CC BY
7
В результате китайская деревня пребывает в состоянии серьезнейшего упадка» (с. 132).
Государство пыталось сделать последнюю проницаемой, прибегая к помощи своего рода крестьянских «брокеров власти». Однако последовательной данную политику назвать нельзя - КПК то проводила данную линию, то бросалась в другую крайность, пугая локальные власти периодическими мобилизациями народных масс. В результате в китайской деревне господствует ощущение хаоса и неразберихи, так что коммунистические времена начинают казаться утерянным раем (отсюда - частые беспорядки под маоистскими лозунгами): «Любое социальное напряжение в аграрных областях страны имеет тенденцию превращаться в насильственную конфронтацию. В целом, нет никакой гарантии, что, упразднив однопартийную систему, Китай может перейти к авторитаризму соревновательного характера» (с. 138).
К.Б. Демидов
2016.03.025. МАНЬОН М. АВТОРИТАРНАЯ ОПОРА НА МЕСТНЫЕ ИНТЕРЕСЫ: СОБРАНИЯ НАРОДНЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ В КИТАЕ.
MANION M. Authoritarian рагосЫа^ш: Local congressional representation in China // China quarterly. - L., 2014. - N 218. - Р. 311-337.
Ключевые слова: Китай; государственный строй; лоббирование; местничество.
Мелани Маньон (Университет штата Висконсин, США) рассматривает попытки в КНР адаптировать демократические институты к авторитарному стилю управления. Особенно ярко это проявляется на местном уровне, где власти, стремясь завоевать популярность, применяют политику «казенной кормушки» («pork-barrel politics»). В Китае она принимает вид взаимодействия между делегатами собраний народных представителей (СНП), отстаивающими интересы своих территорий, с одной стороны, и правительством - с другой.
В Китае делегаты СНП действительно заботятся о местных интересах, ощущая себя представителями народа, однако выступают лишь как «толкачи», выбивающие из центра те или иные материальные выгоды для тех, кого они представляют. Народные мас-
сы, в свою очередь, не упускают возможности, чтобы попытаться продвинуть собственные требования: «Как известно, массовые протесты и петиционные кампании с целью выразить недовольство поведением чиновников местного уровня... в настоящее время -неотторжимая часть повседневного политического процесса в КНР» (с. 315). СНП местного уровня перестали существовать в 1966 г. в ходе Культурной революции с присущим ей институциональным нигилизмом. Однако после смерти Мао в 1976 г. КПК осудила данную политическую линию и начала восстанавливать приемлемые с официальной точки зрения каналы участия масс в политической жизни страны.
Данное явление представляет тем большую важность, что правящая партия - и, следовательно, весь политический процесс в стране - организованы в соответствии с ленинской доктриной демократического централизма: члены партии не должны публично поддерживать взгляды, расходящиеся с ее генеральной линией. «В отличие от государств с многопартийной политической системой. китайская политика никак не обнаруживает собственную сущность в ходе публичных прений» (с. 316). В подобном СНП вовсе не призваны способствовать примирению конфликтующих сторон с различными идеями либо интересами. «КПК не просто численно доминирует в собраниях - делегаты-некоммунисты не представляют собой никакой внятной альтернативы (идеологической, политической или какой-то еще) коммунистам» (с. 316).
Вместо того, чтобы пытаться изменить общую политическую ситуацию, делегаты занимаются отстаиванием экономических требований электората: «Демократически избираемые местные органы, которые некогда лишь номинально отстаивали права масс . в настоящее время выполняют свою работу как весьма представительные институты: местные делегаты на деле ощущают себя народными посланниками, что отражается в их деятельности.» (с. 311).
Собственно говоря, именно это и предписывает им Закон о делегатах СНП, принятый в 1992 г. и частично измененный в 2010 г. «В условиях, когда КПК монополизировала возможности карьерного роста политиков в стране, данная область деятельности может способствовать амбициозным индивидам в их продвижении вперед и вверх по служебной лестнице» (с. 316).
Местные СНП лишь раз в год проводят заседания, которые продолжаются в лучшем случае несколько дней. В сферу их компетенции входит не обсуждение, а лишь одобрение решений местных административных структур - тем более, что эти решения и планы намеренно составлены таким образом, что разобраться в бюджетных статьях не представляется возможным. Таким образом, главная задача, стоящая перед делегатами, - попытаться в перерывах между сессиями протолкнуть интересы той территории, которую они представляют.
Со своей стороны правительственные структуры на местах заинтересованы в том, чтобы деятельность делегатов расценивалась как успешная: «Прежде всего, местные власти стремятся предотвратить превращение недовольства общин в полномасштабные социальные беспорядки. В большей степени данное стремление связано с предпочтениями высших партийных руководителей, которые находят свое отражение в той системе очков, при помощи которой иерархическая система комитетов коммунистической партии находит и продвигает подходящие кадры. Речь идет о том, что беспорядки на местах оказывают серьезнейшее негативное влияние на карьерный рост тамошних чиновников» (с. 334).
К.Б. Демидов
2016.03.026. ПАРАМОР КН. «ГРАЖДАНСКАЯ РЕЛИГИЯ» И КОНФУЦИАНСТВО: ЯПОНСКОЕ ПРОШЛОЕ, КИТАЙСКОЕ НАСТОЯЩЕЕ И НЫНЕШНИЙ БУМ В ИССЛЕДОВАНИЯХ КОНФУЦИАНСТВА.
PARAMORE K.N. «Civil religion» and Confucianism: Japan's past, China's present and the current boom in scholarship on Confucianism // J. of Asian studies. - Vol. 74, N 2. - Cambridge, 2015. - P. 269-282.
Ключевые слова: конфуцианство; история религии; национализм в Китае; японский милитаризм.
Преподаватель Лейденского университета Кири Парамор (Нидерланды) исследует современную историографию конфуцианства, сопоставляя ее с историей этого течения в Японии. По мнению Парамор, современные трактовки конфуцианства во многом неверны, поскольку воспроизводят штампы, созданные в Японии в
