CC BY
17
СОЦИОЛОГИЯ СТАРЕНИЯ
2016.04.011-015. СТАРЕНИЕ И ЭТНИЧНОСТЬ. (Сводный реферат).
2016.04.011. ZUBAIR M., NORRIS M. Perspectives on ageing, later life and ethnicity: Ageing research in ethnic minority contexts // Ageing a. society. - Cambridge, 2015. - Vol. 35, N 5. - P. 897-916.
2016.04.012. PHILLIP SON Ch. Placing ethnicity at the centre of studies in later life: Theoretical perspectives and empirical challenges // Ageing a. society. - Cambridge, 2015. - Vol. 35, N 5. - P. 917-934.
2016.04.013. TORRES S. Expanding the gerontological imagination on ethnicity: Conceptual and theoretical perspectives // Ageing a. society. -Cambridge, 2015. - Vol. 35, N 5. - P. 935-960.
2016.04.014. ZUBAIR M., VICTOR Ch. Exploring gender, age, time and space in research with older Pakistani Muslims in the United Kingdom: Formalised research «ethics» and performances of the public / private divide in «the field» // Ageing a. society. - Cambridge, 2015. -Vol. 35, N 5. - P. 961-985.
2016.04.015. NORRIS M. The complexities of «otherness»: Reflections on embodiment of a young White British woman engaged in cross-generation research involving older people in Indonesia // Ageing a. society. - Cambridge, 2015. - Vol. 35, N 5. - P. 986-1010.
Ключевые слова: этничность; старение; социальная геронтология; «другой»; качественные исследования.
Реферируемые статьи были опубликованы в спецвыпуске британского социогеронтологического журнала «Ageing and society» (2015), посвященном вопросам взаимодействия старения и эт-ничности. Как отмечают в своей редакционной статье Мария Зуба-ир (Ноттингемский университет, Великобритания) и Мериэл Норрис (Брунельский университет, Лондон, Великобритания), одна из важнейших целей данного спецвыпуска состояла в том, чтобы
рассмотреть проблему «другого» в рамках превалирующих подходов к изучению жизненных стилей пожилых (или тех - оговариваются Зубаир и Норрис - кого считают пожилыми) [011]. Авторы номера старались избегать упрощающих категоризаций, имеющих место в геронтологии, где исследования нередко отталкиваются от таких параметров, как этническая принадлежность, возраст и те или иные культурные различия. Вместо этого исследователи стремились продемонстрировать сложность и изменчивость данных концептов, а также динамику и разнообразие опыта различных этнических групп.
Как сообщают авторы, пожилые мигранты сейчас составляют наиболее быстро растущий сегмент пожилого населения многих западных стран. При этом, по их словам, публикации, посвященные данной группе населения, составляют незначительную часть всех работ, исследующих процессы старения. Настоящий спецвыпуск явился результатом серии семинаров «Ageing, race and ethnicity», проводившихся под эгидой Совета по экономическим и социальным исследованиям Великобритании (ESRC, Economic and social research council) в 2012-2014 гг. В этих семинарах принимали участие социологи, геронтологи, медицинские и социальные работники, политики, волонтеры и др.
Авторы отмечают, что внимание специалистов до сих пор привлекали те пожилые мигранты, которые рассматриваются / конституируются как проблемные, нуждающиеся в помощи, специальной государственной политике и т.п. Напротив, авторы статей, составивших настоящий выпуск журнала, отдают себе отчет в том, что подобная проблемная идентичность, и этническая идентичность вообще, может не быть важной для самих мигрантов. В связи с вышесказанным Зубаир, Норрис и их коллеги полагают, что необходимо развивать исследования этничности в пожилом возрасте, основывающиеся на более широком круге вопросов, нежели проблемы и патологии. Кроме того, с их точки зрения, нужно делать акцент на позитивных аспектах этнических культур, показывая, каким образом этничность может быть ценным ресурсом для пожилых мигрантов.
Крис Филлипсон (Манчестерский университет, Великобритания) анализирует концептуальный потенциал исследований эт-ничности для изучения влияния процессов социально-экономи-
ческих изменений на жизнь пожилых людей [012]. В вводной части статьи автор делает краткий обзор истории исследований пожилой этничности в Великобритании. Как он указывает, изначально (в 1980-е годы) пожилые мигранты рассматривались как жертвы тройной дискриминации: 1) они подвергаются дискриминации в силу возраста; 2) многие из них живут в худших, чем местное население, условиях; 3) с большой долей вероятности их будут притеснять на почве расовой и / или религиозной принадлежности, культурных особенностей. Альтернативный взгляд сопряжен с теориями жизненного цикла. Данный подход анализирует неравенство в доступе к экономическому и социальному капиталу, испытываемое различными этническими группами; согласно теории кумулятивных преимуществ (CAD), на протяжении жизни неравенство лишь усиливается. Современные работы в рамках данного подхода, отмечает автор, должны учитывать нелинейный характер биографий людей, в настоящее время массово переживающих природные катастрофы, гражданские войны, глобальные финансовые кризисы.
С точки зрения Филлипсона, этнические исследования открывают новую перспективу в социальной геронтологии, в частности в том, что касается изучения взаимодействия жизненного цикла и глобальных социальных изменений. Например, пожилые люди сейчас могут сталкиваться с самым разным опытом миграции. Это и мигранты первого поколения, стареющие в новых для себя обществах, и так называемые возвращающиеся мигранты, уезжающие на свою историческую родину, и оставленные на родине детьми и внуками, и прародители (прежде всего, бабушки), мигрирующие между странами и континентами, для помощи детям, заботы о внуках и т.п. «Транснациональные» семьи - это вообще, по мнению автора, ключевое явление, радикально меняющее наше представление о семейных отношениях. Оно будет иметь последствия как для исследовательской практики, так и для социальной политики. «Глобальные сети ухода» («global care chains», термин А. Хох-шильд1) находят все большее распространение. В заключение Фил-липсон рекомендует не отказываться от наследия исследований
1 Hochschild A.R. Global care chains and emotional surplus value // On the edge: Living with global capitalism / Ed. by W. Hutton, Giddens. - L.: Cape, 2000. -P. 130-146.
«тройной дискриминации» пожилых мигрантов, чтобы не упускать из виду вопросы эйджизма в изучении этнической дискриминации.
Сандра Торрес (Уппсальский университет, Швеция) в своей теоретической статье прослеживает основные концепции в исследованиях этничности и анализирует их актуальность для социальной геронтологии [013]. Прежде всего, она считает необходимым провести различие между этносом и такими смежными понятиями, как культура, раса и меньшинство. В частности, в то время как в этносе она видит социальную группу, к которой человек принадлежит, культура в ее определении являет собой различные способы наделения этой принадлежности смыслом. В целом, автор отмечает ограниченность социогеронтологических исследований этнично-сти, приводя лишь несколько примеров существующей литературы1, а также замечает, что у многих геронтологов скорее устаревшие представления о данных вопросах.
Три основных подхода к изучению этничности, выделяемые исследовательницей:
1. Эссенциалистская / примордиальная перспектива. Хронологически данный подход относится к концу XIX - началу XX в.; его ключевая идея состоит в том, что личность человека определяется его происхождением. В 1970-х годах появилась современная версия данной концепции. Ее автор, Г. Айзекс, полагал основополагающими для формирования личности такие характеристики, как фенотипические черты, имя, фамилия, история этноса, национальность, родной язык, местная культура, география места рождения, поскольку они даны человеку изначально, он их не выбирает2. Однако, отмечает Торрес, этот подход не может объяснить того, что некоторые люди не придают особого значения своей этнической принадлежности; кроме того, представления некой аутгруппы могут существенно отличаться от представлений о себе ингруппы;
1 См., например: Barressi C.M., Stull D.E. Ethnic elderly and long-term care. -N.Y.: Springer, 1993; Age through ethnic lenses: Caring for the elderly in a multicul-
tural society / Ed. by L. Katz Olson. - Lanham (MD): Rowman & Littlefield, 2001;
Handbook of minority aging / Ed. by K.E. Whitfield, T.A. Baker. - N.Y.: Springer,
2014.
Isaacs H. Idols of the tribe: Group identity and political change. - N.Y.: Harper
& Row, 1975.
они могут варьироваться и внутри самой группы, а также меняться со временем.
2. Структуралистская перспектива. В соответствии с данным подходом, идентичность индивида является продуктом конкретного социально-исторического контекста, тем самым этничность выступает не в качестве константы, а в качестве зависимой переменной, и, следовательно, этнические характеристики могут меняться под влиянием общественных условий.
3. Социально-конструктивистская перспектива. Это, по словам Торрес, в настоящее время наиболее влиятельный подход в исследованиях этничности. Его концептуальной основой служит идея Ф. Барта о том, что этничность является результирующим вектором между самоутверждением (представлениями о себе той или иной этнической группы) и атрибуцией (представлениями других об этой группе)1. Согласно С. Корнеллу и Д. Хартманну, в сравнении с двумя другими данный подход содержит в себе значительный активистский потенциал2. Этничность становится результатом выбора и определенных усилий по ее поддержанию, отрицанию и пр.
Далее Торрес делает обзор современной социогеронтологи-ческой литературы, анализируя статьи, опубликованные за последние 15 лет в ведущих журналах - «Ageing and society», «The Geron-tologist», «The journals of gerontology: Social sciences», «Journal of aging studies», «Journal of cross-cultural gerontology». Она приходит к следующему выводу: большинство авторов все еще руководствуются эссенциалистским подходом. Некоторые исследования могут быть отнесены к структуралистской перспективе3. И лишь две работы автор описывает как конструктивистские. С. Кёен про-
1 Barth F. Ethnic groups and boundaries: The social organization of culture difference. - Oslo: Universitetsforlaget, 1969.
Cornell S., Hartmann D. Ethnicity and race: Making identities in a changing world. - Thousand Oaks (CA): SAGE, 1998.
См., например: Moriarty J., Butt J. Inequalities in quality of life among older people from different ethnic groups // Ageing a. society. - Cambridge, 2004. - Vol. 24, N 5. - P. 729-753; Fiori K., Consedine N.S., Magai S. Ethnic differences in patterns of social exchange among older adults: The role of resource context // Ageing a. society. -Cambridge, 2008. - Vol. 28, N 4. - P. 495-524; Haas S.A., Krueger P.M., Rohlfsen L. Race / ethnic and nativity disparities in later life physical performance: The role of health and socioeconomic status over the life course // J. of gerontology: Social sciences. -Oxford, 2012. - Vol. 67, N 2. - P. 238-248.
слеживает, как пожилые мигранты в Канаде выстраивают свою этническую идентичность в процессе общения с властными структурами1. Дж. Макмаллин, рассматривая в своей теоретической статье состояние исследований в социальной геронтологии, отмечает, что существующие теории пока не могут служить достаточной концептуальной базой для изучения этнического разнообразия2.
По итогам проведенного анализа автор призывает коллег по возможности преодолевать границы эссенциалистского подхода, фокусирующегося на том, что этническое происхождение означает для различных вопросов, связанных с пожилым возрастом, в пользу социально-конструктивистской перспективы, делающей акцент на контекстах, в которых указанное происхождение приобретает определенное значение. Геронтологам необходимо прояснить собственные представления об этничности, то, как они сами конструируют этнического «другого», и отказаться от идеи, что они рассматривают этнические группы в неком нейтральном ключе. Это будет иметь положительные последствия и для социальной политики, которая на данный момент, по утверждению автора, также носит по большей части эссенциалистский характер.
Еще одна идея, которая представляется Торрес продуктивной и заслуживающей внимания геронтологов, - это интерсекциональ-ность (термин К. Креншоу3), исследующая взаимодействие в жизни индивидов различных факторов - этничности, возраста, гендера, класса, сексуальности. Согласно Э. Финикс, интерсекциональность сопряжена с более сложной онтологией, поскольку она не сводит человека к одной категории и изучает различия не только между группами, но и внутри групп4. По Х. Бюркнеру, интерсекциональ-ный анализ позволяет разрешить одну из фундаментальных проблем миграции (и этничности, добавляет Торрес), а именно: как
1 Koehn S. Negotiating candidacy: Ethnic minority seniors' access to care // Aging a. society. - Cambridge, 2009. - Vol. 29, N 4. - P. 585-608.
McMullin J.A. Diversity and the state of sociological aging theory // The Gerontologist. - Oxford, 2000. - Vol. 40, N 5. - P. 517-530.
Crenshaw K.W. Mapping the margins: Intersectionality, identity policy and violence against women of colour // Stanford law rev. - Stanford (CA), 1991. - Vol. 43, N 6. - P. 1241-1299.
4 Phoenix A. Editorial: Intersectionality // European j. of women's studies. - L., 2006. - Vol. 13, N 3. - P. 187-192.
примирить структуру и агентность, не обращаясь к культурному эссенциализму1.
Статья Марии Зубаир (Ноттингемский университет, Великобритания) и Кристины Виктор (Брунельский университет, Лондон, Великобритания) представляет различные аспекты качественного исследования в отношении живущих в Великобритании пожилых мигрантов, демонстрируя, в частности, как на практике реализуется формализованная исследовательская этика [014].
Данная статья явилась результатом проекта, осуществляемого Советом по экономическим и социальным исследованиям Великобритании и изучающего семейные отношения и практики ухода в местных южно-азиатских сообществах. Зубаир и Виктор стремятся ответить на следующие вопросы: 1) как структурировано время повседневной жизни респондентов; 2) какова гендерная организация их публичных и приватных пространств; 3) в какой мере респонденты готовы открыто говорить о неформальных социальных контекстах и отношениях.
С ростом количества пожилых мигрантов увеличивается и число посвящаемых им публикаций. Как полагают авторы статьи, в большинстве этих работ данная категория населения по-прежнему выступает в качестве уязвимых «других» с особыми нуждами. Однако подобный дискурс сводит на нет индивидуальность и личные достижения пожилых людей2. В последние годы тем не менее появились исследования, активными участниками которых являются сами пожилые люди - представители тех или иных этнических групп3.
Одним из способов преодоления возможных трудностей при организации качественного исследования в отношении пожилых
1 Burkner H.-J. Intersectionality: How gender studies might inspire the analysis of social inequality among migrants // Population, space and place. - Hoboken (NJ),
2011. - Vol. 18, N 2. - P. 181-195.
2
Blakemore K., Boneham M. Age, race and ethnicity: A comparative approach. -Buckingham: OUP, 1994.
См., например: Cook J., Maltby T., Warren L. A participatory approach to older women's quality of life // Growing older: Quality of life in old age / Ed. by A. Walker, C.H. Hennessy. - Maidenhead: OUP, 2005. - P. 149-166; Blair T., Min-kler M. Participatory action research with older adults: Key principles in practice // The Gerontologist. - Oxford, 2009. - Vol. 49, N 5. - P. 651-662.
мигрантов стал подбор интервьюеров с тем же этническим происхождением и говорящих на том же языке, что и потенциальные респонденты. Такие исследователи вызывают большее доверие, а сами они способны проявить больше понимания в различных ситуациях. Критики данного подхода считают, что он, с одной стороны, подвергает риску границы исследования (респонденты принимают исследователя за «своего», вследствие чего исследовательский процесс может превратиться в обычную беседу), а с другой - являет собой излишне упрощенный взгляд, поскольку полагает достаточным этническое и лингвистическое единство и игнорирует богатство личностей участников1. Зубаир и Виктор ставят себе задачу проблематизировать: а) эссенциалистские идеи этничности и пожилого возраста, б) роль этнического и лингвистического сходства в качественном исследовании, в) западные исследовательские этические нормы.
Одна из ключевых идей заключалась в том, чтобы выявить смыслы, которые сами пожилые респонденты в своей повседневной жизни придают таким понятиям, как возраст, уход / забота / поддержка, семья, сообщество, пространство и время. Участниками настоящего исследовательского проекта стали мигранты первого поколения из Бангладеш и Пакистана, мужчины и женщины в возрасте от 48 лет, проживающие в городе средних размеров на юге Англии. Глубинные полуструктурированные интервью проводили две исследовательницы южно-азиатского происхождения, билингвы. Исследование дало следующие результаты.
Большинство респондентов не строят свой распорядок дня по западным часам, живут скорее от момента к моменту и решают те или иные задачи по мере поступления. Практически никто из них не занят полный рабочий день - они либо на пенсии, либо не работают, либо работают от случая к случаю, что также способствует формированию достаточно свободного графика. Кроме того, поскольку в большинстве своем респонденты мусульмане, они прежде всего ориентируются на время молитвы. Более строгая органи-
1 См.: Sherif B. The ambiguity of boundaries in the fieldwork experience: Establishing rapport and negotiating insider / outsider status // Qualitative inquiry. - L., 2001. -Vol. 7, N 4. - P. 436-447; Wry S., Bartholomew M. Some reflections on outsider and insider identities in ethnic and migrant qualitative research // Migration letters. - L., 2010. - Vol. 7, N 1. - P. 7-16.
зация времени со стороны исследователей создавала трудности для респондентов; так, в соответствии с формальными этическими принципами участники должны быть уведомлены о предстоящем интервью как минимум за сутки - они же, не видя в этом смысла, просили провести интервью немедленно, а в назначенное время оказывались недоступны. Исследователи старались проявлять деликатность - например, останавливали интервью, если приближалось время молитвы.
Учитывая особую гендерную ситуацию, исследователям было необходимо постоянно перемещаться между женскими и мужскими сферами, публичными и приватными пространствами, профессиональными и личными ролями, статусами «своего» и «чужого». Участники нередко желали контролировать процесс, либо - особенно женщины - предпочитали «просто общаться», а не отвечать на вопросы. Через определенное время некоторые начинали вести себя особенно осторожно, не желая впускать исследователя дальше в свою частную жизнь.
Еще один неотъемлемый пункт формализованной исследовательской этики - письменное согласие респондента на проведение интервью. Участники проекта реагировали на это условие в соответствии с собственными представлениями. Некоторые быстро просматривали условия в последний момент либо просили исследователя зачитать им (не все участники были грамотны) самые важные моменты; другие принципиально не желали знакомиться с документом, поскольку «доверяли» интервьюеру. Тем самым формальный принцип оказывался не более чем ненужным препятствием на пути исследования, а отнюдь не охранял права участников. Некоторые потенциальные респонденты так и не приняли участие в проекте, поскольку опасались ставить свою подпись под договором, полагая, что это может тем или иным образом навредить им и их семьям.
В исследовательской литературе, отмечают авторы статьи, уже высказывались критические замечания в адрес формальных этических исследовательских норм. Так, по словам К. Трумэн, эти этические принципы защищают институциональные интересы и
поддерживают неравенство в исследовательском процессе1. В целом, делают вывод Зубаир и Виктор, «другой», отличный статус этнических меньшинств является порождением того, что на них своими глазами смотрит белое, принадлежащее к среднему классу большинство. Исследователям тем самым не следует сосредоточиваться на проблемах и уязвимости пожилых мигрантов (большинство участников данного исследования, особенно в привычных повседневных ситуациях, отнюдь не выглядели уязвимыми). Напротив, им стоит критичнее относиться к рамочным условиям исследовательских проектов, т.е. не придерживаться формальных принципов, а исходить из потребностей конкретного исследования, учитывая нужды и желания респондентов.
Фигура исследователя является предметом интереса статьи Мериэл Норрис (Брунельский университет, Лондон, Великобритания), посвященной телесности «другого», причем «другой» в данном случае как раз исследователь [015]. По мнению автора, телесность исследователя, которая на данный момент по большей части скрыта, может стать важным методологическим ресурсом для геронтологов, занимающихся вопросами этничности. В данной области складываются особые условия для взаимодействия, в том числе когда оба участника процесса принадлежат к одной этнической и языковой группе. Ряд ученых отмечали, что помимо языковых средств стоит привлекать невербальные средства, с тем чтобы раскрыть все возможности интеракции2. Тем не менее исследований, в которых бы анализировались различные стороны данного явления, еще очень мало3. В настоящей статье автор представляет
1 Truman C. Ethics and the ruling relations of research production // Sociological research online. - Guildford, 2003. - Vol. 8, N 1. - Mode of access: www.socre sonline.org.uk/8/1/truman.html [Accessed 10.09.2016.]
Sharma S., Reimer-Kirkham S., Cochrane M. Practicing the awareness of embodiment in qualitative health research: Methodological reflections // Qualitative health research. - L., 2009. - Vol. 19, N 11. - P. 1642-1650; Kannen V. Pregnant, privileged and PhDing: Exploring embodiment in qualitative research // J. of gender studies. -Abingdon, 2013. - Vol. 2, N 2. - P. 178-191.
См.: Clarke L. Researching the body and embodiment in later life // Researching later life and ageing: Expanding qualitative research horizons / Ed. by M. Leon-towitsch. - Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2012. - P. 24-40; Turner P., Norwood K. Body of research: Impetus, instrument and impediment // Qualitative inquiry. - L., 2013. -Vol. 19, N 9. - P. 696-711.
собственный опыт полевой работы, в рамках которого она была «другой», и по своей этнической принадлежности, и по возрасту.
Исследование, занявшее десять месяцев, проводилось 35-летней незамужней белой британкой (как описывает себя Норрис) в индонезийской провинции Ачех на севере острова Суматра. Респондентами выступили люди, пережившие инсульт - семь женщин и четверо мужчин, - а также те, кто осуществлял за ними уход. Участникам было от 32 до 69 лет, семеро были старше 50 лет; поскольку продолжительность жизни в Индонезии на момент исследования составляла менее 70 лет, автор называет большинство своих респондентов «пожилыми». Респонденты принадлежали к различным местным этническим группам и имели за плечами опыт вынужденных переселений и гражданской войны, которая велась большей частью на этнической почве. Автор владеет индонезийским языком, но по мере необходимости прибегала к помощи другого исследователя, местного трилингва. Методы включали в себя наблюдение и глубинные интервью. Автор вела дневник, где отражены мельчайшие детали ее рефлексии по поводу всего происходящего.
Первый аспект, выделяемый ею, это социальные роли, которые исследователь может принимать на себя в ходе подобного качественного исследования. Она предполагала исполнять роль профессионала-исследователя, студента-исследователя (Норрис в то время была докторантом), но оказалась еще и сестрой, и дочерью. В частности, с почтением слушая историю 66-летнего Праманы, она чувствовала себя его ученицей, однако когда он заговорил об образовании своих дочерей, ситуация приняла еще более неформальный характер: автор вспомнила о своем отце, ученом, умершем задолго до того, как она получила образование. Это повлекло за собой другие мысли и чувства, в итоге она ощутила большую эмоциональную вовлеченность в процесс и новое, более личностное отношение к своим респондентам.
Отсюда второй аспект - эмоции исследователя (о которых по большей части умалчивает научная литература). Истории женщин, покинутых мужьями после перенесенного инсульта, глубоко взволновали автора (как и тот факт, что ни одна жена не оставила мужа в аналогичной ситуации); причем если на момент развода женщина владела землей, то по местной традиции она впоследст-
вии должна была содержать и бывшего мужа, и его новую семью. Норрис ощутила целый спектр эмоций, вплоть до гнева, который ей пришлось скрывать от своих респондентов, из-за чего она в свою очередь почувствовала стыд, поскольку, с одной стороны, не смогла сохранить подобающую исследователю невозмутимость, а с другой - не смогла разделить горе с этими женщинами, поддержать их.
Наконец, третий аспект - как таковое тело. Автор - полная высокая женщина (около 180 см ростом). Еще до приезда в Индонезию она предполагала, что местному населению она покажется огромной; для самой себя она обозначила это как «неожиданное тело» [«unexpected body», 015, с. 999]. Но что оказалось действительно неожиданным, так это то, что если на родине ее фигура вызывала у окружающих неприятие, то здесь ее тело пробуждало почти исключительно положительные эмоции. Своим появлением она напоминала респондентам о том, чего они уже не могут, но при этом она являла собой пример идеального работника для тяжелого физического труда и оттого вызывала восхищение. Респонденты шутили о том, как она поднимет любого из них одной рукой, приглашали поработать в поле. Она также заметила, что местные женщины ценят прежде всего практичность, функциональность тела, а не его скульптурные, декоративные достоинства. Все это придало исследовательнице уверенности и даже заставило пересмотреть некоторые идеи тела, которые были для нее характерны ранее. Ее опыт продемонстрировал, как тело конструируется и переживается, социально и морально, самим исследователем и респондентами, в рамках происходящего между ними взаимодействия.
Таким образом, делает вывод Норрис, телесность является одним из факторов, оказывающих непосредственное влияние на порождение, регистрацию и репрезентацию исследовательских данных. Респонденты не просто поставщики информации; между исследователем и респондентом образуется пространство интерсубъективности, в котором рождаются смыслы. Кроме того, исследователь не может оставаться безучастным к историям, которые он слышит, а в геронтологии это часто истории насилия, эйджизма, одиночества, физической немощи и т.п. - все это может быть выявлено и проанализировано. Подобно остальным авторам статей в данном специальном выпуске «Ageing and society» М. Норрис
стремилась проблематизировать упрощенные конструкции себя и другого, статичные роли исследователя и респондента в качественном исследовании и показать, что в ходе интервью конструируются и реконструируются множественные идентичности.
Я. В. Евсеева
