CC BY
17
сонажей и самим оценить их - без необходимости авторского вторжения. Нам не нужны прямые указания автора «Дублинцев», чтобы понять, что Габриел извлечет определенный урок из опыта описанной в рассказе ночи и станет на ступень выше в познании себя и своем взрослении.
К. Пеллоу делает вывод, что Джойс в самом деле исполняет свое обещание дать ирландцам отполированное зеркало, в котором они смогут тщательно себя рассмотреть1. Отражение, пишет К. Пеллоу, - подходящая метафора, поскольку персонажи Джойса и их поступки и слова постоянно возвращают нас к другим персонажам книги рассказов. Иначе говоря, в «Дублинцах» «возвращающие знаки» всегда тематически продуктивны. Как следствие, Джойс получает от читателя ответы, которых он, несомненно, ждал, без необходимости на них «настаивать».
Д. О. Дьяченко
2017.04.032. ХСЮ-ЧИН ЧОУ К. ВНУТРИ СВЯТОГО ПРОСТРАНСТВА: К ПРОБЛЕМЕ ПСИХОЛОГИИ РЕЛИГИИ В РОМАНЕ «ПОКА МЫ ЛИЦ НЕ ОБРЕЛИ» КС. ЛЬЮИСА. HSIU-CHIN CHOU C. The sacred space within: Toward a psychology of religion in C.S. Lewis' «Till We Have Faces» // Literature and theology. - Oxford: Oxford univ. press, 2016. - Р. 1-17.
Ключевые слова: К.Г. Юнг; миф; аналитическая психология; коллективное бессознательное.
Тайванская исследовательница, профессор католического университета Фу Джен Кристин Чоу анализирует психологию религии в романе К.С. Льюиса (1898-1963) «Пока мы лиц не обрели» (1956) сквозь призму теоретических открытий К.Г. Юнга.
Согласно К.Г. Юнгу, миф - изначальный язык психических процессов, и никакая рациональная форма не может сравниться с богатством и экспрессивностью мифической образности. Концепция Юнга критиковалась как с научной, так и с религиозной точки зрения. С одной стороны, его открытия не могут быть рассмотрены в русле неодарвианской теории приспособительной эволюции. С другой стороны, тенденция к самообожествлению, просматри-
1 Joyce J. Letters / Ed. by Ellmann R. - N.Y., 1966. - Vol. 2. - P. 63-64.
ваемая в его аналитической психологии, не может привлечь сторонников и среди теологов.
Сам К. С. Льюис в статье «Психоанализ и литературная критика» (1942) признает, что мифы, или, по крайней мере, самые старые и великие суть образы, восстановленные из коллективного бессознательного. Влияние юнговской теории на Льюиса прослеживается и в его личном обращении в христианство: для того чтобы прийти к Богу, надо прийти к себе, так как психическая и духовная жизни тесно взаимосвязаны.
Эта идея первичности самопознания является центральной в романе «Пока мы лиц не обрели», который является переработкой мифа об Амуре и Психее. Главная героиня Оруаль, уродливая сестра Психеи, не способна воспринимать правду о божественном. Она восстает против бога, которому Психея принесена в ритуальную жертву. Несмотря на то что для самой Психеи это жертвоприношение оказалось благословленным браком, Оруаль не верит в существование божественного мужа. На протяжении всего повествования главная героиня пишет дневник, который демонстрирует все возрастающую близость к божественному началу. В этом смысле ее записи вписываются в традицию религиозных автобиографий, начиная с «Исповеди» св. Августина.
К. Чоу отмечает, что одним из самых важных пунктов поэтики Льюиса является взаимоотношение личности и религиозного опыта его героев. Наиболее распространенный метод анализа этой проблемы - религиозно-эпистемологический. Однако его применение зачастую приводит к акцентированию вопросов религиозного познания, в то время как личностная проблематика нивелируется. История исследования романа «Пока мы лиц не обрели» включает и такие интерпретации, в центре которых стоит анализ природы любви. Согласно Стиву Дж. Ван Дер Вилю, в центре льюисовского романа - анатомия любви, а именно ее больные и здоровые формы.
В свою очередь К. Чоу уделяет внимание нарративной структуре романа. Тот факт, что повествование ведется от первого лица, позволяет пошагово следить за поиском себя главной героини. Основу этого психологического путешествия составляет юнговская «индивидуализация». Г. Шайер описывает этот процесс следующим образом. Обычно центр личности находится в сфере Эго, или сознательного. Однако практика постоянного распознавания и ус-
воения процессов бессознательного изменяет фокус таким образом, что человек начинает контролировать как сознательное, так и бессознательное. Этот новый центр называется самость («self»), индивидуализация есть путь к нему. Такое открытие самой себя и является окончательной целью психологического путешествия Оруаль.
Психологическая жизнь главной героини сопряжена с внутренними нерешенными проблемами, и одна их них - комплекс уродства. Юнг определяет комплекс как «психическое содержание вне контроля сознательного, которое всегда препятствует или поддерживает сознательные интенции... Это слабые места, о которых мы не любим вспоминать.»1 Функции и качества комплексов, выделяемые Юнгом, применимы для описания психологического состояния Оруаль. Наиболее показательным эпизодом в данном отношении становятся поминки по Психее. Оруаль испытывает глубочайший кризис, который она объясняет потерей близкого человека. Однако по существу он отражает противоречие между ее желанием быть любимой и его неосуществимостью из-за ее уродливости. Именно поэтому Оруаль принимает решение носить вуаль на лице, но эти внешние меры не избавляют ее от комплекса, так как являются скорее формой эскапизма. Она пытается спрятать свое настоящее Я, но оно остается живым в ее подсознании.
Начальным пунктом, с которого начинается открытие себя, является смерть Брадии - главы королевской охраны Оруаль. Его вдова обвиняет главную героиню в том, что она утучняла себя человечиной, и Оруаль вынуждена согласиться с правомерностью таких обвинений. Дальнейшие прозрения происходят на грани сна и реальности. С психологической точки зрения размытость этих граней помогает переместиться на следующую ступень жизни - принять ее alter ego. Юнг сопоставляет этот уровень личностного развития с дуалистичной фазой сознания и возрождением ритуалов примитивных рас. Действительно, по мере того как в дневнике начинают отражаться сны и фантазии, Оруаль чувствует возрастающую близость божественного.
Согласно юнговской религиозной психологии, в процессе индивидуализации Эго может подвергнуться опасности реинтеграции. В романе этот тезис иллюстрируется эпизодом, когда умер-
1 Jung C. Modern man in search of a soul. - L., 1933. - P. 90.
ший отец подводит Оруаль к зеркалу, и вместо своего отражения она видит лицо богини Угнит, что провоцирует психологический коллапс - главная героиня делает несколько попыток суицида. Однако в то время как Оруаль уже готова утопиться, она слышит малопонятный божественный приказ: умри до того, как ты умрешь. Это распространенная христианская идея, которая в эксплицитном виде встречается, например, в Послании к Римлянам св. апостола Павла: Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе.
Наиболее шокирующее открытие Себя для Оруаль происходит во время публичного чтения своего дневника. Она осознает: то, что она читает, на самом деле написано не ею. Более того, ее голос кажется чужим, но она вынуждена продолжать. Этот процесс саморазочарования приводит Оруаль к важным открытиям: она жила в вымышленном мире ненависти, горести и предубеждения против бога.
Таким образом, можно отметить: миф о Психее, который лежит в основе романа «Пока мы лиц не обрели», демонстрирует, как «я» становится местом взаимодействия человеческого и божественного начал. Более того, анализ произведения Льюиса с точки зрения юнговской теории позволяет не только выявить скрытые мотивы поведения главной героини, но и более целостно воспринять его идейно-художественный комплекс.
О.И. Щербинина
