»
в 1841 г. он сделал исторический обзор пчеловодства, описав его метод в некоторых уездах Черниговской губернии. В целом он написал около 30 работ по пчеловодству, которые переводились на немецкий и французский языки и были известны во Франции, Англии, Бельгии [7]. Не случайно редактор журнала «Пчеловодный музей» Г. В. Пара-диев отнес А. И. Покорского-Жоравко к пионерам рационального российского пчеловодства [8].
В 1842-1843 гг. вместе с В. М. Михайловым Александр Иванович был редактором «Трудов» Вольного экономического общества [9], а в 1841 г. издал на общественных началах в собственной редакции «Атлас Музе-ума Императорского Вольного Экономического общества» с описанием и чертежами сельскохозяйственных и ремесленных орудий и машин, бывших в музее Общества, а также заимствованных из различных журналов и других работ. Всего было издано 13 тетрадей «Атласа», которые одобрительно приняла публика [10]. С отъездом Александра Ивановича на родину в свое родовое имение и отказом от редактирования «Атласа» это издание прекратило свое существование, и все попытки его восстановить оказались неудачными [11].
А. И. Покорскому-Жоравко было тридцать лет, когда в 1843 г. он вышел в отставку и окончательно поселился на хуторе «Аннинский», названном его отцом в честь жены, полностью отдавшись хозяйственным делам и общественной деятельности. Кажется, именно такие примеры давали основания А. Х. Бенкендорфу в «морально-политическом отчете» III Отделения за 1843 г., обращая внимание на апатию, поразившую общество, одновременно констатировать: «Но, с другой стороны, дух Европейской положительности (le posntnf) проникнул и в Россию. Наши юноши, которые еще недавно думали только о блестящем мундире, обратились теперь к хозяйству и к добыче денег» (цит. по: [12]).
Александр Иванович становится успешным помещиком-домоводом, который живет в своем имении, посещает сельские работы и пишет статьи на сельскохозяйственные темы. Усадьба становится местом энергичной деятельности, важной не только для него, но
и для государства. Такие помещики-экспериментаторы, «кабинетные» агрономы, образованные хозяева, джентльмены-фермеры, как их называют современные специалисты, и составили наиболее гибкую по стилю поведения прослойку общества («общество среднего круга»), не только нуждавшуюся в литературных советах, но и творившую «литературу наставлений» - научно-дидактическую продукцию по домоводству, управлению хозяйством. Литературные занятия для этого рода дворян-помещиков становятся одной из норм образа жизни [13].
Попутно замечу, что в хозяйственно-дидактической литературе того времени, которая сейчас ставится в один ряд с «изящной словесностью» [14], все активнее стал разрабатываться образ деятельного помещика, понимающего также, что сельское хозяйство -это не только земля и скот, а прежде всего крестьяне - такие же люди, как и другие. Итак, подумать и позаботиться о выгодах подданных, хорошо к ним относиться дворян должно заставить «не одно человеколюбие, но и собственная польза» [15]. То есть подданные воспринимались не просто в духе просветительского дискурса как дикари или дети, нуждающиеся в опеке и руководстве. Отношения помещик - крестьянин начали представляться как содружество равных тружеников, которое может принести взаимную пользу. Нарушение равновесия между доходами и потребностями стимулировало экономическую активность и заставляло менять представления о дворянско-крестьянском взаимодействии. Думаю, этот момент является наиболее интересным для интерпретаций, в том числе и потому, что порождал и неэкономичный продукт в виде общественного мнения.
А. И. Покорский-Жоравко был человеком энергичным, деятельным и всегда искал применения имеющимся дарованиям. Кроме хутора, он владел имением в с. Шулаковка, 208 крестьянами мужского пола, дворовых не имел, из 73 крестьянских дворов, которые ему принадлежали, все были тягловыми, и все хозяйства были наделены землей по 8 десятин на тягловую душу. Крестьяне также с разрешения владельца обеспечивались топливом и древесиной для строительства с барского леса [16]. Он был не только теоре-
45
Т. Ф. Литвинова
тиком, но и практиком пчеловодства. Все биографы отмечали, что А. И. Покорский-Жоравко имел в своем хуторе, в 20 верстах южнее г. Мглина, большую и хорошо обустроенную пасеку. К тому же, вероятно, от отца он получил винокурню, имел сахарный завод, лаковую и переплётную фабрики, а в 1872 г. открыл еще и сургучную, которая, правда, просуществовала недолго [17].
Кроме хозяйственных дел, Александр Иванович активно реализовывался на общественном поприще, сотрудничал с различными научными обществами и периодическими изданиями. Он публиковался в «Трудах» ВЭТ, «ЖМГИ», «Журнале сельского хозяйства и овцеводства», «Журнале общеполезных сведений», «Сельском хозяйстве», «Русском вестнике». Преимущественно это были работы по пчеловодству, библиография которых была представлена еще первым биографом Д. А. Бочковым. Но А. И. Покорский-Жоравко намеревался написать и историю земледелия в России [18]. Однако в научный оборот в современной украинской историографии социально-экономической истории фактически включены только «Хозяйственные замечания в Черниговской губернии», видимо, потому что данная публикация четко атрибуируется. Но еще будучи министерским чиновником, А. И. Покорский-Жоравко взял на себя роль и корреспондента «ЖМГИ» по Черниговской губернии. Поэтому на страницах этого журнала и «Земледельческой газеты» неоднократно помещались его хозяйственные заметки и сообщения.
Однако этот хозяин-знаток, проводивший жизнь между пасекой и кабинетом, весь свой писательский талант не просто сориентировал на практические цели. Его публикации, выходившие отдельными брошюрами, были призваны, с одной стороны, закрепить на бумаге длительный народный опыт, с другой - внести более рациональную струю, поставить такую важную отрасль народного хозяйства, как пчеловодство «на правильный путь», в том числе и через унификацию терминологии [19]. Благодаря написанному А. И. Покорским-Жоравко по поручению председателя четвертого отделения ВЭТ генерала А. А. Саблукова «Опыту исторического обзора развития пчеловодства в России» метод и ульи черниговского помещика-
пчеловода П. И. Прокоповича стали популяризироваться значительной частью хозяйственных журналов Европы. А Французское политехническое общество открыло специальную мастерскую для изготовления таких ульев. Убежденный, что в таком деле не может быть мелочей, именно из них состоит хозяйство, а «именно сумма этих мелочей составляет только ощутительные выгоды» [20], Александр Иванович давал различные советы, ориентированные в том числе и на возможности крестьян. Они были непременными героями всех его статей, будь-то популяризация медоносного растения гребенчатой шандры, замечания о хозяйстве Черниговской губернии или соображения по поводу традиции выращивать коноплю на скудные почвах севера Малороссии [21]. Очевидно, что крестьяне, независимо от их статуса, для Покорского-Жоравко - прежде всего сотрудники по хозяйственному делу. Поэтому нужно лишь направить их деятельность в правильное, более рациональное русло, дать понять, в чем заключаются выгоды, помочь осознать, что иногда «близкие выгоды заслоняют собой отдаленные невыгоды», показать ценность крестьянского труда. Причем, по его убеждению, помещики должны были разными способами подталкивать к «хозяйственным улучшениям» не только своих подданных, но и государственных крестьян.
С 1849 по 1860 гг. А. И. Покорский-Жо-равко был предводителем дворянства Мглин-ского уезда Черниговской губернии [22]. К сожалению, осталось достаточно мало свидетельств его деятельности на этом поприще. Тем большую ценность представляют материалы, относящиеся к 1849 г. Они касаются попыток местной администрации решить достаточно сложную проблему задолженности помещичьих имений, которая была достаточно важной в хозяйственном быту не только дворянства, но и крестьянства. На это почти не обращали внимания украинские историки, рассматривая проблему преимущественно с точки зрения «жестокой эксплуатации» крестьян помещиками, без выяснения всего комплекса причин и последствий для обоих сословий, поскольку за неуплаченные крестьянами государственные налоги полную ответственность несли их владельцы. Черниговский губернатор
46
А. И. Покорский-Жоравко и крестьянский вопрос: проблема реформаторства и «помещичьей правды»
П. И. Гессе предложил А. И. Покорскому-Жоравко «содействовать предмету прекращения недоимок» в Мглинском уезде, о чем последний сообщил письмом губернского предводителя М. П. Борозду 14 апреля 1849 г. [23]. Кроме того, губернатором было издано распоряжение, согласно которому все имения уезда, имевшие задолженность более 86 копеек серебром на душу, должны были перейти в опекунское управление.
В связи с этим А. И. Покорский-Жорав-ко изложил свои развернутые соображения о причинах «накопления недоимок», способы их преодоления и погашения уже существующих. Эти размышления базировались на данных, которые он долго собирал и анализировал, а ведущим мотивом при заключении «Представления», направленного губернатору 14 августа, было стремление «содействовать сколько-нибудь к облегчению бедственного положения помещиков» уезда. Этот документ является красноречивым свидетельством отношения образованного, успешного хозяина, ответственного должностного лица к делу, к проблеме дворянство - крестьянство, а помещенная в нем статистика действительно демонстрирует достаточно сложное положение основных сословий уездного общества.
По мнению А. И. Покорского-Жоравко, такая ситуация порождала, с одной стороны, негативное впечатление от уезда, в котором очень мало заботятся об уплате государственного долга, с другой - напряжение и отчаяние у тех, кто не мог быстро его заплатить. Причины же таких давних недоимок и больших, и маленьких имений, считал Александр Иванович, коренились в неблагоприятных обстоятельствах, бедах, «постигших не один наш уезд». Главными он считал неурожаи, падеж скота, постоянное уменьшение плодородия земли при невозможности внесения удобрений, упадок промыслов, винокурения, отсутствие мелкой промышленности у крестьян из-за географического положения уезда, не имевшего удобных путей сообщения с другими регионами, а также предприимчивых капиталистов, которые могли бы сколько-нибудь оживить экономику торговлей. Причем, ради справедливости, А. И. Покорский-Жоравко обращал внимание на то обстоятельство, мимо которого обычно
проходили историки, объясняя бедность крепостных крестьян в первую очередь помещичьей эксплуатацией. Он привел данные по задолженности в своем уезде других состояний, «платящих подушный оклад», практически не отличавшейся размерами от государственных долгов крепостных крестьян.
Накопление государственных недоимок А. И. Покорский-Жоравко считал злом, парализующим хозяйственную жизнь и порождающим недовольство правительства, но именно на него он возлагал надежды в решении проблемы, ведь традиционные мероприятия, прописанные законом, в данном случае были неэффективны. Наиболее приемлемым А. И. Покорский-Жоравко считал «прием хлеба в уплату за недоимки», инициированный правительством. Именно это «при благоразумном, твердом и настойчивом применении» могло бы дать в государственное казначейство средства, которые вряд ли можно получить другим способом. Неэффективность этого мероприятия в предыдущие годы он разъяснял небрежностью земской полиции, не позволившей значительному числу дворян сдать вовремя хлеб в провиантские магазины и таким образом рассчитаться с долгами.
Внимательное отношение к общественным проблемам, забота о дворянстве и зависимых от него крепостных людях, хозяйственная, общественная и литературно-научная активность делали А. И. Покорского-Жорав-ка известным человеком. Не случайно Мглинское дворянство поручило ему решать важное «крестьянское» дело и защищать свои корпоративные интересы в Черниговском губернском комитете по устройству быта крепостных крестьян, который было разрешено открыть царским рескриптом от 18 мая 1858 г. [24].
К работе в Комитете Александр Иванович отнесся достаточно ответственно, о чем свидетельствуют опубликованные В. Л. Мод-залевским письма, написанные Покорским-Жоравко к жене с ноября по декабрь 1858 г., фрагмент его воспоминаний, эпиграфом к которому он взял слова А.С. Пушкина: «И не уйти нам от суда людского, как не уйти от Божьяго суда!» [25], а также многочисленные выступления, «мнения» во время заседаний по всем ключевым обсуждавшимся
47
Т. Ф. Литвинова
проблемам. К тому же вместе с В. Д. Дунин-Борковским, А. П. Бакуринським, Г. П. Гала-ганом он был избран членом Редакционной комиссии, которая непосредственно занималась окончательным оформлением проекта положения о крестьянах Черниговской губернии.
По свидетельствам Д. А. Бочкова, базировавшимся на преданиях, А. И. Покорского-Жоравко в Мглинском уезде, а возможно, и в губернии вообще считали крепостником, да еще и убежденным [26]. В то же время историк подверг сомнению эту точку зрения. На таких же позициях стоял и П. Я. Дорошенко, один из первых историков Великой реформы в Черниговской губернии. Более того, кратко характеризуя всех членов Комитета, относительно Покорского-Жоравко он отметил: «Выдавался в Комитете самостоятельностью взглядов и широкой поддержкой интересов крестьян» [27].
В этой связи стоит отметить, что для многих в той или иной форме публично высказавшихся помещиков Левобережной Украины (Малороссии), где крепостное право не успело пустить глубокие корни, крестьянский вопрос в то время имел «две отличительные стороны: Нравственную и Экономическую», как записал М. А. Маркевич, депутат от дворян Прилуцкого уезда в Полтавском губернском комитете. И если «нравственной стороне вопроса сочувствуют все», проявляя это «единогласным отрешением крепостного права без всякого за то вознаграждения», то экономическая сторона, по мнению дворянства, требовала уступок от всех участников процесса.
Так считал и Александр Иванович, заявивший о своих позициях в статье «Что стоило нам Крепостное право?», напечатанной уже в ноябрьском номере «Русского вестника» за 1858 г. Тут он категорически высказался за ликвидацию крепостного права, сравнивал его со «смертельно больным» и отмечал, что «принудительный труд, в каком бы виде он ни являлся, не приносит пользы и истощает и того, кто трудится, и того, кто им пользуется» [28]. В то же время он выступал за создание «здравых основ» нового землепользования и землевладения и считал это моральной задачей прежде всего дворянства. Но это было возможно при усло-
вии нахождения баланса интересов между крестьянством и дворянством.
Такой взгляд на будущую реформу практических дворян-помещиков при необходимости маркировок можно было бы определить как «консервативное реформаторство», или «прогрессивный консерватизм». Но такие позиции остались без внимания публицистов, а впоследствии и отечественных историков, предпочитавших не разбираться в причинах и содержании разногласий между различными группами реформаторов. Однако сомневаться в их открытости нет оснований. Особенно когда читаешь такие ретроспекции крестьянского вопроса в дворянском сознании, как в письме А. И. Покор-ского-Жоравко к жене, написанном 13 февраля 1859 г. по завершении им редактирования последней главы Положения об улучшении быта крестьян Черниговской губернии. Ночью, под грохот 800-летнего колокола Спасо-Преображенского собора, такая исповедь перед Серафимой Павловной, духовным двойником, вторым «я», встречу с которым считал днем «второго духовного рождения», дорогого стоит. Сам жанр не дает права соврать, покривить душой: «В юности, в либеральных безумных порывах, я мечтал иногда об освобождении крестьян - мечтал, окружая смутой, местью, гражданским беснованием эти мечтания; потом, возмужалый, я мечтал, или, лучше, думал тверже и вернее об этом и оканчивал вздохом мою думу, как дело невозможное, неосуществимое. Теперь я сам поставил точку в окончании этого дела и сам, своими руками, скажу с гордостью, сделал его большую половину - для миллиона с лишним людей». И будто обращаясь к своему детищу с надеждой: «Я отдаю тебя, и одной юты не сотрут они в тебе, потому что каждую букву твою пропустил через мое сердце и душу, потому что на каждое слово твое я истрачивал все силы моего ума, и каждое постановление, в тебя вписанное, отстаивал всеми средствами, не останавливаясь даже и перед игрою страстей и употребляя в пользу даже и самолюбие, жалкие самолюбия тебя понимавших превратного» [29].
И весь драматизм этой черниговской исповеди в том, что другой, пожалуй, тот, кто «понимал превратно», соперник по Черниговскому комитету Г. П. Галаган, так же
48
А. И. Покорский-Жоравко и крестьянский вопрос: проблема реформаторства и «помещичьей правды»
не останавливался перед средствами, чтобы представить не только это Положение, но и интересы Малороссии в Петербурге, быть там выразителем надежд целого края, а затем перед собственной женой каяться в своих ошибках, поскольку и его позиции не восприняли чиновные столичные реформаторы. Итак, стоит обратить внимание, что в канун реформы, в один из наиболее решающих моментов своего существования, малороссийское дворянство, несмотря на то, как оно впоследствии будет оценено публицистами и историками, в большинстве своем изъявило готовность к эмансипации крестьян, поскольку также стремилось к собственному освобождению от бремени обязанностей. В обсуждении крестьянского вопроса на этом этапе было продемонстрировано осознание неразрывного единства его социально-экономической и морально-идейной составляющих. И в Губернских комитетах, и в Редакционных комиссиях, и на страницах различных изданий, и в частных письменных разговорах, и в обращениях к разного уровня чиновникам малороссийское дворянство постоянно подчеркивало своеобразие своей родины, «острова, окруженного морем - Россией» [30], и необходимость учитывать это. Убеждением в неизбежности пожертвований со стороны всех участников процесса - дворян, крестьян и государства - дворянство показало свое партнерское отношение к крестьянам, которым только лишь необходимо помочь включиться в самостоятельную жизнь. То есть, по сути, какими бы ни были конкретные предложения по тому или иному конкретному вопросу, все они в комплексе могут восприниматься как своеобразный мо-дернизационный проект решения социальноэкономических проблем края. Насколько это удалось - другой вопрос...
ЛИТЕРАТУРА
1. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи : в 2 т. - СПб., 2003. - Т. 1. - С. 393.
2. Корнилов А. А. Губернские комитеты по крестьянскому делу в 1858-1859 гг. // Русское Богатство. - 1904. - № 5. - С. 76.
3. Христофоров И. А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам (конец 1850 - середина 1870-х гг.). - М., 2002. - С. 11.
4. Бочков Д. А. Памяти Александра Ивановича Покорского-Жоравко (1813-1913 гг.) // Труды
Черниговской губернской архивной комиссии.
- 1915. - Вып. 11. - С. 45.
5. Покорский А. А. «Мы не приемыши, но законные дети этого края...». К 185-летию со дня рождения А. И. Покорского-Жоравко. - URL: http://www.rds.org.ru/dv/0011/index.phtml.
6. Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. - Киев, 1914. - Т. 4. - С. 106-108.
7. Ходнев А. И. История Императорского Вольного Экономического Общества с 1765 до 1865 года. - СПб., 1865. - С. 230.
8. Г. П[арадиев]. Александр Иванович Покорский-Жоравко // Пчеловодный музей. - 1901.
- № 4. - С. 113-118.
9. Ходнев А. И. Краткий обзор столетней деятельности Императорского Вольного Экономического Общества с 1765 до 1865 года. -СПб., 1865. - С. 14.
10. Ходнев А. И. Краткий обзор. - С. 126-127.
11. Бочков Д. А. Указ. соч. - С. 38-39.
12. Экштут С. А. На службе российскому Левиафану. Исторические опыты. - М. : ПрогрессТрадиция, 1998. - С. 81.
13. Григорян Б. «Фигура бледная, неясная»: об-
раз помещика в романах Гончарова // Новое литературное обозрение. - 2010. - № 106. -URL: http://www.nlobooks.ru/rus/magazines/
nlo/196/2072/2081/.
14. Головина Т. Н. Из круга чтения помещиков
средней руки (по документам 1830-1840-х годов из усадебного архива). - URL:
http://www.nlobooks.ru/rus/magazines/nlo/196 /1142/1175/.
15. П-нъ И. Доброй помещик // Вестник Европы.
- 1807. - Ч. 35. - № 9. - С. 281-289.
16. Приложения к трудам Редакционных Комиссий, для составления Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Сведения о помещичьих имениях. - СПб., 1860. - Т. 4. - С. 20.
17. Бочков Д. А. Указ. соч. - С. 28.
18. Там же. - С. 37, 47-49.
19. Покорский-Жоравко А. Опыт исторического
обзора развития пчеловодства в России. -СПб., 1843 ; Его же. Опыт словаря терминов, употребляемых в пчеловодстве. - М., 1851 ; Его же. Появление искусственного ухода за пчелами между крестьянами в России. -
СПб., 1841.
20. Покорский-Жоравко А. Гребенчатая шандра (ELSHOLTZIA CRISTATA WILDEN) // Сельское хозяйство. - 1862. - № 10. - Октябрь. - С. 4.
21. Покорский-Жоравко А. Хозяйственные замечания о Черниговской губернии // ЖМГИ. -1844. - Ч. Х111. - С. 4-11 ; Его же. Конопля и ее значение // Сельское хозяйство. - 1862. -№ 2. - С. 162-172.
22. Литвинова Т. Ф. Софальш проблеми укра'ш-ського села середини Х1Х ст. очима повФового предводитель дворянства // Укра'нський селянин. - 2006. - Вип. 10. - С. 97-100.
23. Государственный архив Черниговской области. Ф. 133. Оп. 1. Д. 392. Л. 45.
24. Корнилов А. А. Губернские комитеты по крестьянскому делу в 1858-1859 гг. // Русское Богатство. - 1904. - № 2. - С. 224.
49
Т. Ф. Литвинова
25. Письма Александра Ивановича Покорского-Жоравко к жене Серафиме Павловне // Труды Черниговской губернской архивной комиссии. - 1915. - Вып. 11. - С. 52-101.
26. Бочков Д. А. Указ. соч. - С. 30.
27. Дорошенко П. Я. Очерк крепостного права в Малороссии и крестьянской реформы в Черниговской губернии // Труды Черниговской губернской архивной комиссии. - 1912. -Вып. 9. - С. 38.
28. Покорский-Жоравко А. И. Что стоило нам крепостное право? // Русский вестник. - 1858. -Т. ХУШ. - Ноябрь. «Современная летопись». - Кн. 2. - С. 203.
29. Письма Александра Ивановича Покорского-Жоравко к жене Серафиме Павловне. - С. 8586.
30. Материалы для биографии Г. П. Галагана // Киевская старина. - 1898. - Сентябрь. -С. 215.
50
