CC BY
93
5.2. ВЗАИМОСВЯЗЬ УГОЛОВНОПРАВОВОГО ИНСТИТУТА МНОЖЕСТВЕННОСТИ С МНОЖЕСТВЕННОСТЬЮ ИНОЙ ОТРАСЛЕВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
Агаев Исфендияр Бахлул оглы, к.ю.н. Должность: доцент. Место работы: кафедра Уголовного права и криминологии, Бакинский Государственный Университет.
Аннотация: В статье раскрываются особенности связей множественности преступлений с множественностью иной отраслевой принадлежности. Отмечается, что в основе дифференциации ответственности лежит не только объективные свойства деяния, но и степень устойчивости поведения, отрицательно характеризующая личность. Именно с наличием этой, повышенной общественной опасности личности связывается повышение санкции. Доказательством тому является оставление такого конструктивного признака состава преступления, как неоднократность иных, не уголовно-правовых деяний. Если эта неоднократность может повысить общественную опасность содеянного до уровня преступления, то почему мы не можем признать, что увеличение числа совершенных одним лицом преступлений не может повышать совокупную степень общественной опасности содеянного? Последние изменения в УК РФ, как, впрочем, и в КоАП РФ показывают, что законодатель постепенно возвращается к отвергнутому ранее институту неоднократности.
Ключевые слова: множественность преступлений, повторность преступлений, неоднократность преступлений, множественность иной отраслевой принадлежности, административная преюдиция, административные правонарушения, совокупность преступлений, идеальная совокупность.
INTERRELATION OF CRIMINALLY-LEGAL INSTITUTE OF PLURALITY WITH PLURALITY OF OTHER BRANCH ACCESSORY
Agaev Isfendiyar Balhul oglu, PhD in Law. Position: associate professor. Place of employment: Criminal law and criminology chair, Baku State University.
Annotation: In article features of communications of plurality of crimes with plurality of other branch accessory reveal. It is noticed, that at the heart of differentiation of responsibility negatively characterizing person lays not only objective properties of act, but also degree of stability of the behavior. With presence of this raised of public danger of the person sanction increase communicates. The proof to that is reservation such constructive sign of structure of a crime, as reiteration others, not criminally-legal acts. If this reiteration can raise public danger of deed to crime level why we cannot recognize, what the increase in number of the crimes made by one person cannot raise cumulative degree of public danger of deed? Last changes in Criminal Code of Russian Federation as, however, and in Administrative Breaches Code of Russian Federations show, that the legislator gradually comes back to the institute rejected earlier reiteration.
Keywords: plurality of crimes, frequency of crimes, reiteration of crimes, plurality of other branch accessory, administrative prejudition, administrative offences, set of crimes, ideal set.
Одним из аргументов устранения из уголовного законодательства понятий повторности и неоднократности была ссылка на принцип справедливости, согласно которому никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (ст. 6 УК РФ). Однако, как известно, в основе дифференциации ответственности лежит не только объективные свойства деяния, но и степень устойчивости поведения, отрицательно характеризующая личность. Именно с наличием этой, повышенной общественной опасности личности связывается повышение санкции. Доказательством тому является оставление такого конструктивного признака состава преступления, как неоднократность иных, не уголовно-правовых деяний. Если эта неоднократность может повысить общественную опасность содеянного до уровня преступления, то почему мы не можем признать, что увеличение числа совершенных одним лицом преступлений не может повышать совокупную степень общественной опасности содеянного? Последние изменения в УК РФ, как, впрочем, и в КоАП РФ показывают, что законодатель постепенно возвращается к отвергнутому ранее институту неоднократности. Не полагаясь на толкование уголовного закона правоприменителем, он теперь уже прямо указывает на необходимость определения содержания некоторых бланкетных признаков, включающих множественность иной отраслевой принадлежности, посредством отсылки к нормам других отраслей права, которые непосредственно определяют признаки этой множественности. Для примера обратимся к самым последним изменениям в УК РФ, в частности к ФЗ от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", согласно которому внесено изменение в гл 22 УК РФ, в уголовно-правовые нормы, регулирующие ответственность за преступления в сфере рынка ценных бумаг. Этим законом введена новая ст. 1852 УК РФ, предусматривающая ответственность за манипулирование ценами на рынке ценных бумаг, если такое деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере. В приложении к этой статье разъясняется, что под манипулированием ценами на рынке ценных бумаг в настоящей статье понимаются действия, определенные законодательством Российской Федерации о ценных бумагах.
Обратимся к положениям этого законодательства. Согласно ст. 51 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ (в ред. от 20 июля 2009 г. № 29 ст. 3642) "О рынке ценных бумаг" к манипулированию ценами на рынке ценных бумаг рассматриваемый ФЗ РФ относит кроме прочих следующие действия: неоднократное в течение торгового дня совершение двумя или более участниками торгов в собственных интересах либо за счет одного и того же клиента двух или более сделок с ценными бумагами (сделок, в которых каждый из участников торгов выступает и в качестве покупателя, и в качестве продавца одной и той же ценной бумаги по одинаковой цене и в одинаковом количестве), которые не имеют очевидного экономического смысла или очевидной законной цели хотя бы для одного из участников торгов (либо их клиентов), а
также выдача клиентом одному или нескольким участникам рынка поручений (распоряжений) на совершение в его интересах двух или более сделок с одной и той же ценной бумагой, в которых покупатель и продавец действуют в интересах клиента при совершении сделок; неоднократное в течение торгового дня выставление участником торгов в собственных интересах либо за счет одного и того же клиента заявок, направленных на введение в заблуждение участников рынка или инвесторов, имеющих наибольшую цену покупки либо наименьшую цену продажи, в результате чего совершаются или могут совершаться сделки, приводящие к существенному увеличению или снижению цены ценной бумаги, если соответствующие заявки на покупку или продажу от иных участников торгов, не участвующих в совершении сделок с указанным участником торгов, не оказывают существенного влияния на цену ценной бумаги; неоднократное неисполнение участником торгов обязательств по сделкам с ценной бумагой, заключенным в течение торгового дня в собственных интересах либо за счет клиентов, если заключение указанных сделок привело к существенному увеличению или снижению цены ценной бумаги, при условии, что сделки, заключенные без участия указанного участника торгов, не оказывают существенного влияния на цену ценной бумаги1.
Как мы можем убедиться, устраненное из УК РФ понятие неоднократности все равно находит свое отражение в тех или иных признаках состава преступления через бланкетную форму конструирования уголовного закона, либо непосредственно. Отсутствие же этого понятия в составах преступлений и в правилах назначения наказания не помогает, а напротив, лишь затрудняет дифференциацию уголовной ответственности, нивелирует разницу между случайно совершенным преступлением и системой преступных действий, свидетельствующей о повышенной общественной опасности, как самого деяния, так и лица, имеющего стойкую установку на продолжение преступной деятельности. Отрицать это, значит игнорировать давно известный криминологии факт, подтверждающий, что основными признаками криминального профессионализма, являются устойчивость преступного поведения (специализация), наличие криминальных познаний и навыков (квалификация), существование за счет совершения корыстных преступлений, наличие у субъектов прочных связей с антиобщественной криминальной средой2.
То, что закон перехода количественных изменений в качественные действует и в юридической сфере доказывает факт многолетнего существования в уголовном праве института административной преюдиции. Несмотря на мощную критику, в которой больше идеологии, чем здравого смысла, законодатель Российской Федерации, все же вернулся к идеи конструирования составов преступлений, предоставляющих собой совокупность административных правонарушений.
В современном российском праве административное правонарушение, по сути, имеет природу уголовного проступка, однако, как сложилось еще в советский период развития законодательства, этот вид правонарушений отнесен к отрасли управленческого права. Все административные правонарушения можно с этой точки зрения разделить на две большие группы: проступ-
1 СЗ РФ. 1996, № 17. Ст. 1918; 2009, № 29. Ст. 3642.
2 См.: Алексеев А.И., Журавлев М.П. К вопросу о совершенствовании законодательства о борьбе с рецидивом преступлений // Журнал российского права. 2001, № 6.
ки, которые ни при каких обстоятельствах не могут превратиться в преступление (проезд без билета в общественном транспорте, управление транспортным средством в отсутствии водительского удостоверения) и проступки, общественная опасность которых может увеличиваться при их неоднократном совершении. Реформируя в 90-е годы уголовное законодательство Советского Союза, законодатели многих суверенных государств (бывших советских республик) взяв за основу понимание проступка лишь в первом, обозначенном нами смыслом, в основном отказались от административной преюдиции. Решение вроде бы выглядело логичным — не может проступок превратиться в преступление, сколько бы раз он ни повторялся. С этим можно было бы согласиться, если речь идет, о проступках первой группы, например, о нецензурной брани в общественных местах (хотя и этот вид деяния в государстве с высоким уровнем требования к общественной морали может быть объявлен преступлением), однако если вести речь о повторении проступков второй выделенной нами группы, то их совокупный вред способен накапливаться, увеличивая степень общественной опасности деяния в целом.
Изгнание этой формы конструирования оснований уголовной ответственности, на наш взгляд, можно рассматривать как системную ошибку. Несомненные преимущества административной преюдиции особенно важны в условиях либерализации уголовного законодательства, поскольку позволяют снизить сферу применения уголовного закона за счет переведения многих общественно-опасных деяний небольшой тяжести в разряд административных правонарушений, но с оставлением возможности уголовно-правового воздействия на субъекта в случае неоднократного правонарушения. То обстоятельство, что данный институт был широко представлен в советском уголовном праве, не может помешать законодателю вернуть в УК РФ адекватный действительности механизм уголовной ответственности за правонарушения, находящиеся на стыке уголовного и административного права.
Возвращение в уголовное законодательство административной преюдиции означает восстановление в этой части межотраслевых связей административного и уголовного права, включение в структуру последнего института множественности иной отраслевой принадлежности. Во многом этот институт другой отрасли права сходен с институтом уголовно-правовой множественности, но и имеет существенную специфику, которую не должен игнорировать ни законодатель, ни правоприменитель. В отличие от простой неоднократности, состав, сконструированный с помощью административной преюдиции предполагает наличие множественности проступков, каждый из которых сохраняет юридически значимые признаки иной отраслевой принадлежности. Это неизбежно влечет за собой перенос в сферу действия уголовного права понятий множественности административных правонарушений.
Если обратиться к законодательству советского периода, то в УК РСФСР административную преюдицию нельзя было отнести к ведущей форме конструирования уголовного закона. Из почти двухсот статей Особенной части лишь двенадцать содержали ссылку на административную преюдицию. Тем не менее, она выполняла свою функцию своеобразного буфера между преступлением и административным проступком, когда мер административного взыскания было недостаточно, а уголовное наказание было слишком строгим для нарушения, совершенного в первый раз. Вполне
естественно, что многие из тех составов ныне выглядят экзотикой, поскольку коренным образом изменились охраняемые уголовным законом отношения. Вряд ли современный законодатель, может обосновать уголовную ответственность за такие преступления с административной преюдицией, как скупка в государственных или в кооперативных магазинах печеного хлеба, муки, крупы и других хлебопродуктов для скармливания скоту и птице (ст. 1541 УК РСФСР); незаконный отпуск бензина или других горючесмазочных материалов, принадлежащих государственным или общественным предприятиям, учреждениям и организациям, при отсутствии признаков хищения (ст. 1564 УК РСФСР); нарушение установленных правил открытия секций спортивного каратэ или набора в них граждан, либо обучение в секциях приемам, запрещенным спортивными правилами, а также самовольное, без разрешения соответствующих органов, обучение приемам каратэ (ст. 2191 УК РСФСР) и др.
Но, вместе с тем, были и другие составы с административной преюдицией, актуальность которых, на наш взгляд, не исчезла до сегодняшнего дня: Нарушение правил въезда, проживания или прописки в пограничной полосе или пограничной зоне (ст. 197 УК РСФСР); Злостное нарушение иностранными гражданами и лицами без гражданства правил пребывания в СССР, то есть проживание без документов на право жительства, или проживание по недействительным документам, несоблюдение установленного порядка регистрации или прописки либо передвижения и выбора места жительства, уклонение от выезда по истечении определенного им срока пребывания (ст. 1971 УК РСФСР); Уклонение военнообязанного от воинского учета, если ранее за такое же деяние к виновному были применены меры административного взыскания (ст. 1981 УК РСФСР).
Существующие сегодня нормы УК РФ объявляют некоторые из перечисленных деяний преступлением и в случае совершения их в первый раз. Пересечение Государственной границы Российской Федерации без действительных документов на право въезда в Российскую Федерацию или выезда из Российской Федерации либо без надлежащего разрешения, полученного в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (ст. 322 УК РФ); Уклонение от призыва на военную службу при отсутствии законных оснований для освобождения от этой службы (ст. 328 УК РФ). Вряд ли это можно назвать гуманизмом. Напротив, введение предварительной административной процедуры привлечения к уголовной ответственности позволяет экономить уголовную репрессию, является проявлением гуманизма по отношению к лицам, возможно не осведомленным о тяжести совершаемого ими правонарушения. Кроме того, преюдиция, как и другие формы взаимосвязи норм уголовного и административного права, объективно обусловлена, поэтому рано или поздно эти составы займут свое подобающее место в УК РФ, как и в уголовные кодексы других государств постсоветского пространства.
В таком случае должны вновь вернуться в сферу практического решения вопросы регламентации множественности иной отраслевой принадлежности в системе уголовного права. Речь идет о развитии принципиально новых аспектов множественности правонарушений, которые самым непосредственным образом затрагивают собственно уголовно-правовые вопросы. Прежде всего, необходимо будет установить, насколько приемлемыми для этой не уголовно-правовой мно-
жественности являются положения, касающиеся совокупности, повторности (неоднократности) и рецидива в уголовном праве. Но уже сегодня можно заметить, что та часть теории множественности в уголовном праве, которая касается понятий длящихся и продолжаемых преступлений, во многом будет полезной для изучения аналогичных явлений в административно-правовых или иных не уголовных правонарушений, поскольку возникнет необходимость отграничения единого продолжаемого правонарушения от повторного, с наличием которого УК РФ связывает уголовную ответственность. Более того, эта необходимость существует уже сегодня. Анализ последних изменений, внесенных в УК РФ, показывает, что тенденция возвращения в уголовное законодательство административной преюдиции уже наметилась. Свидетельством тому является принятие Федерального закона от 29 июля 2009 г. № 216-ФЗ "О внесении изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации", согласно которому условием уголовной ответственности за предусмотренное ст. 178 УК РФ преступление является предварительное применение к виновным мер административного характера. Новая редакция ст. 178 УК РФ предусматривает ответственность за недопущение, ограничение или устранение конкуренции путем заключения ограничивающих конкуренцию соглашений или осуществления ограничивающих конкуренцию согласованных действий, неоднократного злоупотребления доминирующим положением, выразившимся в установлении и (или) поддержании монопольно высокой или монопольно низкой цены товара, необоснованном отказе или уклонении от заключения договора, ограничении доступа на рынок, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо повлекли извлечение дохода в крупном размере. В соответствии с примечанием к статье, неоднократным злоупотреблением доминирующим положением признается совершение лицом злоупотребления доминирующим положением более двух раз в течение трех лет, за которые указанное лицо было привлечено к административной ответственности (выделено нами — авт.) .
Проблема административной преюдиции очень тесно связана с такими вопросами, как природа повторности и неоднократности. Следует уточнить, что возвращение в Уголовный кодекс преюдиции в новом виде не обязательно связывается только с предварительным привлечением к административной ответственности. Возможны и другие сочетания множественности проступков с преступлением. Возможна и иная — налоговая, финансовая, дисциплинарная и т.п. преюдиция.
Возвращение административной преюдиции, как разновидности неуголовно-правовой множественности в уголовном праве, влечет за собой необходимость решения новых (или точнее сказать, несколько забытых старых) вопросов установления признаков такой множественности. К ним можно отнести установление места и времени совершения административного проступка, которые необходимо будет сопоставлять с институтами уголовного права, определение сроков давности привлечения к административной ответственности, поскольку от этого зависит, сохраняет или нет юридическую значимость для уголовного права административный проступок, можно ли его рассматривать как повторный или же, как впервые совершенный. В последнем случае множественность проступка отсут-
3 СЗ РФ. 2009, № 31. Ст. 3922.
ствует, следовательно, отсутствуют и основания для учета ее в качестве признака состава преступления с административной или иной преюдицией. Требуют нового анализа и другие вопросы множественности, которые до сих пор рассматривались исключительно лишь применительно к преступлению в целом.
Можно не замечать факт взаимосвязи уголовноправовой множественности и множественности правонарушений иной отраслевой принадлежности, однако от этого проблема не разрешится сама собой. Причем, речь идет не только о составах преступлениях с административной преюдицией, число которых крайне мало, но и о сложных юридических конструкциях, включавших предписания иной отраслевой принадлежности. Среди них особое место занимают составы преступлений, связанных с нарушением норм других отраслей права. В уголовном законодательстве практически любого государства значимый удельный вес занимают составы преступлений, связанных с нарушением различного рода специальных правил. В УК РФ по нашим подсчетам более сорока только основных составов преступлений, которые включают в качестве необходимого элемента нарушение правил иной отраслевой принадлежности. Это обстоятельство увеличивает число проблемных вопросов множественности, поскольку к собственно уголовно-правовой множественности преступлений, прибавляется множественность нарушений иной отраслевой принадлежности. «Поскольку квалификация преступления в таком случае невозможна без установления всех признаков состава иного правонарушения, применение уголовно-правовой нормы включает результаты двух относительно самостоятельных квалификаций; квалификация нарушений специальных правил является составной частью квалификации преступления»4. Это положение относится и к установлению наличия или отсутствия совокупности преступлений. Например, к числу проблемных моментов можно отнести вопрос о квалификации действий субъекта нарушения специальных правил в случае множественности нарушений и (или) множественности потерпевших при единичных нарушениях правил. Что касается множественности потерпевших, то по некоторым категориям уголовных дел судебная практика выработала четкую позицию, согласно которой множественность общественно опасных последствий, вызванных нарушением специальных правил, не образует множественность преступлений, тем более в случаях, когда такая множественность учтена законодателем при формулировании квалифицирующих признаков состава.
Применительно к дорожно-транспортным преступлениям разработаны следующие рекомендации. «В тех случаях, когда в результате дорожно-транспортного происшествия пострадало два и более человек, действия лица, нарушившего правила дорожного движения при управлении транспортным средством, подлежат квалификации по той части статьи 264 УК РФ, которая предусматривает более строгую ответственность за наступившие по неосторожности тяжкие последствия, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений признаются только те действия (бездействие), применительно к которым признаки преступлений предусмотрены двумя или более статьями Уголовного кодекса Российской
4 Пикуров Н.И. Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава. Монография. М.: Российская академия правосудия. 2009. С. 138.
Федерации. Если из-за нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортного средства по неосторожности был одновременно причинен тяжкий вред здоровью нескольким лицам, виновное лицо несет уголовную ответственность по ч. 1 ст. 264 УК РФ»5.
Вполне очевидно, что не образует совокупности и множественность нарушений специальных правил в сочетании с одним последствием. Однако в действующем постановлении не разрешен другой, не менее важный вопрос отграничения совокупности дорожнотранспортных преступлений от единичного преступления в случае реальной совокупности нарушений правил, вызвавших разные по тяжести последствия. Сложным остается вопрос квалификации нескольких нарушений специальных правил, которые не связаны между собой и вызывали разные последствия. Более четкую позицию по этому поводу занимала судебная практика 70-х годов прошлого столетия. Так, в п. 8 своего постановления, посвященного практике рассмотрения дел об автотранспортных преступлениях, Верховный Суд СССР указал, что нарушение лицом, управляющим транспортным средством, правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, повлекшее наступление последствий, предусмотренных несколькими частями ст. 211 УК РСФСР и соответствующими статьями УК других союзных республик, но составляющих одно преступление, надлежит квалифицировать по той части, которая предусматривает ответственность за наиболее тяжкие из наступивших последствий». Данная позиция воспроизводится и в современных судебных решениях. Далее в этом же пункте указанного постановления разъяснено, что «по совокупности преступлений деяния с указанными различными последствиями должны квалифицироваться в тех случаях, когда они совершены в разное время и наступившие последствия являлись результатом нескольких взаимно не связанных нарушений правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств»6 (выделено нами — авт.). Эта важная рекомендация актуальна до сих пор, поскольку в условиях роста числа источников повышенной опасности, увеличивается и число совершаемых с их использованием преступлений.
Вызывают проблемы в судебной практике вопросы разграничения совокупности преступлений и единого преступления, а также с отграничением одного вида уголовно-наказуемых нарушений специальных правил от другого в случае идеальной совокупности нарушений правил, на которые ссылается уголовный закон. Речь идет о ситуациях, когда действиями (бездействием) субъекта одновременно нарушаются нормы разных сфер регулирования какого-либо рода деятельности, с каждой из которых уголовный закон связывает разные основания уголовной ответственности.
С этой проблемой правоприменитель столкнулся достаточно давно, прежде всего, по делам о дорожнотранспортных преступлениях, когда водитель одновременно нарушал и правила безопасности дорожного
5 См. п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 25 от 9 декабря 2008 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» // БВС РФ. 2009, № 2.
6 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. N 11 "О судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях"// Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924—1977, часть 2. М., "Известия", 1978.
движения и нормы охраны труда или иные правила безопасного производства каких-либо работ, если это повлекло указанные в уголовном законе последствия. В таком случае возникает вопрос о разграничении, например, состава преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ и ст. 143 УК РФ, ст. 109 УК РФ, 118 УК РФ и т.п.7 В 70-е годы прошлого столетия было опубликовано несколько судебных решений по делам такой категории.
Первоначально речь шла не об идеальной совокупности нарушений разных по характеру правил безопасности, а об установлении причинной связи именно с тем нарушением (из множества допущенных водителем нарушений разноотраслевых норм), которое непосредственно вызвало указанные в уголовном законе общественно опасные последствия. Если такие последствия находятся в причинной связи с нарушением правил техники безопасности, то содеянное квалифицируется не как дорожно-транспортное преступление, а преступление против личности или против безопасных условий охраны труда. Так, в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 октября 1969 г. № 50 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их угоном (ст. ст. 211, 2112, 2121 УК РСФСР)" указано, что «Действия водителей транспортных средств, повлекшие указанные в ст. 211 УК8 последствия не в результате нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а при погрузке или выгрузке грузов, ремонте транспортного средства, производстве строительных, дорожных, сельскохозяйственных и других нетранспортных работ, должны квалифицироваться в зависимости от наступивших последствий и формы вины по соответствующим статьям Уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за преступления против личности либо за нарушение правил при производстве определенных работ»9.
Ждут своего разрешения сложные вопросы квалификации преступлений, если налицо идеальная совокупность нарушения строительных правил и правил пожарной безопасности. Дело в том, что в значительном числе случаев строительные правила и нормы (СНиП) содержат в себе одновременно и предписания строительно-технического характера и требования пожарной безопасности. Например, п. 10.2.5. СНиП 1204-2002 "Безопасность труда в строительстве. Часть 2. Строительное производство", при применении воздухонагревателей (электрических или работающих на жидком топливе) для просушивания помещений зданий и сооружений необходимо выполнять требования ППБ-01 (т.е. Правила пожарной безопасности в РФ (ППБ 01-03), утвержденные приказом МЧС РФ от 18 июня 2003 г. № 313). В этом же пункте содержится непосредственно сформулированное в этом документе правило, которое не имеет столь явно выраженного противопожарного аспекта, хотя и относится к тем же приборам: «Запрещается обогревать и сушить поме-
7 Различные сочетания таких вариантов см.: Пикуров Н.И. Комментарий к судебной практике квалификации преступлений на примере норм с бланкетными диспозициями. М., Юрайт. 2009. С. 143, 186, 309.
8 Статья 264 по УК РФ.
9 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1961—1993. М.: Юридическая литература,
1994.
щения жаровнями и другими устройствами, выделяющими в помещения продукты сгорания топлива».
Точно также и в технических регламентах, касающихся пожарной безопасности речь идет о распространении их действия на строительные работы. Так, в соответствии со ст. 1 ФЗ РФ от 22 июля 2008 г. № 123-ФЗ "Технический регламент о требованиях пожарной безопасности" положения этого Федерального закона об обеспечении пожарной безопасности объектов защиты обязательны для исполнения при проектировании, строительстве, капитальном ремонте, реконструкции, техническом перевооружении, изменении функционального назначения, техническом обслуживании, эксплуатации и утилизации объектов защиты10.
Таким образом, в случае нарушения указанных требований в процессе производства строительных работ в действиях виновного одновременно будут признаки и нарушения правил пожарной безопасности и нарушение строительных правил. Разделить их практически невозможно, между тем, на практике возникает конкуренция норм разной функциональной принадлежности в случае идеальной совокупности их нарушений, вызвавших последствия, указанные в ст. 216 и ст. 219 УК РФ. Попытка решить вопрос посредством обращения к санкциям этих статей успеха не приносит.
Нарушение правил безопасности при ведении строительных работ, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. (ч. 1 ст. 216 УК РФ). Абсолютно идентичная санкция установлена и за нарушение правил пожарной безопасности, совершенное лицом, на котором лежала обязанность по их соблюдению, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека (ч. 1 ст. 219 УК РФ). Таким образом, законодатель считает эти преступления одинаковыми по степени общественной опасности. Оказывается одинаковым и характер этой опасности в тех случаях, когда в одном деянии содержатся признаки нарушения тех и других правил. Представляется, что в таком случае необходимо определить с какими именно нарушениями находятся в причинной связи наступившие последствия и, каков их преимущественный характер. Если речь идет о норме, основное предназначение которой уточнить требование пожарной безопасности, следует применять ст. 219 УК РФ, если же нарушена норма, имеющая непосредственное отношение к технологии выполнения строительных работ, применению подлежит ст. 216 УК РФ.
Подводя итог рассмотрения взаимосвязи уголовноправового института множественности с множественностью иной отраслевой принадлежности, следует отметить, что уголовно-правовая множественность
представляет собой сложную систему, элементы которой связаны как между собой, так и с элементами других институтов уголовного права. Кроме того, каждый из них, как и множественность в целом, связаны функциональными и структурными зависимостями с институтами и отдельными нормами других отраслей права. Решение любых сложных вопросов совершенствова-
10 СЗ РФ. 2008, № 30. Ст. 3579.
ния института множественности может быть успешным лишь при условии учета всех указанных видов внутриотраслевых и межотраслевых связей.
Рецензия
на статью под названием «Взаимосвязь уголовноправового института множественности с множественностью иной отраслевой принадлежности» к.ю.н., доц. И.Б. Агаева
Статья к.ю.н., доц. И.Б.Агаева под названием «Взаимосвязь уголовно-правового института множественности с множественностью иной отраслевой принадлежности» касается одной из актуальных проблем уголовного права.
Автор верно отмечает, что последние изменения в законодательстве России показывают, что законодатель постепенно возвращается к отвергнутому ранее институту неоднократности. Не полагаясь на толкование уголовного закона правоприменителем, он теперь уже прямо указывает на необходимость определения содержания некоторых бланкетных признаков, включающих множественность иной отраслевой принадлежности, посредством отсылки к нормам других отраслей права, которые непосредственно определяют признаки этой множественности.
Заслуживает внимания позиция автора о том, что элементы уголовно-правовой множественности связаны функциональными и структурными зависимостями с институтами и отдельными нормами других отраслей права. Решение любых сложных вопросов совершенствования института множественности может быть успешным лишь при условии учета всех указанных видов внутриотраслевых и межотраслевых связей.
В статье содержатся интересные положения, обогащающие теорию уголовного права. Многие предложения автора отличаются элементами новизны, заслуживают поддержки и вызывают значительный интерес.
Считаю, что статья доц. И.Б. Агаева представляет собой исследование актуальной проблемы теории уголовного права, в связи с чем может быть рекомендована к публикации.
Заслуженный юрист РФ, доктор юридических
наук, профессор, академик РАСН
А.М. ЯКОВЛЕВ
