CC BY
16
наследие того периода. Наконец, наблюдалась явная попытка поместить североирландские события 1968 г. в международный контекст того времени. Воскрешение погребенной памяти является характерной чертой и 50-летия ее годовщины, заключает Рейнолдс [4, p. 749].
Список литературы
1. Bracke M.A. «Women's 1968 is not yet over»: the capture of speech and the gendering of 1968 in Europe // American historical review. - Oxford: Oxford univ. press, 2018. - Vol. 123, N 3. - P. 753-758.
2. Ellsworth A. Introduction // American historical review. - Oxford: Oxford univ. press, 2018. - P. 706-709.
3. Pizzolato N. Tactics of refusal: idioms of protest and political subjectivities in Italy's «1968 years» // American historical review. - Oxford: Oxford univ. press, 2018. - Vol. 123, N 3. - P. 758-763.
4. Reynolds Ch. Beneath the troubles, the cobblestones: recovering the «buried» memory of Northern Ireland's 1968 // American historical review. - Oxford: Oxford univ. press, 2018. - Vol. 123, N 3. - P. 744-749.
5. Slobodian Q. Germany's 1968 and its enemies // American historical review. -Oxford: Oxford univ. press, 2018. - Vol. 123, N 3. - P. 749-752.
2020.03.021. ДЕ МАРТИНО Дж. ДЖУЗЕППЕ ГАЛАССО И ЮЖНОЕ РИСОРДЖИМЕНТО.
DE MARTINO G. Giuseppe Galasso e il Risorgimento italiano // Ras-segna storica del Risorgimento. - Roma, 2018. - Vol. 110, fasc. II. -P. 5-10.
Ключевые слова: неаполитанская историческая школа; южное Рисорджименто; Джузеппе Галассо.
Статья Джулио Де Мартино написана в память о недавно скончавшемся известном итальянском историке, специалисте в области средневековой и современной истории, истории итальянского Рисорджименто Джузеппе Галассо (1929-2018). «Галассо был тем ученым, - пишет Де Мартино, - который в своих работах вел постоянный открытый диалог с великими представителями прошлого, о чем свидетельствует перечень большого числа его работ» (с. 5).
Галассо был видным представителем неаполитанской исторической школы второй половины ХХ в., к которой относятся та-
кие известные ученые, как Адольфо Омодео, Эрнесто Понтьери, Нино Кортезе. Впечатляет широта научных интересов Галассо, но прежде всего его интересовала история итальянского Юга. Он наблюдал итальянский Юг и писал о том, как тот становится частью Европы, как «южный вопрос» в новом контексте вписывается в проблемы единой Европы. Галассо был полностью согласен с высказыванием видного итальянского философа и историка Бенедет-то Кроче о «современности истории». Она исключает иллюзии, которые сеет в нас настоящее, относительно того, что мы можем выступать судьей прошлого. Знания историка - это умение держать дистанцию от дела судейского. И тогда приходит понимание, что история - высший судья.
Позиция историка Галассо, пишет Де Мартино, - это позиция противостояния «историческому ревизионизму», как в его «критическом» подходе к марксизму и грамшианству, так и к открыто антиунитарной и антирисорджиментальной позиции историков современного необурбонского направления. Он был привержен историческому исследованию, уходя от идеологических и политических полемик 1970-х годов и последующего времени. Согласно Галассо, локальная и национальная истории раскрывают сложную социальную составляющую Италии.
В своих работах, посвященных Югу до и после объединения Италии, Галассо всегда стоял на светских и республиканских позициях (Де Мартино называет их «мадзинистскими»), понимал итальянскую нацию не как агломерат идентичностей либо как абстрактную идеологическую программу, но прежде всего как политический проект для продвижения к «Европе наций». Политический класс единой Италии («новой Италии», как писал Кроче), как это подтвердило развитие страны, совершил решительную модернизацию, усиление и либерализацию структур общественной жизни. Галассо показал, какие усилия предпринимали парламент Итальянского королевства и руководящий класс страны для того, чтобы трансформировать политический и социальный конфликт в период объединения Италии в правовом поле и в институциональных правилах. По мнению Галассо, историография не должна сосредоточиваться на крайне острых событиях и проблемах, о которых сам историк подробно писал (и всесторонне раскрывал, например, проблему разбойничества, процветавшего в разные ис-
торические периоды в южных провинциях Италии). Историография должна прослеживать процессы в их длительном развитии, видеть долгосрочные последствия.
И.Е. Эман
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2020.03.022. ХАЙНС К. НАШИ ДРУЗЬЯ - ВРАГИ: ОККУПАЦИЯ ФРАНЦИИ ПОСЛЕ НАПОЛЕОНА.
HAYNES C. Our Friends the Enemies: The Occupation of France after Napoleon. - Cambridge (Mass).: Harvard univ. press, 2018. - 404 p.
Ключевые слова: Наполеоновские войны; Антинаполеоновская коалиция; оккупация Франции 1815-1818 гг.; Реставрация во Франции.
Как после заключения мира превратить врагов в «друзей»? С такой проблемой столкнулась Европа после окончания Наполеоновских войн. Эти войны, вопреки общепринятым представлениям, завершились не битвой при Ватерлоо в 1815 г., а массированным военным вторжением союзников во Францию, в котором участвовало свыше миллиона человек, представлявших различные европейские народы.
Согласно Парижскому мирному договору 8 (20) ноября 1815 г., страны - союзницы по Антинаполеоновской коалиции (Россия, Великобритания, Австрия, Пруссия) договорились о размещении на территории семи пограничных департаментов на северо-востоке Франции оккупационных войск в 150 тыс. человек под командованием британского фельдмаршала герцога Веллингтона. Оккупация «по гарантии» («occupation of guarantee»), которая продлилась три года (из пяти первоначально планировавшихся лет), финансировалась за счет Франции, помимо этого выплатившей в виде военной контрибуции 700 млн франков. Союзнические оккупационные войска, размер которых в начале 1817 г. был сокращен до 30 тыс. человек, оставались на французской территории до ноября 1818 г., когда были выплачены все репарации.
Потребовались время и значительные усилия с обеих сторон для того, чтобы бывшие враги начали считать друг друга хотя бы подобием «друзей». Исследование Кристин Хайнс (Университет
