CC BY
71
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (2), с. 345-347
УДК 82
А.И. ГЕРЦЕН В «ИСТОРИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ» М. ГОРЬКОГО © 2014 г. М.В. Шахова
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
Поступила в редакцию 19.05.2014
Рассматривается литературоведческая работа М. Горького «История русской литературы». Выявляются причины особого отношения М. Горького к творчеству А.И. Герцена.
Ключевые слова: Герцен, Горький, «История русской литературы».
В 1939 году впервые публикуется полностью «История русской литературы» М. Горького. В основу издания ложится рукопись писателя, над которой он работал в 1908 - 1909 годах. Она представляет собой конспекты лекций, прочитанных Горьким для начинающих писателей на Капри. В предисловии к рукописи редакционная коллегия отмечает, что она «сохранилась не во всем своем первоначальном объеме» [1, с. 5]. В работе демонстрируются взгляды Горького на русскую литературу, начиная с XVIII века. Наше внимание будет направлено на то, как в лекциях отражаются представления Горького на личность Герцена и его роль в русской литературе.
В последние годы возрождается интерес к личности Герцена. В 2002 году опубликована статья Ильи Овчинникова «Достоевский, Страхов и Герцен: конфликт или согласие» [2], в апреле 2004 на одном из порталов [3] опубликована беседа Юрия Пущаева с доктором философских наук, профессором Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета Константином Антоновым о Герцене и о его вере в социализм. С начала XXI века было защищено множество диссертаций по творчеству, философии и политическим взглядам Герцена, например: «Французский революциона-ризм 1820 1860-х гг. в системе социально-политических воззрений А.И. Герцена» И.П. Исаковой, «Историософия А.И. Герцена: у истоков критики парадигмы истории XIX столетия» М.О. Шепеля, «Культурличностная концепция в воззрениях А.И. Герцена» Г.Л. Терехова и другие [4]. Такой интерес, на наш взгляд, связан с теми особенностями личности Герцена, которые были отмечены М. Горьким в его лекциях по истории русской литературы, предназначенных слушателям Каприйской школы:
«Герцен - первый русский мыслитель, до него никто не смотрел так разносторонне и глубоко на русскую жизнь» [1, с. 207].
Интерес М. Горького к Герцену-художнику, публицисту и общественному деятелю прослеживается в структуре рукописи: оглавление фиксирует тот факт, что Герцен чуть ли не единственный из авторов, ссылки на творчество которого можно обнаружить в нескольких разделах. Отметим, что кроме временного вектора, который руководит логикой повествования Горького, есть еще некоторые «тематические группы», отражающие пласты русской жизни, согласно которым объединены в единый комплекс разные авторы и произведения. Так, например, имя Герцена встречается в следующих главах: «Дворянская самокритика», в которой Горький последовательно описывает героев времени, дворян, мучимых тоской и хандрой: Онегина, Печорина, Бельтова и Рудина; «Крестьянское движение в первую половину XIX века», в которой упоминаются авторы, в чьем творчестве поднимается тема крестьянства, крепостного права; «Драма русского барства», в которой подробно рассматривается крушение «барства», патриархальных, устаревших взглядов на Россию. Горький, рассматривая «Записки доктора Крупова», пишет в главе «Крестьянское движение в первую половину XIX века»: «Для нас он [Герцен] интересен как некая правдивая мысль, коя на протяжении почти 40 лет отмечала и оценивала все разнообразие русской жизни» [1, с. 184]. Получается, что Горький увидел в Герцене в первую очередь «выразителя времени», писателя, который сумел точно разглядеть русскую действительность своей эпохи и попытался бороться с пороками, которые видел. Горький нашел в Герцене человека, деятеля, который глубоко интересуется в первую оче-
346
М.В. Шахова
редь не политикой, а личностью: «Поняв печальную способность психики русского человека увлекаться крайностями и уродовать действительность, всю жизнь указывал на вред этой способности <...> и боролся с нею» [1, с. 184].
Это замечание М. Горького о Герцене находит подтверждение в сборнике статей Герцена «Капризы и раздумья». Горькому была близка идея Герцена о путях борьбы с несовершенством мира. Она заключалась в том, что Герцен видит причину общественного неустройства в самой природе человека, в силу исторических обстоятельств «обособившегося», замкнувшегося на реализации своих личных интересов. Однако диалектика исторического мышления Герцена не позволила ему противопоставлять личные интересы человека и общества, а предлагала иной путь выхода из кризиса, признавая право человека на личную, частную жизнь. В «Капризах и раздумьях» Герцен писал: «Человек должен развиться в мир всеобщего; оставаясь в маленьком, частном мире» [5, с. 332]. Такое отношение к миру частному и всеобщему замечает и Горький. В своих записях он отмечает, что Герцен «пытается объединить интересы человека и общества» [1, с. 184].
Обращаясь к творчеству Герцена, Горький показывает реализацию этого принципа в повести «Кто виноват?», рассматривая образ Бель-това в контексте проблемы героя времени, поставленной его предшественниками - Пушкиным и Лермонтовым. Так, в главе «Дворянская самокритика» Горький показывает нам трех «лишних людей» в русской литературе, дворян, которые не могут применить свои знания и умения на благо общества: Онегин, Печорин, Бельтов. Горький замечает, что Герцен не жалеет своего героя Бельтова. Он открыто иронизирует над ним. Однако «за иронией автора кроется хорошее, глубокое понимание причин, почему его герой именно таков, а не лучше и не хуже» [1, с. 166]. По-видимому, Горький имел в виду те места повести, где Герцен дает развернутую характеристику среды, сформировавшей Бельтова, общественных обстоятельств, критиком которых выступает и доктор Крупов. Горький приводит большую цитату, описывающую Бельтова как человека ни к чему не способного: «Бельтов.. не мог приладиться ни к чему» [1, с. 165]. В этой фразе сквозит ироничное отношение Герцена к своему герою: «Дела, само собою разумеется, и там ему не нашлось», «.он тратил свое время», «сохранил от юности отсутствие всякого практического смысла в отношении своей жизни» [1, с. 165]. и т.п. Однако
определяя иронию доминантой в описании Герценом своего героя, Горький не совсем прав. Страницы повести, посвященные дневнику Любы Круциферской, признаниям Бельтова в своей беспомощности как личного, так и общественного плана, полны сочувствия, а не иронии.
Горький отмечает огромную роль Герцена в изменении функции женского образа в русской литературе. Именно Герцена Горький считает новатором, изменившим роль женщины в конфликте произведения. Ранее, указывает Горький, образ женщины в произведении мотивировался исключительно ее участием в любовном конфликте. Она была как бы «проявителем» характера главного героя. В «Кто виноват?», пишет Горький, у Герцена женщина становится уже товарищем, герои «требуют от нее силы, ума, помощи» [1, с. 167]. Бельтовым, по мысли Горького, просто необходимы были «стойкие жены, сестры, матери, которые умели бы воспитать умных, сильных, честных детей» [1, с. 167]. Здесь Горький приводит цитату из дневника Круциферской, в которой она размышляет о том, что такое любовь: «Можно и не двоих, а нескольких любить, но тут игра слов; любить любовью можно одного; ... А потом я люблю Крупова, и не боюсь признаться, что и Бельтова люблю; это такой сильный человек, что я не могу не любить его» [1, с. 167]. Горький видит, что это новая женщина в литературе - сильная и самостоятельная.
В публицистике Герцена также можно обнаружить подтверждение этому наблюдению Горького. В статье «По разным поводам», подчеркивая, что воспитание играет фундаментальную роль в преобразовании человечества, Герцен уподобляет этот процесс «расчистке от всего наследственного хлама, от всего осевшего ила.» [1, с. 336], отводя при этом особую роль матери. Эта мысль, безусловно, была созвучна Горькому, автору повести «Мать» и пьес 19011906 годов, в которых проблема воспитания молодого поколения была одной из центральных.
Горький отмечает также, что взгляды Герцена на крепостное право были гораздо более определенны и откровенны, чем, например, у Тургенева. Приводя цитаты из «Доктора Крупова», где Герцен, используя метафору, сравнивает крепостнический строй и непонимание его разрушительного воздействия с безумством: «Один из них сошел с ума на том, что он сверх своей порции имеет призванье есть по полупорции у всех товарищей, основывая пресмешно (курсив наш - М.Ш.) свои права на том, что его отец умер от объедения, а дед опился» [1,
А.И. Герцен в «Истории русской литературы» М. Горького
347
с. 183]. Усиливая комический эффект, Герцен пишет, что герой «добродушно верил в свое право», «награждал избранных их же едой». Опять же Герцен, наравне с другими литераторами того времени (Н.А. Некрасовым в «Размышлениях у парадного подъезда», М.Е. Салтыковым-Щедриным в сатирических сказках) отмечает «безумство» не только дворянства, но и рабскую психологию крестьян «точивших слезы умиления».
К сожалению, нам не удалось обнаружить у Горького еще какие-либо труды, описывающие творчество А.И. Герцена. Однако уже из этой рукописи видно, что он подчеркивал важнейшую роль Герцена в русской литературе. Именно в его творчестве он видит истинную попытку деятелей того времени изменить положение в обществе. Рассматривая «Доктора Крупова», «Кто виноват?» «Былое и думы», «Сороку-воровку» и публицистические работы Герцена, Горький утверждает, что тот пытается дойти до сути проблем в дворянских кругах. Кроме того, по мнению Горького, именно этот писатель и публицист впервые представляет женщину сильной, умеющей помочь и поддержать. Именно на эти плечи фактически и ложится переустройство мира.
Интересно отметить, что Горький в своей работе активно использует цитирование. Цитаты его обширны, подробны. Свои мысли Горький высказывает только в кратких комментариях, отдавая главное место авторскому тексту и читательскому сознанию. Таким образом, Горь-
кий выступает как бы посредником, переводчиком, передающим мысли Герцена. Вспомним, что и сам Герцен в своих публицистических работах часто обращается к цитированию, однако у него оно выступает чаще как пример или отсылка к авторитетам.
Возможно, именно то, что увидел в Герцене Горький, заставляет нас вновь и вновь возвращаться к творчеству этого писателя. Ведь как пишет Горький: «Его ум - ум исключительный по силе, как его язык исключителен по красоте и блеску» [1, с. 206].
Список литературы
1. Горький М. История русской литературы // Горький М. История русской литературы. М.: Ху-дож. лит., 1939. 360 с.
2. Овчинникова И. Достоевский, Страхов и Герцен: конфликт или согласие. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://old.russ.ru/krug/00gerzen-pr.html (дата обращения 20.01.2013)
3. Пущаев Ю. Вера в социализм заменила Герцену религию [Электронный ресурс] Режим доступа: http ://www. foma.ru/article/index. php?
news=7272 (дата обращения 26.04.2013).
4. Каталог диссертаций. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.dissercat.com/search?keys= %D0%B3%D0%B5%D1%80%D1%86%D0%B5%D0% BD (дата обращения 23.06.2014)
5. Герцен А.И. «Капризы и раздумья» // Герцен А.И. Собр. соч.: в 8 т.. Т. 2. М: «Правда», 1975. С.313 - 366.
A.I GERCEN IN M. GORKY'S "THE HISTORY OF RUSSIAN LITERATURE"
M. V. Shakhova
The paper presents the Gorky's attitude to Gercen through the circle of lectures "The history of Russian literature". We try to put the attention on the grate role of Gercen in Russian literature, underlined by Gorky in his works.
Keywords: Gercen, Gorky , "The history of Russian literature.
References
1. Gor'kij M. Istoriya russkoj literatury // Gor'kij M. Istoriya russkoj literatury. M.: Xudozh. lit., 1939. 360 s.
2. Ovchinnikova I. Dostoevski), Straxov i Gercen: konflikt ili soglasie. [E'lektronnyj resurs] Rezhim dostu-pa: http://old.russ.ru/krug/00gerzen-pr.html (data ob-rashheniya 20.01.2013)
3. Pushhaev Yu. Vera v socializm zamenila Gercenu religiyu [E'lektronnyj resurs] Rezhim dostupa: http ://www. foma.ru/article/index. php?
news=7272 (data obrashheniya 26.04.2013).
4. Katalog dissertacij. [E'lektronnyj resurs] Rezhim dostupa: http://www. dissercat.com/search?keys=
%D0%B3%D0%B5%D1%80%D1%86%D0%B5% D0%BD (data obrashheniya 23.06.2014)
5. Gercen A.I. «Kaprizy i razdum'ya» // Gercen A.I. Sobr. soch.: v 8 t.. T. 2. M: «Pravda», 1975. S. 313-366.
