CC BY
34
[с. 120], в то время как каноничность предполагает «утверждение некоторого текста в качестве незыблемого, не допускающего внесения принципиальных изменений» [там же]. Авторы приводят примеры каноничных и официальных текстов, показывают, почему именно эти тексты могут рассматриваться как таковые.
В заключение приводятся выводы.
М.Б. Раренко
2019.03.030. ХУХУНИ Г.Т., ВАЛУЙЦЕВА И.И., ОСИПОВА А.А. ПЕРЕВОДЫ БИБЛИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ. - М.: ИИУ МГОУ, 2015. - 122 с.
Ключевые слова: Библия; библейские тексты; Священное Писание; перевод; воссоздание; оригинал; подлинник; Синодальный перевод; Библия короля Иакова; св. Иероним; Септуагинта; Вульгата.
В работе рассматриваются проблемы, связанные с переводом одной из самых переводимых в мире книг - Библии - в прошлом и настоящем. Авторы особое внимание уделяют теоретическим принципам, лежащим в основе выбора стратегии межъязыковой передачи в различных версиях Священного Писания как в отечественной, так и зарубежной (европейской) традиции.
Исследование состоит из предисловия, в котором излагаются основные мотивы авторов при работе над переводами Библии, 12 разделов («О некоторых аспектах межъязыковой передачи библейских книг», «Два библейских перевода и их историческая судьба (о готской и славянской версиях Священного Писания)», «Еще раз о "теории триязычия", "Язык Священного Писания: Единство или разнообразие? (Спор о допустимости библейских переводов на народные языки)"», «Из истории создания английской Библии: Полемика между католиками и протестантами о переводах Священного Писания», «"Парадокс корабля" в истории библейских переводов», «Создание нового или редактирование существующего) К вопросу о различных версиях Священного Писания)», «Опыт сопоставления принципов создания Библии короля Иакова и Синодального перевода», «Оригинал и оригиналы (К вопросу об источниках Библейских переводов)», «"Славянизмы" как средство русского переводного языка», «Вместо заключения: Дискуссион-
ные вопросы библейского перевода в современном российском пе-реводоведении)», а также приложения и списка литературы [с. 105— 121].
Работа является продолжением исследования авторов в области переводов библейских текстов (см. реферат в данном номере), хотя по содержанию является самостоятельным трудом. Особое внимание при обращении к текстам Библии авторы обращают внимание на лингвокультурные аспекты межъязыковой передачи библейского текста, при этом в центре внимания оказываются русская и английская традиции перевода, однако в ряде случаев авторы обращаются и к немецкоязычным переводам.
Отправной точкой в исследовании стала роль, которую сыграли в истории формирования переводческих традиций в России и Англии перевод сакральных текстов на церковнославянский язык, восходящий к деятельности равноапостольных Кирилла и Мефо-дия, и латинская Вульгата, у истоков которой стоял блаженный Иероним. Представленные в книге разделы посвящены определенному аспекту перевода Библии.
Поскольку Библия является одной из самых часто переводимых книг, разработка проблематики библейского перевода всегда находится в центре внимания как теоретиков, так и практиков перевода и «представляет большой интерес как для исследователей истории переводной литературы, так и для изучения процесса формирования различных концепций, складывающихся в ходе развития переводческой мысли» [с. 6].
Известное изречение св. Иеронима «Я не только признаю, но и открыто заявляю, что в переводах с греческого (кроме Священного Писания, где сам порядок слов - тайна) я передаю не слово словом, а мысль мыслью» подчеркивается, что блаженный Иероним, создатель Вульгаты все же противопоставлял перевод сакральных текстов всем прочим. Мартин Лютер, несмотря на многочисленные заявления о том, что «латинские буквы мешают правильно говорить по-немецки», от своих помощников нередко требовал следовать им.
Отметим, что в переводческой деятельности Иеронима и Лютера есть характерная черта, связанная с пониманием специфики библейского текста. По отношению к произведениям светского характера подлинником принято было считать оригинальный текст,
т.е. не другой перевод. По отношению к Библии присутствует определенная неоднозначность. Иероним подчеркивал, что его перевод выполнен с первоисточника, благодаря чему «прозвучат и слова, и смысл, и оба они одновременно» (цит. по: [с. 9]). Однако именно это утверждение и послужило причиной непринятия перевода Иеронима, поскольку в то время Церковью в качестве авторитетного был признан греческий перевод Ветхого Завета - Септуа-гинта.
Традиция перевода с перевода сохранялась в католической среде в течение длительного времени. Аналогичный подход был во многом свойственен и отечественной традиции библейских переводов, «где к еврейскому тексту также относились с недоверием, подозревая наличие в нем сознательной порчи со стороны иудеев» [с. 10]. Если для католиков роль оригинала выполнял латинский перевод, то в православном мире эту роль для Ветхого Завета выполняла Септуагинта, а применительно к Новому Завету, поскольку других, кроме греческих, подлинников не существовало, то вопрос и не возникал.
Когда в XIX в. встал вопрос о переводе Священного Писания на русский язык проблема выбора между еврейским оригиналом и греческим переводом была камнем преткновения. В результате титанических усилий со стороны митрополита Московского Филарета в качестве основы для перевода был выбран масоретский текст (еврейский оригинал), а, как пишет А.А. Алексеев, «в качестве компромисса он предложил внести в перевод наиболее отчетливые отличия Септуагинты, чтобы церковнославянский литургический текст, читаемый за богослужением, не находился в резком противоречии с русским переводом» (цит. по: [с. 10]). Появившийся уже после смерти митрополита Синодальный перевод по-прежнему вызывал жестокую полемику. Если по сравнению к светской литературе спор о сравнительных достоинствах разных переводов одного и того же текста рассматривается в плане их адекватности исходному тексту и носит, по преимуществу, лингвостилистический и эстетический характер, то в случае с сакральными текстами акцент перемещается в плоскость конфессионально-богословскую. Таким образом, не представляет сомнений тот факт, что сакральные тексты представляют собой особый предмет перевода.
Переводы Библии косвенным образом оказали влияние на развитие письменностей - готской и славянской. Как известно, церковнославянский язык на протяжении многих столетий выполнял роль книжного языка православных славян и выполняет до сих пор функцию богослужебного языка Русской православной церкви, в то время как готский язык уже много веков считается мертвым. «Если принятое южными и восточными славянами православие стало одним из наиболее влиятельных христианских вероучений и сохранилось невзирая на любые политические катаклизмы (монгольское нашествие, инспирируемые папским престолом попытки западных соседей насадить католицизм у восточных славян или турецкое господство - у южных), то исповедовавшееся готами арианство оказалось, если можно так выразиться, тупиковой ветвью христианства и тем самым было обречено на исчезновение» [с. 22].
В полемике о языке богослужения, имеющей в отечественной традиции длительную историю, в которой до сих пор не поставлена точка, позиции как «русофилов», так и «церковнославянофилов» имеют, по мнению авторов монографии, свои уязвимые стороны: «первым приходится считаться с тем, что на данный момент руководство Русской православной церкви высказывается в пользу необходимости сохранения... церковнославянского богослужения» [с. 25], а «в выступлениях ревнителей церковнославянской литургии наблюдается, с одной стороны, стремление опровергнуть связь "сакрализации" церковнославянского с "теорией триязычия", а с другой - в определенной степени отойти от характерного для православной традиции безоговорочно-отрицательного отношения к данной теории» [с. 26].
Авторы отмечают, что «оппозиция "теории триязычия", наиболее ярко сказавшаяся на Западе в эпоху Реформации, не означала какого-либо пренебрежительного отношения со стороны представителей протестантизма к самим составлявшим данную триаду языкам. Речь шла именно об отказе от представления, будто другие языки по своей природе не могут использоваться для выражения "Божественной истины"» [с. 30].
Рассуждая о допустимости переводов Священного Писания на народные языки, следует иметь в виду, что собственно о запрете как таковом речь никогда не шла, - подчеркивался особый сакральный статус еврейского, греческого и латинского языков, на
которых была сделана надпись на кресте Иисуса, и, «соответственно, о необходимости обращаться к ним в тех случаях, когда, вследствие неясности Священного Писания возникают сложности при понимании и передаче на какой-либо язык» [с. 32].
Вульгата Иеронима признается не творением одного автора -она создавалась на протяжении многих столетий и вобрала в себя переработанные различными авторами старолатинские версии. Так называемая «Новая Вульгата», создававшаяся во второй половине ХХ в. специальной папской комиссией и провозглашенная Иоанном Павлом Вторым в Апостолической конституции 1979 г. официальной версией католической церкви, «создавалась с целью еще "полнее и эффективнее", чем ее предшественница, донести до христиан слово Божие» [с. 46]. При сравнении двух версий перевода отмечается, что в новой версии наблюдаются случаи отхода от ие-ронимовского текста в лексическом, грамматическом и просодическом плане, и список довольно обширен.
При решении вопроса о необходимости создания нового перевода авторы монографии предлагают руководствоваться простым, казалось бы, принципом: если большая часть текста повторяет то, что уже было выражено в предыдущем переводе, то нет необходимости говорить о новом переводе, однако не все оказывается так просто, если речь идет о сакральном тексте, в разных переводных версиях которого могут встречаться практически дословные совпадения.
Так, текст Синодального перевода, несмотря на то, как бы не решался вопрос о степени отличия его от предыдущих версий в плане лексики, фразеологии и пр., следует признать принципиально новым явлением с точки зрения сыгранной им культурно-исторической роли, однако с лингвокультурной точки зрения, Синодальный перевод, в отличие от Библии короля Иакова, не сыграл значительной роли в процессе формирования литературного языка.
История создания Библии короля Иакова и Синодального перевода схожа тем, что с самого начала эти переводы имели характер планируемых и регламентируемых проектов высшей государственной и церковной властью, однако существовало принципиальное различие, оказавшее влияние на подход создателей обоих переводов: в англиканской церкви речь шла о тексте, который должен был быть использован в богослужении, поскольку английский язык к
моменту создания Библии короля Иакова уже несколько десятилетий имел статус литургического, вытеснив латынь, а в Русской православной церкви к моменту начала работы над Синодальным переводом исключительное право на подобный статус языка церковнославянского практически никем под сомнение не ставилось. Таким образом, при работе над русским переводом первоочередной задачей было его отношение к Библии церковнославянской, что и было сказано в определении Святейшего Синода о возобновлении работы над созданием русской Библии от 10 сентября 1856 г.
Оба деятеля, сыгравшие важные роли в создании национальных Библий - архиепископ Кентерберийский Ричард Бэнкрофт и митрополит Московский Филарет - известны как наиболее образованные богословы своего времени, оба достигли наиболее значимых постов в иерархии своих конфессий. Ни один из них не увидел завершение предпринятого под их руководством труда.
Судьба переводов также оказалась до некоторой степени схожей - их появление вызвало не только положительную реакцию.
Проблема оригинала и подлинника в отношении перевода сакральных текстов стоит весьма остро, поскольку не всегда оригинал (в прямом значении этого слова) оказывался доступен и пользовался уважением. Само явление «перевода и перевода» не ограничивается передачей Библии - известно большое количество примеров подобной практики. Нередко обращение к другому переводу может носить вынужденный характер.
При описании проблем перевода многие исследователи традиционно обращаются к вопросу о «славянизмах» - словах, речевых оборотах или других языковых явлениях (лексических, грамматических, фонетическим и др.), заимствованных из любого славянского языка или через его посредство в другой язык. До XVII в. говорить о специальной стилистической функции церковнославянизмов в переводной литературе нецелесообразно, поскольку «для книжно-письменной речи в целом, включая передачу иноязычных оригиналов, ориентация на церковнославянское употребление было нормой» [с. 81]. Позднее церковнославянский элемент начинает встречаться и в светских переводах, например в «Илиаде» Н.И. Гнедича и «Одиссее» В.А. Жуковского, однако не все современники восприняли это новшество с одобрением.
Описанные выше проблемы переводов Библии - лишь часть проблем, связанных с переводом сакральных текстов.
М. Б. Раренко
2019.03.031. ХУХУНИ Г.Т., ВАЛУЙЦЕВА И.И., ОСИПОВА А.А. ОРИГИНАЛ, ПЕРЕВОД, ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЕ. - М.: ИИУ МГОУ, 2016. - 118 с.
Ключевые слова: Библия, библейские тексты, Священное Писание; перевод; воссоздание; оригинал; подлинник; билингвизм; автоперевод; квазиперевод; литературный язык; норма; Ю. Найда; динамическая эквивалентность; непрямой перевод; внутриязыковой диахронический перевод; литературный билингвизм.
В работе рассматриваются некоторые вопросы, связанные с теорией и практикой перевода, при этом особое внимание уделяется переводу Священного Писания на русский, английский и немецкий языки.
Коллективная монография состоит из предисловия, 12 разделов («Перевод: Воссоздание или пересоздание исходного текста?», «Эквивалентность и адекватность перевода: Лингвистический и лингвокультурный аспекты», «Перевод классического текста: Универсальное и специфическое», «Непрямой перевод: История и современность», «"Переводческий скептицизм": Лингвокультурный аспект», «О понятии квазиперевода», «Литературный билингвизм и автоперевод: За и против», «Внутриязыковой диахронический перевод: Проблема статуса», «"Динамически эквивалентные" версии библейских текстов: Лексико-стилистический аспект», «Стратегия передачи названий денежных единиц в переводах Нового Завета», «От "книжника" до "градоначальника"», «"Дорогой друг" и "Ваше превосходительство": Межъязыковая передача новозаветного обращения»), заключения, списка литературы [с. 104-117].
Традиционно начало разработки теоретических проблем перевода возводится к трудам римских авторов конца прошлой и начала нынешней эры - Цицерона, Плиния Младшего и т.п. Подчеркивается, что они выступали против буквальной передачи оригинального текста средствами переводного языка. При переводе переводчики также учитывали фактор заказа. С того времени были созданы многие переводы, как и трактаты на тему, как нужно / не
