CC BY
6
Перформативность имеет ключевое значение для пограничной работы. На самом деле в центре понятия «научная пограничная работа» находится конструктивистская идея о том, что она носит перформативный характер. Т. Гиерин и его последователи доказывают, что научность - это не эссенциальная и стабильная принадлежность утверждений, методов или дисциплин, онтологически сепарирующая их от ненаучных; это скорее достижение, конституируемое в / через локальные, ритуализированные решения.
Один из главных вопросов, на который должен быть найден ответ, - как политический и социальный контекст ограничивает перформативность? Опираясь на работы Дж. Остина и С. Ахмед1, автор доказывает, что следует концептуализировать научную пограничную работу как всегда потенциально перформативную, но не всегда успешную в этом отношении, и эксплицитно исследовать реальные условия перформативности. Признание связи между неравенством, личностью говорящего и неперформативностью в научной пограничной работе позволит STS лучше понять, и, как надеется автор, изменить отношения между зависящими от обстоятельств битвами за границы научности и укоренившимися структурами власти.
Т. В. Виноградова
2019.01.014. ДЖИН Дж., ЛУ И. ЭВОЛЮЦИЯ КАК ФАКТ: ДИСКУРС-АНАЛИЗ.
JEAN J., LU Y. Evolution as a fact: A discourse analysis // Social studies of science. - 2018. - Vol. 48, N 4. - P. 615-632. - DOI: 10.1177/ 0306312718785773.
Ключевые слова: культурная картография; дискурс; эволюция; факт; публичная наука.
С середины XX в., по словам авторов - канадского и китайского социологов, ведутся горячие споры о том, является ли эволюция твердо установленным фактом или не является. Этот спор вылился в ряд судебных разбирательств с участием антиэволюционистов, настаивающих на том, что эволюция - это «теория, а
1Achmed S. On being included: Racism and diversity in institutional life. -Durham, NC, 2012. - 256 p.
не факт» (с. 615). Свою цель авторы видят в том, чтобы провести анализ дискурса «биологическая эволюция - это факт» (далее дискурс).
Еще Т. Гексли настаивал на этом. В последние несколько десятилетий произошло возрождение этого дискурса, который используется, когда об эволюции рассказывают студентам и широкой публике. Его можно найти во многих научно-популярных книгах, журналах и вводных учебниках по биологии как на уровне школы, так и на уровне вузов.
Рациональные основания, используемые для обоснования этого дискурса, часто не отвечают строгим научным критериям. Ссылки на эволюцию как на факт не касаются содержания подобного утверждения, а подчеркивают степень его принятия. Авторы приводят примеры, которые показывают, что этот дискурс руководствуется соображениями, внешними по отношению к профессиональному языку науки и ее практики, а именно борьбой с распространением глобального антиэволюционизма (с. 617).
Однако на пути этого дискурса стоит много препятствий, поскольку он вынуждает ученых и популяризаторов науки давать новые определения терминам «факт» и «теория» и отношениям между ними, намеренно смешивая использование этих терминов в языке, на котором говорит публика, и в научном языке. Он используется во всех случаях, когда публичные ученые (public scientists) описывают эволюцию как факт. Публичными учеными авторы называют тех, кто, обращаясь к публике от имени науки, пытается достичь своих профессиональных целей. Эти цели, согласно Т. Гиерину, состоят в «приобретении интеллектуального авторитета и новых карьерных возможностей, лишении этих ресурсов "псевдоученых" и защите автономии научного исследования от политического вмешательства» (цит. по: с. 618).
Публичные ученые пытаются достичь своих профессиональных целей путем представления своей аудитории определенных описаний, интерпретаций, предсказаний и результатов научного знания и практики. Это делается путем создания карт научного знания и участия в культурной картографии, которые «обеспечивают интерпретационные основания для принятия научных описаний реальности как наиболее правдивых или надежных среди беспорядочного многообразия иных интерпретаций» (цит.
по: с. 618). Часто это делается с намерением изменить статус других областей, иногда вовсе отказывая им в статусе науки или наклеивая на них ярлык псевдонауки, что может повлиять на содержание образования и распределение финансирования на научные исследования.
Авторы проводят различия между пользователями дискурса: теми, кто просто ссылается на эволюцию как на факт, и активными его защитниками. «Защитники дискурса» (discourse advocates) -это те, кто использует культурную картографию, объясняя, почему эволюцию можно считать фактом.
Термины, используемые в этом дискурсе, не имеют однозначного определения в научном языке, с чем согласны даже его защитники. В 1967 г. нобелевский лауреат, американский генетик Г.Дж. Мюллер продемонстрировал консенсус по этому пункту, собрав подписи 177 ученых в поддержку следующего утверждения: «вместо четких линий, разграничивающих "гипотезы", "теории" и "факты", существует скользящая шкала вероятностей» (цит. по: с. 619).
Неопределенность в отношении этих терминов позволяет защитникам дискурса использовать большое разнообразие культурных картографий, не встречая серьезных возражений со стороны более широкого научного сообщества. Например, некоторые защитники, включая Национальную академию наук США, утверждали, что «теория - это гипотеза, которая получила широкое признание», тогда как другие говорили, что «не имеет значения, какое количество информации накоплено, гипотезы никогда не становятся теориями» (там же). Авторы приводят и другие примеры противоречий.
Неспособность защитников дискурса прийти к согласию приводит к созданию постоянно растущей путаницы культурных картографий, его поддерживающих. Объявление эволюции фактом основывается полностью или частично на том, что она является: «истиной», «реальностью», «историческим фактом», «крайне вероятной идеей», «набором фактов», «хорошо обоснованной гипотезой» и пр. (с. 620). Отношения между фактами, гипотезами и теориями внутри этих культурных картографий также широко варьируются, формируя три самостоятельные категоризации, где
эволюция концептуализируется как: 1) факт, но не теория; 2) факт и теория; 3) факт, теория и траектория (с. 620).
Дискурс существует благодаря смешению употребления терминов «факт» и «теория» в научном и публичном языках. Часто антиэволюционисты также пытаются увеличить свой капитал с помощью этого смешения, с тем чтобы теория эволюции казалась менее определенной или подкрепленной доказательствами, чем она есть на самом деле. Неоднократно говорилось, что в научном языке концепт «теория» носит более определенный характер и он важнее, чем факт. Однако, по словам авторов, этот порядок осложняется тем, что такие термины, как «истина» или «факт», в принципе редко используются в научном языке. Национальная академия наук США объясняла в 1998 г., что «факты в науке скорее склонны меняться, чем теории, и это служит одной из причин, почему слово "факт" не слишком часто используется в науке» (цит. по: с. 621).
Защитники дискурса в целом согласны с тремя пунктами, касающимися языкового смешения. Первый пункт состоит в том, что термин «теория» в обычном языке сходен с «предположением», «догадкой» или «не твердо установленным фактом». Второй -в том, что использование термина «теория» в обычном языке не соответствует той высокой степени уверенности, которую подразумевает этот термин в науке. Третий пункт касается того, что термин «факт» в обычном языке выражает абсолютную, высшую степень уверенности, которую человек может иметь в отношении утверждения.
Эти три пункта помогают объяснить четыре наиболее распространенных дискурсивных приема, пытающихся справиться с языковым смешением внутри дискурса: первые два касаются термина «теория», а следующие два обращаются к термину «факт».
Первый прием объясняет, что в научном языке «теория» -это не предположение или догадка, а объяснение, пользующееся в научном сообществе высокой степенью доверия. Второй прием прямо противоречит первому, поскольку состоит в утверждении, что эволюция была теорией, но с тех пор трансформировалась в факт, таким образом избегая какой-либо языковой путаницы.
Два других приема, уже касающиеся языковой путаницы в отношении термина «факт», также противоречивы. Первый прием
состоит в использовании нестандартных определений этого термина, например выражений типа «упрямый факт» и др. Второй - в избегании научного языка, насколько это возможно, путем прикладывания этого термина к разнообразным историческим критериям или высказывания неаккуратных утверждений относительно позиции других ученых. Этот второй подход прямо или косвенно признает, что эволюция не является фактом в рамках научного языка (с. 623).
Подобное разнообразие и противоречивость подходов к дискурсу не помешали его распространению и авторитету. В основном эти успехи были связаны с организационным структурированием дискурса, который базируется на нескольких основополагающих конвенциях. Авторы выделяют шесть таких соглашений, из которых половина носит эксплицитный, а половина - имплицитный характер.
Первое эксплицитное соглашение совершенно очевидно и состоит в том, что эволюция - это факт. Второе соглашение - в необходимости противостоять идеям и писаниям антиэволюционистов. Третье соглашение предполагает наличие консенсуса в биологическом сообществе относительно того, что эволюция это признанный факт. Однако, как правило, они не приводят соответствующих доказательств, и сам размер этого консенсуса варьируется у разных авторов: от «практически всеобщего признания» до «ведущих эволюционных биологов».
Примечательно, что скорее наоборот - научный консенсус состоит в том, что фактом эволюция не является, и не может таковой стать. Согласно прецеденту, произошедшему в 1987 г. в Верховном суде США Edwards v. Aguillard, резюме amicus curiae1 дало научное определение фактам, гипотезам и теориям, а также описание отношений между ними. «Оно было одобрено 72 нобелевскими лауреатами, академиями наук 17 штатов и семью другими на-
1 Amicus curiae (друг суда) - правовой институт, распространенный в настоящее время в ряде стран, а также в международных судебных инстанциях. Первоначально - юридический термин римского права. Термин обозначает лицо, оказывающее содействие суду, предлагая вниманию суда информацию, имеющую отношение к делу, при этом указанное лицо не является стороной в деле и не привлекается к участию в деле его непосредственными участниками. - Прим. реф.
учными организациями, превратив его в один из самых авторитетных научных документов в истории и в правовой стандарт в США» (с. 625).
Согласно этому документу, хорошо подтвержденная гипотеза может стать теорией; теории и гипотезы объясняют факты. Соответственно, факты репрезентируют научные данные, тогда как гипотезы и теории репрезентируют объяснения. Авторы резюме специально обратились к этому различию, утверждая, что «научные факты и теории не взаимозаменяемы; объяснительный принцип нельзя смешивать с данными, которые он пытается объяснить» (цит. по: с. 625). Несмотря на существование этого авторитетного и правового консенсуса, защитники дискурса регулярно противоречат ему.
Дискурсом управляют еще и три имплицитных соглашения. Они объясняют, почему защитники дискурса предпочли связать эволюцию с концептом «факт». Первое и самое важное из этих имплицитных соглашений состоит в том, что эволюция, когда описывается как научная теория, не может сама по себе быть достаточно убедительной, чтобы опровергать антиэволюционные заявления в глазах публики. Несмотря на широкие вариации в культурных картографиях, обнаруживаемых в дискурсе, все его защитники используют термин «факт», чтобы подчеркнуть свое однозначное принятие эволюции. Второе соглашение заключается в том, что ни одному защитнику дискурса не позволяется критиковать культурную картографию другого. Это соглашение помогло создать «зону, свободную от критики» в публичной науке. Третье соглашение предполагает, что их специфические культурные картографии, и особенно применение терминов «факт», «гипотеза», «закон» и «теория», не должны использоваться по отношению к другим научным теориям или гипотезам и тем самым не должны бросать вызов или пытаться изменить другие научные языки. Это необходимо для того, чтобы минимизировать вероятность внешней критики. Все вместе эти соглашения позволяют публичным ученым противостоять антиэволюционистам и избегать как внешней, так и внутренней критики.
В итоге, считают авторы, «этот дискурс привел к разработке путаных и противоречивых культурных картографий, действующих в противовес сложившемуся научному и правовому консенсу-
су... Ни одна научная или образовательная цель не позволяет трактовать эволюцию иначе, чем другие теории» (с. 629).
Т. В. Виноградова
2019.01.015. РАЙБС Д. STS ВСТРЕЧАЕТСЯ С НАУКОЙ О ДАННЫХ.
RIBES D. STS, meet data science, once again // Science, technology & human values. - 2018. - In press. - DOI: 10.1177/0162243918798899.
Ключевые слова: наука о данных; универсальная наука; домен; социальная наука; киберинфраструктура.
Исследования науки и технологии (STSj и недавно возникшая область науки о данных, пишет автор - социолог, сотрудник Вашингтонского университета (США), имеют, как это ни удивительно, «избирательное сродство»1. На все расширяющемся пересечении этих областей перед представителями STS не только открываются большие возможности, но и ждут серьезные трудности.
Посещая разного рода конференции и семинары, автор обратил внимание, как много специалистов в области STS обсуждают науку о данных (под разными названиями: большие данные, машинное обучение и пр.). В настоящее время ведутся серьезные дискуссии о том, что такое наука о данных и какие ученые работают в этой области. В качестве отправной точки автор взял определение, данное Ассоциацией компьютерных исследований США: «Мы используем термин "наука о данных" в самом широком смысле, включая сбор, обработку, аналитику и архитектуру данных». В настоящее время наука о данных переживает период бурного роста. «Она позиционирует себя в качестве универсальной науки, имеющей основополагающее значение как для всех будущих наук, так и за их пределами, которая тесно связана с промышленностью и государственными структурами».
«Избирательное сродство» описывает отношения, в которых набор акторов, разделяющих определенные аналогии и значения (религиозные, интеллектуальные или, как в данном случае, социо-
1 Избирательное сродство - термин восходит к научному термину, обозначавшему в химии XVIII в. способность химических веществ сочетаться с определенными веществами или их соединениями, отдавая им предпочтение перед другими. - Прим. реф.
