CC BY
14
соответствует их ожиданиям, ее «продавец» просто оказывается в проигрыше. Студент может разорвать контракт, перейти в другое учебное заведение, то есть купить «товар» у другого «продавца». Конкурентная среда способствует именно такому развитию событий.
Изменяется и система управления в образовательном учреждении. Образуется некое подобие «совета директоров». В его создании принимают участие и студенты, которые могут голосовать за того или иного преподавателя. Образование, пишет Робертс, приобретает черты рыночных отношений не только по форме, но и по содержанию. Учебный план выстраивается в соответствии с запросами социальной системы, с запросами рынка. Важное место занимает принцип результативности.
Итак, студент воспринимается как рационально мыслящий индивид, который стремится оптимизировать свои расходы. Институт образования превращается в поставщика определенных услуг. Помимо самого образования он торгует еще своим именем, научными регалиями преподавательского состава, авторитетом и условиями обучения. Причем, замечает автор, и национальные государства также участвуют в торговле образованием на международном рынке.
Произошедшие за последние 13 лет изменения в системе образования Новой Зеландии, заключает Робертс, удивительно напоминают тот сценарий развития отношения к знанию, который так живо описал в своей книге Лиотар. Эта сосредоточенность образования прежде всего на получении навыков, владении информацией и организации коммуникаций, превращение образования в товар и элемент статуса свидетельствует о переопределении сущности образования.
Е.Ю. Назаренко
2005.02.016. АЛИ С. КОЛЛЕКТИВНАЯ И ЭЛЕКТИВНАЯ ЭТНИЧНОСТЬ: КАСТЫ У ГОРОДСКИХ МУСУЛЬМАН В ИНДИИ. ALI S. Collective and Elective Ethnicity: Caste Among Urban Muslims in India // Sociological Forum. - Dordrecht, 2002. - Vol. 17, N 4. - P. 593-620.
Сеид Али (Международный центр миграций и гражданства, университет Нью-Скул, Нью-Йорк) в своей статье рассматривает состояние кастовых отношений среди мусульман в современной Индии. Он опирается на исследования, которые он проводил в городе Хайдарабаде в 1997-1999 в течение 16 месяцев. Автор взял 188 интервью домах, у респондентов, в офисах, кафе, магазинах, мечетях и т. д.
Хайдарабад является столицей штата Андхра-Прадеш. После 1948 г. мусульмане Хайдарабада пережили драматическое падение карьерных шансов, поскольку они, получив образование на урду или персидском языке, потеряли свои должности в правительственных учреждениях, так как не владели телугу (новым официальным языком штата) или хинди и английским языком. Исследование, проведенное в 1961 г., касающееся рикш Хайдарабада, показало, что 28% рикш-мусульман ранее были служащими. Другое исследование установило, что 48% нищих Хайдарабада - мусульмане, многие из которых ранее были государственными служащими, гражданскими или военными. Мусульмане являются крупнейшим меньшинством в Индии. Они беднее и менее образованны, чем индусы. Мусульмане составляют ныне 39% населения Хайдарабада, составляющего 3,1 млн. человек, тогда как во всем штате Андхра-Прадеш мусульмане составляют только 9% населения, т.е. в этом городе наблюдается наиболее высокая концентрация мусульман. Мусульмане здесь жили давно, и в Хайдарабаде издавна формировалась, по крайней мере на уровне элиты, синтетическая индуистско-мусульманская культура. Однако сейчас индусы и мусульмане в социальном и экономическом отношении отдалились друг от друга, и Хайдарабад стал одним из центров межэтнического насилия в Индии.
Али предпосылает обсуждению положения мусульманских каст (Muslim caste) рассмотрение теоретического отношения между кастой и этничностью. Классические индуистские тексты разделяют население Индии на 4 категории, называемые варнами: браминов, или священников; кшатриев, или воинов; вайшьейи, или крестьян и торговцев; шудр, или слуг вышеупомянутых трех категорий. Ниже шудр находится пятая категория - ати-шудры (Ati-Sudras), известные ныне как неприкасаемые, харджаны (Harijans) или далиты (Dalits). Далиты - это не одна каста, а категория, которая включает в себя многие иерархически упорядоченные касты, считающиеся высшими кастами «оскверненных» (polluted). Варна является идеально-типической категорией, тогда как люди в действительности объединены во множество каст, называемых джати (jatis). Число джати по всей Индии исчисляется тысячами. Некоторые из них локализованы и существуют только в отдельных деревнях, а некоторые охватывают всю Индию. Они подразделены на эндогамные брачные сообщества (marriage circles). Кастовая система - это тысячи каст, которые различны на всей территории страны от одной деревни к другой. Но все эти
локальные кастовые системы являются закрытыми, самореферентными, иерархически стратифицированными схемами.
Кастовые группы предпринимают активные шаги для того, чтобы повысить или улучшить свои позиции в кастовой иерархии. Они делают это, главным образом, приспосабливаясь к социальным нормам, специфичным для каждой кастовой группы (их дхарме), демонстрируя заинтересованность в поддержании чистоты и отвержении оскверненности, регулированием ассоциаций с другими кастами, особенно в том, что касается брака и приема пищи.
Вебер рассматривал касты как крайнюю форму этничности, а касты и этничность - как типы статусов. Благодаря процессам политической конкуренции на арене парламентаризма и последствиям экономического развития в современной Индии иерархия каст и этничности трансформировалась в горизонтальную дифференциацию этнических групп. Ситуация вертикальной интеграции и взаимозависимости изменилась в направлении конкуренции среди групп за экономические и особенно политические ресурсы. Современная городская Индия предполагает высокую степень статусности, но теперь различия основаны в большей степени на образовании, работе, доходе и богатстве, чем на кастовых различиях. Эти изменения являются не только городским феноменом - они разительно заметны и в сельской местности, где традиционно кастовые отношения были особенно прочны. Наблюдатели отмечают, что с 1950-х по 1990-е годы в индийских деревнях уменьшились различия, касающиеся распределения пищи между кастами, и ослабли традиции закрепленности профессий за кастами. Богатство в 1990-х годах не так коррелировало с кастовостью, как в 1950-е годы. Но наиболее важный маркер каст, которым является эндогамность браков, остается значимым. Али отмечает, что произошла трансформация ранжированной этничности в неранжирован-ную. Следующим шагом, на его взгляд, должна стать трансформация групповой идентичности на основе каст и этничности в индивидуальную идентичность, опирающуюся на осознание социальных достижений отдельной личности.
Высшие касты мусульман в Хайдарабаде могут подчеркивать свой высокий статус, противопоставляя себя низшим кастам. У них есть выбор - подчеркивать или не подчеркивать свое кастовое положение или же считать себя просто мусульманами вообще. Представители низших каст мусульман не могут отвлечься от своего кастового статуса, поскольку другие считают их, например, мясниками или ткачами.
Как в рамках кастовости и этничности как статусных образований, задается вопросом Али, исследовать социальные изменения среди кастовых групп и отдельных индивидуумов? Он обращается к методу индийского антрополога Шриниваса, который предложил использовать два взаимосвязанных понятия санскритизации и вестернизации для того, чтобы понять специфические средства, с помощью которых внутри кастовых систем осуществляется мобильность. Санскритизация предполагает тенденцию членов низших каст стремиться сравниться с высокостатусными группами в образе жизни и поведенческих моделях, таких как вегетарианство, трезвость, запрет повторного замужества вдов и т.д. Многие низкостатусные группы санскритизировались для того, чтобы поднять свои экономические и политические ресурсы на более высокую позицию в кастовой иерархии. Шринивас определил вестернизацию как изменения, связанные со 150-летним британским правлением и охватившие все уровни общественной жизни - технологии, учреждения и идеологию. Изменения, связанные с вестернизацией, - это получение образования, рост доходов и урбанизация. Санскритизация и вестернизация -это процессы статусной мобильности, попытки подняться вверх в контексте кастовой иерархии. Это не взаимоисключающие процессы. Например, кастовая группа увеличивает свое богатство путем вестерниза-ции, в частности посылая взрослых детей в город или за рубеж на работу. Когда экономическая позиция этой кастовой группы становится более прочной, она может попытаться трансформировать ее в более высокий кастовый статус в рамках процессов санскритизации.
В то время как санскритизация является важной моделью статусной мобильности для индусов и мусульман в Индии в целом, для мусульман Хайдарабада она не так важна, как вестернизация. Она служит тому, чтобы помочь высокостатусным группам и отдельным персонам улучшить свои статусные позиции по отношению к низкостатусным группам. А это, в свою очередь, предполагает возможность для низкостатусных групп и персон повысить свой статус. Вестернизация, являющаяся каналом кастовой мобильности, отражает изменения в определении статуса и подрывает основу кастовой иерархии. В то время как статус в Индии традиционно базировался на аскриптивности (касты), процесс вестернизации действует в направлении вытеснения статусной иерархии, связанной с групповой принадлежностью, индивидуальной, основанной на личных достижениях.
Парадоксально, что такая эгалитаристская религия, как ислам, сочетается в Индии с кастовыми различиями. Мусульмане Южной Азии вообще часто характеризуются статусами иерархии, связанной с происхождением, что напоминает индуистское подразделение на касты. Но мусульманские касты не иерархичны. В противоположность тому, что характерно для индусов, кастовая система не является главным посредником в отношениях между мусульманами или между мусульманами и индусами. Кастовая система у мусульман предполагает светскую, ритуальную и религиозную активность, как это имеет место у индусов. Это осложняло дискуссии о кастах среди мусульман. Мусульманские касты отличаются от индуистских тем, что для них характерно отсутствие представлений о чистоте и оскверненности, а профессиональная специализация и ограничения на то, кто может и кто не может осуществлять обмен пищей, здесь слаборазвиты. Кроме того, любой мусульманин может войти в мечеть, тогда как индусы не позволяют далитам входить в индуистские храмы. Среди мусульман нет ритуально «чистых» каст, таких как брамины.
В Индии мусульманские касты подразделяются на две категории: высшие касты сеидов, шейхов, патанов и моголов (Syed, Sheikh, Pathan and Mughal) и низшие, обслуживающие касты. Высшие касты связывают свое происхождение с выходцами из Саудовской Аравии, Ирана, Афганистана или Центральной Азии, в то время как низшие касты происходят от индусов из низших каст. Правда, многие высшие мусульманские касты также включают в себя потомков индусов, принявших ислам. В Хайдарабаде у мусульман, кроме четырех высших кастовых категорий, самой известной низшей кастовой группой являются курейши (Qureshi), или мясники, и ладафы (Ladaf), или колотильщики хлопка.
Касты характеризуются в первую очередь эндогамией с тенденцией к гипергамии (возможность брака мужчины с высоким статусом и женщины с низким статусом), но не к гипогамии (возможность брака мужчины с низким статусом и женщины с высоким статусом). Касты формально или неформально действуют коллективно. Группа контролирует поведение своих членов и ответственна за поведение отдельной личности, и наоборот.
Али конкретизирует свои теоретические рассуждения, обратившись к примеру каст курейши и медхави-патанов (Medhavi Pathans). Первые специализируются на забое скота, вторые не обладают профессио-
нальной специализацией, хотя до достижения Индией независимости они были военными.
Курейши связывают свое происхождение с арабским родом Ку-реш. Курейши подразделяются на две касты мясников, каждая из которых эндогамна. Курейши располагают кастовой организацией - бираде-ри, которые предполагает проведение регулярных встреч членов касты для обсуждения экономических и социальных проблем, для рассмотрения брачных отношений, заботы о вдовах и взаимопомощи. Бирадери также содержат школы для детей. Чистота крови является главной заботой курейши - они женят и выдают замуж только внутри своей касты. Они придерживаются также строгих норм в отношении труда, забивая только коз и отказываясь от забоя буйволов, крупного рогатого скота. В связи с этим они смотрят свысока на другие касты мясников. Не забивают они и кур, которые не являются предметом специализации для какой-либо касты мясников.
Трудовая миграция в страны Персидского залива очень популярна среди хайдарабадских мусульман, но не среди курейши. Они не позволяют своим молодым женщинам эмигрировать, чтобы быть слугами в странах Персидского залива, поскольку считают это занятие низким и недостойным. Курейши предпочитают, чтобы молодые оставались в Хайдарабаде и занимались бизнесом, что непросто. Поэтому все чаще молодежь, нарушая запреты, отправляется в трудовую эмиграцию. Ослабевают и другие кастовые нормы: представители курейши вступают в брачные отношения вне бирадери. Сами члены касты замечают, что теперь все большую роль играют деньги и образование.
Медхави-патаны, представители другой рассматриваемой Али кастовой общности, являются суннитами. Религия является основой их идентификации. Медхави включают в себя две касты - сеидов и патанов. Медхави-патаны возводят свой род к выходцам из Афганистана. После достижения Индией независимости медхави-патаны потеряли свое былое привилегированное положение, связанное с государственной службой, и обратились к получению либерального и технического образования. Они занимают в сравнении со всем мусульманским населением относительно благополучное экономическое положение. Культурный и экономический капитал создает им хорошие возможности для эмиграции - многие представители этой касты мигрируют в США. Медхави-патаны славятся как честные, религиозные, ответственные, консервативные и предприимчивые люди. В отличие от курейши они не специализируются на каком-
либо роде деятельности. Медхаив-патаны также придерживаются принципа эндогамности браков. В целом, замечает Али, ключом к пониманию корпоративного поведения этих групп является диалектический процесс аскриптивности и самоопределения, отказа от контактов с другими кастами в ответ на аналогичное поведение других каст. В США это выражается бытующей среди афроамериканцев формулой «черное - это прекрасно», а аналогично этому в Хайдарабаде курейши, патаны и другие касты не женятся на представителях иных каст.
Али отмечает, что корпоративные касты не являются распространенным феноменом в Хайдарабаде. За исключением каст курейши и мед-хави-патанов не существует корпоративных организаций сеидов, шейхов, моголов. Не существует субкаст, совещательных органов или неформальных группировок, которые могут контролировать отдельных индивидуумов. Нет механизмов, посредством которых индивидуум осуждался бы, предавался позору или изгонялся из касты. Али полагает, что мусульманские касты Хайдарабада объединяет символическая этническая идентичность. Важно различать мусульманские касты как категорию индивидуумов, которых объединяет общее прошлое, этническая мифология, и мусульманские касты как группы, которые располагают социальным контролем над поведением индивидов. Огромное большинство мусульман Хайдарабада относится к символическим кастам, предполагающим, что присоединение к касте не влечет за собой негативных последствий или политических и экономических выгод. Следовательно, касты в этом случае дают немногое в смысле социального престижа.
По мысли Али, браки являются ключом к пониманию каст. В Хайдарабаде можно наблюдать три брачные стратегии, в соответствии с которыми: а) каста является первичным основанием для выбора супруга или супруги; б) каста имеет значительный вес, но важны также богатство и образование; в) каста играет незначительную роль. Первая стратегия мало распространена в Хайдарабаде. Гораздо чаще при заключении браков каста учитывается наравне с другими факторами. Али указывает, что он неоднократно слышал от представителей каст шейхов, моголов или патанов, что они были бы согласны женить или выдать замуж своих детей за представителя любой из этих каст, но только не за представителя касты сеидов, которые считаются высшей мусульманской кастой и ведут свое происхождение от пророка. Люди практикуют гипергамию и даже гипогамию в том случае, если речь не идет о значительной социальной дистанции. В общем и целом, гипергамия, характерная для браков инду-
сов, присуща также и мусульманам. Но гипогамия объединяет также шейхов, моголов и патанов. Гипогамия происходит и между представителями этих трех каст, с одной стороны, и представителями касты сеидов, с другой стороны, но не так часто. Кастовая эндогамия, гипергамия и гипогамия далеко не всегда играют решающую роль для брачных стратегий, но они влияют на создание браков, заключенных на основе финансовых, образовательных и профессиональных критериев. Для большинства мусульман Хадарабада, делает вывод Али, заключение браков связано скорее с достиженческими критериями, чем с аскриптивными. При росте экономических и политических возможностей после провозглашения независимости Индии значение статусной идентичности, основанной на происхождении, такой как касты, во многом уменьшилось. Произошла эволюция от корпоративной организации каст к символической касте, не имеющей большого значения для жизни. Принадлежность к касте стала лишь одним из факторов, определяющих положение индивидуума.
В заключении своей статьи Али пишет, что кастовая идентичность для мусульман Хайдарабада является социальным образованием, значение которой изменяется в зависимости от разных жизненных ситуаций. Связи между членами каст постепенно ослабевают, и кастовая идентичность теряет свое значение. Сама по себе принадлежность к касте не дает ощутимых социальных благ, если не подкрепляется имущественным, образовательным и профессиональным статусом. Но для корпоративных групп курейши и медхави-патанов существуют выгоды в связи с принадлежностью к касте. Это стимулирует практику эндогамии. Для представителей низших, некорпоративных каст вестернизация является способом повышения их статуса. Образование, профессия и работа за рубежом улучшают шансы в самой важной сфере статусной конкуренции - брачных отношениях.
Вестернизация становится самым важным средством статусной мобильности, и это «урезает роль» каст как маркеров идентичности и основы индивидуальной идентичности. Если представители низших каст получают образование и работу за рубежом, то они становятся привлекательными брачными партнерами для членов высших каст. В результате развития этих процессов, происходит вестернизация, и роль каст уменьшается.
А.Б. Рахманов
2005.02.017-018. ИССЛЕДОВАНИЯ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ГЕРОНТОЛОГИИ. (Сводный реферат).
1. GABRIEL Z., BOWLING A. Quality of life from the perspectives of older people // Ageing a. society. - Cambridge, 2004. - N 24. - P. 675-691.
2. SMITH A. E., SIM J., SCHARF Th., PHILLIPSON С. Determinants of quality of life amongst older people in deprived neighbourhoods // Ageing a. society. - Cambridge, 2004. - N 24. - P. 793-814.
Такие понятия, как «качество жизни», «субъективное восприятие благополучия» и «удовлетворенность жизнью» стали важными темами для изучения в современных научных исследованиях поведения людей в пожилом возрасте и предметом для обсуждения в социальной политике, где повышение интереса к проблемам здоровья, образования и экономического неравенства отразилось в дебатах об «устойчивом развитии» и необходимости достижения «устойчивого качества жизни».
В современной социальной геронтологии интерес к проблемам здоровья пожилых людей тесно связан с проявлением интереса к темам благосостояния и удовлетворенности жизнью, но, несмотря на это, разработка определения «качества жизни» до сих пор остается актуальным вопросом. Исследователи еще не пришли к согласию относительно того, следует ли определять качество жизни прежде всего на индивидуальном уровне или следует понимать его также на уровне общих и широко распространенных представлений. В этой перспективе перед ними встает вопрос о роли субъективных факторов в измерении качества жизни, чему посвящают свои исследования и работы многие современные авторы, среди которых и авторы статей, рассмотренных в этом обзоре: Э. Смит, Ю. Сим, Т. Шарф и К. Филлипсон из Кильского университета, З. Габриель и Э. Боулинг из Лондона.
