CC BY
31
LINGUA-RETRO
2019.03.029. ХУХУНИ Г.Т., ВАЛУЙЦЕВА И.И., ОСИПОВА А.А. ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ ПЕРЕДАЧИ БИБЛЕЙСКОГО ТЕКСТА. - М.: ИИУ МГОУ, 2014. - 200 с.
Ключевые слова: Библия, библейские тексты, Священное Писание; перевод; воссоздание; оригинал; подлинник; билингвизм; диглоссия; регистр; литературный язык; норма; Ю. Найда; динамическая эквивалентность.
Коллективная монография посвящена вопросам, связанным с лингвокультурной стороной переводов Священного Писания. В работе рассматриваются понятия «библейский язык», а также различные принципы воссоздания книг Ветхого и Нового заветов, их роль в формировании литературного языка. Описываются подходы к данным проблемам в отечественной традиции.
Работа состоит из предисловия, десяти разделов («Перевод религиозного текста: Специальный или художественный?», «Библейский текст: Билингвизм, диглоссия, регистр», «Библейские переводы и становление норм литературного языка», «Понятие "библейский язык" как переводческая проблема», «Перевод сакрального текста: Проблема подлинника», «Библейская цитата как объект межъязыковой передачи», «К вопросу о "современных" и "новых" переводах Священного Писания», «Библейский перевод: "архаисты" и "модернизаторы"», «О понятии прогресса в переводах Священного Писания», «О понятии "Официальный перевод Библии"»), заключения, приложений («Перевод религиозного текста: Специальный или художественный?», «Библейский текст: Билингвизм, диглоссия, регистр», «Библейские переводы и становление норм литературного языка», «Понятие "библейский язык" как переводческая проблема», «Перевод сакрального текста: Проблема подлинника», «Библейская цитата как объект межъязыковой пере-
дачи», «К вопросу о "современных" и "новых" переводах Священного Писания», «Библейский перевод: "архаисты" и "модернизаторы"», «О понятии прогресса в переводах Священного Писания», «О понятии "Официальный перевод Библии"»), соответствующие разделам исследования, списка литературы [с. 165-198].
Проблемы перевода текстов Священного Писания на протяжении многих веков привлекают внимание как специалистов в данной области, так и широкий круг читателей и по-прежнему остаются в центре повышенного интереса не только филологического характера. Как следует из предисловия, «за последние четверть века... предметом пристального внимания ученых стали различные аспекты проблематики библейского перевода» [с. 4], при этом лин-гвокультурный аспект межъязыковой передачи Священного Писания представляется одним из важнейших.
Во многих трудах по истории перевода и переводческой мысли передача библейских текстов традиционно рассматривается в общем русле развития художественного перевода, однако религиозный текст не всегда может трактоваться как художественный (по крайней мере, аудиторией, принадлежащей к соответствующей конфессии). Сакральность, приписываемая Священному Писанию, противоречит его восприятию как художественному тексту и не может интерпретироваться исключительно в эстетических терминах. Следовательно, перевод сакральных текстов должен осуществляться на пересечении художественного, специального и теологического аспектов. Метод межъязыковой передачи рассматривается авторами в этом отношении как наиболее перспективный. Упоминая вышедший в 2011 г. Современный русский перевод Библии, авторы монографии рассуждают о принципах перевода Библии в целом, обращаясь к теории динамической эквивалентности Ю. Най-ды и ее трансформациях, вызванных требованиями времени.
Вопрос, который возникает при изучении библейских текстов и их переводов, - можно ли говорить о «библейском дискурсе» [с. 19], весьма сложен. Как пишут авторы монографии, «то, что социокультурный контекст, в котором создавалось Священное Писание, "утерян" достаточно давно, сомнений не вызывает. Но, то, что этот "связный текст" (точнее совокупность текстов) не просто включен в социокультурный контекст многих этноязыковых коллективов, но и на протяжении ряда веков играет в нем значитель-
ную роль, также можно считать бесспорным» [с. 19], поэтому в монографии используется менее противоречивое понятие - «религиозный дискурс» [с. 19].
Характеризуя религиозный дискурс, авторы отмечают, что до появления Синодального перевода для него (религиозного дискурса) был характерен билингвизм (понимаемый в рамках данной работы как «владение двумя системами, рассматриваемыми и воспринимаемыми как носителями, так и представителями других этноязыковых общностей в качестве самостоятельных языков» [с. 18]. Авторы отмечают, что «именно билингвальная, а не диглос-сийная трактовка оппозиции русского и церковнославянского была использована архимандритом Макарием в попытке обосновать целесообразность создания русской Библии» [с. 20]. Понятность церковнославянского языка для русских людей рассматривалась большинством отечественных исследователей как явное преимущество, хотя были и другие точки зрения. В работе отмечается, что несмотря на противоречивые мнения, «вплоть до XVIII века церковнославянский являлся высшей формой собственного языка» [с. 23], из чего делается вывод о том, что «если на Западе при переводе Библии вопрос стоял о переходе от чужого к своему, то в России речь шла о выборе между своим традиционным и своим обновленным» [там же]. После выхода Синодального перевода в религиозном дискурсе «наметилась модификация биллингвизма» [с. 24].
Характеризуя язык Синодального перевода Библии, авторы монографии приводят мнения исследователей, отмечавших его тяжеловесность, устарелость, искусственно созданную близость со славянским и пр. Тем не менее в работе отмечается, что в тот период обращение к церковнославянскому языку при переводе можно назвать «реализацией прагматической задачи перевода» [с. 28]: этот язык не был непонятным, но был обособлен от повседневного языка и наделен атрибутом священности.
Описывая религиозный дискурс, авторы обращают внимание на три формы регистра (понимаемого как «разновидности, которые существуют в каждой данной подсистеме» [с. 18]) - официальный, нейтральный и неофициальный - и замечают, что «в определенных ситуациях общения представителями церкви допускается использование неофициального регистра» [с. 29], но не в сакральных текстах.
Авторы Современного русского перевода, согласно точке зрения авторов реферируемой монографии, «не модернизировали Синодальный перевод, а создавали принципиально новую версию, руководствуясь положениями... теории динамической эквивалентности Ю. Найды» [с. 31].
Нельзя отрицать влияние библейских переводов на становление норм литературного языка, но, как пишут авторы монографии, «влияние переводов Священного Писания было далеко не одинаковым в различных ареалах христианского мира, и на него оказывали воздействие разнообразные факторы» [с. 33]. Так, нормы немецкого литературного языка складывались не только на основе люте-ровского перевода и не завершились с его появлением, хотя во многом перевод этому становлению способствовал. В Англии на формирование норм литературного языка в значительной степени оказала знаменитая «Библия короля Иакова», в отличие от Франции, где «на формирование норм литературного языка гораздо большее влияние оказало также переводное произведение, но не религиозного характера. Речь идет о "Сравнительных жизнеописаниях" Плутарха в переводе Жака Амио...» [с. 36].
В православно-славянском культурном ареале роль библейского перевода была своеобразной. «Если славянский (старо-/ церковнославянский) литературный язык возник как язык библейских переводов, то формирование собственно русского литературного языка носило принципиально иной характер» [с. 37], и переводы Библии на русский язык «не сыграли принципиальной роли в формирования русского литературного языка» [с. 40].
Как отмечается в монографии, «формирование современного русского литературного языка определялось, в первую очередь, не переводами Священного Писания, а созданием произведений светского характера, что было обусловлено целым комплексом как объективных, так и субъективных причин» [с. 43]. Среди причин, почему русский перевод Библии не стал ведущим фактором в процессе формирования и развития русского литературного языка, авторы монографии указывают следующие: «1) отсутствие конфессиональной значимости (использования в качестве языка богослужения); 2) восприятие церковнославянского языка не как "чужого", а как "возвышенного своего"; 3) преднамеренное дистанцирование от языка современной художественной литературы» [с. 121].
В монографии понятие «библейский язык» предложено использовать в трех аспектах: «1) собственно лингвистическом - тот или иной язык, на который переводится Священное Писание; 2) лексико-фразеологическом - совокупность лексических единиц и устойчивых выражений ("библеизмов"), связанных с передачей содержания Ветхого и Нового заветов и вызывающих в памяти соответствующие ассоциации, и 3) лингвостилистическом, придающем тексту ту или иную окраску ("возвышенную", "разговорную", "сниженную" и т.п.)» [с. 44]. Вышеуказанные аспекты взаимосвязаны, поскольку лексико-фразеологическая и лингвостилистиче-ская характеристики относятся к языку, на котором воссоздается Священное Писание, а лексика и фразеология, используемые при переводе, важны для определения стилистической принадлежности переводимого текста.
Как особую проблему текста Священного Писания следует признать проблему его цитирования. Если в начале XIX в. этот вопрос решался просто - цитировать Священное Писание полагалось по-церковнославянски, то после появления Современного русского перевода это вопрос возник во всей его сложности, при этом единой точки зрения в настоящий момент не существует. Справедливости ради следует отметить, что аналогичные дискуссии возникают и в других странах.
Не менее обсуждаемой является проблема подлинника, а также исходного текста и оригинала в отношении библейских текстов. Все три понятия признаны основными для теории перевода и нашли описание в работах по теории перевода.
В отличие от других произведений при переводах Священного Писания стремление обратиться непосредственно к оригиналу не было возможным и даже встречало противодействие, и многие переводы были сделаны с текста-посредника. Так, русский (Синодальный) текст лежит в основе целого ряда переводов на Язык народов России, а англоязычная Библия - основная опора для создания версий Священного Писания на языки индейских, африканских и других племен. Для славянской традиции роль оригинала для книг Ветхого Завета, написанных на древнееврейском языке, выполнял греческий текст. Таким образом, следует признать, что по отношению к библейскому тексту использование понятия «подлинник» имеет определенную специфику, связанную не столько с
лингвистическим, сколько с религиозным аспектом функционирования Священного Писания в конкретной этнокультурной среде. Если для католического ареала вплоть до середины ХХ в. было характерно осуществление переводов с латинской Вульгаты, то в православной традиции сложились иные предпочтения: при переводе Ветхого Завета пользовались греческой Септуагинтой.
В христианском культурном ареале при рассмотрении перевода Библии на народные языки противопоставляют две традиции: 1) на католическом Западе доминировала так называемая «теория триязычия» и существовал запрет на подобную практику (послуживший в конечном счете, по крайней мере, поводом для Реформации); 2) на православном Востоке, где «триязычники-пилатники» признавались еретиками и где такие переводы встречались довольно часто.
Как отмечают авторы монографии, «в реальности все было сложнее» [с. 91]: во-первых, в 831 г. решением Турского Собора проповеди на народных языках были разрешены, поэтому «живая речь» могла звучать в католических храмах, а во-вторых, старославянский язык просто не мог совпадать с живым языком того времени. До настоящего времени вопрос о методологии перевода библейского текста остается открытым, и дискуссии между «архаизаторами» и «модернизаторами» библейских переводов продолжаются и представляют не только исторический интерес.
Понятие прогресса по отношению к переводам и переводческой практики редко поднимается в научной литературе, тем интереснее представляются изыскания авторов монографии. Под прогрессом авторы понимают «адекватность [перевода. - М. Р.], которая определяется по соотношению конкретного перевода с подлинником» [с. 103], т.е. о прогрессе можно говорить лишь при условии, если существуют разные переводы. Авторы полагают, что «одним из моментов, обусловливающих "переводческий прогресс" (т.е. необходимость или желательность создания нового перевода), может стать историческая изменчивость языка перевода» [с. 103].
Понятие «официальный перевод Библии» поднимает вопрос о том, как соотносятся понятия «официальность» и «каноничность». В монографии под «официальным текстом» понимается «текст, принятый в данное время, имеющий широкое распространение, но не рассматриваемый как единственно правильный»
[с. 120], в то время как каноничность предполагает «утверждение некоторого текста в качестве незыблемого, не допускающего внесения принципиальных изменений» [там же]. Авторы приводят примеры каноничных и официальных текстов, показывают, почему именно эти тексты могут рассматриваться как таковые.
В заключение приводятся выводы.
М.Б. Раренко
2019.03.030. ХУХУНИ Г.Т., ВАЛУЙЦЕВА И.И., ОСИПОВА А.А. ПЕРЕВОДЫ БИБЛИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ. - М.: ИИУ МГОУ, 2015. - 122 с.
Ключевые слова: Библия; библейские тексты; Священное Писание; перевод; воссоздание; оригинал; подлинник; Синодальный перевод; Библия короля Иакова; св. Иероним; Септуагинта; Вульгата.
В работе рассматриваются проблемы, связанные с переводом одной из самых переводимых в мире книг - Библии - в прошлом и настоящем. Авторы особое внимание уделяют теоретическим принципам, лежащим в основе выбора стратегии межъязыковой передачи в различных версиях Священного Писания как в отечественной, так и зарубежной (европейской) традиции.
Исследование состоит из предисловия, в котором излагаются основные мотивы авторов при работе над переводами Библии, 12 разделов («О некоторых аспектах межъязыковой передачи библейских книг», «Два библейских перевода и их историческая судьба (о готской и славянской версиях Священного Писания)», «Еще раз о "теории триязычия", "Язык Священного Писания: Единство или разнообразие? (Спор о допустимости библейских переводов на народные языки)"», «Из истории создания английской Библии: Полемика между католиками и протестантами о переводах Священного Писания», «"Парадокс корабля" в истории библейских переводов», «Создание нового или редактирование существующего) К вопросу о различных версиях Священного Писания)», «Опыт сопоставления принципов создания Библии короля Иакова и Синодального перевода», «Оригинал и оригиналы (К вопросу об источниках Библейских переводов)», «"Славянизмы" как средство русского переводного языка», «Вместо заключения: Дискуссион-
