CC BY
0Архимандрит Александр (А. Н. Фёдоров)
25 лет обновленных традиций (к юбилею Иконописного отделения Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии)
Статья посвящена 25-й годовщине Иконописной школы Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии и общего обновления архитектуры и искусств в Русской Православной Церкви. История этой школы показана в контексте проблем новых храмов, новой стенописи, других искусств и их мастеров. Автор полагает, что эта тема должна быть принята как одна из важных составляющих административных, педагогических и социальных вопросов нашего времени. Естественно, не только для Церкви - для наших городов, для всего общества. Ключевые слова: архитектура: икона; иконописание; каноническое искусство; литургическое пространство; стенопись; реставрация; Церковь; церковная археология; церковное искусство; Иконописная школа Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии.
Archimandrite Alexander (А. N. Fedorov)
25 Years of the Renovated Traditions (the 25th Anniversary of the Icon-Painting Department of the St Petersburg Orthodox Theological Academy)
The article is dedicated to the 25th anniversary of the Icon-painting school of the St Petersburg Orthodox Theological Academy and of the common renovation of architecture and arts in the Russian Orthodox Church. The history of this school is shown in the context of problems of new church buildings, new
179
wall-painting, other arts and its masters. The author supposes that this them must be received as one of important parts of administrative, pedagogical and social questions for our time. Not only for the Church, of cause - for our towns, for the whole society.
Key words: architecture; canonical art; conservation; Church; church archeology; church art; icon; icon-painting; liturgical space; wall-painting; Icon-painting school of the St Petersburg Orthodox Theological Academy.
Основной точкой отсчета начала возрождения в стране церковной жизни в целом и церковных искусств в частности стал, как известно, 1988 год - год тысячелетия Крещения Руси. Знаменательно, что именно в нашем городе, в его Духовных школах, в начале названного года была блестяще проведена III Юбилейная конференция (после Киева и Москвы), название которой красноречиво говорит само за себя: «Литургическая жизнь и церковное искусство Русской Православной Церкви». Это поистине был праздник открытой и торжественной встречи науки церковной и науки светской, а также нашей встречи с многочисленными зарубежными гостями, в том числе и с православными соотечественниками - подданными разных стран. А уже спустя несколько месяцев, осенью, также в стенах Академии, был открыт скромный Иконописный класс.
Иконописное дело в России, активно возрождавшееся еще на рубеже XIX-XX вв., конечно, не исчезло совсем в послереволюционное время, но претерпело непростую историю. Под советской властью оно могло сначала существовать почти только в реставрационной сфере, где, впрочем, были достигнуты весьма немалые успехи [5]. В эмиграции по-разному складывались творческие обстоятельства - наиболее новаторски во Франции, наиболее традиционно в рамках Зарубежной Церкви. Но в 1950-х гг. активное иконописание начинается и на отечественной земле, главным образом, трудами монахини Иулиании (Марии Николаевны Соколовой), продолжательницы духовных традиций великого московского пастыря св. прав. о. Алексия Мечёва. Многие последующие, в том числе и сегодняшние, мастера [10, с. 7-68] считают себя ее учениками или последователями. Так как
180
главными местом ее деятельности стала Троице-Сергиева Лавра, понятно и символично, что именно там мы впоследствии видим центр распространения современного иконописания в Русской Православной Церкви. Естественно поэтому, что именно при Московской Духовной Академии сформировалась раньше других Иконописная школа.
Северная столица имеет, конечно, своих мастеров, причем активно трудиться они начинали и до 1988 г. Но появление Иконописного класса в Академии стало началом жизни петербургского центра иконописного творчества. Сначала это было своего рода факультативное подразделение, больше для мирян, у которых тем самым возникал еще один интересный путь контакта с Духовными школами. Семинаристы, если и пробовали заниматься, как правило, недолго, так как их занятость просто не позволяла им одновременно делать два дела, требующих полной отдачи. Первый год классом руководил ныне уже почивший иеромонах (затем архимандрит) Феодосий (Коротков), преподаватель Семинарии, для многих учащихся - внимательный духовник, а впоследствии библиотекарь Псково-Печёрского монастыря. В тот год и впоследствии Иконописный класс собирал талантливых иконописцев и педагогов. Среди них особое место занимает личность Сергея Ивановича Голубева, реставратора высшей категории, много лет трудившегося в Русском музее [7]. Из-под его высокопрофессиональных рук вышли некоторые известные иконы музейного собрания (поздневизантийская «Воскрешение Лазаря», древнерусская «Борис и Глеб» и др.). В Иконописном классе С. И. Голубев лишь недолго преподавал «Основы реставрации». В основном он был главным наставником иконописцев. Даже наши нынешние зрелые мастера, ведущие курс «Иконописания» сегодня, считают Голубева своим наставником и значительным авторитетом в иконописном и реставрационном деле. Это, прежде всего, Валентина Тихоновна Жданова, Иван Александрович Кусов и Александр Васильевич Стальнов, которые, наряду с преподаванием, сами являются известными петербургскими мастерами, объединившимися в творческую Иконописную мастерскую апостола
181
и евангелиста Иоанна Богослова. Их руками выполнены иконы Блокадного Успенского храма, собора Тихвинского монастыря, петербургского храма-памятника Феодоровской Иконы Божией Матери. А. Стальнов имеет учеников даже в Италии. Можно называть еще много имен иконописцев и реставраторов, внесших свой вклад в формирование нашего учебного подразделения. С 1992 по 1997 г. класс действовал на общественных началах, но наряду с ним в Академии была иконописная мастерская. В 1997 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий, по представлению ректора Академии епископа Тихвинского Константина, благословил открытие официальной Иконописной школы, впоследствии названной отделением Академии.
Наряду с упомянутыми выше отцом Феодосием и Сергеем Ивановичем, в мир иной отошла и бессменная староста класса и затем лаборант школы и отделения - Елена Константиновна Петрова. Так что теперь не только в Земной, но и в Небесной Церкви есть те, кто связан с нашим возобновленным иконописным делом.
Сегодня на отделении около сорока учащихся (примерно по десять на каждом из четырех курсов). Каждый курс с первого до последнего года обучения ведет один наставник-иконописец. После полутора лет упражнений, с середины второго курса учащиеся пишут самостоятельные иконы: сначала однофигурные, на следующий год - праздничные и другие сложнокомпозиционные, а дипломный год связан для каждого из них или с разработкой новой иконографии (например, больших житийных икон), или совместной, особо ответственной работой над одним иконостасом. Работы, выполненные на отделении, находятся либо в Академическом храме, либо в Церковно-археологическом музее, либо подарены почетным гостям, но есть и много таких, которые украшают теперь разные храмы и монастыри в основном Санкт-Петербургской епархии, но и не только. Цельные иконостасы, свидетельствующие об успехе семинарских иконописцев, можно увидеть в оном из храмов Новодевичьего монастыря, в храме Св. прав. Иоанна Кронштадтского и в маленьком городке Лахденпохъя на севере Ладожского озера. Приобщение богословскими, церковно-истори-
182
ческим и искусствоведческим знаниям, знаниям церковно-славян-ского письменного языка, а также участие в богослужебной жизни Академического храма помогает иконописцам почувствовать, что их работа - это грань общего церковного служения и часть активной церковной жизни. Способствуют этому и разные академические послушания, в том числе - по храму и по музею.
Выпускники, как правило, в дальнейшей их жизни без работы не остаются, куда бы они потом не отправились жить и трудиться. Причина этого вполне понятна: не было еще в истории Церкви такой эпохи, как на рубеже XX и XXI вв., когда за несколько лет жизнь ее возродилась в многократных размерах и в новом качестве, причем на фоне труднейшего общественного и экономического положения постсоветских государств. Вот тут-то и становится понятным, что возрождение иконописи в стенах Академии - это часть огромного дела и сложнейшего процесса воссоздания активной архитектурно-художественной жизни Русской Православной Церкви.
Икона - это жемчужина церковного искусства, но икона это и часть огромного целого - литургического пространства храма со стенописью, малыми архитектурными и малыми художественным формами в нем, а также важно ориентированное на храмы монастырское, городское и даже ландшафтное пространства - то есть жизненное пространство Земной Церкви. Как возродить всё сразу? Наверное, сначала надо пройти время ученичества. Но мы и находимся пока в данном периоде. Иначе трудно было бы объяснить то, что при значительном количестве новых строящихся храмов далеко не всегда мы видим по-настоящему интересные, выразительные и адекватные задаче архитектурные решения.
Казалось бы, с иконописью проще. Тут не нужны столь значительные финансовые вложения, как при строительстве храма, сложные согласования проектной документации и иные организационные хлопоты, завершающиеся церковной и общественной адаптацией созданной церкви. Однако нельзя забывать, что каждая эпоха прошлого в рамках канонических норм церковного изобразительного искусства имела всегда свое неповторимое лицо.
183
А сложился ли окончательно такой неповторимый характер искусства Церкви рубежа тысячелетий? Видимо, пока еще не вполне. Ведь наднациональное по существу церковное искусство, как и все остальные аспекты христианской жизни, создавали всегда неповторимые национальные культуры и особые местные школы, а также давали возможность личности мастера, не выпячивая себя, в то же время максимально творчески проявиться на благо Церкви. Такое благодатное сотрудничество Господу на ниве церковного благо-украшения храмов являет свои неповторимые следы на огромных географических пространствах и на всем временном промежутке Земной Церкви. Поэтому мы вправе и сегодня ожидать от себя более активного творческого прорыва, но обязательно без нарушения того равновесия между традиционностью и неповторимостью, отсутствие которого приводит к явному обмирщению христианского искусства, чему в XX в. есть немало примеров.
Но вернемся к теме ученичества. Учениками называли себя христиане в апостольское время. Так что процесс духовного просвещения и забота о формировании профессионалов в разных сферах - дело естественное. В силу многообразности сфер церковного искусство вполне разумным, как показывает практика, стал поиск путей сотрудничества. В Москве сформировалась межвузовская ассоциация, объединившая факультеты и отделения тех учебных заведений (церковных и формально полусветских), в которых присутствует тема иконописания. Что же касается других видов церковного искусства, без которых немыслим храм, то становится очевидным, каким из них и где обучиться легче.
Безусловно то, что лучшим местом для подготовки иконописцев, готовых создавать моленные образы, в настоящее время являются отделения при Духовных Академиях и Семинариях. В дореволюционной России такого опыта не было, и иконописцы выходили из монастырских мастерских, из традиционных среднерусских иконописных центров (Палех, Мстера, Холуй) и из среды светских художников, причем характер письма последних был более свойственен синодальному времени. Нынешняя возможность воспитания будущих мастеров в одном пространстве с будущими пастырям
184
и будущими регентами - наиболее благоприятная с точки зрения сочетания церковного и профессионального воспитания.
Иконописная школа при Московской Духовной Академии включила в себя еще одну тему - тему церковного шитья, есть такая специализация и в Свято-Тихоновском университете. Однако в большинстве случаев успешно возрожденное шитье базируется при монастырях и даже в частных мастерских, организованных благочестивыми матушками и другими вполне воцерковленными мастерицами. Тут процесс обучения и труд присутствуют одновременно. Помимо Свято-Тихоновского университета, трудно назвать такое учебное заведение, где сразу все или почти все виды церковного искусства сгруппировались бы на факультете церковных художеств. Пожалуй, это исключительный опыт, который во многом успешен, но все-таки архитектурной составляющей тут может показаться тесно. В иных случаях должна, конечно, подразумеваться кооперация вузов и мастерских. Таким важным профессиям, как реставрационная (во всех областях -архитектура, изобразительное искусство и малые формы), как монументальная живопись (стенопись храмов) и как собственно архитектура, проще научить в светском вузе с соответствующей материально-технической базой. Но для подготовки специалистов для работы в церкви только профессиональной и технической составляющих не достаточно. Тут-то и может возникнуть интересный опыт сотрудничества.
Так, в стенах Академии художеств в Петербурге в 1991 г. был возрожден первый домовый храм при светском учебном заведении - церковь Св. великомученицы Екатерины в Академии художеств. Через два года после этого там была открыта мастерская церковно-исторической живописи под руководством профессора А. К. Крылова (вряд ли эта последовательность случайна), одно из важнейших направлений которой - подготовка мастеров монументальной храмовой живописи. При этом реальный интерес к церковной тематике имеют все факультеты Академического института имени И. Е. Репина: живописи, архитектуры, скульптуры, графики, теории и истории искусств. Поэтому не только наличие
185
храма, но и прямые контакты с Духовной Академией приносят тут всем огромную пользу.
Зримым итогом этих дружественных взаимосвязей явилось подписание ректорами, Епископом Гатчинским Амвросием и С. И. Михайловским, соглашения о сотрудничестве между двумя Академиями, состоявшееся в мае 2011г. Думается, что самым красивым символом этого сотрудничества стал обновленный академический храм Св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова, в котором все работы по воссозданию живописи и малых форм были выполнены выпускниками Академии художеств, соединившимися в творческую мастерскую «Образ» под руководством архитектора К. Яковлева и живописца А. Бурлакова. В конце мая 2011 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил храм, который несет свою глубокую воспитательную миссию по отношению к новым поколениям студентов Духовной Академии [16]. Осенью 2012 г. в стенах Академии художеств при участии обоих ректоров состоялось открытие выставки, посвященной этой замечательной работе наших молодых мастеров.
По архитектурной составляющей комплекса церковных искусств следует заметить следующее. Уже в 1989 г. (то есть в советское время, но через год после тысячелетия Крещения Руси) на архитектурном факультете Инженерно-строительного института (нынешний Санкт-Петербургский архитектурно-строительный университет) появились первые задания для студентов-дипломников по проектированию храмов и церковных комплексов. В Академии художеств - только с середины девяностых. В разные годы эта деятельность имела разную степень интенсивности, но и сейчас возможность спроектировать храм в рамках дипломного проекта у студентов, при их желании, конечно, есть, чем некоторые студенты и пользуются. Но равновесие между традицией и современностью, о чем говорилось выше, чаще всего сбивается в ту или иную сторону или не дает достаточно убедительного решения. Ведь и старшее поколение архитекторов тоже было лишено храмо-строительного опыта. И все же отдельные интересные дипломные работы были: например, проект кафедрального собора для Мурман-
186
ска, (А. Парфёнов, мастерская профессора В. В. Попова - 1998 г.), к сожалению, его тогда не смогли осуществить.
В Петербурге архитекторы выходят в основном из вышеназванных вузов, а мастера иконописи и церковного искусства выходят из стен Иконописного отделения Духовной Академии, из института Религиоведения и церковных искусств при Оптинском подворье (ректор - протоиерей Аркадий Северюхин), из Лаврской иконописно-реставрационной мастерской (руководитель Д. Мироненко, тоже выпускник Академии художеств), из светских вузов, преимущественно из Института имени И. Е. Репина Российской академии художеств и из Художественно-промышленной академии имени А. Л. Штиглица (воссозданной во время Великой Отечественной войны, тогда - в основном для подготовки кадров реставраторов), теперь к данному списку присоединился и Санкт-Петербургский государственный университет, где искусствоведов успешно готовили и прежде.
В Академии художеств искусствоведами и архитекторами на разные темы были подготовлены интересные кандидатские диссертации: о монастырских и архиерейских подворьях Петербурга (И. Семенова [15] - 2000 г.), о комплексе Валаамского монастыря (С. Большакова [6] - 2002 г.), о русских монастырских садах (А. Медведева [13] - 2002 г.), о творчестве епархиального архитектора А. П. Аплаксина (А. Белоножкин [4] - 2006 г.) об истории и возрождении церковного шитья (Т. Хребина [18] - 2007 г.), о типологии и стилистике в современном храмовом строительстве (Н. Лайтарь [11] - 2010 г.) и другие. Но ведь и выпускники Духовной Академии старались не отстать. Стоит вспомнить диссертацию о Софийском соборе в Константинополе (священник Григорий Евтушенко [8, 9] - 2006 г.), о церковной живописи А. Н. Ново-скольцева (свящ. Иоанн Рейпольский [14] - 2007 г.), и мы ждем в ближайшее время еще несколько интересных защит по тематике церковной археологии, архитектуры и искусства. Что же касается возвращения к плодам опыта дореволюционной церковной археологии, то и здесь есть положительные тенденции [3].
Что же касается практических работ, тут тоже необходима координация сил. С этой целью в 2000 г., по благословению
187
Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира, была создана Епархиальная комиссия по архитектурно-художественным вопросам [2], в которую вошли представители клира и светские специалисты. Комиссия необходима для согласования проектов новых церквей, иконостасов и стенописи храмов, некоторых реставрационных работ, для консультаций архитекторов и художников в процессе их работ, для сбора данных об имеющихся работах, а также для очень важного дела - при необходимости, помощи заказчику работ и мастеру найти друг друга. В Москве имеется похожая Епархиальная искусствоведческая комиссия, в других регионах ситуация складывается более спонтанно. Возможно, что общая координация усилий по архитектурно-художественной проблематике в Церкви в дальнейшем обретет и более глобальный масштаб, подобно другим ответственным церковным служениям. Для работ на некоторых важнейших храмах и храмовых комплексах есть очевидная необходимость коллегиальных решений и координации сил.
Наиболее яркий из недавних примеров - Кронштадтский Морской собор. Весной 2011 г., по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, ректор Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии Епископ Гатчинский Амвросий возглавил Комиссию по художественному убранству названного храма. В комиссию, естественно, вошли и священнослужители, и светские специалисты, в основном связанные с Академией художеств. Особо можно назвать академика Ю. Г. Боброва, реставратора высшей категории, доктора искусствоведения, профессора и проректора Института имени И. Е. Репина. Комиссия включилась в дело в трудных условиях, ибо работы по храму уже активно шли, и, на первый взгляд, казалось нереальным разные силы направить в единое направление. И вот это как бы нереальное постепенно, с Божией помощью, осуществилось. Участники комиссии стал свидетелями этого чуда.
Помимо огромного комплекса архитектурных реставрационных работ, проводившихся архитекторами М. М. Посохиным и А. Н. Оболенским («Моспроект 2»), имелось несколько худо-
188
жественных сфер, составлявших единый организм этого единственного в своем роде христианского храма, построенного сто лет назад архитектором В. В. Косяковым по типу Святой Софии Константинопольской, при этом включившего творческие поиски мастеров Серебряного века. Первая здесь тема - это иконостас как малая архитектурная форма (полностью утраченный в советское время), вторая тема - это иконы иконостаса (также воссоздававшиеся из небытия). Затем, монументальная живопись, сохранившаяся преимущественно в алтарной зоне и других частях храма, требовавшая кардинальной реставрации. Следующим блоком работ надо назвать создание новой монументальной живописи в куполе, на сводах, на стенах храма, а также в подклете (нижний храм, трапезная и Патриаршие покои). Необходимость в этой новой живописи, особенно в основном объеме храма, обусловлена тем, что в начале XX в. храм полностью расписать не успели. И вот этот самый большой объем взяла на себя группа художников под руководством Н. В. Нужного («Вифания»), Потом - мозаики, орнаменты пола и архитектурная лепнина, также майолика (поливная керамика) на фасадах и, конечно, витражи. Хоросы и другие малые формы, включающие работы по металлу и особо - эмали. Все это только сухой перечень дел. В течение года - до малого освящения - комиссия работала наиболее интенсивно, а затем, готовясь к 100-летию собора, в июне 2013 г., также продолжила свои труды. Об этом имеет смысл помнить как о замечательном опыте сотрудничества, который может и должен развиваться.
На огромных просторах России, Украины и Белоруссии развернулось активное строительство новых храмов. В стилистике зодчие отталкиваются от практики середины - второй половины XIX и начала XX в. [12], то есть времени перед перерывом советской эпохи. Их арсенал - это повторные «русско-византийский стиль», «византийский» «русский», «неорусский», иногда тоже повторные «необарокко» и «неоклассицизм» и «неоэклектика», и лишь в в некоторых случаях - назовем так: «обновленный неорусский стиль» (Георгиевский храм на Поклонной горе в Москве,
189
соборы в Калининграде и Екатеринбурге) и «стиль неовизантийский» (Сретенский храм на Муринском ручье в Петербурге), отражающие характер по крайней мере второй половины XX в. В то же время, храм ни в коем случае не должен быть исполнен в характере современной дизайнерской «стеклянно-пластмассовой» архитектуры. Он должен являть незыблемость. Но было бы интересно, если бы современные архитекторы переняли у предшественников не просто опыт конкретного формообразования, а методику их мышления, сочетавшую возвращенную тогда традицию с применением новых строительных материалов, конструкций и технологий, а также часто смелость композиционных решений. Как пригодился бы здесь кронштадтский опыт - и столетней давности, и нынешний - и творческий, и консультативный.
Опыт коллегиального решения сложных вопросов уместен и в области изобразительной. Так возникает непростая ситуация в дискуссии сторонников канонического и академического направлений. А решать эти сложные проблемы стоит в каждом случае индивидуально. Невозможно, конечно, возражать тому факту, что церковное искусство должно быть каноничным [17], традиционным. Но означает ли это только набор известных стилистических особенностей прошлого. Конечно, нет. «Канон» и «стиль» - это разнопорядковые понятия. «Канон» выше. Это и сумма писаных соборных определений, и ряд принятых Церковью идей святых отцов, и опыт иконописных подлинников, и следование в сюжетах и их композициях засвидетельствованным в Священном Писании и Священном Предании Теофаниям, а также историческим реальностям, но никак не разным аллегорическим ассоциациям. И главное здесь то, что основой церковного искусства должна быть принципиальная возможность принадлежности священных образов литургическому пространству храма (пространство иконы, с его особенностями построения, тождественно пространству храма, а не так, что изображение создает сценическую иллюзию, допустимую лишь в искусстве светском, и уводит молящегося от молитвы). Также очень важно то, чтобы соблюдалось 100-е правило Трулльского (фактически Шестого Вселенского) собо-
190
ра о недопустимости чувственных ассоциаций, производимых изображением. А далее идет разнообразие эпох и региональных особенностей в церковном искусстве. Конечно, чисто академическое направление ставило иные задачи, но уже в XIX столетии ряд художников попробовали найти компромисс. Да, есть более или менее удачные попытки, как и в более древнем искусстве что-то может быть более адекватным поставленной задаче, а что-то не совсем. Желательно, чтобы не угасал творческий поиск, в том числе и в тех церквах, которые построены в синодальную эпоху в так называемых «интернациональных» стилях. Так, два петербургских храма - Духовной Академии и Академии художеств - дают разные, комплексные, весьма интересные и позитивные решения интерьеров, классицистических в своей архитектурной основе. Итак, необходим диалог, поиск, это в значительной мере касается такого дела, как формирование или корректировка храмовых иконографических программ. Важно, чтобы и иконописцы, авторы моленных икон, и будущие священнослужители чувствовали этот непростой контекст.
А еще нам всем, видимо, стоит хорошо помнить и напоминать всем о том, что мастера церковного зодчества и изобразительного искусства создают среду как для богослужения и молитвы, так и вообще для жизни христиан. Забыв о воспитательном значении храмовых доминант в пространстве городов и ландшафтов христианской культуры [1], наши современники затем забыли и о светском профессионализме в подходе к городскому пространству, фактически захваченному деструктивным бизнесом. Восстановление на всех уровнях христианского подхода к принципам этическим и организационным должно сопровождаться и одновременным восстановлением правильного отношения к эстетическим принципам. Это не какая-то прикладная сфера, но самая что ни на есть жизненная. Осознавая этот факт, будем способствовать сохранению и нашего города, и других отечественных городов, благоустраивая в них храмы, и будем способствовать дальнейшей интеграции труда мастеров церковного искусства, не забывая о его драгоценной жемчужине - моленной иконе.
191
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Александр (Фёдоров), игумен. Образно-символическая система композициидревнерусскогогорода. СПб., 1999.
2. Александр (Фёдоров), игумен. О создании и работе епархиальной комиссии по архитектурно-художественным вопросам // Приход. 2002. № 11.
3. Александр (Фёдоров), игумен. Церковная археология в начале и в конце столетия в свете наследия Николая Васильевича Покровского // Церковная археология. Вып. 4. Материалы Второй Всероссийской церковно-археологической конференции, посвященной 150-летию со дня рожденияН. В. Покровского (1848-1917). СПб., 1998.
4. Белоножкин А. Е. Епархиальный архитектор А. П. Аплаксин. Жизнь и творчество : Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. СПб., 2006.
5. Бобров Ю. Г. История реставрации древнерусской живописи. Л.,
1987.
6. Большакова С. Е. Иконы и настенные росписи Валаамского монастыря XIX - начала XX вв. : Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. СПб., 2002.
7. Голубев С. И. Техника живописи в художественной структуре византийской иконы // Материальная культура Востока. Ч. II. М., 1988.
8. Евтушенко Григорий., свящ. Константинопольский собор Святой Софии, Премудрости Божией, как средоточие богослужебной и архитектурно-художественной жизни Византии по материалам письменных источников : Дисс. ... канд. богословия. СПб., 2006.
9. Евтушенко Григорий, свящ. Храм Святой Софии в Константинополе. СПб., 2008.
10. Кутейникова Н. С. Иконописание России второй половины XX века. СПб., 2005.
11. Лайтаръ Н. В. Современная православная церковная архитектура России. Тенденции стилевого развития и типология храмов : Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. СПб., 2010.
12. Лисовский В. Г. Национальный стиль в архитектуре России. СПб., 2000.
13. МедведеваА. А. Русские монастырские сады (Вопросы ландшафтной организации): Автореф. дисс. ... канд. архитектуры. СПб., 2002.
14. Рейполъский Иоанн, свящ. Церковная тематика в академической живописи конца XIX - начала XX в. на примере творчества А. Н. Ново-
192
скольцева: Дисс. ... канд. богословия. (Рукопись). Защищена в СПбПДА в 2007 г.
15. Семёнова И. С. Монастырские и архиерейские подворья Санкт-Петербурга XVIII - начала XX века: Автореф. дисс. ... канд. архитектуры. СПб., 2000.
16. Семинарский храм Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 2012.
17. Успенский Л. А. Богословие иконы Православной Церкви. 3-е изд. ЭкзархатаМосковского Патриархата, 1989.
18. Хребина Т. В. Церковное шитьё. Традиции и современность : Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. СПб., 2007.
