CC BY
24
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ЛАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 2
ЭКОНОМИКА
1
издается с 1972 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.2
рефераты 97.01.001 -97.01.097
МОСКВА 1997
ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ
97.01.075. ПРИВАТИЗАЦИЯ: СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ / Ин-т мировой экономики и междунар. отношений РАН; Отв. ред. Дилигенский Г.Г. - М., 1995. - 76 с.
В сборнике, подготовленном в рамках проекта "Приватизация и социальная политика", финансируемого Российским фондом фундаментальных исследований, рассматривается ваучерный этап приватизации. Этот этап, по мнению авторов, выявил социальные аспекты и социальную ориентацию приватизации яснее, чем последующий денежный этап, в котором главным действующим лицом является капитал, накопленный и сформировавшийся на первых этапах приватизации.
В статье С.Н. Наделя указывается, что одним из наиболее важных последствий приватизации стало имущественное расслоение общества, причем произошло увеличение не доли среднеобеспеченных групп, а разрыв между богатством относительно небольшой его части и бедностью обширных слоев. Радикальные рыночные преобразования экономики осуществлялись в отсутствии разработанной социальной концепции и социальной стратегии реформ. Экономические реформы в целом и приватизация, в частности, сопровождались деградацией системы социального и социально-коммунального обслуживания населения. В то время как возросла потребность значительной части общества в социальной помощи и защите, государство не предпринимает достаточных шагов по созданию стабильно функционирующей государственной системы социального обеспечения.
По мнению Г.Г.Дилигенского, ваучерная приватизация и предшествующее ей акционирование не только не улучшили социальный статус рабочих, но скорее ухудшили его. Вместо
социального партнерства развился авторитарный директорский патернализм (более жесткий, чем государственный), увеличился социальный и имущественный разрыв между управленцами и рабочими. Одно из наиболее значительных последствий приватизации лежит в социально-психологической плоскости. У работников складывается определенное представление о желательной для них системе производственных отношений, в которой присутствует частный собственник, "хозяин", организующий производство и сбыт, но ограниченный в своей власти, обязанный считаться с интересами работников.
В статье Н.Г. Обушенкова "Приватизация как социальный феномен" особое внимание обращено на социальные аспекты и результаты различных составляющих общей приватизации (дикой или мафиозно-номенклатурной, малой, ваучерной, инвестиционно-денежной приватизации, приватизации жилья, дачных и садовых участков) и на механизм социальной переориентации приватизации. Декларированные социальные цели приватизации (каждому гражданину долю, хотя и неравную, в бывшей общенародной собственности и трудовым коллективам дополнительную долю бесплатно или на льготных условиях), указывает автор, должны были обеспечить минимальную социальную поддержку общества и его основных структурных элементов. Эти цели быстро отходили на дальний план по мере того, как проявлялись подлинные социальные цели приватизации, адекватные экономическим: переход собственности в руки' ограниченного круга собственников из состава хозяйственной элиты тоталитарного общества и нуворишей первого этапа приватизации, которые могли бы решить проблему эффективности экономики.
Официальная социальная ориентация приватизации была определена в законодательных и других нормативных актах таким образом, что правовые формулировки позволили объявить ее "народной приватизацией". Однако при распределении ваучеров вопреки элементарным нормам социальной справедливости все граждане России были поделены на четыре категории: простых получателей одного ваучера и больше ничего; работников колхозов и совхозов, которые дополнительно к ваучеру имели право на земельные доли и имущественный пай; работников; приватизируемых предприятий, которые, кроме ваучера, получили
возможность приобрести акции на особых условиях; должностные лица из администрации приватизируемых предприятий, которые получили право на распределение дополнительных акций из 5%-ного особого фонда руководителей. Таким образом были дискриминированы все лица первой категории: работники бюджетной сферы (науки, образования, культуры, здравоохранения и других) и работники неприватизируемых предприятий.
Обушенков делает вывод, что мафиозно-номенклатурная, ваучерная и денежная составляющие приватизации изолировали основную массу населения от участия в распределении национального богатства, накопленного обществом. Малая приватизация имела серьезное значение только для формирования мелкого и среднего предпринимательства и, следовательно, для ограниченной части общества. Приватизация государственных, коммунальных и прочих квартир, дачных и садовых участков превратила пользование и в какой-то мере владение в собственность их пользователей и владельцев. Государству это ничего не стоило, а эффект от этой меры трудно переоценить. Значительная часть общества не только полноправно участвовала в этом процессе, но, что еще важнее, осознала свою допущенность к приватизации. Ценность этого подарка - бесплатной передачи в собственность квартир, садовых и дачных участков с некоторыми ограничениями по размерам - становится более ясной сейчас, когда сформировались рыночные цены на квадратный метр квартирной площади и на сотку земли, в тысячи раз превосходящие рыночную цену ваучера. По мнению автора, именно эта составляющая приватизации определила примирительное отношение большинства общества к номенклатурной приватизации.
Приватизация полностью изменила отношения собственности, в меньшей степени - организационно-управленческую структуру экономики. Широко распространенное понятие номенклатурной приватизации хорошо определяет основные результаты приватизации - преимущественное наделение собственностью номенклатуры старого общества и формирование предпринимательского класса преимущественно путем трансформации административно-хозяйственной элиты
тоталитарного общества.
Главные социальные итоги приватизационного процесса заключаются в следующем.
Приватизация создала довольно гетерогенный класс предпринимателей, в котором легко различить отдельные слои. Формирование нового класса происходило и происходит путем трансформации руководящей элиты старого общества в новую элиту нового индустриального общества, капиталистического по своим параметрам. Его структура непрерывно обновляется по мере выдвижения более молодых руководителей. С 1994 г. класс предпринимателей стал пополняться наиболее влиятельными руководителями крупнейших чековых инвестиционных фондов.
Денежная приватизация создала базу для расширения социальных границ нового класса за счет нуворишей, сделавших первоначальные накопления в торговле и на валютно-финансовых операциях, а также за счет представителей иностранного капитала. Это будет способствовать нейтрализации этатистских поползновений старого директората, в то время как директорат будет нейтрализовывать анархистско-криминальные привычки "новых русских".
Самый многочисленный слой нового предпринимательского класса - владельцы мелких производственных и торговых предприятий и организаций системы услуг. Они, очевидно, будут представлять в наибольшей степени одновременно рыночную систему ценностей и систему демократических ценностей в политике.
В процессе приватизации наиболее деятельная часть высшей номенклатурной элиты тоталитарного общества, высший слой административно-хозяйственного и партийно-комсомольского аппарата, сформировала суперструктуру, "надстройку" над предприятиями, обеспечивающую ей привилегированное положение, которое не зависит от "низовых" приватизационных процессов (холдинги, ассоциации, концерны, корпорации и другие псевдорыночные структуры). Позиции этой части нового предпринимательского класса исключительно сильны, ее влияние на хозяйственную жизнь страны беспредельно, ее консерватизм и монополистические амбиции несомненны. Единственной надеждой остается надежда на здоровый прагматизм ее наиболее ярких представителей в структурах власти и на прагматизм директоров-
менеджеров, которые будут всеми силами защищать независимость предприятий от надстроечных государственно-монополистических структур. Автор констатирует, что класса мелких собственников, акционеров и инвесторов из служащих не получилось. Их число измеряется десятками миллионов, но это не класс. Их доходы от собственности ничтожны по сравнению с доходами от работы по найму, а социальный статус в обществе и даже отношение к собственности, в которой они формально участвуют, практически не изменились. Социальный статус рабочих и ИТР остался таким же, каким он был в тоталитарном обществе. Материальное положение салариата резко ухудшилось, но причины этого вне социальных последствий приватизации.
На какой-то период времени в процессе приватизации была создана теоретическая возможность массового социального партнерства директората и наемных трудящихся, ставших собственниками. Однако на практике оказалось, что власть администрации по отношению к трудовым коллективам возросла и совместное владение акциями дало директорату возможность опираться на долю акций всего коллектива. Это укрепило его позиции по сравнению с позициями аутсайдеров, получивших акции вне процесса закрытой подписки.
Автор неоднозначно оценивает сдвиги в социальной структуре. Формирование современного предпринимательского класса - это несомненный прогресс, но сохранение этатистско-монополистических устремлений у нового класса, стремление не упустить льготы административного происхождения, склонность к государственно-монополистическому типу организации
экономической деятельности и несоблюдение законов могут стать надолго главным тормозом развития страны. Обушенков считает, что экономическое развитие России должно осуществляться в условиях свободы, независимости, конкуренции и демократического контроля со стороны общества. Для этого необходимо сбалансировать интересы всех слоев общества через систему социальных институтов. Приватизация этих проблем не решила.
В статье Ф.Э.Бурджалова "Социальная сфера предприятий у условиях ломки экономических структур" рассматриваются вопросы воздействия экономических реформ и приватизации на социальную сферу предприятий. Указывается, что значительная часть
25-1234
механизмов социального обеспечения и социальной защиты, производства социальных услуг, существовавших в СССР, в процессе реформ в России оказалась утерянной. Ни государство, ни подавляющее большинство предприятий не располагают достаточными средствами для содержания социальной сферы. Предприятия отказались от той части социальных услуг, которая непосредственно не влияет на эффективность труда коллективов. Ведомственная система социальных услуг оказалась абсолютно неадекватной новым условиям жизнедеятельности государства. В настоящее время приватизированное и государственное предприятия, функционирующие в рыночной системе, рассматривают свою социальную политику прежде всего с позиций экономической эффективности. Это и определяет сохранение, а при появлении финансовых возможностей, расширение сферы социальных услуг.
Со временем предприятия начнут проводить активную социальную политику, считает автор. Об этом свидетельствует опыт США, Японии, Великобритании. Однако за государством останутся важнейшие социальные функции, которые предприятия не захотят или не смогут взять на себя.
В настоящее время стоит задача предотвратить и свести к минимуму разрушение социальных учреждений, действующих на предприятиях. Государство должно отказаться от прежнего типа социальной политики и выработать новую социальную стратегию, рассчитанную на разделение социальных функций между предприятиями, с одной стороны, и органами федеральной социальной политики и субъектами Федерации - с другой. При этом перераспределительная роль государства в сфере социальных услуг должна еще более возрасти.
В статье Обушенкова "Особенности приватизации в сельском хозяйстве" основное направление приватизации - реорганизация колхозов и совхозов - расценивается как несостоявшаяся приватизация. Попытки переориентировать аграрную реформу на приватизацию всего имущества колхозов и совхозов в пользу ограниченного числа менеджеров из сельской элиты анализируются параллельно с борьбой за реализацию "нижегородской модели" -компромиссного варианта приватизации сельскохозяйственных предприятий. Радикальное изменение структуры
сельскохозяйственного производства России в 90-е годы автор рассматривает как результат малой приватизации в форме расширения сектора личных подсобных хозяйств, садовых и огородных участков и создания фермерского сектора аграрной экономики.
По его мнению, борьба различных политических сил вокруг вопроса о собственности на землю привела к созданию полярно-дуалистической модели аграрной экономики, в которой рядом со слегка модифицированной колхозно-совхозной системой сосуществует парцелизированный сектор и между ними фермерский сектор аграрной экономики. Аграрная система, указывает автор, стоит на распутье между двумя вариантами развития, удивительно похожими на "прусский" и "американский" пути развития, которые маячили перед Россией накануне столыпинской реформы.
В послесловии "Ориентиры социальной политики в посдеприватизационной России" Обушенков подчеркивает, что России необходима интегральная социальная политика, которая должна взять под государственный контроль защиту большей части населения. Политика государственного социального патернализма должна быть ориентирована на обеспечение социальных потребностей и социальную защиту наиболее незащищенных слоев общества: пенсионеров, инвалидов, учащихся и работников бюджетной сферы (образования, науки, здравоохранения, экологических служб и т.д.). Социальный патернализм предприятий по отношению к своим работникам или муниципальных образований - по отношению к жителям определенных регионов следует стимулировать мерами макроэкономической политики, прежде всего налоговой. Главной целью социально-экономической политики в деревне следует считать сохранение статуса земельной доли как права на свободное распоряжение земельным участком и как гарантии социального обеспечения крестьянина, пенсионера, работника социальной сферы.
С.Н.Куликова
