CC BY
125
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
2
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.7
рефераты 97.02.001 -97.02.036
МОСКВА 1997
ИССЛЕДОВАНИЯ, ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ РАЗНЫЕ ПЕРИОДЫ
97.02.028. МИХАЛЬСКАЯ Н.П. ОБРАЗ РОССИИ В АНГЛИЙСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1Х-Х1Х ВВ. - М.: Моск. гос. ун-т, 1995. - 152 с.
Известный российский литературовед-англист, профессор Московского педагогического государственного университета Нина Павловна Михальская" , пользуясь методом структурно-семантического анализа, выявляет существование обобщенного образа России в английской литературе 1Х-Х1Х вв., лежащие в его основе структурно-образующие идеи и представления. Самой существенной его особенностью исследовательница считает близость образа России в английской литературе 1Х-Х1Х вв. к мифу, и "семантическая его структура столь же легка для анализа с помощью принципов, разработанных в общей семиотике и этнографии, сколь и структура мифа. Мифологическая структура вполне естественна, если речь идет о восприятии чужой и незнакомой, удаленной и таинственной страны человеком раннего средневековья" (с. 145).
У Бенуа де Сент-Мора, придворного поэта королевы Элеоноры, писавшего на старофранцузском, автора стихотворного "Романа о Трое" (1180-1190), образ Руси в структурно-смысловом отношении несложен и предстает как сочетание немногих и отчетливо выраженных элементов; важнейший из них - идея "величины/величия": страна окружена "огромным" морем, значит, она огромна; противостоящие ей государства также "большие королевства", но она способна победить их во время "великих" побоищ; люди этой страны в их единстве "могучи"; метафора, наиболее адекватная для определения быта этого народа, - "пчелиный рой" (семья). Величина (размер), величие (сила, могущество), многочисленность, единство, семейное начало, воинственность (ярость, гнев) - такова смысловая структура образа России в "Романе о Трое".
" Срети ее книг "Пути развития английского романа 1920-1930-х п " Утрата и поиски 1ероя - М , 1966 - 271с, История английской литературы - М . 1975 - 528 с . - В соавторстве с Г В Аникиным, 2-е изд перераб и испр - М, 1985 - 431 с. Английский роман XX века - М , 1982 - 191 с - В соавторстве с Г В Аникиным, Чарльз Диккенс -М ,1987 - 126с
В ХУ1 в. происходит относительное усложнение структуры образа России в восприятии ее англичанами, "образ не утрачивает своей мифологичности" (с. 146). Структура усложняется благодаря введению контрастных противопоставлений - смысловых оппозиций. В отчете мореплавателя Ченслора о путешествии по Руси, обработанном с его слов Климентом Адамсом и известным под названием "Новое плавание и открытие царства Московии по северовосточному пути в 1553 году, предпринятое рыцарем сэром Х.Уиллоуби и выполненное Ричардом Ченслором, ставшим кормчим плавания"", исследовательница находит следующее: страна характеризуется как огромная, соединяющая многие страны; несметно богатая продуктами, людьми, товарами; могушественая в военном и государственном отношении (сила власти); а условия жизни - нищие, бесправные, рабские, хотя люди описаны как сильные, бесстрашные, но рабски-покорные власти. Очевидна оппозиция богатства, роскоши, блеска при царском дворе и невиданной суровости народной жизни. При этом, как отмечает исследовательница, нравы и религиозные обычаи представлены столь поверхностно, что сразу отмечаешь "обычное для "цивилизованного" путешественника восприятие местного жителя как "дикаря-варвара" со всеми элементами такового: "лживость (правдивость, открытость").
У Ченслора, в стихотворных посланиях поэта Джорджа Тарбервилла (1540-1610), прибывшего в Россию в 1568 г. в составе английского торгового посольства, в книге знатока гражданского права и члена парламента Джайлса Флетчера "О Государстве Русском" (1591) находим "лживость, хитрость", а у Джорджа Маккартни, который два года был послом в России и в 1768 г. опубликовал книгу "Отчет о пребывании в России", - "прямодушие". Исследовательница усматривает в этом свидетельство того, что эти "идеи" "вводятся в структуру образа русского человека как необходимые и трафаретные компоненты "образа дикаря" - непременно либо хитрого и лживого, либо прямого и открытого" (с. 146). Этот образ и идея "пьянства" развиваются и в записках торгового агента торгового общества "Московская компания", с 1580 г. - главы московской конторы
'' См Алексеев М П. Англо-русские литературные связи (ХУ1П век - первая половинаХ1Х века). - М , 1982 -С 18.
"Русского общества английских купцов" Джерома Горсея "О России и других северных землях" (опубл. 1627). Он характеризует также язык (в оценке его благозвучности и богатства далее на протяжении столетий нет изменений) и архитектуру Руси и выходит за рамки "мифологизма". То же в книге Ричарда Хоклита "Главные морские плавания, путешествия и открытия, совершенные англичанами" (1589), известной каждому британцу со школьной скамьи. Тарбервилл добавляет еще несколько черт в образ "дикаря-варвара": угрюмость, общую порочность, грубость одежды и нравов. Оба автора пишут о суровости климата Руси - структурообразующем элементе всех модификаций образа страны до конца XIX в. Символы этой идеи -мороз, снег, лед. Миф о Скифии у Геродота, основанный на идее "снега", исследовательница сравнивает с образом России у английских писателей ХУ1 в. - Сидни и Шекспира, достигших подлинной художественности: у них образ России сопряжен с идеями холода и рабства народа в аду тирании, причем эти идеи тесно переплетены. Во 2-м и 30-м сонетах поэтического цикла Сидни "Астрофил и Стелла" (1583 опубл. 1591) - ледяной ад рабства и холод; в "Зимней сказке" Шекспира (грустной, ибо зимней) - бескрайние земли, снег, холод, свирепые русские медведи ("Макбет", Генрих У1").
Существенная особенность "мифа о России" в английской литературе ХУ1 и последующих веков: составляющие его элементы даются авторами в превосходной степени: "Страна не просто большая, но огромная; богатство несметное, нищета невиданная, рабство полное, власть абсолютная (отметим четкую противопоставленность "верха" и "низа" в структуре образа), мороз ужасный, жизнь самая суровая..." (с. 147). Эта особенность сохраняется до XIX в.- у Суинберна даже дантовский ад меркнет в сравнении с адом в России. "Такой семантический элемент "максимальной интенсивности"... характерен именно для мифологического мышления и обычаи в смысловых мифологических и фольклорных структурах" (там же).
В английской литературе ХУП-ХУШ вв. особых изменений в образе России не происходит: тот же принцип контрастности как основы структуры образа русского человека у известного драматурга Джона Флетчера (1579-1625) - сила, отвага, свободолюбие, эмоционалньость, тяга к справедливости и безусловная, даже рабская покорность власти. То же в образе Петра, русского царя, прибывшего в Лондон 10 января 1698 г., у историка Т.Б.Маколея: гордость,
величие, могущество, ум, застенчивость. Образ Петра у известного очеркиста ХУШ в. Ричарда Стиля также основан на противопоставлении абсолютного могущества монарха и его переживаний, вызванных нищетой и непосредственностью народа. "Дикость народа и просвещенное общество знати в Тобольске, противоположность неограниченной власти ("верх") и верноподданичества народа ("низ") - оппозиции, формирующие представление о России (с. 147), у Дефо. Парадоксальное сочетание противоположностей - великого, хотя и неопределенного будущего России как "кузницы народов" и ее опасности для стран Запада (воплощенной в образах-символах разбойников и диких зверей -медведя, гиены) - новые элементы, в образе Росии в "Гражданине мира" (1764) О.Голдсмита.
В начале XIX в. опасения Голдсмита - возросшая мощь России, - развиваются в английском общественном мнении под влиянием победы русских над Наполеоном. Идеи "снега", "мороза" используются для объяснения русских побед (Саути, Байрон, Вордсворт; зима лишь союзница русских - только у В.Скотта).
Качественно новый элемент в образ России вводит Байрон, новую мифологическую оппозицию "лед/огонь": огонь свободы (пламя пожара Москвы) растопит лед тирании. В творчестве Диккенса кроме известного сочетания элементов "мороз", "обилие, богатство" ничего в связи с Россией не возникает. Насколько стандартен стал образ России в английской литературе к середине XIX в., демонстрирует Бульвер-Литтон, сочетавший все традиционные компоненты: "северные стихии (ветры, холод, лед, мороз) упоминаются в одном ряду с символом власти - полицией, образ вновь повторяет черты дикаря и даже приобретает ... нечеловеческий характер (рост великана, свирепость - свойство медведя, с которым и сравнивает русского автор; выдержка, терпение, смирение -универсальные характеристики раба); традиционно и упоминание роскоши царского двора" (с. 148).
Насыщена, сложна структура образа России в поэме Браунинга "Иван Иванович" (1879), не отступающая, однако, от общего мифа о России в английской литературе, а лишь дополняющая и четче структурирующая его. Исследовательница показывает эту структуру на схеме и комментирует ее:
БОГ
Иван Иванович (народ) (исполнение Божьего суда)
ИКОНА ТОПОР
(образ Бога и освещение (единственное орудие суда
возмездия) правого или расправы)
Священник Кровь
(одобряет месть, совершенную Иваном Ивановичем)
ДЕТИ
(невинные жертвы волков - тирана - сатаны) кровь
МАТЬ
(преступно покорная волкам - тирану - сатане, бросающая в их пасть собственных детей, совершая жертвоприношение темным силам "нижнего мира")
кровь
СНЕГ, МОРОЗ, НОЧЬ - ВОЛКИ - ГОСУДАРСТВО - САТАНА
Ряд "низа" представлен в поэме элементами русской природы -снежного полномочного края, дикого, как его порождения и символы - волки: властью государства -- в образе монарха, принимающего как молох, человеческие жертвы. Порождения ночи и зимы - волки связаны с идеей власти и с идеей дьявола. Мать, чье назначение -исполнение Божьей воли, давшей ей детей, предает им волкам -государству - сатане, чем не только совершает грех, но даже служит медиатором между верхним миром и нижним, вместо Бога предавая 18-3222
детей дьяволу. Таким образом, кровное родство между матерью и детьми - слабее, нежели родство-преданность и покорность Ваалу государства (волку-сатане) - родство, тоже скрепленное кровью. Божий суд и волю осуществляет "мужик" - Иван Иванович, творящий кровавую расправу топором; священник его оправдывает.
Теннисон в сонете "Польша" (1832) писал также о царе-варваре с ледяным сердцем (те же мотивы: власть, дикость, лед). В пьесе Уайлда "Вера, или Нигилисты", написанной сразу после покушения Веры Засулич на Трепова, царь-тиран, дьявол угнетает народ, терпеливый и смиренный; единственно возможный выход - не реформы, а кровь, месть.
Аналогичная схема, основанная на использовании идей, образов и символов библейского и литературного происхождения (обращение к Данте), представлена у Суинберна в оде "Россия" (1890). Здесь есть "только ад без всякого божественного проблеска света: единственный его источник - красная звезда будущей кровавой расправы с монархом, звезда цареубийства. Ад - место, куда ввергнута вся страна вместе с ее народом, и сатана - непосредственно царь, чьи жертвы не живут, ибо нельзя назвать жизнью ту рабскую покорность, в которой они существуют. Царь, ад, ночь, смерть ("нижний" ряд) торжествуют до поры: кровавая звезда возвещает лишь надежду на жизнь" (с. 150-151).
Таким образом, выводы иследования: образ России в английской литературе обладает чертами, свойственными мифу: контрастностью смысловых элементов, немногочисленных и внутренне нерасчлененных при их отчетливой структурной выраженности, дискретности и постоянстве связей между ними, высокой стабильностью на протяжении почти десятилетий.
Новый этап в постижении России и "русской души" Н.П.Михальская связывает с интенсивным знакомством англичан с творчеством Тургенева, Толстого, Достоевского, когда произошло "новое открытие России, в котором... определяющая роль принадлежала русской литературе" (с. 151).
Т. Н. Красавченко
