CC BY
48Особое внимание в работе было уделено методам и объектам конституционного регулирования. Выделяются и рассматриваются следующие методы: конституционное целеполагание; конституционное просвещение; объективация конституционных положений; легитимация конституционных статусов; формализация конституционных положений; непосредственное участие субъектов конституционного процесса в реализации конституционных положений; осуществление народом конституционной власти, конституционного контроля и конституционного правосудия; совершенствование конституционных положений и методов конституционного регулирования [с. 135-140].
Автор предлагает различать народоправие и народовластие. С его точки зрения, суть различий становится очевидной, если обратить внимание на базовые правила политики, они же - главные признаки народовластия:
1) искусственное сужение круга лиц, участвующих в решении общих дел: народ - граждане - электорат - кворум - голоса, признанные действительными;
2) нарушение целостности народа, разделение его на группы, исходя из идеологических предпочтений;
3) гиперболизация идеи прав и свобод человека;
4) профессионализация политической деятельности;
5) особые приемы речи, смешение и подмена сути понятий.
Автор называет ряд основополагающих для эволюционного
конституционного развития понятий: «народ», «общество», «закон», «народоправие», «народный конституционализм», обосновывает необходимость обращения российского народа к собственному историческому и духовному опыту, предлагает концептуальную модель российской эволюционной конституции.
О.Х. Молокаева
2018.04.011. РУИС ВИЕЙТЕС Е.Х. ПРЯМАЯ ДЕМОКРАТИЯ КАК АЛЬТЕРНАТИВА ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ: НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ШВЕЙЦАРСКОГО ОПЫТА.
RUIZ VIEYTEZ E.J. La democracia directa como alternativa a la democracia representativa: lecciones desde la experiencia suiza //
R.V.A.P. (Revista Vasca Administración Pública). - Bilbao, 2017. -N 108. - P. 153-180.
Ключевые слова: прямая демократия; Швейцария; референдум; партиципативная демократия; политическая культура.
Автор статьи - сотрудник Института прав человека Университета Деусто (Испания) Эдуардо Хавьер Руис Виейтес - на основе анализа швейцарского опыта оценивает возможности и недостатки более широкого использования механизмов прямой демократии, особенно референдума.
В настоящее время сложился широкий консенсус по поводу того, что модель представительной демократии испытывает кризис. Особенно серьезно ее критикуют в связи с недостаточным участием граждан в принятии решений. В работе рассматривается различие между системами представительной и прямой демократии, отмечается, что существование таких институтов, как референдум или народная инициатива, еще не создает систему прямой демократии, критерием является независимость народа от воли правительства или парламента в осуществлении своей компетенции.
Прямая демократия может рассматривается как особенность Швейцарской Федерации при сравнении с другими странами. На самом деле швейцарскую модель, по мнению автора, отличает уравновешенная комбинация использования механизмов представительной и прямой демократии. Именно поэтому в научной литературе часто встречаются характеристики швейцарской модели как «полупрямой демократии» или «демократии референдума». В статье проанализировано содержание статей Конституции Швейцарии с точки зрения присутствия формулировок, отражающих определяющую роль народа в принятии государственных решений.
Характерные для швейцарской системы механизмы прямой демократии это - Ландсгемайнде (собрание кантона), сохраняющиеся в кантонах Гларус и Аппенцелль-Иннерроден (в остальных кантонах эта форма демократии была отменена в течение XIX и XX вв.), и референдум. Ландсгемайнде - и собрание всех избирателей кантона, и одновременно обладающий наиболее широкими полномочиями законодательный орган кантона, который помимо принятия законов формирует органы кантона, устанавливает налоги и принимает другие решения. В прошлом он осуществлял также судеб-
ную власть. Основные причины исчезновения данной формы демократии в большинстве кантонов носят прагматический и логистический характер: усложнение социальной жизни и предпочтение населением тайного голосования.
Понятие референдума в Швейцарии шире, чем собственно голосование, оно включает и процедуру сбора подписей. Референдум в стране в настоящее время может проводиться на всех уровнях: федеральном, кантональном и муниципальном.
В работе описаны три типа процедур федерального референдума, к которым автор относит: народную инициативу (ст. 139 Конституции Швейцарии 1999 г.), обязательный референдум (ст. 140) и факультативный референдум (ст. 141). С 1848 г. в Швейцарии было проведено более 600 референдумов, причем, если считать все три вида вместе, то существует относительное равновесие между положительными и отрицательными решениями.
Активное использование референдума в швейцарской системе гарантирует широкое участие народа в процессах принятия решений и высокую гражданскую сознательность его жителей. Однако швейцарский опыт свидетельствует и о недостатках прямой демократии: вопросы участия избирательного корпуса, популизм, противоречия правового регулирования и политическая культура.
Несмотря на то что большинство швейцарских граждан гордятся своей прямой демократией и осознают ее значимость для будущего страны, существует проблема низкого участия избирателей в референдумах. Средний показатель участия на федеральном уровне упал со времен Второй мировой войны с 60 до 40%, при этом понятно, что для принятия важных решений необходимо участие хотя бы половины избирателей. Причины абсентеизма различны и по-разному интерпретируются исследователями, в том числе и как нежелание граждан участвовать в решении вопросов, в которых они не компетентны, что не означает уменьшения политического интереса к участию в принятии решений, а свидетельствует скорее о зрелости швейцарского электората. Тем не менее это порождает проблемы при решении особо значимых для страны вопросов.
Система полупрямой демократии также связана с риском неблагоразумного принятия важных решений. Пропагандируемые популистские идеи могут привести к народным инициативам, на-
правленным на ограничение основных прав определенных групп людей, нуждающихся в защите государства. В статье приведены примеры четырех таких народных инициатив последних лет: о репатриации особо опасных преступников (две инициативы), о запрещении строительства минаретов и против массовой миграции. Результаты проведенных референдумов, которые противоречат установкам большинства швейцарских политиков и федерального правительства, в статье расцениваются как победа популистских лозунгов, как правило, выдвигаемых определенными политическими партиями. Хотя в целом число одобренных народных инициатив не слишком велико (автор связывает это со склонностью швейцарского населения сохранять существующее положение), число популистских инициатив растет, и это вызывает тревогу, поскольку не всегда положительно воздействует на общество.
В Швейцарии существует тенденция считать волю народа священной, даже в том случае, если ее совместимость с международным правом более чем спорна. Пункт 4 ст. 192 Конституции Швейцарии устанавливает, что «обязывающие положения международного права не могут нарушаться», соответственно, многое зависит от того, что в том или ином случае можно отнести к обязывающим положениям. В швейцарской литературе по поводу упомянутых референдумов и соотношения международно-правового и национального регулирования высказываются различные мнения. Автор статьи считает, что решения указанных референдумов противоречат принятым Швейцарией международным обязательствам.
В качестве особенности швейцарской политической культуры в статье рассматривается то, что швейцарская система, основанная на культуре согласия главных политических сил, включает электорат как средство потенциального политического противодействия федеральным учреждениям. Обычно граждане контролируют парламент, высказываясь на выборах. При прямой демократии неясно, кто может контролировать главных героев партиципативного действия.
Другая черта швейцарской национальной культуры состоит в том, что лингвистические и религиозные различия не являются значимым фактором, для швейцарской идентичности свойственна политическая культура, основанная на политическом согласии, федерализме, прямой демократии и таких ценностях, как порядок,
собственность и трудовая этика. Вместе с тем, если оценивать исторический опыт референдумов в Швейцарии, нельзя не отметить, что он был негативным для определенных меньшинств и групп, которые не участвовали в создании швейцарской политической и государственной системы (отказ в предоставлении избирательного права женщинам на исключительно мужском референдуме в 1959 г. и предоставление права голоса женщинам только в 1971 г., статус отдельных религиозных групп и др.).
В заключение автор отмечает, что хотя референдум - механизм прямой демократии, которая в большей мере, чем представительная демократия, обеспечивает участие граждан в разработке и принятии политически значимых решений, швейцарский опыт свидетельствует о необходимости осторожно расширять применение данного инструмента, чтобы не допустить усталости электората и снижения участия. Необходимы также правовые и организационные инструменты противодействия вынесению на референдумы популистских идей, четкие материальные и правовые ограничения предмета референдума.
Г.Н. Андреева
2018.04.012. БОНДАРЬ Н.С., ДЖАГАРЯН А.А. ПРАВОСУДИЕ: ОРИЕНТАЦИЯ НА КОНСТИТУЦИЮ. - М.: Норма, 2018. - 224 с.
Ключевые слова: конституционное право; правосудие; судебная власть; судебная реформа; конституционное правосудие; решения Конституционного Суда РФ.
Монография судьи Конституционного Суда РФ Н.С. Бондаря и советника судьи Конституционного Суда РФ А.А. Джагаряна анализирует институт правосудия. Основная цель публикации, по мнению соавторов, - «осмысление роли судебной власти в конституционно-правовом развитии современного общества, обоснование многопланового, всеобъемлющего вовлечения судебно-юрисдикционных институтов в механизм гарантирования верховенства Конституции РФ, ее реализация на основе прямого действия и максимального раскрытия ценностного потенциала Конституции во всех сферах российской правовой жизни» [с. 9].
Соавторы отводят судебной власти стратегическую роль в модернизации государства и общества, которая выражается в том, что
