CC BY
46
мсс'-м :кл"-Г'а' ( /7,. ,и“я } 0 /'6 Ч
РОСС и^рКАЯ АКАДЕМИЯ НА^К
институТЯаучноиИНФормации ^
ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 5
ИСТОРИЯ
4
издается с 1973 г. выходит 4 раза • год индекс РЖ 2 индекс серии 2,5 рефераты 95.04,001 >95.04.057
МОСКВА 1995
правящие классы пошли на введение всеобщего избирательного права.
С.Нуарэ рассмотрел деятельность социалистов, в ситуации, сложившейся в Италии после первой мировой войны. Автор констатирует, что ИСП, несмотря на ее прочную опору в массах, не удалось овладеть ситуацией в раздираемой острой классовой и политической борьбой послевоенной Италии.
А.Ландюйт на основе анализа взаимоотношений и контактов, которые были установлены между социалистами Италии и Бельгии благодаря в первую очередь заслугам в этой области лидера итальянского,социалистического движения А.Кулешовой, показала схожесть исторической ситуации, в которой развивались итальянское и бельгийское социалистические движения.
Д.Керубини и М.Ридольфи обсудили вопросы структурной организации ИСП, рассмотрели способы ее проникновения в социальную ткань итальянского общества.
Вкладу социалистов в создание Итальянского государства и в модернизацию общества на примере борьбы за создание соцпартии как неотъемлемого элемента эмансипации масс посвящен доклад Л.Г.Локаита. Дз.Чуффолетти увидел в подготовке "программы-минимум" 1900 г. решительный выход соцпартии на путь демократического и социального обновления Италии.
В выступлении С.Нери Сернери показаны способы, при помощи которых социалисты устанавливали свои взаимоотношения с различными общественными слоями, а в докладе П.Аудернино проанализированы язык и агитационные приемы, к которым социалисты-реформисты прибегали в своей борьбе против культурной отсталости итальянского общества того времени.
И.Е.Эман
95.04.024. БОНДАРЧУК B.C. НЕАПОЛИТАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, 1647-1648. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 240 с.
Монография В.С.Бондарчука - единственное в отечественной историографии исследование революционных событий на Юге
Италии в 40-х годах XVII в. Неаполитанская революция занимает особое место в ряду социальных потрясений, знаменовавших глубинный кризис европейского феодализма. В Южной Италии,"* находившейся под испанским владычеством, феодальные порядки, хотя и претерпели определенную эволюцию, оставались господствующими, и феод по-прежнему представлял основную экономическую ячейку и ячейку власти. Положение населения, жившего в так называемых коммунах (селениях и городах, обладавших определенными экономическими и административными правами) было несколько лучшим лишь в тех из них, которые принадлежали к королевскому домену, но их число было незначительно (76 из 1875), в остальных экономически и политически доминировали титулованные дворяне (с.4).
Основной общественный конфликт нашел внешнее выражение в антагонистическом противостоянии коммун и баронов. Отношение испанской королевской власти к этому конфликту было неоднозначным. Считая аристократию своей естественной социальной опорой, она тем не менее стремилась обуздать крайнее своеволие крупных баронов и в ряде моментов поддерживала коммуны.
В начале XVII в. власть испанцев в Неаполе существенно ослабла. В 20-30-е гопы 'испанской монархии, по существу, пришлось согласиться на компромисс: в обмен на молчаливое признание Мадридом самовластия баронов в их владениях и фактической самостоятельности высшей столичной администрации во внутренних делах вице-королевства Испании обеспечивалась регулярная выплата денежной дани” (с.9-10). Сложившееся положение правящая верхушка широко использовала для собственного обогащения, грея на этом руки главным образом за счет взяток с откупщиков налогов, королевских поставщиков и коммунальных арендаторов.
Городское население состояло из "народа" и "плебса". Под "народом" понимали различные группы состоятельных и образованных людей, так называемое "гражданское сословие", 25*
благополучие которого строилось на приспособлении к феодальной системе. Со временем этот "протобуржуазный слой достаточно окреп для того, чтобы вести борьбу с дворянством за влияние в коммунах, дистанцируясь при этом от "плебса".
В.С.Бондарчук, раскрывая роль столицы - Неаполя в социально-политической жизни королевства, обращает внимание на два важных для понимания последующих событий момента: остроту проблемы обеспечения столицы продовольствием и прежде всего дешевым хлебом и связанную с этим проблему так называемых габелл, т.е. пошлин на продажу и покупку продуктов питания. Сбор с населения этих пошлин отдавался откупщикам, получавшим полную свободу действий.
В начале XVII в. испанцы предприняли попытку добиться большего контроля над центральными и столичными органами управления в вице-королевстве. Вице-король Оссуна попытался опереться на горожан в борьбе со столичным дворянством и воспользовался при этом услугами юриста Джулио Дженоино. Однако события 1619-1620 гг. показали, что, хотя программа Дженоино действительно отвечала интересам "гражданского сословия", последнее, столкнувшись с потенциальной возможностью выступления широких масс горожан и плебса, солидаризировалось с куриальным дворянством. Центральное испанское правительство не пошло на установление равного представительства дворян и горожан в городском управлении, отменило все распоряжения Оссуны. Это был своего рода пролог к революции.
В 30-е - 40-е годы внешняя и внутренняя политика Испании обусловила новый скачок финансовой эксплуатации Неаполя и даже распродажу части коронных земель, городов и селений в частные руки. Основными факторами начавшегося кризиса стали спад в сельском хозяйстве и обусловленное им широкое наступление баронов, которые искали компенсации своих потерь от сокращения рент в различных формах рефсодализации; нараставший фискальный інсг Испании, который стал превосходить экономические
возможности страны; нарушение внутреннего равновесия аграрной экономики из-за ..необходимости постоянно обеспечивать продовольствием столицу, вобравшую в себя более 12% всего населения королевства. Общим знаменателем всех этих явлений, отмечает автор, был рост социальной напряженности как в деревне, так и в городе, дестабилизация привычного образа жизни.
В 1646-1647 гг. обстановка в Неаполе была накалена до крайности. К этому времени был распущен парламент, и дворянская верхушка усилила нажим на городское население, перекладывая на него налоговое бремя, которое было увеличино в связи с неповиновением провинциальных баронов. Дело дошло до того, что вице-король Аркос предложил вновь ввести отмененную Оссуной габеллу на фрукты, и дворянские курии проголосовали за ее восстановление. Это явилось поводом к открытому выступлению масс, прежде всего городского плебса, которое было использовано "гражданским сословием" города в своих политических целях. В частности Дженоино решил, что наступил благоприятный момент для осуществления его давних планов ограничить роль дворянства в городском управлении Неаполя. Он (по крайней мере на первых порах) оказывал большое влияние на поведение вожака неаполитанского плебса, продавца рыбы Аниелло д’Амальфи, которого в просторечьи звали Мазаниелло. Возглавленное им восстание народа началось 7 июля 1647 г. под лозунгом' "Да здравствует Бог и король Испании, долой габеллы". Вооруженная толпа сжигала налоговые конторы, дома богатеев-откупщиков, выдвинув в качестве главного требования "восстановление "привилегии Карла V", по которой якобы отменялись все косвенные налоги. Таким образом, радикальное нововведение изображалось как восстановление старого, незаконно отмененного порядка. После неудавшейся попытки убийства Мазаниелло, организованной столичным дворянством, народ начал вершцть физическую расправу над наиболее ненавистными представителями господствующего класса.
Авторитет Мазаниелло возрос чрезвычайно, он стал фактическим правителем города, по мановению руки которого решались вопросы жизни и смерти того или иного сторонника дворянства или богача. Он сумел организовать строго дисциплинированное народное войско. Вице-король вынужден был пойти на видимость уступок и даже принять у себя Мазаниелло и его супругу. Был подписан договор так наз. "23 статьи", существо которого сводилось к двум основным моментам: отмена косвенных налогов и проведение реформ городского управления. Таким образом, давнишняя цель Дженоино - ограничение власти дворян в городском управлении при сохранении испанского господства, казалось, была достигнута.
В дальнейшем, однако, последовал ряд драматических событий, приведших к открытому антииспанскому восстанию и распространению антифеодальных движений в провинции. Босоногий вождь восставших, вознесенный на вершину власти, стал проявлять признаки мании величия, а затем и явного умопомешательства (возможно, причиной этого было тайное отравление), а позже стал жертвой заговора испанцев, активно поддержанного Дженоино - он был убит, и тело после надругательства было сброшено в канаву для нечистот. В первый момент народ, как ни странно, не осудил, а как бы одобрил это убийство, но затем наступило отрезвление. Мазаниелло были устроены грандиозные похороны, а вскоре удорожание хлеба послужило поводом для новых выступлений масс, и властям с трудом удавалось сохранить состояние неустойчивого равновесия.
Тем временем восстала практически вся провинция.
В.С.Бондарчук выделяет несколько типов массовых движений: антифеодальные (антибаронские) выступления (или, как вариант, борьба за возвращение в королевский домен); антиналоговые бунты и восстания, характерные в первую очередь для городов; выступления, вызванные конфликтом между узким слоем городской знати и местным "буржуазным" слоем; конфликты, связанные с
раздорами внутри патрицианской верхушки. В большинстве случаев для всех выступлений было характерно широкое включение плебейских масс, обрушившихся на всех богатых вообще. При этом следует отметить, что граница между селом и городом в Италии того времени была достаточно условной, и сельский люд составлял основную часть борющегося народа.
В Неаполе напряженная обстановка взаимного недоверия народа и испанцев разрешилась в августе 1647 г. народным восстанием, направленным не только против испанского владычества, но и против состоятельных граждан, представленных линией Дженоино, который после подписания ”23 пунктов* пытался примирить народ и власти, фактически перейдя на сторону испанцев. Народ призвали к атаке королевского дворца мать и брат погибшего Мазаниелло. Оказавшиеся в осаде в крепости испанцы 31 августа подписали с народом новое соглашение - так наз. ”58 статей", по которым народ получал большие права в управлении городом, власть Испании существенно ограничивалась, гарантировалась высылка из страны наиболее ненавистных народу богачей. Дженоино лишался всех должностей и также подлежал высылке.
Последовавший затем период относительного спокойствия был сорван прибытием в октябре испанской эскадры и неудавшейся попыткой вице-короля вооруженным путем покорить город. В ноябре было официально объявлено о неподчинении народа Испанской монархии и провозглашении республики, которую, как пишет автор, "причудливо называли "Светлейшей республикой Неаполитанского королевства" (с. 148). В выпущенном 4 ноября "Манифесте" высказывалась надежда на то, что с установлением республиканских порядков удастся связать воедино столицу и провинцию и решить таким образом главную практическую проблему дня - обеспечение столицы продовольствием.
"Борьба за хлеб", т.е. борьба против блокады города, организованной вооруженными силами баронов, шла с переменным успехом, но к концу октября 1647 г. положение восставших стало
критическим. Здесь последовал новый неожиданный поворот событий: прорвавшись сквозь строй испанской эскадры в порту Неаполя высадился французский герцог Генрих Гиз, отважный авантюрист, которому не давали покоя лавры принца Оранского, возглавившего армию Нидерландов.
Тысячные толпы приветствовали Гиза. Он был Избран главнокомандующим, и его первые военные успехи привели к снятию хлебной блокады. Программа действий Гиза заключалась в стремлении изгнать испанцев посредством "объединения сословий" с тайной целью - стать королем Неаполя. Неоднократные попытки Гиза сблизиться с дворянством (которое в основном не желало сближаться с человеком, возглавлявшим плебс) стали основной причиной охлаждения к нему масс. Уже через месяц Гиз "нарушил свою клятву верности республике и совершил фактически государственный переворот, сосредоточив в своих руках не только всю военную, но и политическую власть" (с. 173).
Лишенный социальной поддержки, равно как и помощи официальной Франции герцог оказался в сложном положении. Он попытался атаковать испанскую крепость, но возглавленный им штурм провалился. Не сумев добиться союза с дворянством, Гиз не смог сохранить и связь с народными вожаками в провинции; поссорился он и со своими ближайшими соратниками. Напряженные отношения сложились у него и с республиканцами во главе с ВД.Андоеа- и с бывшим "генералиссимусом" Аннезе. Все это происходило на фоне обострения антагонизма между плебейскими и состоятельными слоями города. Последние все более склонялись к примирению с испанцами. В сложившийся происпанский .заговор фактически вошел и В.Д. Андоеа, считавший возможным примирение на условиях "58 статей". Находящиеся в тяжелейшем положении испанцы дали согласие на это, подтвердив его официальным документом. Республиканцы предприняли несколько попыток убить Гиза, который обратился за поддержкой к плебейству, разоблачая происпанские планы заговорщиков.
К концу марта 1648 г. уже наметилась серьезная перемена в настроении масс: "мало что осталось от энтузиазма и решимости, с которыми народ Неаполя вступил в борьбу с испанцами и почти добился победы, изгнав их из города" (с. 193). Усталость от затянувшейся войны и вызванных ею лишений питала недовольство, которое теперь замыкалось на Гизе. Идею восстановления власти испанцев в первую очередь поддерживали богатые неаполитанцы, поскольку желали возобновления экономической жизни и надеялись на обеспечение своих интересов. Низшие слои плебса были недовольны тем, что Гиз стремился обуздать их своеволие и решительно пресекал грабежи. Таким образом, целый ряд причин обусловил неожиданную легкость, с которой испанцам,
«
находившимся, казалось бы, в отчаянном положении, удалось восстановить свое господство над Неаполем. 6 апреля 1648 г. три тысячи испанских солдат под праздничный перезвон колоколов братались с "вернейшим населением" на улицах, вновь украшенных портретами и эмблемами короля. Спустя триста лет один из историков писал: "Народ, уставший от бесперспективной войны и революции, от авантюристов... добровольно помог старому хозяину снова взвалить на себя бремя. Не побежденный в бою, он внезапно уступил сам" (цит по: с. 195).
Усмирение восстания в-провинции произошло не сразу, хотя к концу апреля 1648 г. оно было в основном подавлено. Победившие испанские власти проводили гибкую политику, назначив наиболее видных участников революции на высокие посты и предприняв ряд действий, направленных против аристократии.
В заключение В.С.Боыдарчук отмечает, что восприятие событий 1647-1648 гг. как громадного городского восстания, основой которого был бунт бедности против богатства, против налогов, бунт, вспыхнувший в большей Мере благодаря человеку из толпы, олицетворявшему бедность (сложилось даже традиционное понятие "революция Мазаниелло"), закрепилось в литературе и почти три века определяло взгляды историков. Лищь в 60-е годы нашего 26-3341
столетия итальянский историк Р.Виллари выдвинул тезис о преимущественно крестьянском характере движения в провинции и стихийно возникшем в ходе восстаний антифеодальном фронте крестьян и горожан, И ныне не все историки разделяют этот взгляд, который представляется автору реферируемой книги наиболее соответствующим действительности и подтверждается проведенным анализом источников.
Вместе с тем В.С.Бондарчук отмечает, что объем антифеодальных требований не был повсеместно одинаковым -крестьяне чаще всего добивались устранения дополнительного бремени, легшего на их плечи в период феодального натиска. Обнаруживалась и иная, более радикальная тенденция - полного отрицания власти феодалов. Все же для крестьян наиболее характерным был лозунг "общинная земля - общине". В этом плане, говоря о результатах революции, автор отмечает, что, хотя После революции феодальное дворянство стремилось уничтожить все уступки и усилило давление на коммуны, все же в качестве долговременного следствия революции следует рассматривать исчезновение вассалитета и личных повинностей крестьян во второй половине XVII в.
Экономическая политика испанских властей преследовала в качестве главной цели пополнение королевской казны, а не последовательное развитие экономического потенциала королевства. Революционный взрыв заставил испанцев лишь несколько упорядочить налогообложение и ограничить косвенные налоги. Испанцы опирались на финансовых воротил, не заботясь о поддержке предпринимательства и торговли (впрочем, так же было и в самой Испании).
Слепой архаический курс привел в конце концов к глубокому упадку и финансовому краху Испании, на многие годы определил традиционное социально-экономическое отставание Юга Италии. С этой точки зрения в особом свете, как пишет В.С.Бондарчук, предстает программа радикальной группы юристов и
интеллектуале», ставившая целью солидарность с антифеодальным народным движением, установление республики и разрыв с Испанией. Однако эти силы обновления оказались слишком слабы.
И.Е.Эман
Страны Азии
95.04.025. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ И ВОЗМОЖНОСТИ ИРАНА. IRAN'S STRATEGIC INTENTIONS AND CAPABILITIES / Ed. by Clawson P. - Wash.: Nat. defense univ., 1994. - (McNair paper / Inst, for nat. strategic studies; 29).
Коллективная монография подготовлена на базе материалов семинара на тему "Стратегические цели Ирана’, проходившего в Институте национальных стратегических исследований Университета национальной обороны (Вашингтон). В книгу вошли дополненные и переработанные материалы выступлений ученых, работающих в исследовательских центрах США, Великобритании, Франции, Швейцарии. Вступительную часть, одну из глав книги подготовил Петрик Клосон - главный научный сотрудник Института национальных стратегических исследований, до недавнего времени бывший старшим консультантом по экономическим вопросам МБРР и МВФ. Он же является ответственным редактором работы.
"Долгое время экспорт исламской революции был приоритетным направлением идеологической политики иранского правительства, и одновременно он являлся политическим оружием в борьбе с союзниками Ирака. В настоящее время у Ирана нет ни политических, ни экономических, ни военных средств для реализации этой амбиции. > Достигшая 15-летнего возраста Республика Иран сейчас способна вести лишь борьбу за свое выживание" (с. 5), • так начинается первая глава исследования, в которой рассматривается влияние кризисной ситуации в Иране на внешнюю политику страны.
26'
