CC BY
672017.01.013. МАЙЕР Е., КЕМПИС П. ПОВЕЛИТЕЛЬ ОБЛАКА. ПРАВО НА ЗАБВЕНИЕ, ИЛИ КАК ИНТЕРНЕТ ПОРОЖДАЕТ НОВЫЕ ВОПРОСЫ В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И КАК ОДИН ИЗ НИХ БЫЛ НЕДАВНО РАЗРЕШЕН СУДОМ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В ДЕЛЕ GOOGLE VS SPAIN. MYJER E., KEMPEES P. Lord of the cloud. The right to be forgotten; or, how the Internet raises new human rights questions and how one of them was recently answered by the Court of Justice of the European Union in Google vs Spain // Essays in honour of Dean Spielmann. -Oisterwijk: Wolf legal publishers, 2015. - P. 411-427.
Ключевые слова: Интернет; хранение личных данных, Конвенция Совета Европы о защите физических лиц при автоматической обработке персональных данных 1981 г.; ЕСПЧ; Суд ЕС; «право на забвение»; ограничение доступа к информации.
Егберт Майер - бывший судья ЕСПЧ и Питер Кемпис - глава отдела секретариата ЕСПЧ - подчеркивают, что если раньше ученый зависел в первую очередь от книг, стоящих у него на полке, и затем - от содержания библиотеки, с появлением Интернета мир навсегда изменился. Доступ к данным стал всемирным, простой поиск на современном компьютере может привести к получению различной, зачастую неожиданной информации. Все теперь хранится в облаке: не только электронные версии газетных статей, книги, но и блоги, комментарии, обмен сообщениями и фотографии, передаваемые с помощью социальных медиа, в том числе непреднамеренно, - список бесконечен. Иногда информация остается актуальной в течение многих лет, иногда она была открыта для публичного распространения, но позже у автора возникло желание дистанцироваться от нее, а случается, что информация не предназначена для широкой публики. Все это остается в Интернете и будет доступно веками. Эта информация может использоваться службами безопасности, следственными органами, исследователями, журналистами и любым человеком, который хочет что-то узнать о другом.
Чтобы предотвратить неконтролируемое хранение личной информации, и Совет Европы, и Европейский союз приняли рекомендации и обязывающие правила, а также правила, регулирующие
коррекцию и изъятие неверной информации, хранящейся в личных данных.
Конвенция Совета Европы о защите физических лиц при автоматической обработке персональных данных 1981 г. - один из первых примеров подобных обязывающих правил. Она классифицирует «данные личного характера» как «любую информацию об определенном или поддающемся определению физическом лице (субъект данных)» и регулирует, помимо прочего, вопросы, связанные с качеством информации и ее безопасностью. Ссылка на нее есть и в преамбуле Европейской конвенции по киберпреступ-лениям (преступлениям в киберпространстве) (Будапештской конвенции).
В 2012 г. Комитет министров Совета Европы, обеспокоенный практически неограниченными возможностями доступа к информации через Интернет, принял Рекомендацию, касающуюся информационно-поисковых систем (Recommendation CM/Rec (2012) 3 of the Committee of Ministers to members States on the protection of human rights with regard to search engines), где отмечено, что «информационно-поисковые системы могут стать угрозой правам человека и основным свободам». Она содержит положения, дающие возможность коррекции и удаления информации, доступной через Интернет.
В Евросоюзе разрабатывается Генеральное распоряжение о защите информации в Европе (General European Data protection Regulation). Предложенный Европейской комиссией текст проекта (Сот (2012) 0011) в 2014 г. был изменен Европейским парламентом. Согласно внесенным поправкам, «право на уничтожение информации не должно применяться, если сохранение личной информации необходимо для выполнения контракта с субъектом информации, или когда существует правовое обязательство сохранять эту информацию».
В развитие указанных положений авторы приводят практику ЕСПЧ и Суда ЕС.
Еще в 1987 г., в определении по делу Leander vs Sweden, касавшемуся сбора информации о физических лицах государством, ЕСПЧ заключил, что сбор и хранение информации являются вмешательством в право на уважение частной жизни.
В деле Cemalettin Canlt vs Turkey1 ЕСПЧ установил, что хранители информации пренебрегли своей обязанностью обеспечивать ее правильность и актуальность. Вопрос баланса между интересами человека и общества Суд рассмотрел в деле M.M. vs the UK2, где определил необходимые гарантии и пришел к выводу о недостаточности имеющегося правового регулирования.
Самостоятельным вопросом может стать и достоверность информации.
В деле Khelili vs Switzerland ЕСПЧ пришел к выводу о том, что «не было необходимости в демократическом обществе» обозначать профессию женщины как «проститутка». Такая информация существовала около 25 лет и, разумеется, стала неактуальной к тому моменту, когда дело дошло до ЕСПЧ, даже если допустить, что она была изначально правильной (что женщина всегда отрицала).
Дело Google vs Spain, рассмотренное Судом ЕС, касалось не ограничений сбора и хранения информации, возможности ее корректировки или уничтожения, а «права на забвение». Сама по себе эта формулировка не точна. Для объяснения существа права авторы обращаются к словам Алессандро Мантелеро, сформулировавшего его как право лица «определять развитие своей жизни автономно, без постоянной или периодической стигматизации как следствия конкретного действия, произведенного в прошлом» (цит. по: с. 422). Соответственно, следует предусмотреть право субъекта информации и обязательство держателя информации ее уничтожить, как только она перестанет быть необходимой в целях, в которых она была сохранена.
Авторы поясняют, что в рассматриваемом контексте их интересует не государство, собирающее информацию в предусмотренных законом целях, связанных с его обязанностями перед общест-
1 Дело касалось оспаривания заявителем некорректной информации, содержащейся в полицейском докладе, представленном при рассмотрении уголовного дела против него, и нарушавшем его право на презумпцию невиновности.
Речь шла о длительном хранении информации о правонарушении заявительницы, за которое она не была осуждена, но которое формально классифицировалось как похищение ребенка. Информация о прошлом заявительницы запрашивалась ее потенциальными работодателями и препятствовала получению работы.
вом, а существование информации в принципе - такая информация хранится где-то в облаке, но может быть обнаружена любым человеком, немного знакомым с правилами поиска в Интернете.
В своем постановлении по делу «Google Inc.» vs Agencia Espanola de Protection de Datos, Mario Costeja Gonzalez, от 13 мая 2014 г. Суд ЕС признал ответственность интернет-оператора информационно-поисковой системы за обработку личной информации, появляющейся на веб-страницах, публикуемых третьими сторонами. Таким образом, если вследствие сделанного поиска по имени лица список результатов покажет ссылку на веб-страницу, содержащую информацию об этом лице, оно может обратиться напрямую к оператору, и в случае, если оператор отказывается удовлетворить его требования, поднять вопрос перед соответствующими органами об исключении, при определенных условиях, этой ссылки из списка результатов.
Постановление вызвало настоящую бурю. На Google хлынули потоки запросов на исключение личной информации, появляющейся в результате поиска по имени человека. Возникло мнение, что право на забвение включает в себя также и право на уничтожение изначальной информации (что можно сравнить с изъятием страницы газеты из архива). Авторы считают, что в постановлении Суда ЕС указано, что право на исключение информации затрагивает только результаты поиска и не включает в себя изъятие ссылки из индексов поисковой системы. Это означает, что изначальная информация будет доступна при использовании других условий поиска или при прямом доступе к источнику. Соответственно, критические замечания о покушении на свободу слова здесь неуместны. Вероятно, имя человека, добившегося от Google его исключения из списка результатов поиска, больше там не появится. Следствие этого - информация, полученная путем поиска в информационно-поисковой системе, станет неполной. Но это было известно и раньше. Новое заключается, однако, в том, что кажущаяся безграничность доступа к информации через Интернет может быть ограничена. И европейские органы защиты информации (Data Protection Authorities, DPA) уже выработали общие критерии рассмотрения жалоб. Отмечается, что критерии должны применяться в соответствии с принципами, указанными в решении Суда ЕС, и, в
частности, в свете «интереса общественности в доступе к информации».
Таким образом, постановлением Суда ЕС по делу Google vs Spain установлен новый стандарт. Вполне можно ожидать появления в Суде нескольких приемлемых жалоб из этих стран. Однако даже допуская, что Суд согласится включить право на забвение в сферу защиты ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, учитывая наличие упомянутых критериев, можно допустить, что отказ удовлетворить требования лица на национальном уровне будет иметь основания. В таком случае Страсбург, скорее всего, примет сторону правительства. И тем не менее постановление Суда ЕС является важным сигналом о возможности ограничения доступа к информации в принципе. Когда-нибудь, считают авторы, ст. 8 Европейской конвенции будет включать в себя право лица ограничивать доступ к информации о нем как утратившей актуальность.
Н.В. Кравчук
2017.01.014. КОФОНЭ И. ДЕЛО «GOOGLE ПРОТИВ ИСПАНИИ»: ЭТО И ЕСТЬ ПРАВО НА ЗАБВЕНИЕ?
COFONE I. Google v. Spain: А right to be forgotten? // Chicago-Kent journal of international and comparative law. - Chicago, 2015. -Vol. 15, N 1. - P. 1-11. - Mode of access: http://studentorgs.kentlaw.iit. edu/jicl/wp-content/uploads/sites/5/2015/01 /Cofone-FINAL-EDIT.pdf
Ключевые слова: право на забвение; право на удаление данных; Испания; Суд ЕС.
Автор статьи Игнасио Кофонэ - доктор права и экономики Университета Эразма Роттердамского (Голландия).
В недавнем решении по делу «Google против Испании» Суд ЕС не руководствовался правом на забвение, вместо этого ссылаясь на привилегии и обязательства для поисковых систем, установленные Директивой N 95/46/ЕС Европейского парламента и Совета ЕС «О защите физических лиц при обработке персональных данных и о свободном обращении таких данных» (далее - Директива о защите данных). В то же время после беглой оценки дела возникли споры по поводу того, что решением не был предложен четкий баланс между правом на личную жизнь и свободой самовыражения.
