CC BY
11
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ
ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ /) ?),//, }
___гд&йййсная акалёлня ( ч ч у i
НАУК
и».»**! т »цкиммт •
н
с/ -х.
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 8
НАУКОВЕДЕНИЕ
1
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2,8 рефераты 95.01.001-95.01.030
МОСКВА 1995
торый не сформулирован (во всяком случае явно) ни в эмпиризме, ни в научном реализме. И это тезис о неревизионистском подходе к научной практике: собственно весь фикционализм Б. ван Фраассена и строится на убеждении, что нужно доверять научной практике, какой она фактически является. И это отчетливо сформулированное концептуальное убеждение тем более рационально, что наука настолько доказала свое право развиваться так, как она развивается, что нельзя ревизовать ее практику без риска прослыть либо невеждой, либо чудаком.
Б. ван Фраассен, пишет автор в заключение, во всяком случае не невежда и не чудак, ибо "из всех существующих философских позиций относительно науки ванфраассеновская наименее ревизионистская, наиболее осторожная, оптимально объединяющая рациональность научной практики и рациональность отношения к этой практике философа" (с. 163).
А. А. Али-заде
95.01.009. ВАН ФРААССЕН Б. ГИДЕОН РОУЗЕН О КОНСТРУКТИВНОМ ЭМПИРИЗМЕ
VAN FRAASSEN В. Gideon Rosen on constructive empiricism // Philos, studies.— Dordrecht, 1994,— Vol. 74, № 2.— P. 179-182.
Сотрудник философского факультета Принстонского университета (США) и автор концепции конструктивного эмпиризма, откликаясь на анализ Г. Роузеном этой своей концепции1 и отмечая его изобретательность, хотя и излишнюю увлеченность чисто герменевтическими изысками, полагает, что данный анализ, ухватив обший дух названной концепции, тем не менее совершает определенную подмену понятий.
Принциц подхода Г. Роузена к анализу конструктивного эмпиризма состоит в том, пишет автор, что Г. Роузен концентрирует все существо разбираемой концепции в одном тезисе (КЭ-тезис), и затем, предлагая ряд интерпретаций этого тезиса, выбирает среди них, на его взгляд, верную. Верной интерпретацией оказывается "фикционализм", а противостоит ей так называемая "социологическая" интерпретация.
Трудно переоценить роль последней в рассуждениях Г. Роузена. Хотя поначалу возникает недоумение. Зачем вообще понадобилось выдвигать интерпретацию, чтобы тут же ее дезавуировать? Ведь если она заведомо очевидно неверна, не стоило тратить время на ее обсуждение. Так, Г. Роузен, формулируя рядом ключевой тезис научного реализма (HP-тезис) и КЭ-тезис, указывает на будто бы очевидную противоположность их "интенционального" содержания: согласно НР-тезису, наука в своих теориях стремится к истине о мире, согласно
1 См. предыдущий реферат.— Прим. реф.
35
95.01.009
же КЭ-тезису, — к эмпирической адекватности. И далее выдвигается "социологическая" интерпретация: если КЭ-тезис говорит об "интенциях" науки, то, вероятно, это "интенции" реальных ученых, т. е, тех, кто науку делает. А раз так, рассуждает Г, Роузен, то КЭ-тезис превращается в эмпирическую гипотезу, подлежащую проверке социологами, которые и должны в своих опросах выяснить "интенции" реальных подвижников науки. Поскольку же "у вам Фраассена нет и следа такой работы", то Г. Роузен отвергает им же предложенную "социологическую" интерпретацию КЭ-тезиса.
Тогда для чего все-таки он ее выдвигал? Для того, полагает автор, чтобы отвергнуть само "интенциональное" содержание КЭ-тезиса, ибо Г. Роузен ставит знак равенства между целью науки как некоего предприятия и целями профессиональных участников этого предприятия, и, отвергая отношение КЭ-тезиса к индивидуальным целям, он тем самым отвергает и вообще какое бы то ни было "целевое" содержание данного тезиса. Однако прежде чем понять, зачем нужна Г. Ро-узену такая "деинтенционализация" конструктивного эмпиризма, разберемся в роузеновских логических ходах, связанных с его "социологической" интерпретацией, тем более что авторский проект конструктивного эмпиризма отнюдь не предполагал уравнивания цели науки с целями, мотивами ученых.
- Итак, предлагает автор, если Г. Роузен "социологически" домысливает НР- и КЭ-теэисы, то они действительно страдают некоторой туманностью, и лучше поэтому сделать авторское же их уточнение, что, между прочим, будет соответствовать букве "социологической" гипотезы. В самом деле:
НР-тезис: (все) ученые (или большинство) стремятся к истинным теориям и убежденно принимают их именно как истинные теории;
КЭ-тезис: (все) ученые (или большинство) стремятся к эмпирически адекватным теориям и убежденно принимают их именно как эмпирически адекватные теории.
Так вот, подчеркивает автор, КЭ-тезис в этом своем уточненном виде говорит об ученых не как об индивидах, а как участниках общего для них предприятия, в то время как НР-тезис имеет в виду ученых именно как индивидов. В качестве участника общего дела ученый вовлечен в преследование общей (профессиональной) цели, каковой и является эмпирическая адекватность теорий. Но в качестве индивида, наряду с этим профессиональным стремлением, он может иметь И на самом деле имеет убеждения как в том, что его теории эмпирически адекватны, так и в том, что они истинны. И отсюда следует, что ученый, будучи профессионально (сознательно или неосознанно) конструктивным эмпиристом, т. е. озабоченным в своей практике именно эмпирической адекватностью теорий, одновременно и абсолютно
непротиворечиво может быть индивидуально (вполне осознанно, на уровне убеждений) как конструктивным эмпиристом, так и научным реалистом. Поэтому-то и нет нужды проводить требуемые Г. Роузеиом социологические опросы: скрупулезное выяснение индивидуальных мотивов занятия наукой все равно не позволит выбрать из научного реализма и конструктивного эмпиризма "правильную" философию науки, поскольку обе "правильны" — просто относятся они к разным аспектам научной практики. "Нужно отделять чисто профессиональное поведение ученых от индивидуально-мотивационной базы такого поведения. Один занимается наукой, по собственному его признанию, чтобы открыть план божественного творения, другой — чтобы познать истинные законы природы, а третий старается обнаружить структуру неких ненаблюдаемых объектов, в реальном существовании которых он убежден. Но хаждый из них делает работу, где критерием успешности фактически является эмпирическая адекватность генерируемых теорий" (с. 182-183).
Таким образом, резюмирует автор, содержание КЭ-тезиса носит отчетливый "интенциональный" характер, когда эмпирическая адекватность понимается именно как цель, критерий видимой деятельности ученых, а не бихевиористски, не просто как констатация видимого. Бихевиористское (а не интенционалистское) понимание Г. Роузеном КЭ-тезиса и есть самая серьезная его ошибка. Собственно, Г. Роузен и выстраивает кажущуюся ему верной "фикционалистскую" интерпретацию конструктивного эмпиризма исключительно на такой вот "де-интенционализации" КЭ-тезиса. Да, Г. Роузен не утверждает явно, будто конструктивный эмпиризм проповедует эмпирическую адекватность лишь как "поведение". И не высказывается в том смысле, что конструктивный эмпиризм — это поведение ученых по типу "стимул-ответ". Но его "фикционалистская" интерпретация КЭ-тезиса бихевиористская по духу: "Для ван Фраассена... философское объяснение науки должно соответствовать тому, что могло бы быть названо явлениями научной практики. Имеются в виду, проще говоря, видимые действия ученых — их слова и дела в ходе замысла экспериментов, аргументация при интерпретации эмпирических данных, обсуждение достоинств и смысла теорий и т. д. (цит. по: с. 184). И нельзя не'видеть из этой цитаты, замечает автор, что для Г. Роузена научная практика состоит именно в "публичных" ее аспектах и иначе не конструируется.
Впрочем, Г. Роузен, пишет автор в заключение, интуитивно проводит совершенно правильное разграничение между профессиональным и индивидуальным в науке. Неверно, однако, то, что такое разграничение выступает для него претензией научного реализма на истинную философию науки, а конструктивного эмпиризма — только на фикцию. Правда, эта фикция, по его мнению, стоит больше истинности
37
95.01.010
научного реализма, но все равно, как бы ни радовал этот результат убежденного конструктивного эмпириста, истина дороже,
А. А. Али-заде
95.01.010. УОЛЛИС Ч. ОТНОШЕНИЯ ИСТИНЫ, ПРОЦЕСС, ЗАДАЧА И ЗНАНИЕ
WALLIS Ch. TVuth-ratios, process, task, and knowledge // Synthese.— Dordrecht etc., 1994,— Vol. 98, 2.— P. 243-269.
Американский автор считает, что наиболее собирательное сегодня представление в эпистемологии о том, как наше знание может быть достоверным, выдвинутое Э. Голдменом, неудовлетворительно и предлагает собственную версию научного реализма.
Э. Голдмен, пишет автор, не обеспечивает не только адекватного, но даже и потенциально адекватного решения проблем реалистской теории познания. Это, во-первых, проблема "характеризации" и, во-вторых, — "отнесения к уместному классу". Первая проблема — о том, каким должен быть тип когнитивного процесса, чтобы обеспечивать высокую достоверность своих "выходов" (утверждений о чем-либо). Вторая же проблема касается того, как определить класс ситуаций, в которых когнитивный процесс имеет "выходы" высокой степени достоверности.
В чем же состоит суть теории Э. Голдмена? Он утверждает, что убеждение S в Р в момент времени Т обосновано, т. е. "выход" данного когнитивного процесса обладает высокой степенью достоверности, если: (1) Р является последним членом конечной последовательности состояний познающего, когда некоторое верное правило R позволяет перейти от предыдущего состояния к последующему; и (2) для такого перехода не может быть угрозой то когнитивное состояние, в котором находится познающий в данный момент времени Т. В свою очередь правило R верно, если позволяет определенные (базисные) психологические процессы, результатом которых были бы убеждения высокой степени достоверности. К этим двум определениям Э. Голдмен присоединяет характеристики "базисного психологического процесса", что в целом и дает его теорию познания: (а) базисный психологический процесс есть род причинно-следственной цепочки; (б) процесс этот нуждается быть в высокой степени достоверным только в так называемых "нормальных мирах"; (в) в "нормальных мирах" базисный психологический процесс должен иметь высокую как локальную, так и глобальную степень достоверности; (г) эпистемологически предпочтителен "наиболее узкий" тип базисных психологических процессов.
Собственно, в (г) к заключено голдменовское решение проблемы "характеризации": эпистемологически предпочтителен, т. е. обеспечи-
