CC BY
126
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯЛАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 5
ИСТОРИЯ
4
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.5
рефераты 97.04.001-97.04.034
МОСКВА 1997
ходимо для сохранения "национального единства" перуанцев, в то время как индейцы составляли подавляющее большинство населения. Еще одна типическая черта креольского национализма - экзальтация прошлого инков, широко используемая противниками Санта Круса в целях легитимизации их националистической позиции. Идеологический спор вокруг Конфедерации включал также противопоставление "современного" и "традиционного". Индейца Санта Круса высмеивали за французские манеры, за стремление обладать качествами, присущими только высшему, цивилизованному слою иерархии. Креольская реакция полагала, что индеец должен оставаться таким, каков он есть, он должен быть "традиционным" (с. 223).
Перекидывая мостик в современность, автор пишет, что если в 1835 г. проект перуано-боливийской Конфедерации поднял волну протестов креольской верхушки, объявившей, что "Перу завоевано индейцами", то ныне также речь идет о "завоевании Перу индейцами", но в это вкладывается уже совершенно иное, позитивное содержание - "завоевание" рассматривается как революционный процесс, как отправная точка процесса создания новой идентичности.
М.Н. Смелова
Страны Азии и Африки
97.04.018. АВТОРИТАРИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ В РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАНАХ /ИМЭМО РАН. - М.. Наука, 1996. - 336с.
Авторы коллективной монографии для выявления закономерностей политических процессов конкретные материалы рассматривают по определенным критериям: 1) стартовая ситуация; 2) роль внешних воздействий, взаимодействия геополитических сил, а также степень участия страны в мировом хозяйстве; 3) состав политической элиты, ее гомогенность и социальная опора; 4) тип отношений элиты и масс, возможности политической мобили-
зации и вовлечения в процесс развития различных групп населения; 5) основные структуры и институты власти; 6) роль института лидерства; 7) использование национальных культурных традиций; 8) механизмы достижения консенсуса (с. 16, 17). Таким образом, в общности развивающихся стран выделяются четыре траектории модернизации: 1) вписавшиеся в новейший поворот мировой экономики (70-80-е годы) страны Восточной и Юго-Восточной Азии; 2) вчерашние лидеры индустриальной модернизации в "третьем мире", забуксовавшие на определенном этапе (крупные страны Латинской Америки); 3) типичные страны "третьего мира" с характерными для них структурными дисбалансами и обширными секторами отсталости (Индия, ряд арабских и латиноамериканских стран); 4) наименее развитые и даже деградирующие страны (преимущественно африканские), где преждевременно говорить о каких-либо заметных достижениях в процессе модернизации (с. 12).
В гл. 1 "Авторитаризм в условиях псевдомодернизации и/или псевдоконсенсуса" показано, что авторитарные режимы, возникшие в некоторых странах Латинской Америки (Гватемала, Сальвадор, Никарагуа. - Авт. Т.Е.Ворожейкина) и Тропической Африки (Заир. - Авт. Лебедева Э.Л.) в различных исторических ситуациях объединены следующими признаками: 1) отсутствие или провал реального модернизационного проекта; 2) неспособность режимов добиться ни национального, ни мажоритарного консенсуса; 3) хрупкость, непрочность, "неорганичность" консенсуса в самих верхах (с.20).
В Заире, отмечает Э.Л.Лебедева, втором по территории и населению (30 млн. человек) государстве региона, структурный разрыв между формами национально-государственного устройства (заимствованными у капиталистически развитых стран Запада) и состоянием реального общества (которое конституируется общностями докапиталистической эпохи и характеризуется чрезвычайно высокой этнокультурной гетерогенностью, усугубленной резкими диспропорциями в экономическом потенциале различных облас-
тей страны) в сочетании с политическим плюрализмом западного образца спровоцировали сепаратистские устремления влиятельных этнополитических группировок и стали основой глубокого социально-политического кризиса (1960-1965), поставившего тогдашнее Конго на грань распада (с 30-31)
Понимая необходимость сохранения государственной целостности, все основные легальные политические силы поддержали военный переворот 1965 г К середине 70-х годов Народное движение революции (НДР), объединив в своих рядах практически все взрослое население страны, трансформировалось в "партию-государство", что и завершило создание персоналистской диктатуры как целостного механизма политического управления (с 31-32)
В первое десятилетие правления Мобуту основным вектором всей социально-экономической политики режима стало формирование экономической базы нового собственнического макрокласса, ядром которого являлись правящие группы, а важнейшей составляющей - местное предпринимательство Однако расширить ряды национальной буржуазии не удалось Монополизация основных рычагов власти в руках членов президентского клана - его соплеменников и выходцев из родственных этнических групп Экваториальной провинции - и их ориентация на потребление и/или деятельность в торгово-спекулятивной сфере, сращивание правящих групп с частным национальным, инонациональным, а также "теневым" капиталом, которые не реинвестировались в производственные отрасли Заира, а переводились в западные банки или шли на приобретение предметов роскоши, строительство дворцов, резкие диспропорции в распределении национального дохода между областями, рост этнического самосознания и сепаратизма как противовес сверхцентрализации явились источниками глубокого кризиса в отношениях между государством и обществом, а также внутри элиты, что привело в 1978 г к попытке государственного переворота, а в 1980 г - возникновению открытой оппозиции -созданию бывшими видными соратниками Мобуту Союза за де-
мократию и социальный прогресс (СДСП), носившего явно этно-региональный характер (с 34-36)
Во гл 2 "Авторитаризм на основе ограниченного консенсуса" подчеркивается, что данные режимы рождались, как правило, в крупных и средних странах третьего мира, преимущественно в критических фазах развития обществ раннего или среднеразвитого индустриализирующегося типа Судьба большинства этих режимов оказалась в общем сходной, хотя и складывалась под воздействием разнородных факторов общественной жизни стран, где они господствовали В Индонезии (авт к и н Сумский В В ) - это политический, социальный, экономический, религиозный, в меньшей мере этнический вектор, в Чили (авт к и н Федяква Е А ) - идеологический, политический, экономический, социальный, в Иране (авт к и н Умнов А Ю ) - религиозно-культурный, политико-идеологический, социальный, в Турции (авт дин Мирский Г И ) - политический, этнический, идеологический, в значительно меньшей мере - религиозный При этом "экономический вектор (т е результаты экономической модернизации - Реф ) действовал не сам по себе, а обусловливая наряду с другими динамику консенсуса вокруг политики режима, форму соответствующей "кривой" относительно простой, "трехфазовой", в случае Индонезии и Ирана, и, напротив, весьма сложной, синусоидальной, в двух других национальных случаях" (с 41)
По мнению Г И Мирского, вызванное развитием среднего класса и усилением крупного предпринимательства дряхление сложившейся в Турции после кемалийской революции (1923) и существовавшей на протяжении четырех десятилетий своеобразной авторитарной системы - бюрократической раннеэтатистской структуры, с одной стороны, возродило политические претензии исламистов, а с другой - вывело на поверхность общественной жизни новую политическую силу - этнически гомогенный, обладавший высоким корпоративным духом и располагавший собственной интеллектуальной элитой (в лице офицеров Генерального штаба) турецкий офицерский корпус, молодые радикально настро-
22 4083
енные офицеры которого фактически подготовили и осуществили переворот 27 мая 1960 г (с 70-71)
Несмотря на то что с 1966 г политическая жизнь страны развивалась по правилам "нормальной двухпартийной системы", обеспечивая попеременную победу на выборах либо возрожденной под названием Партия справедливости (ПС) Демократической партии, либо Народно-республиканской партии (НРП), неспособность буржуазных политических институтов справиться с периодически возникавшими социально-экономическими и политическими кризисами (вновь проявившаяся в конце 1970-х годов, когда террористическая деятельность ультраправых, фашиствующих организаций приобрела невиданные масштабы) вынудила военных во главе с начальником Генштаба генералом Эвреном - в целях обеспечения "национального единства, авторитета государства, личной безопасности граждан и тп " - 12 сентября 1980 г совершить новый военный переворот Тогда как экономическая модернизация и подъем Турции на основе программы восстановления рыночного механизма и интеграции турецкой экономики в мировое хозяйство, а также "ограниченный консенсус" в обществе стали в конце 80-х годов стимулом политической либерализации (с 72, 76)
Демократизация конца 80-х годов, считает автор, привела к тому, что "государственная элита" утратила свою центральную роль и, соответственно, выросло значение "политической элиты" (состоявшей из выборных должностных лиц, делавших упор на горизонтальный характер демократии как системы политического участия) Тем самым, подчеркивает Мирский, были ослаблены политические позиции военных, игравших в первой из этих элит главенствующую роль "Единственное, что может вернуть армию к власти, - это непосредственная угроза со стороны "исламистов" или (что после событий 1991-1993 гг кажется куда менее вероятным) выход из-под контроля ситуации в курдских районах страны" (с 77)
По мнению А.Ю.Умнова, главной причиной начала радикальных преобразований в (фане, где в 60-х годах более 70% населения проживало в деревне, а 80-85% пригодных к обработке земель принадлежало помещикам, духовенству и казне, стало совпадение интересов монархии (опасавшейся негативного влияния антимонархических, антифеодальных революций в ряде арабских стран на политически активные группы интеллигенции) и стратегических интересов США (не желавших смены в Иране формы государственной власти, могущей стать прологом изменений прозападного внешнеполитического курса страны, расположенной между СССР и Персидским заливом) (с 80-82)
Инициатором модернизации Ирана выступила авторитарная монархия, которая с первой половины 60-х до второй половины 70-х годов осуществляла курс на всестороннюю модернизацию и радикальные социальные реформы.
Проводившаяся в течение 16 лет жесткая государственная социально-экономическая политика была нацелена на развитие двух взаимосвязанных процессов изменение социально-классовой структуры населения и создание государственного сектора в рамках модернизируемой экономики В результате шахский авторитарный режим добился одних из самых высоких в мире показателей темпов экономического роста (ВВП Ирана вырос за 15 лет в 13 раз), что сопровождалось улучшением материального положения большей части самодеятельного населения (доход на душу населения вырос в 8 раз) Видя в реформах шанс резко повысить свой статус в обществе, часть интеллигенции, промышленные рабочие и буржуазия, занятые в современном секторе производства, поддержали "Белую революцию" Поэтому, считает Умнов, попытки противостоять режиму как со стороны оппозиционного духовенства, так и политически активной интеллигенции были в то время обречены на провал (с.79, 81-84).
Но уже в середине 70-х годов активное вытеснение традиционных слоев с внутреннего рынка постепенно обесценивало плоды аграрной реформы и порождало "стремление к поиску таких форм
жизни, которые бы органично связали вчерашний уклад с реальностями и потребностями современности", что подтолкнуло инициативу мощных сил оппозиции Признанному лидеру непримиримой оппозиции аятолле Хомейни удалось объединить против шахского режима и принципиальных противников "вестернизирующей модернизации", и сторонников альтернативной (революционно-коллективистской) модернизации, и - с большими колебаниями - приверженцев политической либерализации "Столь широкого и синхронно действующего фронта борьбы против авторитарно-монархической власти, - считает Умнов, - новейшая история "третьего мира", пожалуй, не знала" (с 85, 88, 89)
Отвергнув "Белую революцию" и приняв пришедшую ей на смену "революцию исламскую", иранское общество, считает автор, не отвергло модернизацию "Стабилизировав ситуацию, частично перераспределив собственность и создав новую структуру власти, исламский режим продолжил модернизацию страны, но в формах, приемлемых, если не для всего, то для большинства населения" (с 90)
В гл 3 - "Авторитаризм на основе широкого консенсуса" -рассматриваются режимы, модернизаторская политика которых в течение длительного срока пользовалась устойчивой поддержкой населения и осуществлялась относительно единой и достаточно широкой элитой Устойчивость именно авторитарного режима при столь широком консенсусе в Таиланде (авт к и н Рогожина Н Г ), Южной Корее (авт дин Мирский Г И) и на Тайване (авт к э н Оникиенко А Ф) объясняется авторами устойчивостью традиционной политической культуры стран Юго-Восточной Азии, реальным воздействием внешнего, военно-политического фактора (Тайвань, ЮК) и корпоративным интересом правящей элиты, стремящейся не допустить соперничающие группы "к кормушке" монополизированной власти (с 91)
По мнению А Ф Оникиенко, учитывая бедность острова Тайвань природными ископаемыми, ограниченность земельных ресурсов, недостаток финансовых средств, низкий в целом образо-
вательный уровень населения, ключом к "тайваньскому экономическому чуду" в 50-60-е годы стала верно избранная экономическая стратегия (с 115-116) Курс на земельную реформу - создание частных семейных ферм (количество которых с 1949 по 1953 г возросло с 61 до 92%) при "неконфискационном" характере изымаемых помещичьих земель - позволил направить средства помещиков на развитие промышленности, тогда как особенность тайваньской индустриализации - поощрение развития мелкого и среднего частного предпринимательства и выбор "внешненаправленной" экспортной стратегии предопределили не только использование Тайванем своих относительных преимуществ (наличие избыточной дешевой рабочей силы), но и изменили структуру экспорта (с 91,9% сельхозпродукции и 8,1% промышленной в 1951 г на 4,48 и 95,52% в 1990 г соответственно), а также позволили решить социально-экономические проблемы занятости (уровень безработицы составляет сейчас 1,51%), выравнивания в распределении доходов (разрыв между 20% семей с самыми низкими и 20% с самыми высокими доходами снизился с 1 15 в 50-е годы до 1 4,5 в начале 90-х годов) и сглаживания различий между городом и деревней (с 115-116)
Согласие Гоминьдана в 1979 г на проведение открытых соревновательных выборов стало, по мнению Оникиенко, поворотным пунктом процесса либерализации Однако полномасштабная политическая либерализация началась после того, как во второй половине 80-х годов Гоминьдан был вынужден пойти на ряд демократических перемен, а в декабре 1986 г провести первые в истории китайских обществ (включая КНР, Гонконг, Сингапур) двухпартийные выборы, на которых созданная в сентябре 1986 г Демократическая прогрессивная партия набрала 20% голосов избирателей С апреля 1990 г президентом Тайваня и одновременно - по традиции - председателем Гоминьдана Ли Дэнхуэем был взят решительный курс на конституционные реформы, который поддержал электорат, так же как провозглашенное Гоминьданом в 1991 г объединение Китая
Автор приходит к заключению, что с начала 90-х годов на Тайване можно говорить об уже завершившемся переходе от "жесткого" авторитаризма к "мягкому", в рамках которого "технократы с материка уже делят политическую власть с технократами тайваньского происхождения, а партийное руководство становится коллективным" (с 122)
Индийский материал - (гл 5) "Демократия (на примере Индии)" - важен, по мнению авторов (дин Володина А Г, к и н Куныцикова М Н , д и н Хороса В Г) для понимания тех закономерностей и условий, которые способствуют утверждению демократических структур в "неклассической" ситуации стран запоздалого развития
Становление индийской демократии (исходный пункт траектории современного политического развития - 80-е годы XIX в ) было предопределено, по мнению А Г Володина, тем, что "в генетическом коде индийского общества доиндустриального периода уже содержались черты, благоприятствующие политической модернизации" (с 158) Наличие же развитой интеллектуальной традиции, а также высокая (среди множества восточных государств) степень развития денежной экономики стали благоприятной почвой для восприятия индийским обществом задачи, которую стремились (с 1757 по 1947 г) решить британские колониальные власти приведение государственно-правовой перестройки в соответствие с участием Индии в международном разделении труда, подготовка квалифицированных кадров для нужд управления обществом и экономикой субконтинента, создание условий (с помощью частного капитала) для включения массовых слоев населения в производственные процессы индустриального типа, а также создание промышленной и социальной инфраструктуры в целях избегающей насильственных методов эксплуатации Индии промышленным и финансовым капиталом метрополии, - стала, по мнению Володина, направляемой "сверху" модернизацией (с 159)
Важным результатом британской политики в Индии, считает Володин, стало создание буржуазно-колониального государства,
которое, 1) значительно ускорив интеграционные (экономические, политические и культурные) процессы, 2) интенсифицировав миграционные потоки и уплотнив социальные контакты между жителями различных регионов субконтинента, 3) создав современную европейскую систему образования, 4) заложив основу формирования общеиндийской политической элиты и политических партий, а также 5) опираясь (в своей экономической и административной политике) на государственную бюрократию - Индийскую гражданскую службу, - объективно заложило основы современных экономических, политических и идеологических процессов (с 159-160)
Параллельно национально-освободительное движение, избрав в качестве основных политических макроцелей демократию и концепцию прав и свобод человека, стремилось к национальной интеграции и последующему буржуазно-демократическому развитию Индии Ясное видение исторической перспективы, "подкрепленное непререкаемым авторитетом М К Ганди и Д Неру, позволило, - считает Володин, - добиться необратимости вовлечения в общественную жизнь массовых слоев населения, т е реализовать в индийских условиях выработанные в иной цивилизаци-онной среде идеи демократической справедливости и ответственного перед обществом политического режима" (с 165)
Выявившаяся таким образом уже в период колониализма "характерная для индийского социально-политического развития своего рода инверсия, те опережение становления современных буржуазных представительных институтов по сравнению с составляющими основу их деятельности процессами в социально-классовой структуре", предопределила в постколониальный период важность социальных функций политических партий общенационального масштаба в процессе расширения социального пространства гражданского общества, а именно мобилизационной (обеспечение обратной связи между обществом и государством), организационной (регулярное пополнение и обновление политической элиты в ходе выборов и пр ), коммуникативной (обеспечение
взаимодействия между центром и штатами, а также "горизонтальных" связей между различными группами в штатах и дистриктах), а особенно - идеологической, т е внутренне присущего свойства опираться на два постулата "национализм" (определяемый формулой "экономическая независимость плюс политический суверенитет и самостоятельная внешняя политика") и "развитие" (понимаемое как стратегия развития и политика, предполагающая преимущественное внимание к интересам массовых слоев, а также ограничения на деятельность крупного капитала) (с 167-168)
Вместе с тем, отмечает Володин, гражданское общество в Индии формируется в условиях сохраняющейся поляризации социально-экономического пространства, в рамках которого - на одном полюсе - сохраняют сильные позиции два основных подразделения - городская иоргово-промышленная и аграрная буржуазия (с 170-171)
Представляя собой высшую, сравнительно малочисленную, но наиболее мощную группу индийской буржуазии (состоящую из ограниченного числа кастовых, региональных группировок), монополистический капитал, формирование которого М Н Куныциков относит к 30-40-м годам XX в , с одной стороны, сохраняя генетическую связь с крупным торговым капиталом и помещичьим землевладением, а с другой - являясь одним из основных носителей представительной демократии, занимает в дуалистической социально-экономической структуре Индии своеобразное положение По мере роста своего экономического могущества крупная индийская буржуазия, отмечает Куныциков, предпринимала настойчивые попытки усилить свое воздействие как на деятельность парламентских учреждений (занять видные посты - расширить неформальные связи с государственной бюрократией - создать сильное лобби), так и на политический механизм (являясь, в частности, одним из основных - неофициальных - источников финансирования избирательных кампаний ИНК, а в 80-е годы - "Джанат дал" и других общеиндийских партий и организа-
ций), а также занимая доминирующие позиции в национальной прессе, оказывает доминирующее влияние на формирование общественного мнения В результате, считает Куныциков, льготы, предоставленные крупному предпринимательству в принятых властями в 80-е годы программах привели, в начале 90-х годов, к существенному сужению сферы госсектора в экономике (с 180-187)
На другом полюсе индийского общества, отмечает Володин, процессы урбанизации, "зеленой революции", развития средств массовой коммуникации, набирающие темпы в 70-80-е годы, постоянно нарушая сложившееся сложносоставное равновесие и вынуждая индивидов и целые общности искать "точки опоры" в новой жизни, неизбежно затрагивали такие важные для Индии реальности, как этносы, и одновременно способствовали становлению рационалистических стереотипов сознания и культуры (с 170, 175-176)
Таким образом, резюмирует Володин, поскольку партийно-политическая система Индии адекватно отражает реалии гражданского общества "поляризованного" типа (как то углубляющуюся имущественную и культурную дифференциацию между элитными группами и массовыми слоями населения, не относящимися к так называемому среднему классу), циклическое развитие партийно-политической системы современной Индии (чередование тенденций централизации и децентрализваии) отражает и циклический характер более глубоких процессов, неравномерность как экономического, так и политического развития (с 169-170)
Арбитром в многочисленных общественных противоборствах, делает вывод Володин, выступает государство, которое, регулируя и расширяя социальное пространство гражданского ощесгва за счет бюджетного механизма перераспределения средства, политики ценообразования, протекционизма во внешней торговле и т п , является главным гарантом сохранения единства страны, противостоящим различным • проявлениям сепаратизма Тогда как реакция на нарушения экономического равновесия страны и на обострение социально-классовых противоречий, проявляющаяся в
23—408J
определенном отклике самокорректирующегося механизма, демонстрирует достаточную зрелость гражданского общества в Индии В то же время, институциональная инфраструктура гражданского общества политические партии, профсоюзы, крестьянские организации, религиозно-культурные общества в "новые" социальные движения - "грасс-рутс" (деятельность которых рассматривает в данной главе В Г Хорос - Реф ) обеспечила обратные связи по линии "гражданское общество - государство" Особая роль в гражданском обществе Индии, подчеркивает Володин, принадлежит научному сообществу, фактически выполняющему функцию обратной связи "общество-государство", которая реализуется как через широкие дискуссии о путях развития общества (инициаторами которых выступают ученые-обществоведы), так и в форме участия видных представителей последних в деятельности центральных властных структур "Эффективность функции (такого рода - Реф ) обратной связи определяет то обстоятельство, что науки об обществе в Индии находятся на уровне самых высоких международных стандартов" (с 179, 171)
Рассматривая "Социалистические модели сдвиги и тупики" (гл 6), авторы - к э н Оникиенко (Китай), к и н Рыбаков В В (Алжир), к и н Лебедева Э Л (Танзания), к и н Майданик К Л (Никарагуа) - отмечают, что в "эпоху Великого противостояния" (50-70-е годы) социализм - в условиях отсталости, периферийно-сти, зависимости - казался "адекватным способом развития, который в состоянии был не только конкурировать с буржуазной модернизацией, но и стать ее исторической альтернативой" (с 196)
К концу 70-х годов, отмечает А Ф Оникиенко, китайская экономика оказалась в критическом состоянии Необходимость реформы стала очевидной, возможность же начать ее появилась только после смерти Мао Цзедуна, когда прагматикам во главе с Дэн Сяопином удалось создать в высшем руководстве перевес в свою пользу, что обеспечило - к моменту активного перехода к преобразованиям (точкой отсчета которых принято считать Ш пленум ЦК КПК П созыва, состоявшийся в декабре 1978 г ) - поли-
тическую поддержку верхов реформе, т.е. социалистической модернизации", ключевым звеном которой было названо экономическое строительство" (с. 197-198)
За 16 лет реформы, начавшейся с введения в сельском хозяйстве семейного подряда, значительно повысившего трудовую активность крестьян и давшего рост производства сельхозпродукции, Китаю удалось, надежно обеспечив сырьем местную легкую и пищевую промышленность, превратиться из импортера в экспортера продовольствия, а также, на базе устойчивой высокой динамики экономического развития, создать реально функционирующий рынок и быстрыми темпами интегрировать китайскую экономику в мировое хозяйство Одновременно значительно вырос уровень жизни как в городе, так и в сельской местности (с 200)
В то же время, успехи экономической реформы, давшие КПК "второе дыхание", позволили, по мнению автора, оставить малоподвижной политическую сферу Этому способствует и китайская номенклатура (ганьбу), обязанная - как правящий класс - своим существованием неконсгитуциализированному авторитарному режиму, основанному на соединении государства и партии. Тем не менее, по мнению автора, в Китае уже можно говорить о появлении (пусть пока весьма слабых) элементов гражданского общества, так как помимо традиционных земляческо-клановых и религиозных объединений возникают различные профессиональные ассоциации, а в среде научной интеллигенции складываются неформальные группы, объединяющиеся вокруг идеи носителя идей
В целом, приходит к заключению Оникиенко, в Китае в ближайшем будущем будет сохраняться противоречие между либерализацией в экономике и жестким атворитаризмом в политике Однако данное противоречие не видится автору как тупиковое или безусловно неконструктивное, поскольку, с одной стороны, политическая неизменность неинституализированного авторитаризма работает пока на стабильность в обществе, без которой устойчивое экономическое развитие невозможно, а с другой - совсем не исключается трансформация полутоталитарной полуавторитарной
формы в собственно авторитаризм, более соответствующий либерализуемой экономике (с.205).
В Алжире, подчеркивает В.В.Рыбаков, способность Фронта национального освобождения (ФНО) - в отличие от других движений и партий - объединить различные слои и группы алжирского общества сначала на этапе вооруженной борьбы, а затем и постнезависимого развития, превратила ФНО в фактически монопольно правящую политическую организацию, вобравшую в себя и организационно подчинившую себе наиболее социально и политически активные организации - Всеобщий союз алжирских трудящихся (ВСАТ) и Национальный союз алжирских студентов (НСАС).
Приобретению ФНО статуса и роли политического монолита в первые годы после независимости способствовали как относительно налаженная цнтрализованная структура управления на местах на базе некоего подобия военной администрации Фронта, так и широкая поддержка принятой в июне 1962 г. этатистской модели экономического развития (Триполийская хартия ФНО), инкорпорировавшей систему общинно-исламских традиций и ценностей. Однако попытка практической реализации принципов этатизма и социальной поддержки в сочетании с подменой идей самоуправления бюрократизирующейся структурой управления без конкретной поддержки со стороны государства привела к резкому ухудшению экономической ситуации и кризису левонацио-налистического режима: потере массовой поддержки и углублению раскола в верхних эшелонах власти (с.206-208).
В рамках оппозиции с конца 1963 г. приобретала все большее влияние вышедшая из армии и опиравшаяся на нее группировка Х.Бумедьена, осуществившая 19 июня 1965 г. "почти бескровный переворот" и приведшая к власти Революционный совет -"пестрый блок противников прежнего режима". Декларированная Ревсоветом модель "алжирского социализма" означала "не только коррекцию, но и смещение акцентов с теоретического конструирования умозрительной политической модели национально-социального распределения в сторону конкретного наполнения -
прежде всего экономического развития (концепция "глобальной индустриализации") и создания сильного государства на основе "этатизированного ислама" (выступающего как компенсатор недостаточности национальной идентификации и источник легитимности режима (с.209, 215).
К середине 70-х годов, отмечает Рыбаков, в Алжире была создана мобилизационная модель политической организации ("polity"), отличительными чертами которой являлись однопартийный режим и неформальная нейтрализация самостоятельной политической деятельности большинства различных групп и слоев алжирского общества в сочетании с созданием жестко иерархической системы мобилизационных структур политической власти. Функционирование всей системы политической власти обеспечивалось: 1) мобилизационной идеологической концепцией (укрепление национальной независимости на основе системы об-щинно-исламских принципов и ценностей); 2) созданием мощной вертикальной системы государственного управления; 3) расширением и укреплением системы контрольно-репрессивных органов (армия, полиция, служба безопасности, цензура и т.п.) (с. 125).
Но уже к концу 70-х годов в механизме экономического воспроизводства во все большей степени стали ощущаться последствия принятой концепции "глобальной индустриализации" - сбои, вызванные структурными диспропорциями в алжирской экономике. Несмотря на смещение акцента в приоритетах стратегии экономического развития в пользу сельского хозяйства, давшего временные и относительные успехи в уменьшении давления на потребительский рынок, экономический кризис и коррупция в государственно-административном аппарате привели к политическому брожению. К концу 80-х годов "касба" - наиболее обездоленная часть городского населения (люмпенские и близкие к ним слои) - стала движущей силой движений протеста, широкое участие в которых приняли представители молодежи, в том числе образованной (составляющей подавляющее большинство растущей армии безработных), достигшей к этому времени более 20% само-
деятельного населения. Дискредитация "алжирского социализма", сохраняющееся неприятие капитализма, обращение к исламу как к "компенсирующей" идеологической системе - все это, приходит к выводу Рыбаков, объективно подрывало легитимность существующего режима (с. 218).
Итоги муниципальных выборов (июнь 1990 г.), принесшие победу созданному в 1989 г. Исламскому фронту спасения (ИФС), поставили вопрос о судьбе не только отдельных представителей, но и режима в целом, а также армии, что и стимулировало ее руководство к действию. Последнее, поддержанное партийной "номенклатурой", опасаясь потерять свою власть, пошло на введение чрезвычайного положения, аннулировав тем самым итоги выборов, сместив в январе 1992 г. президента Ш.Бенджадида и прервав, таким образом, процесс "демократизации" политической системы Алжира (с. 219).
По мнению Рыбакова, поскольку процесс "демократизации" преимущественно был вызван протестом "низов" с последующим оформлением его в альтернативную (исламскую) концепцию развития, а противоречия, породившие экономический и политический кризис, не ликвидированы, восстановление в Алжире военно-авторитарного режима не исключает как продолжения процесса политической трансформации, так и вызревания предпосылок, -учитывая, что "концепция исламского фундаментализма остается пока единственной, причем весьма популярной, идеологической альтернативой," - для прихода к власти исламистов (с.220).
Со времени достижения независимости в 1961 г. Танзания, отмечает К.Л.Майданик, прошла в своем общественно-политическом развитии три этапа. На первом этапе (1961-1967) форсированными темпами решались задачи политико-государственного строительства, а выбор модели развития лишь намечался. Второй этап (1967 - начало 80-х годов) знаменовал переход к социалистически ориентированным преобразованиям и их кризис. Третий ( с 1984 г.) отмечен попытками реформирования социалистической модели развития (с.221).
Реформы в Танзании (1984-1994), приходит к заключению автор, наметив курс на демократизацию политической жизни (принятие в 1984 г. конституционных поправок, ограничивающих полномочия президента и создававших базу для автономии парламента как агента власти) и либерализацию экономики (признание ведущей роли единоличных хозяйств, восстановление снабженче-ско-сбытовой кооперации и др.), содействовали стабилизации экономики (ежегодный экономический рост 3-4%), но они - поскольку не сложился механизм саморазвивающейся экономики - оказались неспособными дать толчок подлинному экономическому росту. Также остается проблемой не только достижение консенсуса (хотя бы ограниченного в рамках правящих групп), но и возможность модернизации страны в рамках социалистического развития (с.230).
В книге представлены также материалы: "Олигархическая модернизация: Центральноамериканский вариант (Гватемала, Сальвадор, Никарагуа)", авт. Т.Е.Ворожейкина; "Экономический успех и политическое поражение (Чили)", авт. Е.А.Федякова; "Индонезия: феномен "динамичной стабильности", авт. В.В.Сумский; "Традиционная политическая культура как фактор модернизации (Таиланд)", авт. Н.Г.Рогожина; "Корейское чудо" (Южная Корея 60-70-х годов)", авт. Г.И.Мирский; "От экономической модернизации к политической либерализации (Южная Корея 80-х - начала 90-х годов", авт. Г.И.Мирский; "Политика впереди экономики (Филиппины)", авт. В.В.Сумский; "Вариант относительно плавного перехода (Бразилия)", авт. К.Л.Майданик, Г.И.Мирский, Д.О.Прудкова; "Левый радикализм в поисках демократии (Никарагуа)", авт. К.Л.Майданик; "Социальный контекст политической модернизации (опыт стран Азии)", авт. И.А.Зевелев; "Социокультурный контекст модернизации", авт. Г.И.Мирский; "Проблемы выбора рациональной экономической стратегии", авт. Н.А.Карагодин; "Внешние факторы политической организации развивающегося социума", авт. М.А.Чешков; "Судьбы демократии в "третьем мире" на исходе XX столетия", авт. Е.Б.Рашковский;
"Политическая модернизация в "третьем мире": некоторые обобщения", авт. В.Г.Хорос, М.А.Чешков; "Опыт политической эволюции развивающегося мира и проблемы современной России ("круглый стол" авторов)".
Л.М.Каплина
АРХЕОЛОГИЯ
97.04.019. ВОЛКОВА ЕВ. ГОНЧАРСТВО ФАТЬЯНОВСКИХ ПЛЕМЕН /РАН. Ин-т археологии,- М. Наука, 1996,- 121 с. - Биб-лиогр.: с.115-117.
Монография посвящена истории фатьяновской культуры и проблеме соотношения с ней группы так называемых балановских памятников, рассматриваемых на основе реконструкции традиций населения этих культурных образований в области технологии изготовления, орнаментации и форм глиняной посуды.
Расселение фатьяновских скотоводческих племен в лесной зоне европейской части России относится к концу Ш - началу П тыс. до н.э. Со временем они заняли обширную территорию: от Псковского озера на западе до Вятки на востоке и от южных границ Вологодской области на севере до верховьев Десны и Оки на юге. В настоящее время известно около 400 местонахождений фатьяновской культуры. Из них раскопано около 80 могильников и 40 стоянок (с.З).
Глава I представляет собой историографический обзор, в котором излагается история изучения основных проблем фатьяновской культуры и фатьяновской керамики как исторического источника. Согласно наиболее распространенной концепции истории фатьяновских племен, они генетически связаны с кругом культур боевых топоров и шнуровой керамики. Что касается балановской группы памятников, то часть исследователей выделяют ее в особую культуру, в то время как другие видят в ней локальную группу фатьяновской культуры, существовавшей на позднем этапе развития последней. Хронологические рамки ее существования в целом
