CC BY
34
Многие представители чернокожего населения ЮАР до конца не осознают, зачем они поступают на службу, и, приходя в армию, надеются в короткий срок преодолеть свои материальные трудности. Им чуждо понятие стратегической и военной культуры. Они плохо воспринимают традиции армии ЮАР, ссылаясь на то, что это «культура западных колонизаторов» (014, с. 40). Как результат, армейские традиции стали отходить на второй план. Потерялась преемственность поколений. Да и в целом, армия, которая подвержена расистским предрассудкам не может представлять собой некое единое целое, боевую единицу, отличающуюся спаянностью во время боевых действий. Все эти факторы также будет необходимо учитывать при разработке национальной военной стратегии, в частности, следует создать эффективный механизм выстраивания отношений между представителями различных рас.
В заключение автор отмечает, что ситуация в армии в целом полностью копирует ситуацию внутри ЮАР, которая после отмены апартеида и через 20 лет реформ так и не смогла найти нужный вектор социально-экономического развития.
Д. В. Палаткин
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2017.01.015. МЛАМБО АС. «ЗИМБАБВЕ - НЕ ПРОВИНЦИЯ ЮАР»: ИСТОРИЯ ПОЛИТИКИ ЮАР В ОТНОШЕНИИ ЗИМБАБВЕ С 1960-х годов.
MLAMBO A.S. «Zimbabwe is not a South African province»: Histori-cising South Africa's Zimbabwe policy since the 1960 s // Historia. -Durban, 2016. - Vol. 61, N 1. - P. 18-40.
Ключевые слова: ЮАР; внешняя политика; Зимбабве.
А.С. Мламбо (Университет Претории, ЮАР) анализирует отношения между ЮАР и Зимбабве, отмечая, что, несмотря на декларируемый принцип равноправия, они никогда не носили равноправного характера в силу различного экономического потенциала двух стран. Автор также анализирует черты сходства и различия политики 1960-х годов и политики настоящего времени.
В последние годы все чаще и острее звучит критика «тихой дипломатии» ЮАР в отношениях с Зимбабве. Большинство крити-
ков указывают на катастрофическое положение внутри бывшей Родезии. Экономическая и политическая системы страны де-факто уже давно не существуют. В этом смысле многие общественные деятели и журналисты в ЮАР, а также зарубежные дипломаты призывают занять более жесткую позицию по отношению к режиму Мугабе. Считается, что большую часть бесчинств Мугабе и его подручные совершили с молчаливого согласия своего сильного соседа, которому не составило бы труда призвать их к порядку или оказать давление на зарвавшуюся зимбабвийскую верхушку иными способами.
Критики нынешнего курса указывают, что даже во времена апартеида Джон Форстер вел себя жестче с Яном Смитом, призывая последнего начать активные контакты с представителями чернокожего большинства Родезии. Согласно их утверждениям, отношения между ЮАР и Зимбабве всегда носили особенно близкий характер с учетом большой общей истории борьбы за права чернокожего населения.
В то же время у ЮАР достаточно и своих проблем, поэтому руководство ЮАР не считает рациональным распылять силы, пытаясь разрешить перманентный кризис в Зимбабве. В 1970-е годы правительство ЮАР могло позволить себе целый ряд экономических мер для давления на Родезию: прекращение поставок электричества, запрет на ввоз различной номенклатуры товаров, усиление таможенного контроля и др. Сейчас же экономическая ситуация в ЮАР не располагает к применению экономических рычагов давления, так как это напрямую ведет к собственным финансовым потерям.
Критики нынешних отношений Южно-Африканской Республики с ее северным соседом опираются на аргументы эмоционального характера, мало интересуясь экономической стороной вопроса, а также возможными политическими последствиями попыток давления на Мугабе. С прагматичной точки зрения отношения между странами носят добрососедский характер, ни одна из них не заинтересована во вмешательстве во внутренние дела другой.
ЮАР еще с 1920-х годов по праву являлась гегемоном на юге Африки. Эта гегемония была не только экономической и военной, но и культурной. Государственные структуры в Родезии, полиция и внутренняя жизнь организовывались по примеру ЮАР, воспринимавшейся в качестве эталона. При этом, однако, родезийцы четко
давали понять, что не желают вхождения в Южно-Африканский Союз. Родезия традиционно находилась в сильнейшей экономической зависимости от ЮАР. По уровню экономического развития и промышленной мощи страна была несопоставима с ЮАР. Практически вся внешняя торговля была также ориентирована на южного соседа. Эта зависимость лишь усилилась в 1965 г., после того как началась международная кампания по изоляции Родезии.
Несмотря на официально нейтральную позицию, ЮАР в обход санкций полностью покрывала потребности режима Яна Смита в энергоносителях. Со своей стороны южноафриканский истеблишмент был весьма заинтересован продемонстрировать крайнюю неэффективность санкций против Родезии, как образец неэффективности подобных мер Запада в отношении самой ЮАР. Это обусловливалось тем, что правящие верхушки обеих стран имели одинаковые взгляды на устройство государства и опасались роста черного национализма и прокоммунистических настроений. «Полагая, что лучше бороться с коммунистами за границей, ЮАР к 1969 г. разместила в Родезии 2700 добровольцев» (с. 24). До 1975 г. Родезия пользовалась практически неограниченной поддержкой своего южного соседа.
Однако со второй половины 1970-х годов позиция южноаф-риканцев стремительно изменилась. Пользуясь тем, что Родезия потеряла выход к мозамбикским портам в результате обретения Мозамбиком независимости в 1975 г., а также практически 100%-ной зависимостью ее экономики от юаровской (более 50% военных расходов армии Родезии напрямую оплачивались ЮАР), ЮАР вывела свой воинский контингент и стала оказывать сильнейшее давление на Смита, чтобы заставить его начать переговоры с представителями чернокожего населения Родезии. Сам Смит охарактеризовал этот процесс как «великое предательство» (с. 26).
Когда в ЮАР пришли к выводу, что войну на территории Родезии выиграть нельзя, было принято решение о создании в Родезии смешанного правительства с большим количеством представителей чернокожего населения. Этот шаг объяснялся желанием сэкономить ресурсы, сократив линию фронта (интересы ЮАР переориентировались на Анголу и Намибию), а также попыткой разыграть гамбит с целью улучшения своего имиджа как в Африке, так и на мировой арене. Создание такого правительства должно
было принести ЮАР колоссальные имиджевые дивиденды. По иронии судьбы, чтобы сохранить белое господство на юге Африки, было решено пожертвовать наиболее устойчивым и лояльным белым правительством.
В 1980 г. торговые санкции с Зимбабве были сняты, и это привело к кардинальному снижению зависимости экономики страны от ЮАР. Само новое правительство состояло из радикальных противников апартеида, поэтому расчет на создание марионеточного черного кабинета в бывшей Родезии не оправдался. Отношения между странами стали стремительно ухудшаться.
После падения режима апартеида в ЮАР двусторонние связи между странами должны были бы выйти на новый, гораздо более продуктивный уровень с высочайшей степенью доверия и уважения между партнерами, однако вместо этого начались процессы диаметрально противоположного характера. Шквал международной критики в адрес правления Мугабе привел к тому, что ЮАР предпочла не афишировать своих отношений с Зимбабве, проводя так называемую «тихую дипломатию». Более того, с начала 2000-х годов страны Запада стали активно вводить санкции против Зимбабве, блокируя поставку тех или иных товаров в страну. В этой ситуации южноафриканское руководство решилось на ведение двойной игры. С одной стороны, оно всячески демонстрировало отсутствие серьезных отношений с Мугабе, с другой - проводило свою политику «тихой дипломатии», не желая ссориться с соседом.
Подобная политика спровоцировала поток критики не только со стороны международного сообщества и ряда общественных деятелей внутри страны, но и со стороны зимбабвийской оппозиции, которая обвинила ЮАР в поддержке Мугабе на выборах в начале 2000-х годов. (Так, местные власти без объяснения причин отправляли комиссии, призванные изучать ситуацию с правами человека в Зимбабве, назад в ЮАР.) Стало очевидным, что подобная практика напрямую вредит ЮАР, ибо те преимущества, которые можно было бы извлечь из поддержки режима Мугабе, оказались несопоставимы с понесенными ЮАР имиджевыми потерями.
В свете этих событий в ЮАР было принято решение дать обоснование политике в отношении северного соседа, а также ответить на критику. ЮАР обращала внимание на то, что правительство Зимбабве с 1980 г. стало оказывать активную помощь Афри-
канскому национальному конгрессу (АНК). Она также давала понять, что не может вводить санкции против своего партнера, так как это напомнило бы о международных санкциях против Родезии, а такое сравнение недопустимо. Всячески подчеркивалось, что страны объединяет совместный опыт антиколониальной борьбы и общность взглядов на современные проблемы освободительного движения в мире. Говорилось и о необходимости учитывать тесные связи между лидерами АНК и Зимбабве, зародившиеся еще в 1970-е годы, и, наконец, о том, что африканской культуре не присуща западная привычка к «нравоучению».
ЮАР указывала на неприятие идей гегемонизма, и на то, что она отказывается от оказания давления и использования силы. Это же касается и экономических рычагов воздействия. На данный момент основным экономическим партнером Зимбабве является Китай, серьезно потеснивший ЮАР. Возможность для оказания экономического давления на режим Мугабе упущена.
Руководство Зимбабве, в свою очередь, постоянно подчеркивает, что не потерпит никакого вмешательства в свои внутренние дела, а также не допустит посягательств на свой суверенитет. Подчеркивая всю теплоту отношений с соседом, Хараре постоянно критикует Преторию за непоследовательность в вопросах борьбы с последствиями апартеида. В частности, указывается, что в отличие от Зимбабве, где белое население было полностью отодвинуто от всех рычагов государственного управления, белые ЮАР сохранили за собой практически полный контроль над экономикой страны, с чем черное большинство согласилось. А это, по мнению Мугабе, есть политическая уступка бывшим представителям апартеида. Нельзя опять просить деньги у представителей западного мира.
В ЮАР стараются не замечать подобных демаршей, а на обвинения в стремлении постоянного сглаживания конфликтных ситуаций с режимом Мугабе, предлагают перейти от слов к делам и самим начать проводить активную политику, не ограничиваясь устными декларациями.
В заключение автор отмечает, что, хотя политика ЮАР в отношении Зимбабве, где сложилась тяжелейшая социальная и гуманитарная ситуация, подвергается на Западе резкой критике, ЮАР, несмотря на это, не стремится портить отношения с ближайшим
соседом и предпочитает проводить сдержанный и взвешенный курс, избегая любых конфликтных ситуаций.
Д.В. Палаткин
ИСТОРИЯ
2017.01.016. ВААГ Я. ВАН ДЕР. ЮЖНО-АФРИКАНСКАЯ ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ЭПОХУ ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ,
1900-1940.
WAAG I. WAN DER. South African defense in the age of total war, 1900-1940 // Historia. - Durban, 2015. - Vol. 60, N 1. - P. 129-155.
Ключевые слова: ЮАР; история; вооруженные силы.
Автор (Стеленбосский университет, ЮАР) анализирует особенности оборонной политики и военного строительства в ЮАР с 1900 по 1940 гг., а также причины неудовлетворительного состояния вооруженных сил страны накануне Второй мировой войны.
22 и 23 ноября 1941 г. южноафриканские войска приняли боевое крещение во Второй мировой войне в боях под Сиди-Резе-гом против армии Роммеля. Результаты оказались обескураживающими. В 5-й южноафриканской бригаде из 5700 человек состава уцелели только 2306, а сама бригада была полностью разгромлена (с. 129). Такой результат не являлся следствием обычного стечения обстоятельств, а полностью вытекал из логики южноафриканской оборонительной политики начала XX в. Армия не смогла адекватно оценить новые вызовы и угрозы, а также перестроиться для ведения современной войны. Единственное, что может послужить оправданием в данном случае, то что армии большинства участников Второй мировой войны подошли к ее началу примерно в таком же состоянии.
Строительство армии ЮАР непосредственно началось после второй Англо-Бурской войны (1899-1902). Неудивительно, что влияние британской военной школы на формирующуюся армию было чрезвычайно велико.
Основной концепцией оборонительной политики стало ожидание возможного вторжения из Германской Намибии или из Португальского Мозамбика. Разрабатывались возможности превентивных действий на этих направлениях, а также меры на случай
