CC BY
13
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 3
ФИЛОСОФИЯ
1
издается с 1991 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2,3
рефераты 95.01.001-95.01.021-022
МОСКВА 1995
себя культурным слоем, сохраняющим определенные стандарты рассуждения, выбора объекта исследования и оценки полученных результатов. Придерживаясь такой идеологии, школа сохраняла иммунитет к критике со стороны тех, кто не удовлетворял ее правилам поведения в науке. В таких условиях смена математической практики зависит от социальных причин, ее нельзя объяснить “внутренней логикой открытия”. (Автор оспаривает лакатосовскую концепцию причин роста математического знания.)
Итак, социокультурная среда выдвигает новые проблемы. Они, в свою очередь, порождают новые программы исследований. Математическое сообщество осуществляет выбор между новой и принятой на данный момент математической практикой. Объяснить этот выбор, не учитывая социального измерения в математике, невозможно.
Л. В. Тюменева
95.01.009. РИД Э. ПОЗНАЮЩИЕ О ПОЗНАВАЕМОМ. ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ КАК ФИЛОСОФИЯ НАУКИ.
REED Е. Knowers talking about the known: Ecological realism as a philosophy of science // Synthese.— Dordrecht, 1992 .— Vol. 92, N 1. — P. 9-23.
Статья Эдварда Рида (кафедра психологии колледжа Франклина и Маршалла, Ланкастер, США) написана в честь 80-летия Мэрджо-ри Грин. В ее основе лежит анализ книги Мэрджори Грин “Декарт”1, содержащей критику картезианской концепции опыта и обосновывающей экологический подход к решению одной из глубочайших проблем философии нового времени — взаимодействия пассивной материи с активным познающим разумом.
По Декарту, восприятие является смесью физического ощущения и рационального рассуждения. Если бы мы не знали, что живем среди реальных индивидуумов и действуем посредством этого знания, если бы мы не жили в “населенном окружении” (Дж. Джибсон), мы не могли бы формулировать гипотезы о живых индивидуумах, роботах или еще о чем-либо подобном.
Усилия М. Грин в переосмыслении концепции опыта, с одной стороны, привели к усилению акцента на роли активного сознания, что перекликается со взглядами многих других эпистемологов и философов науки и, с другой стороны, впервые продемонстрировали взгляд на активность в восприятии как на составную часть жизни организма в окружающей его среде.
Среда обитания для одушевленных существ — не просто набор фи-
*Grene М. Descartes.— Minneapolis: Univ. of Minnesota press, 1985.
зических объектов; она обладает огромной значимостью. Нет такой вещи, как ум сам по себе или тело само по себе. Кардинальная метафизическая ошибка Декарта порождает его эпистемологические ошибки.
Восприятие включает в себя определенную деятельность по исследованию информации, имеющейся в окружающей среде. Такая информация специфична по отношению к источнику в окружающей среде, и ее обнаружение эквивалентно контакту с этим источником. Таким образом, выдвинутая концепция информации, в отличие от восприятия посредством набора представлений, избегая даже в предельных ситуациях ссылки на некое “межпредметное” соглашение, постулирует возможность совместного владения индивидуумами совокупным частным опытом познания не просто как его суммой, а также как местом встречи и взаимного исследования.
Исследование ситуаций, где наблюдается совместное владение некоторой информацией, показывает, что знания могут быть однозначно интерпретированы лишь в контексте взаимодействия с окружающей средой. К примеру, функция подачи сигнала одним животным не означает, что другое животное “поймет” сигнал, но сигнал позволяет другому животному понять опасность ситуации. Эволюция сигнальных систем базируется не только на “узнающих” силах реципиента, но и на способности сигнала инициировать и/или направлять активность восприятия в характерном виде. Как показано Р. Сейфартом и Д. Чени, молодым обезьянам кажутся непонятными определенные родительские сигналы. В то время как детеныши не могут различить конкретные виды земных или воздушных хищников, они могут точно определить вид опасности, в которой они находятся, и посмотреть в нужную сторону. Сигналы поставляют индикативную информацию, в отличие от специально экологической. Человеческие же детеныши используют жесты и крики не только для того, чтобы подать знак окружающим, но и развивают языковые средства, дающие им возможность сделать больше, чем требует ситуация.
Когда мы контактируем в мире, вся информация, заложенная в нашей речи, не может быть строго приспособленной к многозначной ситуации окружающей среды. Но если ситуация экологически конкретна, то контакт дает возможность наблюдателю сделать эту информацию доступной, опосредовать ее. В этой связи ученые-практики ищут “операциональные определения”, хотя философы науки давно сомневаются, что таковые существуют. Так, философы не понимают процесс включения непосредственного восприятия в научную деятельность Они считают, что происходит привязка ярлыка (например, “кислота”) к определенному предмету с помощью чувственного опыта (например, восприятия вкуса или цвета). Эти чувственные состояния являются не более чем случайными продуктами деятельности по определению ин-
формации. Так, вкусовые и цветовые ощущения являются, в лучшем случае, просто симптомами определения информации. Следовательно, программы Р. Карнапа и Б. Рассела по сведению научных теорий к комплексам утверждений, описывающих чувственные состояния, были глубоко ошибочными в самом начале. Иметь чувственные состояния — важный момент человеческой психики, но он еще не определяет наблюдение.
Научное исследование строится, по крайней мере, на двух источниках: во-первых, на экологической информации (т. е. информации о ситуации в окружающей среде) и непосредственном восприятии; во-вторых, на социально детерминированных знаковых системах, включающих использование и создание как индикативной, так и символической информации. Восприятие вообще есть не смесь физического ощущения и рационального рассуждения, но результат ситуационного жизненного процесса, в котором потребности наблюдателя ведут к исследовательской деятельности в пределах данного информационного контекста. В свою очередь, ощущение есть не созидательная активность, но то, что делает физическое и умственное созидание возможным.
Этот баланс наблюдения и суждения (объяснения) Рид называет экологическим реализмом, который, наряду с другими формами реализма, делает наблюдение способом открытия. Основное положение экологического реализма состоит в том, что познание ситуации в окружающей среде неисчерпаемо Данная концепция проводит четкое различение между знанием, полученным через непосредственное восприятие окружающей среды, и знанием, полученным через обсуждение и проверку гипотез Последнее требует использования индексов и символов, имеющих определенные пределы в сравнении с экологической информацией, на которой покоится всякое непосредственное восприятие Наблюдение же является непосредственным и часто соответствующим действительности, хотя и всегда неполным. Неполнота наблюдения обусловлена избирательностью восприятия' мы обращаем внимание на те свойства вещей, которыми интересуемся, и часто не принимаем во внимание другие аспекты ситуации Более того, наблюдение является подверженным ошибкам способом открытия. Неправильные и частично правильные открытия имеют общую основу
Восприятие потенциальной возможности действия есть восприятие отношения меня самого к окружающей среде При этом сходные объекты могут предоставлять разные возможности для разных наблюдателей Широко распространенные предположения о том, как объекты заведомо “понРлуг себя”, должны встречаться с подозрением
Несмотря на общее мнение о взаимной непротиворечивости объектов знания, экологическое наблюдение приводит к выявлению 1аких Ы 4Г>6С>
противоречий. В качестве примера Рид рассматривает так называемый обман Леонардо (система “палец-стена” — смотрение через узкий светонепроницаемый объект, расположенный на фоне некоторой поверхности). Результат опыта таков, что в зависимости от ракурса рассмотрения видится либо удвоение пальца, либо разорванность стенной поверхности. Экологическое противоречие подобно логическому ведет не к бесконечным возможностям, но к нескольким возможностям, поддающимся во многих случаях оценке.
Хотя экологические противоречия должны существовать и ни экологические объекты, ни экологическая информация не являются полностью и необходимо однозначными, нет случая, чтобы любой объект среды мог проявляться сколь угодно многообразными способами. Лягушка не может встать на поверхность пруда, когда ест мух. Нет земного животного, находящего песок питательным. Окружающая среда является богатой в возможностях своего проявления, но не бесконечно, и хотя организмы, как правило, вполне адаптированы, они определенно не адаптированы бесконечно. Экологическая возможность находится таким образом, в несогласии с логической возможностью. То, что является экологически возможным, намного уже, чем все логически возможные перестановки объектов и их потенциальных проявлений в ситуации. В то же время определенные формы явных противоречий являются экологически возможными. Онтология возможностей объектов в экологически детерминированном окружении фактически неизвестна философам, и логика, способная опосредовать эту онтологию, даже не начала развиваться.
Экологический реализм, согласно Риду, — это не плюрализм и не монизм. Имеется великое множество способов жизни, но только одна определенная среда.
Б. Б. Келебай
95.01.010. БЁРИЕН Р. М. О ЗНАЧЕНИИ ВЫБОРА ОРГАНИЗМА ДЛЯ ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАНИЯ: ПРАКТИКА БИОЛОГОВ И ДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ГРАНИЦЫ.
BURIAN R. М. How the choice of experimental organism matters: Biological practices and discipline boundaries // Synthese.— Dordrecht, 1992 .— Vol. 92, N 1 .— P. 151-166.
Статья посвящена Мэрджори Грин по случаю ее 80-летия.
Р. М. Бёриен (отделение философии Вирджинского политехнического института и университета штата Вирджиния, США) отмечает, что М. Грин постоянно указывала на то, какое значение для философов биологии имеет внимание к реальной практике исследователей-биологов. Следуя ее завету, автор отмечает важность того обстоятель-
