CC BY
39
доводом в пользу единого самосознания предполагаемой общности восточноевропейских славян, заключает автор (с. 244).
Т.Б. Уварова
2018.02.032. АСТАХОВА ЕВ. ИСПАНИЯ КАК МЕТАФОРА. - М., МГИМО-университет, 2017. - 274 с.
Ключевые слова: Испания; национальный образ; испанский менталитет; Россия и Испания; социальная психология; социальная лингвистика; межкультурные коммуникации.
Книга канд. ист. наук Е.Г. Астаховой (МГИМО-университет МИД России) является попыткой конструирования национального образа Испании и особенностей испанского менталитета на стыке научных направлений истории, лингвистики, социальной психологии. Цель исследования - выстроить межкультурные коммуникации в различных сферах общения, таких как политика, дипломатия, бизнес, культура.
Книга состоит из предисловия, заключения и семи глав: «Испания: Взгляд из России»; «Цвет в образе Испании»; «Праздник -ключевое слово в национально-культурном мировидении Испании»; «Комплимент-пиропо в испанском пространстве»; «Опыт социолингвистического портрета Испании»; «Небольшая глава об испанском юморе»; «Человек играющий (Homo ludens)». Эти главы - очерки-исследования картин «испанского мира», разнообразие которых помогает познать испанский характер, обычаи и традиции, менталитет народов, населяющих территорию Испании, которые, несмотря на региональные и этнолингвистические различия и даже центробежные тенденции последнего времени, имеют похожую культурную парадигму. К читателю обращается Х. Труэба, профессор кафедры изучения испанской культуры университета Кантаб-рии, который подчеркивает, что данный труд важен не только для обогащения восприятия Испании и испанцев извне, но и для сближения испанской и русской культур, располагающихся на разных оконечностях одной цивилизации.
В предисловии автор подчеркивает сложность создания национального образа страны, выстраивания социокультурной картины Испании из отдельных фрагментов, «частей мозаики богатого, традиционного и меняющегося, консервативного и радикального,
противоречивого и единого мира, каким является эта страна, в которой при наличии региональных и этнолингвистических различий, присутствует единое пространство, обусловленное определенными константами» (с. 12). Названием работы «Испания как метафора» автор хотел подчеркнуть своеобразие своего подхода, в соответствии с которым изучение национально-специфического образа мира пользуется ключевыми метафорами, проецируя их на реальные ситуации.
Философы и ученые романтического склада считали метафору единственным способом не только выражения мысли, но и самого мышления. Метафора обращена к эмоциям, воображению, интуиции и таким способом воздействует на разум. Ницше писал, что познание в принципе метафорично, имеет эстетическую природу и не оперирует понятием верифицируемости. Метафора передает противоречивость впечатлений, ощущений и чувств. Это в полной мере относится к представлениям об Испании, как в историческом, так и в современном контексте, которые не могут быть однозначными, считает автор. В ходе одной научной дискуссии в Москве, где присутствовали испанские исследователи, встал вопрос: сохраняются ли в современной Испании эпохи постмодерна национальные традиции и такие категории как рыцарство (донкихотство), чувство чести, мистерия бытия и смерти, т.е. то, что определило дух нации на протяжении веков. Российские ученые утверждали, что эти ценности продолжают присутствовать в испанском пространстве, тогда как испанцы разделились, причем большинство настаивало на том, что уже нет разницы между Испанией и европейской страной типа Бельгии и Швеции. «В настоящее время испанские элиты настойчиво подчеркивают свою "европей-скость", а глобализированное видение мира становится мейнстри-мом для значительной части испанского общества, особенно под влиянием СМИ» (с. 231).
Однако «национальный космос» остается и не может исчезнуть. Формирование национального образа обусловлено географией, климатом, пейзажем, историческими условиями перекрестка культур. Автор суммирует их: «Благодаря сухому и солнечному климату жизнь испанцев протекает большей частью на виду, в нее вовлечены соседи, родственники, семейные тайны практически невозможны. Удовольствие от жизни, праздники, трапеза имеют осо-
бую ценность. Очень важна семья, фамильные связи. Одновременно с пламенным и страстным восприятием жизни присутствует острое чувство смерти, трагичность взгляда на действительность. Испанцы помнят об утраченном величии империи ("нация воинов и святых миссионеров"), отсюда "рана" и комплекс неполноценности в отношении других европейских народов. В то же время современные жители ощущают себя не изолированной от "остальной" Европы и мира страной, а частью западной цивилизации, с которой разделяют ее ценности» (с. 232).
Автор ставит вопрос: можно ли говорить об Испании как единой стране и о собирательном образе испанцев в наши дни, когда расцветают региональные национализмы. Тем не менее «испанский мир» обладает особым национально-культурным взглядом на мир, распространяющимся на все 17 автономных сообществ.
Особый интерес представляет взаимное восприятие образов Россия - Испания в массовом сознании. Развивая тему «Испания: Взгляд из России», автор подчеркивает не только различия, но и взаимное притяжение культур. Россия и Испания - страны, расположенные, по образному определению испанского философа и писателя Хосе Ортеги-и-Гассета, «на большой европейской диагонали», - очень разные и по климату, и по природе, и по традициям. В то же время между Россией и Испанией, безусловно, существуют духовное притяжение и соприкосновение исторических судеб. Их объединяет особое пространство - принадлежность к пограничным культурам, для них характерны «большая, по сравнению с культурами непограничными, открытость и закрытость». Россия и Испания пережили господство и влияние чужой цивилизации (татаро-монгольской, арабской), обе страны смогли найти силы и испытать пассионарный толчок, чтобы сбросить чужеземное иго и в то же время воспринять другую культуру и воспринять то, что принесли им завоеватели. Обе страны создали новые цивилизации: испанцы - иберо-американскую, начав экспансию на Запад, русские - проазиатскую, продвигаясь на Восток до Тихого океана. «Можно найти схожие параллели и в социально-политическом и культурном развитии наших стран: наполеоновские войны и героическое сопротивление народов захватчикам, жесточайшие по накалу гражданские войны, авторитарные режимы Франко и Сталина (при всем их различии), переход к либерализации и демократиза-
ции общества, поиски идентичности, идеологические расколы обоих обществ» (с. 25).
В то же время в остальной Европе, начиная со Средних веков, об Испании сложились представления как о неблагополучной, «не западной» стране. Процветала «черная легенда», во многом созданная искусственно геополитическими соперницами Испании -Англией и Францией, боровшимися против владычества испанской короны на обширных европейских и заморских территориях. Особую роль в распространении негативного образа играли Нидерланды. Представления о государстве «мавров, иудеев, цыган», жестоких конкистадоров, захвативших полмира, получили широкое распространение в Западной Европе.
В правление короля Карла V Габсбурга, одновременно императора Священной Римской империи, Испания стала самым могущественным государством Европы, опорой католической церкви в борьбе с начавшейся Реформацией. При наследнике Карла V Филиппе Испания - главный защитник идеологических догм католицизма. Страницы испанской истории, связанные с инквизицией, способствовали рождению таких определений, как «страна суеверий, деспотизма и религиозного гнета». Просветительская литература того времени переносила эти негативные представления на испанский национальный характер, создавая известные стереотипы об испанцах как отсталом необразованном народе с необузданными страстями. Образ непросвещенной страны «плохо управляемой, с неразвитой промышленностью и торговлей, не сумевшей удержать сокровища Нового Света, впавшей в деградацию», создал Вольтер на страницах философских повестей и других сочинений. В «Персидских письмах» Монтескье с издевкой пишет об испанской гордости, лености, серенадах под балконом, жестокости, желании истребить народы Нового Света. Эти характеристики остались в сознании просвещенной Европы на долгое время.
До России слухи о стране, где «во славу Божию горели костры» на «великолепных аутодафе», дошли еще в конце XV в. Часть «черной легенды» об Испании проникла в пространство русской литературы, были опубликованы некоторые переводные исторические и географические сочинения. Первые контакты Москвы со «шпанской землей» относятся к концу XV в., когда в Испании завершилась Реконкиста, а в России было окончательно покончено с
зависимостью от Орды, укрепилось великокняжеское правление. В то время в обеих странах обозначился поворот к внешней политике, Испания строит свою заморскую империю, Россия идет на Восток, осваивая новые земли. В XVI в. при Мадридском дворе нередко упоминалась Московия в связи с любопытством и ревностью к успехам английской торговли в русских землях. Дипломатические отношения между странами начинаются при правлении царя Алексея Михайловича, когда в Испанию отбыло особое посольство во главе с «ближним боярином» Петром Ивановичем Потёмкиным. Целью посольств было посетить ряд европейских стран в поисках союзников в предстоящей войне с Турцией. Сохранился подробный отчет Потёмкина по результатам путешествия в 16671668 гг. - «Статейный список», где описаны нравы Гишпании, подробно излагались внешнеполитические связи, отмечалась крепкая приверженность католической вере, давалась оценка экономической ситуации. Во время второго визита Потёмкина в 1681 г. придворный художник Хуан Каррено де Миранда написал его портрет в парадных одеждах, который хранится в музее Прадо в Мадриде.
В XVIII в. при русском престоле находилось на службе немало испанцев. Среди них такие яркие личности, как адмирал Хосе де Рибас, герой русско-турецких войн, основатель Одессы, Августин де Бетанкур, архитектор, инженер-механик. С конца XVIII и в XIX в. в литературе возникает романтический образ Испании как «Востока Европы». Против такой романтизированной интерпретации национальной идентичности будут активно выступать в конце XIX -начале XX в. испанские философы, писатели и поэты. Большое впечатление в России произвела бесстрашная борьба испанцев с наполеоновским нашествием. Русские газеты того времени были переполнены материалами об испано-французской войне, а также хрониками текущей испанской политической жизни, восхищением мужеством испанских партизан и воинов, отражавших натиск наполеоновских войск. События Отечественной войны 1812 г. и похожие параллели в испанской «герилье» против наполеоновских войск еще более способствовали вниманию к новостям из Испании. В книге приводится эпизод, когда из взятых в плен испанских солдат, отказавшихся служить под знаменами Наполеона, были сформированы в царскосельских казармах два батальона (с. 37). Либе-
ральная революция 1820-1823 гг., восстание в Кадисе против абсолютистской власти, все последующие события либерального трехлетия нашли живой отклик в русском обществе. Особый интерес вызывала фигура генерала и политического деятеля Рафаэля дель Риего. Как и будущие русские декабристы, он принимал активное участие в войне с Наполеоном, испытал лишения и плен, стал убежденным сторонником либеральной конституции 1812 г. Осуждение Риего, в котором принимала участие инквизиция, его казнь имели значительный международный отклик, а его имя стало символом испанской революции, мученика и борца за свободу. Имя Риего в образованных кругах России стало олицетворением борьбы с самодержавием, а за событиями испанского восстания с большим вниманием следили члены тайных обществ. Ему посвятил поэму К. Рылеев, на его казнь откликнулся Пушкин.
Задача проследить взаимное отражение образов Россия - Испания / Испания - Россия в массовом сознании двух стран решается автором на протяжении всей книги. Восприятие друг друга в историческом и современном контексте имеет непосредственное прикладное значение для межкультурного диалога наших стран и развития всесторонних связей. Относительно недавней по времени является гражданская война в Испании 1930-х годов, особенно сблизившая наши страны. Она продолжает оставаться в центре внимания и острых дискуссий среди испанских историков. В этой стране контрастов, пишет автор, праздник соседствует со страданием и смертью. «Наверно нет никакой другой страны, которая могла бы выдержать столько страданий и лишений, как Россия; только наш несчастный народ Испании может с ней в этом сравниться», - писал известный испанский публицист и политический деятель Ф. де лос Риос, свидетель террора и репрессий после 1917 г. (с. 52).
Т.М. Фадеева
