CC BY
29
словлены не только практиками социализации («сверху вниз»), но и встречными биологическими факторами («снизу вверх»).
Особое значение авторы статьи придают обнаруженным ими неоднозначным тенденциям вариативности суждений респондентов-близнецов применительно к разным аспектам проблемы социального равенства. Так, в отношении пункта 5 опросника (беспокойство и забота) несовпадение мнений явилось следствием уникального личного опыта на 87%, тогда как в отношении пункта 2 (материальный достаток) - только на 26% [с. 431]. Эти и подобные им итоговые данные свидетельствуют о том, резюмируют свои рассуждения Литтвай и Батрицевич, что составляющие экономического эгалитаризма (как аспекта идеи социальной справедливости) имеют разную степень устойчивости, несмотря на солидный генетический базис, что требует дальнейшего изучения с позиций социальной нейробиологии [с. 431].
Е.В. Якимова
2018.03.014. ФАРМЕР Г., МАЙСТЕР Л. ПОБЫВАТЬ В ЧУЖОЙ ШКУРЕ: ПЛАСТИЧНОСТЬ Я-ПЕРЦЕПЦИИ КАК ИНСТРУМЕНТ УСИЛЕНИЯ ЭМПАТИИ И ОСЛАБЛЕНИЯ ПРЕДРАССУДКОВ. FARMER H., MAISTER L. Putting ourselves in another's skin: Using the plasticity of self-perception to enhance empathy and reduce prejudice // Social justice research. - N.Y., 2017. - Vol. 30, N 4. -P. 323-354.
Ключевые слова: эмпатия; предрассудки; нейроисследова-ния; Я-перцепция; виртуальная реальность; эффект Протея.
Одним из приоритетных объектов изучения в социальной нейробиологии выступают физиологические (связанные со структурой и функциями головного мозга) основания эмпатии - способности осознанно сопереживать эмоциональному состоянию других (с разной степенью личностной вовлеченности и ощущением внешнего происхождения этого переживания). В свою очередь, эм-патия служит импульсом к формированию представлений о социальном равенстве и справедливости. По мнению британских психологов Гарри Фармера (Университетский колледж Лондона; Университет Бата) и Лары Майстер (Лондонский университет; Лондонский университет Биркбек), нейрокогнитивный анализ эм-
патии может быть полезен как инструмент элиминации аутгруппо-вых предрассудков - одного из самых мощных барьеров на пути к справедливому обществу. Авторы отмечают, что минувшее десятилетие было отмечено «настоящим взрывом» эмпирических исследований, нацеленных на выявление корреляций между различными аспектами Я-концепции (неразрывно связанной с групповой идентификацией и предубежденностью в отношении других групп) и их «представленностью» (в виде нейронной активности) в соответствующих участках коры головного мозга [с. 324]. В этой связи Фармер и Майстер предлагают обзор наиболее значительных достижений в нейровизуализации подобных корреляций и стремятся обосновать гипотезу о пластичности саморепрезентации, что может быть использовано для улучшения межгрупповых отношений и снижения уровня социальной (культурной, этнической, расовой) конфронтации.
Исходным пунктом рассуждений авторов статьи служит дифференциация телесной и концептуальной форм Я как первостепенной когнитивной основы саморепрезентации. В истории философской, психологической и социальной мысли прослеживается устойчивая тенденция к разграничению Я как объекта, имеющего материальные (телесные, физиологические) проявления, и Я как субъекта, воспринимающего себя и других в качестве объектов социальной перцепции и интеракции (феноменология Гуссерля, Мер-ло-Понти и Сартра; аналитическая философия Стросона; психологическая модель Я Джеймса; нейрокогнитивные исследования более позднего времени1). Суть этой дифференциации (при всей условности самой процедуры) связана с разграничением двух типов переживания (опыта) Я - как конкретно-телесного, с одной стороны, и концептуально-интерактивного - с другой. И хотя палитра саморепрезентации, по мнению Фармера и Майстер, не исчерпывается этими составляющими, в своей статье они намерены «обсудить по отдельности» теоретические и нейронные основания именно этих форм представления о своем Я, участвующих в продуцировании социального знания, включая формирование групповых предрассудков и предубеждений.
1 См.: Damasio A. The feeling of what happens: Body, emotion and the making of consciousness. - L.: Vintage, 1999; Edelman G.M. Wider than the sky: The phenomenal gift of consciousness. - L.: Yale univ. press, 2004.
Телесное Я - это следствие совокупных сенсомоторных сигналов организма; в этом своем качестве оно образует фундамент субъективного опыта индивида. Фокусом теоретического осмысления телесной формы Я-репрезентации в рамках когнитивной науки является ее функция «связующего звена» между перцепцией и действием. Кроме того, исследователи акцентируют важность внутренних телесных сигналов (интероцепции) в процессе генерирования соматической информации, релевантной задаче саморепрезента-ции1. Интероцепция - восприятие «событий тела», возникающих при участии рецепторов, которые приводятся в действие стимулами внутренней природы (кардиоваскулярные процессы; костно-мышечная система; дыхание; пищеварение; ощущение боли, температура и пр.). Опыт телесного Я возникает как результат интеграции чувственных сигналов «изнутри» с информацией, предоставляемой внешними органами чувств (прежде всего зрением), что приводит к «мультисенсорному восприятию текущего состояния своего тела» [с. 326].
Авторы подробно останавливаются на способах эмпирической иллюстрации чувства телесного Я (соматической формы Я-реп-резентации), которое известно в психологии как ощущение «обладания телом». Начало экспериментальным манипуляциям этим опытом было положено два десятилетия назад знаменитой работой М. Ботвиника и Дж. Коэна, в которой была описана так называемая иллюзия резиновой руки2. В ходе лабораторного эксперимента была предпринята удачная попытка вызвать у испытуемого ощущение того, что резиновая рука (находящаяся в поле его зрения и лежащая строго параллельно его собственной руке, скрытой экраном) принадлежит ему самому, т.е. ощущается как часть собственного тела. В результате действий экспериментатора (синхронное поглаживание кисточками одних и тех же участков настоящей и резиновой
1 Neisser U. Two perceptually given aspects of the self and their development // Developmental rev. - Orlando (FL), 1991. - Vol. 11, N 3. - P. 197-209; Craig A.D.B. Interoception: The sense of the physiological condition of the body // Current opinion in neurobiology. - L., 2003. - Vol. 13, N 4. - P. 500-505; Seth A.K., Suzuki K., Critchley H.D. An interoceptive predictive coding model of conscious presence // Frontiers in physiology. - Lausanne, 2011. - Vol. 2, N 1. - P. 395.
Botvinick M.M., Cohen J. Rubber hands «feel» touch that eyes see // Nature. -L., 1998. - Vol. 391, N 6669. - P. 756.
рук) испытуемый действительно ощущал резиновую руку как часть своего тела. Тем самым опыт обладания телом получил наглядное (визуальное) подтверждение. Этот эксперимент показал, замечают Фармер и Майстер, что ощущение тела как своего собственного обусловлено способностью мозга сопоставлять и интегрировать сигналы, продуцируемые разными органами чувств, используя вероятностный метод [с. 326]. Дальнейшая экспериментальная работа в этом направлении свидетельствует о том, что иллюзия обладания возможна не только в отношении отдельных частей тела, но и тела как такового. Для целей настоящей статьи особое значение приобретают психологические манипуляции, в ходе которых была зафиксирована интеграция интероцептивных сигналов (сердцебиение, боль) с экстрацептивными (наблюдение вспышек света)1.
Комбинация методов психологической иллюзии и техники нейровизуализации позволила идентифицировать и описать (в рамках когнитивной нейронауки) конкретные ареалы мозга (височно-теменная и островковые доли коры), которые являются неотъемлемой частью генерирования чувства обладания телом, продолжают британские психологи. Особый интерес исследователей вызвал тот факт, что те же самые участки мозга задействованы в обработке информации, связанной с социальными и аффективными параметрами саморепрезентации, участвующими, в свою очередь, в эмоционально-когнитивных процессах. Так, нейронное возбуждение височно-теменной области происходит в момент рефлексии по поводу других и при попытке «принятия перспективы» этих других. Что касается островковой доли, то здесь имеет место троякая связь: этот участок коры активен в ходе интеграции внутренних и внешних соматических сигналов; он участвует в обработке эмоциональной и социальной информации; активность островка зафиксирована также в контексте такого сложного когнитивного акта, как внимание. Иными словами, нейроисследования обнаружили и продемонстрировали взаимные связи между телесными формами Я-реп-резентации, эмоциональным измерением Я и таким опосредованным сознанием феноменом, как внимание [с. 328].
1 Ehrsson H.H. The experimental induction of out-of- body experience // Science. - Wash., 2007. - Vol. 317, N 5841. - P. 1048; Capelari E.D.P., Uribe C., Brasil-Neto J.P. Feeling pain in the rubber hand: Integration of visual, proprioceptive and painful stimuli // Perception. - L., 2009. - Vol. 38, N 1. - P. 92-99.
Концептуальное Я (Я-концепция) является по существу социальным конструктом; оно состоит из индивидуальных аттитюдов и представлений, касающихся ценностей, предпочтений, социальных ролей и прошлого опыта. В отличие от телесного Я, его концептуальная составляющая формируется постепенно, в ходе развития и социализации ребенка, путем согласования и организации в целостную сеть Я-релевантных ассоциаций внутренней и межличностной информации. Главным инструментом кристаллизации концептуального Я служит взаимодействие с другими, в особенности языковая и культурная групповая идентификация. Именно по этой причине Я-репрезентация обладает социальной и гендерной вариативностью, что имеет немало эмпирических подтверждений. Концептуальное Я связано также с автобиографической и культурной памятью и является «ответственным» за сохранение временной устойчивости личностной идентичности.
Нейроисследования концептуальных составляющих саморепрезентации, замечают Фармер и Майстер, сосредоточены на сравнительном анализе нейронной активности, сопровождающей реакции людей на Я-релевантные стимулы (личностные психологические особенности, собственное лицо и имя, воспоминания) в отличие от стимулов, связанных с другими. Эмпирически был идентифицирован участок мозга (медиальная префронтальная область коры, шРБС), который активируется преимущественно Я-релевантными стимулами, а не импульсами, ориентированными на других. шРБС участвует в обработке информации о психологических чертах, преференциях и верованиях людей и демонстрирует особую чувствительность к воздействию некоторых социальных факторов (статус; остракизм). В границах шРБС различают ее вентральную и дорсальную области: вентральный участок в большей мере вовлечен в обработку информации о личностных и психологических особенностях людей, которые похожи на нас самих; дорсальный активируется на фоне данных о людях, отличающихся от собственного Я [с. 329]. Ключевая роль шРБС в процессе концептуальной Я-репре-зентации нашла также подтверждение в ряде работ эмпирического характера, посвященных культурным различиям представлений о
самом себе1. Кроме того, метаанализ нейроисследований с применением функциональной МРТ показал, что автобиографическая память (как часть концептуальной Я-репрезентации) также предполагает возбуждение вентральной области шРБС, что еще раз доказывает первостепенную важность этого участка коры в продуцировании и переживании опыта концептуального Я2 [с. 330].
Что касается связей между разными формами Я-репрезен-тации, продолжают британские психологи, то эта проблема еще не получила однозначного решения ни в современной психологической теории, ни в рамках когнитивной нейронауки. Существует несколько теоретических моделей, конструирующих вероятностные отношения телесных и концептуальных измерений саморепрезентации. В частности, согласно гипотезе Г. Фармера, эти измерения имеют опосредующее звено в виде телесного социального Я, или представления о самом себе как об объекте внешних перцеп-ций3. В другой «тройственной» модели саморепрезентации фигурируют такие составляющие «Я-схемы», как физическая, межличностная (интеракции и перцепции других) и социально-личностная. Эти модели представляются авторам статьи перспективными в том плане, что они позволяют рассуждать о вероятности «перекрестного диалога» между разными типами Я-репрезентации. Что же касается нейроэмпирической визуализации тех или иных областей го-
1 Neural basis of cultural influence on self-representation / Zhu Y., Zhang L., Fan J., Han S. // NeuroImage. - Orlando (FL), 2007. - Vol. 34, N 3. - P. 1310-1316; Activity in cortical midline structures is modulated by self-construal changes during acculturation / Chen P.-H.A., Wagner D.D., Kelley W.M., Heatherton T.F. // Culture a. brain. - B., 2015. - Vol. 3, N 1. - P. 39-52.
Spreng R.N., Mar R.A., Kim A.S.N. The common neural basis of autobiographical memory, prospection, navigation, theory of mind and default mode: A quantitative meta-analysis // J. of cognitive neuroscience. - Cambridge (MA), 2009. - Vol. 21, N 3. - P. 489-510; Functional and effective hippocampal-neocortical connectivity during construction and elaboration of autobiographical memory retrieval / McCormick C., St-Laurent M., Ty A., Valiante N.A., McAndrews M.P. // Cerebral cortex. - N.Y., 2015. -Vol. 25, N 5. - P. 1297-1305.
3
Farmer H., Tsakiris M. The bodily social self: A link between phenomenal and narrative selfhood // Rev. of philosophy a. psychology. - B., 2012. - Vol. 3, N 1. -P. 125-144; Sugiura M. Associative account of self-cognition: Extended forward model and multi-layer structure // Frontiers in human neuroscience. - Lausanne, 2013. -Vol. 7. - P. 535.
ловного мозга, которые делают возможным такой психологический диалог, то у исследователей пока нет единой позиции в этом вопросе. С одной стороны, есть данные фМРТ, указывающие на нейронное возбуждение конкретных ареалов коры, одновременно участвующих как в телесной, так и в концептуальной Я-репрезентации, с другой - нельзя исключить возможность того, что различные типы нейронной активности, сопровождающие процесс Я-репрезента-ции, связаны между собой опосредованно, через иные нейронные сети1 [с. 331]. Тем не менее Фармер и Майстер убеждены, что и телесная, и более абстрактная когнитивная формы представления о своем Я участвуют в формировании социальных предрассудков и могут быть использованы для редукции социальной дискриминации.
Участие концептуального Я (Я-концепции) в продуцировании и сохранении групповых предрассудков имеет богатую исследовательскую традицию в психологической науке и экспериментальной социальной психологии. Классическая реконструкция этого процесса содержится в работах Г. Тэджфела, показавшего, что предубеждения в отношении аутгрупп являются оборотной стороной внутригрупповой идентификации, сплочения и формирования устойчивой социальной идентичности в группе членства, тогда как «другие» воспринимаются в качестве угрозы целостности Я-концепции, групповой идентичности и даже смой жизни инди-вида2. Следствием этих взаимосвязанных социально-психологических процессов выступает тенденция к дискредитации чужих групп по тем признакам, которые отличают их от ингруппы (культура, раса, этнос, класс, статус, гендер, диспозиции и преференции). Модель Тэджфела получила немало эмпирических подтверждений (в стенах лаборатории и за ее пределами), в особенности в исследова-
1 Distinct and common aspects of self-referential judgements / Hu C., Di X., Eickhoff S.B., Zhang M., Peng K., Guo H., Sui J. // Neuroscience a. behavioral reviews. -Amsterdam, 2016. - Vol. 61. - P. 197-207; Spreng R.N., Mar R.A., Kim A.S.N. The common neural basis of autobiographical memory, prospection, navigation, theory of mind and default mode: A quantitative meta-analysis // J. of cognitive neuroscience. -Cambridge (MA), 2009. - Vol. 21, N 3. - P. 489-510.
Tajfel H. Social identity and intergroup behavior // Social science information. -L., 1974. - Vol. 13, N 2. - P. 65-93; Tajfel H. Social psychology of intergroup relations // Annual rev. of psychology. - Palo Alto (CA), 1982. - Vol. 33, N 1. - P. 1-39.
ниях самооценки и ситуаций угрозы личностному Я. Именно эта угроза (иногда неясной природы) становится тем рычагом, который «запускает» формирование предубеждений против аутгрупп и создание негативных стереотипов их восприятия и оценки. Другой аспект проблемы - Я-концептуализация в ответ на внешнюю дискриминацию группы членства - также остается популярной темой в психологической науке наших дней. В частности, новейшие эмпирические исследования показали, что чем острее ощущение групповой дискриминации, тем сильнее стремление к ингрупповой сплоченности и идентичности, повышающим индивидуальную личностную самооценку.
Эти и подобные социально-психологические наблюдения, заключают авторы статьи, совсем недавно получили подтверждение методом нейровизуализации. Нейроисследователи зафиксировали участие конкретных отделов коры головного мозга (включая вентральную область шРБС) в продуцировании негативных межгрупповых стереотипов (например, нейронную активность участков мозга, отвечающих за переживание белыми отвращения, которое они испытывают в момент созерцания ими неприглядных картин быта маргиналов-афроамериканцев)1.
Роль телесного Я в контексте продуцирования социального знания стала предметом исследовательского интереса сравнительно недавно; толчком к этому послужило открытие зеркальных нейронов, участвующих в поведенческих актах высших приматов и человека. Как показали наблюдения и эксперименты, эти нейроны активируются не только в момент совершения макаками реальных действий, но и на фоне наблюдения ими телесных движений соро-дичей2. Это открытие позволило сделать обоснованный вывод о существовании связи между физическими движениями тела и социально-когнитивными действиями (осознанием поведенческих актов других), подчеркивают Фармерер и Майстер.
1 Harris L.N., Fiske S.T. Social groups that elicit disgust are differently processed in mPFC // Social cognitive a. affective neuroscience. - Oxford, 2007. - Vol. 2, N 1. - P. 45-51 ; Amodio D.M. The neuroscience of prejudice and stereotyping // Nature
reviews: Neuroscience. - L., 2014. - Vol. 15, N 10. - P. 670-682.
2
Understanding motor events: A neuropsychological study / Di Pellegrino G., Fadiga L., Fogassi L., Gallese V., Rizzolatti G. // Experimental brain research. - B., 1992. - Vol. 91, N 1. - P. 176-180.
Дальнейшая экспериментальная работа в этом направлении продемонстрировала существование такой связи (т.е. зеркального характера перцепции собственных и наблюдаемых чужих моторных реакций) в психосоматических проявлениях иного рода (тактильные ощущения, боль, эмоциональное возбуждение)1. И хотя вопрос о том, как именно зеркальные нейроны задействованы в продуцировании социального знания, пока остается открытым, «вовлеченность нейронных систем в социально-когнитивные акты признана неоспоримым фактом» [с. 333]. Кроме того, нейроиссле-дователи обнаружили, что участки мозга, ответственные за синхронизацию данных о своих и чужих (внешних) сенсомоторных и аффективных телесных проявлениях, реагируют на некоторые стимулы социальной природы, включая предрассудки. Эксперименты, объектом которых были расовые стереотипы и предубеждения, выявили различающийся характер нейронной активности (мю-ритмов, сопровождающих наблюдение за действиями других) в зависимости от того, принадлежал ли vis-à-vis испытуемого к его собственной расовой группе (белые) либо представлял «чужих» (афроамериканцев)2. Физиологические различия в уровнях нейронного возбуждения в экспериментальных ситуациях сопровождали также реакции чернокожих и белых участников на выражения боли и скорби на лицах других - в соответствии с их ингрупповой или аутгрупповой принадлежностью, что еще раз подтверждает обоснованность предположения об опосредованном участии предрассудков в проявлениях телесного Я3.
1 Jabbi M., Bastiaansen J., Keysers C. A common anterior insula representation of disgust observation, experience and imagination shows divergent functional connectivity pathways // PLos One. - San Francisco (CA), 2008. - Vol. 3, N 8. - P. 1-8; Keysers C., Kaas J.H., Gazzola V. Somatosensation in social perception // Nature reviews: Neuroscience. - L., 2010. - Vol. 11, N 6. - P. 417-428; Bernhardt B.C., Singer T. The neural basis of empathy // Annual rev. of neuroscience. - Palo Alto (CA), 2012. -Vol. 35, N 1. - P. 1-23.
Perspectiva taking eliminates differences in co-representation of out-group member's actions / Müller B.C.N., Kühn S., van Baaren R.B., Dotsch R., Brass M., Dijksterhuis A. // Experimental brain research. - B., 2011. - Vol. 211, N 3-4. - P. 423428.
3
Gutsell J.N., Inzlicht M. Intergroup differences in the sharing of emotive states: Neural evidence of empathy gap // Social cognitive a. affective neuroscience. - Oxford, 2012. - Vol. 7, N 5. - P. 596-603.
В заключение британские психологи обсуждают тему пластичности саморепрезентации (в телесной и когнитивной ее формах) и возможность практического использования этого свойства для элиминации межгрупповой предубежденности. В соответствии с данными большого числа лабораторных экспериментов трансформация концептуального Я (Я-концепции) возможна с использованием таких социально-психологических тактик, как ассоциативное научение, изменение Я-интерпретаций в зависимости от группы членства, развитие навыка принятия перспективы другого. Так, установление тесных ассоциаций между внешним (социальным) стимулом и индивидуальным Я может закончиться радикальной переменой в перцепции этого стимула и формированием новых аттитюдов (например, отношение к безалкогольным напиткам на фоне поощрения личной практики их преимущественного употребления; «маркировка» лиц других как релевантных собственному Я в контексте компьютерной игры, что ускоряет их распознавание по сравнению с «безразличными» лицами и содействует принятию их точки зрения). Изменение групповой принадлежности и ингруппо-вых интерпретаций влечет за собой такие важные социально-психологические последствия, как, например, пересмотр расовых стереотипов (в процессе спортивной игры в команде смешанного этнического состава против команды, состоящей только из игроков прежней групповой принадлежности испытуемого). Как показали исследования в лаборатории и полевые наблюдения, развитие когнитивной способности к принятию перспективы не только снижает уровень психологической и социальной предубежденности против аутгрупп, но и содействует новым ассоциативным связям между Я и членами таких групп и возникновению более позитивного их образа. Психологи единодушны в том, подчеркивают Фармер и Май-стер, что именно Я-релевантные ассоциативные связи с другими служат ключевым звеном изменений исходных аттитюдов и, как следствие, возникновения эмпатии (например, воображаемая помощь со стороны члена аутгруппы разительно меняла отношение к этой группе того, кому предназначалась помощь, тогда как просто информация о том, что кто-то «чужой» помог кому-то еще, никак не сказывалась на стереотипах и аттитюдах испытуемого)1.
1 Marini M., Rubichi S., Sartori G. The role of self-involvement in shifting IAT effects // Experimental psychology. - Gottingen, 2012. - Vol. 59, N 6. - P. 348-354.
Телесная Я-репрезентация также подвержена изменениям -путем синхронизации и имитации наблюдаемых действий других, во-первых, и практик воображаемого (виртуального) воплощения, во-вторых. Синхронные движения вместе с другими (танец, любое другое телесное проявление в такт музыке и пению) способны усиливать ингрупповую вовлеченность Я, обострять чувство причастности и ощущения себя в качестве элемента сплоченного сообщества или «команды». Влияние этой социально-психологической тактики (которую часто используют в своих целях политтехнологи и менеджеры крупных компаний) в разных социальных ситуациях обусловлено способностью синхронных физических действий «размывать границы между Я и другими и расширять диапазон телесного Я вплоть до включения в него этих других» [с. 339]. Это утверждение подкреплено внушительным массивом эмпирических исследований и экспериментов, подтверждающих способность однородных телесных проявлений (и имитации движений других) генерировать чувство общности Я с другими и трансформировать имплицитные аутгрупповые аттитюды1.
Тактика «воплощения» стала возможной благодаря развитию техник создания виртуальной реальности (УЯТ), продолжают авторы статьи. В рамках такой реальности (например, в пространстве компьютерной игры) индивидуальное Я получает возможность выбрать для себя любую телесную форму и получить совершенно новый социально-психологический опыт в качестве члена самых неожиданных виртуальных групп. Начало психологическому осмыслению тактик воплощения было положено экспериментами с использованием шлема-дисплея для достижения эффекта визуально-моторной синхронности и опыта обладания виртуальным телом (принадлежащим виртуальному игровому персонажу)2. В ходе экс-
1 Virtual peacemakers: Mimicry increases empathy in simulated contact with virtual outgroup members / Hasler B.S., Hirshberger G., Shani-Sherman T., Friedman D.A. // Cyberpsychology, behavior a. social networking. - New Rochelle (NY), 2014. - Vol. 17, N 12. - P. 766-771; Inzlicht M., Gutsell J.N., Legault J.N. Mimicry reduces racial prejudice // J. of experimental social psychology. - San Diego (CA),
2012. - Vol. 48, N 1. - P. 361-365.
2
Yee N., Bailenson J.N., Ducheneaut N. The proteus effect: Implication of transformed digital self-representation on online and offline behavior // Communication research. - Beverly Hills (CA), 2006. - Vol. 36, N 2. - P. 285-312.
периментов испытуемые, которые выбрали для себя аватар той или иной социально дискриминируемой (в реальной действительности) группы (лицо старика), демонстрировали заметное ослабление имплицитных негативных стереотипов, ассоциированных с этой группой. В более поздних экспериментах, с участием Г. Фармера и Д. Майстер, использовался метод психологической иллюзии (в том числе иллюзия резиновой руки, принадлежавшей афроамерикан-цу)1. Полученные результаты также давали основание утверждать, что эффект обладания виртуальным телом, отличным от собственного физического, способствует устранению имплицитных социальных (расовых, культурных) предубеждений [с. 340].
Авторы уверены, что тактика воплощения, подтвердившая свою эффективность в процессе трансформации межгрупповых аттитюдов в условиях лаборатории, имеет все шансы быть не менее действенной в повседневных практиках: новейшие техники создания виртуальной реальности и визуализации телесного Я в самых разных его обличьях могут стать способом изменения в лучшую сторону реальности социальной. «По мере развития УЯТ, - пишут Фармер и Майстер, - будет возрастать и пластичность границ, разделяющих Я и других», что позволит использовать эти техники для разрушения сложившихся перцептивных стереотипов и создавать такие представления об аутгруппах, которые «будут содействовать эмпатии и элиминации межгрупповых предрассудков» [с. 344].
Сегодня интерес к переживанию «опыта другого тела» (противоположный пол, человек с ограниченными физическими возможностями, танцор, спортсмен, супергерой и т.п.) проявляют не только психологи и нейроисследователи, но также журналисты, политтехнологи и люди творческих профессий; более того, тактику виртуальных воплощений успешно используют в психиатрии и в практике реабилитации пациентов, перенесших инсульт. В настоящее время анализ социальных и психологических последствий виртуального воплощения делает первые шаги. Перечисленные выше
1 Farmer H., Maister L., Tsakiris M. Change my body, change my mind: The effects of illusory ownership of an outgroup hand on implicit attitudes toward that out-group // Frontiers in psychology. - Chicago (IL), 2014. - Vol. 4, N 1. - P. 1016; Experiencing ownership over a dark-skinned body reduces implicit racial bias / Maister L., Sebanz N., Knoblich G., Tsakiris M. // Cognition. - Iowa City (IA), 2013. - Vol. 128, N 2. - P. 170-178.
лабораторные исследования фиксировали трансформирующий эффект УЯТ только на момент окончания экспериментальной процедуры в стенах лаборатории; при этом были зафиксированы текущие изменения имплицитных аутгрупповых предубеждений и негативных стереотипов, тогда как вопрос об устойчивости достигнутых результатов в реальной жизни не ставился. Тем не менее косвенным подтверждением воздействий тактики воплощения на социальные стереотипы восприятия может служить информация, обобщающая психологические эффекты аватар-опосредованного поведения (частичного воплощения) в контексте компьютерных игр прежнего поколения (без использования УЯТ). Когнитивные исследования показали, что принятие идентичности другого в пространстве видеоигры способствует формированию более позитивного или хотя бы взвешенного отношения к этому другому - путем позитивных же Я-ассоциаций1. Более того, игровой опыт новой идентичности трансформирует процессы обработки информации, релевантной Я-перцепции (верования, стереотипы, поведенческие установки в отношении других). В психологии этот феномен получил название «эффект Протея»2. Как оказалось, эффект Протея может проявляться в самых разных социальных обстоятельствах: использование привлекательного аватара наделяло его обладателя в реальной жизни большей общительностью и открытостью; выбор атлетического облика мог обернуться повышенным уровнем агрессии; тучный аватар снижает желание обладателя играть в спортивные игры; аватар в балахоне Ку-клукс-клана провоцирует создание социально-эксклюзивных нарративов, а белый халат врача служит импульсом к милосердию и состраданию [с. 342]. В ряде случаев
1 Cognitive processes involved in video game identification / Blake C., Hefner D., Roth C., Klimmt C., Vorderer P. // Entertainment computing: Proceedings of ICEC
11th international conference / Ed. by M. Herrlich, R. Malaka, M. Masuch. - B.: Springer, 2012. - P. 75-84; Li D.D., Liau A.K., Khoo A. Player-avatar identification in video-gaming: Concept and measurement // Computers in human behavior. - N.Y., 2013. - Vol. 29, N 1. - P. 257-263.
Протей - в древнегреческой мифологии морское божество, сын Посейдона, способный принимать разные физические обличья. В психологии под эффектом Протея понимается изменение поведения и установок в реальной жизни под влиянием соответствующего виртуального опыта в пространстве компьютерной игры и выбранного аватара (виртуального персонажа). - Прим. реф.
использование аватара дискриминируемых социальных групп имело обратный эффект, усиливая и углубляя существующие негативные стереотипы (например, шахматист в облике чернокожего персонажа демонстрировал более агрессивный стиль игры, чем его белый соперник; женщины, избравшие откровенно вызывающий сексуальный аватар, были склонны обвинять в сексуальных домогательствах саму жертву насилия) [с. 343]. И хотя лабораторные эксперименты по изучению эффекта Протея предназначались в основном для объяснения реальных последствий аватар-опосредованного общения, они могут служить косвенным подтверждением того, что «любые когнитивные процессы, активирующие стереотипы в отношении других, могут приводить к переносу этих стереотипов на самого себя» [с. 342].
По мере развития VRT, пишут в заключение Фармер и Май-стер, будет возрастать пластичность границ между Я и другими, поэтому особую актуальность в ближайшее десятилетие приобретут создание и организация таких медийных и досуговых пространств, которые подразумевают отказ от негативно-стереотипного изображения любых социальных групп и возможность культивировать эмпатию на фоне ослабления межгрупповой предубежденности [с. 344].
Е.В. Якимова
2018.03.015. РАЗРУШЕНИЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ КАК СТИМУЛ АКТИВАЦИИ НЕЙРОНОВ, АССОЦИИРОВАННЫХ С ЭМПАТИЕЙ / ГЕЙГЕР Н., БОУМЕН К., КЛОТЬЕ Т.Л., НЕЛЬСОН Э.Дж., АДАМС Р.Б.
Observing environmental destruction stimulates neural activation in networks associated with empathic responses / Geiger N., Bowman C., Clouthier T.L., Nelson A.J., Adams R.B. // Social justice research. -N.Y., 2017. - Vol. 30, N 4. - P. 300-322.
Ключевые слова: эмпатия; нейровизуализация; инвайрон-ментальная психология; экологическая деструкция; социальная справедливость.
Обсуждение эмпатии как инструмента элиминации социальной несправедливости приобретает неожиданный ракурс в статье психологов из Университета штата Пенсильвания (г. Юниверсити-
