CC BY
26
государств, заинтересованных в противодействии группировкам типа MS-13. В данном контексте закономерно возникает вопрос о том, на платформе какой организации может осуществляться реализация подобной инициативы. В качестве наиболее подходящей площадки автор предлагает Организацию американских государств (ОАГ). В этом случае, отмечает он, логичным представляется создание под ее эгидой специальной комиссии по противодействию латиноамериканским «марас», объединяющей представителей всех стран - членов ОАГ. В пользу выбора ОАГ говорит многолетний опыт ее успешного участия в проектах регионального развития, что должно способствовать устранению коренных причин маргинализации молодежи ЛА. Также можно использовать установившиеся в рамках ОАГ дипломатические контакты с целью устранения рассогласования положений уголовного законодательства стран-участниц и выработки консолидированного подхода к борьбе с «марас». У национальных государств ЛА еще осталось время на выработку согласованного плана действий, но «окно возможностей» постепенно сужается, предупреждает автор статьи.
А.М. Понамарева
2017.03.015. ЛИ Ч. НЕФТЬ И ТЕРРОРИЗМ: ВСКРЫВАЯ МЕХАНИЗМЫ ВЗАИМОСВЯЗИ.
LEE Ch. Oil and terrorism: Uncovering the mechanisms // J. of conflict resolution. - Thousand Oaks (CA), 2016. - Oct. 20. - P. 1-26.
Ключевые слова: политическое насилие; терроризм; нефть; «ресурсное проклятие».
В своей статье эксперт Наньянского технологического университета (Сингапур) Чиайи Ли задается вопросом о характере взаимосвязи между терроризмом как специфической формой политического насилия, нацеленной преимущественно на запугивание, а не на уничтожение людей, и нефтяным бизнесом. Используя в качестве эмпирической основы такие электронные базы данных по количеству терактов, как «International terrorism: Attributes of terrorist events» (ITERATE) 1 и «Global terrorism
1 «Международный терроризм: Признаки террористических актов» - проект по сбору количественных данных, характеризующих деятельность международных террористических групп. Доступ к базе данных осуществляется через
database» (GTD)1, а также отчеты Управления энергетической информации США по мировым запасам нефти, автор подвергает проверке распространенную гипотезу о наличии прямой корреляции между нефтью и терроризмом.
Ссылаясь на специалистов, работающих в рамках концепции «ресурсного проклятия», Ч. Ли обращает внимание на возможные негативные последствия нефтяного изобилия, в числе которых обычно указывают: сворачивание развития демократических институтов и усиление авторитарных тенденций (Майкл Росс, Натан Дженсен и Леонард Уонтчекон, Кевин Моррисон, Силье Аслаксен, Кристофер Рамзи2); замедление экономического роста (Джеффри Сакс и Эндрю Уорнер, Майкл Росс3); возрастание количества гражданских конфликтов (Пол Колье и Анке Хофлер, Майкл Росс, Джеймс Фирон4).
библиотеки зарубежных университетов. См., например: International terrorism: Attributes of terrorist events (ITERATE), 1968-2015 / MIT libraries dataverse. - Mode of access: https://dataverse.harvard.edu/dataset.xhtml?persistentId=hdl: 1902.1/21952 [Accessed 04.06.2017.]. - Прим. реф.
1 «База данных по терроризму в мире» - открытый пополняющийся источник систематизированной информации о терактах по всему миру, совершенных с 1970 по 2015 г. См.: Global terrorism database. - Mode of access: https://www.start. umd.edu/gtd/ [Accessed 04.06.2017.]. - Прим реф.
Ross M.L. Does oil hinder democracy? // World politics. - Guilford (CT), 2001. - Vol. 53, N 3. - P. 325-361; Jensen N.M., Wantchekon L. Resource wealth and political regimes in Africa // Comparative political studies. - Beverly Hills (CA), 2004. -Vol. 37, N 7. - P. 816-841; Ramsay K.W. Revisiting the resource curse: Natural disasters, the price of oil and democracy // International organization. - Boston (MA), 2011. -Vol. 65, N 3. - P. 507-529; Morrison K.M. Oil, nontax revenue and the redistributional foundations of regime stability // International organization. - Boston (MA), 2009. -Vol. 63, N 1. - P. 107-138; Aslaksen S. Oil and democracy: More than a cross-country correlation // J. of peace research. - L., 2010. - Vol. 47, N 4. - P. 421-431; Ramsay K.W. Revisiting the resource curse: Natural disasters, the price of oil and democracy // International organization. - Boston (MA), 2011. - Vol. 65, N 3. - P. 507-529.
Sachs J.D., Warner A.M. Natural resource abundance and economic growth. -Cambridge (MA): National bureau of economic research, 1995; Ross M. The political economy of the resource curse // World politics. - Guilford (CT), 1999. - Vol. 51, N 2. -P. 297-322; Fearon J.D. Primary commodity exports and civil war // J. of conflict resolution. - Thousand Oaks (CA), 2005. - Vol. 49, N 4. - P. 483-507.
4 Collier P., Hoeffler A. On economic causes of civil war // Oxford economic papers. - Oxford, 1998. - Vol. 50, N 4. - P. 563-573; Ross M.L. What do we know about natural resources and civil war? // J. of peace research. - L., 2004. - Vol. 41, N 3. -
Автор выделяет три механизма обеспечения каузальной связи между нефтью и терроризмом. А именно: 1) «финансирование» -поддержание активности террористических группировок за счет средств, вырученных от продажи нефти; 2) «таргетирование» - выбор нефтяной инфраструктуры государства или же страны - экспортера нефти в качестве цели удара в силу их значимости в экономическом и стратегическом планах; 3) «мотивирование» -побуждение к террористической деятельности недовольных несправедливым распределением ресурсов. В предложенной сингапурской исследовательницей «триаде» отражаются три ключевых параметра анализа феномена терроризма: источники финансирования и стратегии террористических групп, а также предпосылки зарождения последних. Соответственно, все вышеназванные механизмы могут актуализироваться как одновременно, так и по отдельности [с. 2-4].
Рассмотрев наиболее типичные сценарии терактов [с. 6-8], автор статьи формулирует пять исследовательских гипотез, которые в дальнейшем подвергает проверке методами последовательного статистического анализа. Они сводятся к следующим тезисам:
1) чем большими запасами нефти обладает страна, тем выше вероятность того, что она пострадает от террористических атак;
2) чем больший доход извлекает страна от продажи нефти, тем выше вероятность того, что она окажется вовлеченной в спонсирование деятельности отдельных террористических группировок;
3) чем большими запасами нефти обладает страна, тем выше вероятность того, что она пострадает от террористических атак, направленных на ее нефтяную инфраструктуру;
4) чем большими запасами нефти обладает страна и чем «ближе» ее официальное руководство к Вашингтону, тем выше вероятность того, что она подвергнется нападению террористов;
5) чем большими запасами нефти обладает страна, тем выше вероятность того, что она столкнется с проблемой внутреннего терроризма [с. 8-9].
В процедуре проверки вышеизложенных гипотез в качестве выходной (зависимой) переменной (outcome variable) использовалось «количество террористических актов в стране за определен-
P. 337-356; Fearon J.D. Primary commodity exports and civil war // J. of conflict resolution. - Thousand Oaks (CA), 2005. - Vol. 9, N 4. - P. 483-507.
ный год», а в качестве объясняющих (независимых) переменных (explanatory variables) - «доход государства от продажи нефти за год» и «объемы нефтяных запасов страны».
С целью оценки эвристичности трех ранее выделенных механизмов обеспечения причинно-следственной связи между нефтью и терроризмом был введен ряд дополнительных параметров сравнения, включенных в исследование государств.
•«Вовлеченность в спонсирование терроризма» (terrorism sponsor variable). Переменная введена для анализа механизма «финансирования» путем выделения из генеральной совокупности тех стран, которые, согласно официальной позиции Государственного департамента США, оказывают поддержку актам международного терроризма. В «черный список» в разное время входили (а в отдельных случаях все еще входят) следующие страны: Ирак (19791982; 1990-2004), Иран (с 1984), КНДР (1988-2008), Куба (19822015), Ливия (1979-2006), Народная Демократическая Республика Йемен (1979-1990), Сирия (с 1979), Судан (с 1993). Ч. Ли обращает особое внимание на то, что все вышеперечисленные государства, кроме КНДР, относятся к нефтедобывающим.
•«Соотношение терактов, связанных с нефтяной инфраструктурой, и общего числа террористических атак» (oil-related / all terrorism variable). Опираясь на данные «Global terrorism database» об объектах, ставших целями террористов, автор рассматривает действие механизма «таргетирования».
•«Внутренний терроризм» (domestic terrorism variable). Переменная, отражающая количество терактов, совершенных экстремистами в пределах одного государства за год, введена для оценки специфики проявления механизма «мотивации».
В силу многоаспектности рассматриваемой проблематики в статистическую модель исследования был включен ряд поддерживающих контрольных переменных:
- экономический блок - «ВВП на душу населения» (GDP), «экономический рост» (economic growth), «открытость торговли» (trade openness);
- политический блок - «время, прошедшее с момента последней смены политического режима в стране» (durability); «уровень демократии в стране» (democracy);
- блок, отражающий связь терроризма с другими типами политического насилия - «число внутренних конфликтов за год» (internal conflicts variable); «период военной интервенции в страну» (military intervention variable).
Для проверки гипотезы о варьировании характера воздействия нефти на терроризм в зависимости от влияния регионального или религиозного фактора использовалась дополнительная контрольная переменная «отношение к региону Ближнего Востока и процент мусульман в общем числе граждан страны» (Middle East and Muslim population). Указанный параметр был включен в рассмотрение для того, чтобы выяснить, зависит ли выбор объекта теракта от принадлежности страны к определенному региону или же от количества населения, исповедующего ислам [с. 10-13].
В ходе проведенного исследования статистическое подтверждение получила первая из выдвинутых автором гипотез: чем большими запасами нефти обладает страна, тем выше вероятность того, что она подвергнется террористическому нападению. Возрастание соотношения объемов запасов нефти и площади государства на 1% ведет 17-кратному увеличению количества террористических атак. Также подтвердилась вторая гипотеза о наличии прямой зависимости между увеличением доходов государства от продажи нефти и его вовлеченностью в спонсирование терроризма.
Факторами, снижающими уровень терроризма в стране, были признаны: экономический рост, открытость рынка, преемственность национальных политических режимов. К возрастанию террористической угрозы приводят гражданские конфликты и международные интервенции. Было установлено, что более высокий показатель террористической активности отличает те страны, подавляющее большинство населения которых исповедует ислам.
Анализируя характер действия трех выделенных ею механизмов взаимосвязи нефти и терроризма, автор пришла к заключению, что вероятность финансирования терроризма со стороны «преимущественно мусульманских» нефтедобывающих стран выше, чем со стороны стран - импортеров нефти. Она утверждает, что демократические государства, где политический режим относительно стабилен, а торговля открыта, вряд ли окажутся в списке «спонсоров» терактов.
При определении специфики «таргетирования» выяснилось, что в странах с развитой нефтяной инфраструктурой число терактов на объектах нефтяной отрасли превышает количество атак на цели, не имеющие отношения к нефти.
В отношении особенностей проявления механизма «мотивации» было установлено, что в нефтедобывающих странах количество актов внутреннего терроризма гораздо больше, чем в странах, не обладающих значимыми запасами нефти. Однократное увеличение доходов государства от продажи нефти ведет к почти десятикратному увеличению актов внутреннего терроризма. Нефть, а точнее неравномерное распределение прибыли от ее продажи, способствует ужесточению соперничества между конкурирующими социально-политическими группами, и некоторые из них оказываются готовыми к асимметричному ответу на действия властей. Свою отдаленность от центров принятия государственных решений они компенсируют применением террористических методов борьбы [с. 13-17].
Параллельно рассмотрению механизмов воздействия нефти на терроризм автор статьи проанализировала частоту проявления этих механизмов в деятельности террористических группировок.
Выделив 26 террористических организаций, операции которых были непосредственно связаны с нефтяной отраслью, Ч. Ли пришла к выводу, что в большинстве случаев связь между терроризмом и нефтью обеспечивалась действием механизма «таргетирования».
На втором месте стоит механизм «мотивации», проявляющийся в развитии экстремистских сепаратистских движений в регионах, неудовлетворенных осуществляемым центром неравномерным распределением прибыли от продажи имеющихся на их территории ресурсов. Так, например, в иранской провинции Хузе-стан, где сосредоточены большие запасы нефти и проживает много арабов, подпольно действует национальное движение, выступающее против Тегерана и иранского доминирования, - Организация освобождения аль-Ахваза.
Только три из рассматривавшихся 26 террористических группировок оказались связаны с нефтяной отраслью через механизм финансирования, а именно: Фронт за освобождение анклава Кабинда (ФЛЕК), Обновленный фронт за освобождение анклава
Кабинда, колумбийская Армия национального освобождения. В числе источников дохода этих трех группировок фигурировало получение выкупа за похищенных сотрудников иностранных нефтяных компаний (см. табл.) [с. 17-19].
Таблица
Террористическая группировка Финансирование Мотивирование Таргети-рование
1 2 3 4
Арабский народный демократический фронт в Аль-Ахвазе •/
Арабское движение борьбы за освобождение Ахваза У
Мученики Хузестана У
Тигры освобождения Бодоланда •/
Обновленный фронт за освобождение анклава Кабинда (ФЛЕК) •/ У У
Фронт за освобождение анклава Кабинда (ФЛЕК) У У У
Народные силы обороны У
Молодежный совет иджо У У
Армия освобождения в Ираке (Джей-шат-Тахрир аль-Ираки) •/
Бригады исламской гордости на земле Нила У
Воины Великой Сирии (Джундаш-Шам) У
Бригады Хайбара У
Лашкар -е - Джангви У
Движение за освобождение дельты Нигера У У
Армия национального освобождения в Колумбии У У У
Революционный народный фронт (Филиппины) У
Повстанческие вооруженные силы У
Движение за независимость Южного Судана У
1 2 3 4
Народная армия освобождения Судана У У
Национальный антикоррупционный фронт У У
Партизанская армия имени Тупака Катари У
Революционное движение Тупамаро У
Партия Уммы У
Объединенная арабская революция У У
Объединенный революционный фронт У
Исламский джихад У
Резюмируя, автор отмечает противоречивую роль нефти в обеспечении социально-политического и экономического развития страны. Страны - экспортеры нефти рискуют оказаться в числе «спонсоров» терроризма, поскольку объекты нефтяной инфраструктуры являются идеальной целью для террористических группировок, стремящихся добиться максимально возможного резонанса от своих акций, а также подорвать позиции значимых зарубежных игроков в регионе. Помимо этого, нефтедобывающие страны отличают высокие риски развития внутреннего терроризма из-за неравномерного распределения доходов от продажи нефти среди населения. Группы, оказавшиеся в менее выгодном положении, способны прибегнуть к террористической деятельности в целях установления более справедливого баланса интересов. В нефтедобывающих государствах уровень угрозы нападения террористов на нефтяные объекты выше, что особенно актуально для стран - политических союзников США.
Подводя итог, Ч. Ли подчеркивает, что наравне с отслеживанием и пресечением каналов финансирования террористов необходимо также обеспечить должную защиту ключевых объектов энергетической инфраструктуры и создать условия для снижения уровня конфликтности в нефтеносных регионах мира. Такие меры помогут существенно уменьшить угрозу терроризма в долгосрочной перспективе [с. 20].
Я. Р. Кабирова
