CC BY
29ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРАВО
2016.04.008. ТРАЙКОВСКА МЛ. КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ, СВОБОДА СЛОВА И ИНТЕРНЕТ.
TRAJKOVSKA M.L. Privacy, freedom of expression and internet // Essays in honour of Dean Spielmann. - Oisterwijk: Wolf legal publishers, 2015. - P. 335-342.
Ключевые слова: конфиденциальность; свобода слова; Интернет; защита частной жизни.
Мирьяна Лазарова Трайковска, судья ЕСПЧ, отмечает, что возможности нарушения прав человека благодаря Интернету возросли в геометрической прогрессии. Ситуация, когда распространение информации не является объектом редакторского или правового контроля до момента появления в киберпространстве, также может стать почвой для нарушения прав.
Чем больше свобода слова, тем серьезнее ответственность за высказанное мнение. Особенно высока она в делах, затрагивающих общественные интересы и касающихся репутации, информации о детях и их личной жизни, выражения ненависти, использования языка вражды и подстрекательства к терроризму. ЕСПЧ поэтому подчеркивает важность осторожного подхода к позитивным обязательствам государства в области защиты частной жизни.
Так, в деле Editorial Board of Pravoye Delo and Shtekel vs Ukraine (2011 г.), касавшемся ограничения права на свободу слова, ЕСПЧ обязал редакцию газеты «Правое дело» дать опровержение ранее опубликованной информации, принести извинения, а также заплатить компенсацию лицу, чья репутация была затронута этой информацией. ЕСПЧ признал, что «риск ущерба осуществлению прав человека и, в частности, уважению частной жизни, от размещения информации и ее передачи в Интернете, конечно же, выше, чем в прессе. Следовательно, и методы управления размещением
материалов в печатном средстве массовой информации и в интернете могут быть разными». При этом, хотя сами по себе ограничения свободы выражения мнения в Интернете допускаются, они должны толковаться ограничительно и быть «предусмотрены законом», цели ограничения должны быть правомерны, а само оно -«необходимо в демократическом обществе». Крайне важно установить правильный баланс между двумя конкурирующими правами и в то же время сохранить ценность Интернета как важного источника информации.
Концепция «частной жизни» - широкое понятие, у которого не может быть исчерпывающего определения в силу того, что оно включает в себя физическую и психологическую неприкосновенность и состоит из множества аспектов идентичности человека. Гарантии права на уважение частной жизни, закрепленные в ст. 8 Европейской конвенции, имеют целью обеспечить развитие личности каждого индивидуума в его взаимоотношениях с другими, без внешнего вмешательства.
ЕСПЧ оставляет выбор метода обеспечения уважения частной жизни государству. Государства обладают определенной свободой усмотрения в том, чтобы определить, в какой мере должна быть ограничена свобода выражения мнения с тем, чтобы было обеспечено право лица на частную жизнь.
Как следует из дела Copland vs UK (2007 г.), администрация учебного заведения в течение нескольких месяцев проводила не предусмотренный законом мониторинг использования телефона, Интернета и электронной почты его сотрудницей. Рассматривая вопрос конфиденциальности электронных сообщений в этом деле, ЕСПЧ постановил, что сбор личной информации о заявителе и ее хранение стало вмешательством в частную жизнь и корреспонденцию, а также, что это вмешательство не было произведено «в соответствии с законом», так как в то время соответствующее законодательство в стране отсутствовало.
В вышеупомянутом деле Editorial Board of Pravoye Delo and Shtekel vs Ukraine, разрешение которого привело к появлению многих стандартов в области защиты свободы слова, ЕСПЧ заявил об ответственности государств за создание соответствующих правовых рамок, обеспечивающих гарантии журналистам, использующим информацию, полученную в Интернете. Отсутствие таких ра-
мок серьезно подрывает реализацию прессой такой функции, как «общественный контроль», и может расцениваться как неоправданное вмешательство в свободу прессы по ст. 10 Европейской конвенции.
В деле Petrina vs Romania (2008 г.) ЕСПЧ, рассматривая баланс между правом на уважение частной жизни и правом на свободу выражения мнения, постановил, что приоритет должен быть отдан праву на уважение частной жизни политика, чья репутация пострадала значительно и неоправданно.
Годом позже, имея в виду важность Интернета в распространении и получении информации, в деле Times Newspaper Ltd (№ 1 and 2) vs the United Kingdom (2009 г.) ЕСПЧ указал основные критерии, принимаемые им во внимание при определении наличия или отсутствия этого баланса. Первым из этих критериев является значение информации для дискуссии, представляющей общественный интерес. Далее устанавливается: степень публичности лица - личной или в силу вида деятельности, которой он занимается, поведение лица перед тем, как информация была опубликована, и то, каким образом она была предана публичности. Если речь идет о фото- и видеоматериалах, устанавливается, в каких обстоятельствах они были сделаны, и согласилось ли лицо на их публикацию.
Практика применения указанных критериев демонстрируется автором на примере дел Von Hannover (№ 2) vs Germaпу (2004 г.)1 и Axel Springel vs Germaпу (2012 г.)2.
ЕСПЧ придает большой вес защите прав несовершеннолетних. В деле Ovchinnikov vs Russia (2010 г.), касавшемся публикации статьи о сексуальном насилии над ребенком в летнем лагере со стороны несовершеннолетних детей высокопоставленных родителей, ЕСПЧ подчеркнул, что тот факт, что информация о ребенке уже была раскрыта в другой газете и инцидент во всех деталях ши-
1 Дело о публикации в немецкой прессе фотографий принцессы Ганноверской Каролины и ее мужа об их частной жизни. Принцесса просила национальные суды наложить запрет на последующую публикацию этих фотографий, в чем ей было отказано.
2 Дело касалось публикации статьи, содержащей обвинения против бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера в том, что он оставил политическую карьеру, получив выгодную должность в российско-немецком консорциуме. Немецкий суд запретил публикацию спорной части статьи.
роко обсуждался как в прессе, так и в Интернете, не имел значения, учитывая, что на кону была репутация несовершеннолетнего, а также то, что в деле отсутствовал общественный интерес.
Дело K.U. vs Finland (2009 г.) также касается права на частную жизнь несовершеннолетнего. В этом деле ЕСПЧ единогласно признал нарушение ст. 8 Конвенции в связи с тем, что власти не предприняли необходимых действий для защиты несовершеннолетнего, информация о котором была размещена на сайте знакомств. Отец ребенка потребовал от полиции определить, кто именно разместил объявление аморального характера о его ребенке с целью инициировать в дальнейшем уголовное преследование этого человека. Провайдер отказал в этом, со ссылкой на обязанность сохранять конфиденциальность. С точки зрения ЕСПЧ размещение подобного объявления было серьезным актом, приведшим к тому, что ребенок стал целью педофилов. Такое положение требовало действий, основанных на уголовном праве, в частности расследования. В связи с тем, что власти оценили конфиденциальность как более важное право, нежели физическое и моральное благосостояние уязвимого несовершеннолетнего, ЕСПЧ постановил, что Финляндия нарушила его право на уважение частной жизни.
Еще оно дело, на котором останавливается М. Трайковска, Delfi AS vs Estonia (2013 г.), касается ответственности, возложенной на интернет-портал за оскорбительные комментарии, размещенные на нем его пользователями. ЕСПЧ признал, что наложение ответственности на портал было правомерной и пропорциональной мерой ограничения свободы слова, в частности потому, что комментарии были оскорбительными; портал не предотвратил предание их публичности; получил выгоду от их размещения, но позволил авторам остаться неизвестными; штраф, наложенный национальными судами, не был чрезмерным. Заявитель подал прошение о передаче данного решения ЕСПЧ в Большую палату для пересмотра, и оно было удовлетворено.
Н.В. Кравчук
2016.04.009. КОСТА Е. БУДУЩЕЕ ЗАЩИТЫ ДАННЫХ: КРАХ ИЛИ ВОЗРОЖДЕНИЕ?
KOSTA E. The future of data protection: collapse or revival? // International review of law, computers & technology. - Abington, 2014. -
