CC BY
21
тора, в особенности в контексте развития новых средств коммуникации, что, казалось бы, должно способствовать стиранию межкультурных барьеров. В-третьих, констатируется существенное, но крайне неоднозначное воздействие религиозной принадлежности на выбор молодежью ценностей. Интегрирующим фактором она становится только в условиях отдельных стран и применительно к религиозным меньшинствам.
Е.Л. Ушкова
2016.03.004. СЕРРАКАНТ П. ВЛИЯНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА НА ЖИЗНЕННЫЕ ТРАЕКТОРИИ МОЛОДЕЖИ: СЛУЧАЙ ЮЖНОЙ ЕВРОПЫ.
SERRACANT P. The impact of the economic crisis on youth trajectories: A case study from Southern Europe // Young. - L., 2015. -Vol. 23, N 1. - P. 39-58.
Ключевые слова: молодежь; жизненные траектории; экономический кризис и социальная политика; общество позднего модерна; Каталония.
Статья Пау Серраканта (социологический факультет Независимого Университета Барселоны; Каталонское агентство по делам молодежи, Испания) посвящена специфике жизненных траекторий молодежи (15-34 лет) на юге Испании (Каталония) в контексте современных общеевропейских тенденций формирования жизненного цикла в юности, с одной стороны, и с точки зрения сохранения / изменения (под влиянием экономического кризиса) традиционной модели взросления, характерной собственно для Каталонии, - с другой. В современной социологической литературе известно несколько вариантов объяснения трансформации европейских паттернов взросления в эпоху позднего модерна1. Однако большинство исследователей акцентируют следующие ключевые параметры этого процесса: удлинение / расширение жизненных траекторий юности, их нелинейность, возвратность и диверсификация.
1 Baumann Z. Intimations of postmodernity. - L.: Routledge, 1992; Beck U. Risk society: Towards a new modernity. - L.: SAGE, 1992; Castells M. The rise of the network society. - Oxford; Maiden (MA): Blackwell publishers, 1996.
Под удлинением1 подразумевается тенденция к более затяжному, чем прежде (растянутому во времени и отчасти - в социальном пространстве), процессу вступления молодого человека во взрослую жизнь. Эта тенденция, отчетливо проявившаяся еще в прошлом столетии, набирает силу в столетии нынешнем. Для человека позднего модерна юность становится чем-то более значительным, чем любой другой из этапов жизненного цикла. Подготовка к вступлению в социум приобретает все более дробный характер, составляющие ее промежуточные фазы множатся и удлиняются. Повышение социальных требований к новому члену современного западного общества предполагает более длительный период обучения и приобретения специальных знаний; отложенный момент выхода на рынок труда и особая экономическая уязвимость новых работников заставляют молодых людей позднее покидать родительский кров и переносить создание собственной семьи на более поздний возрастной период. Одновременно с этим жизненная фаза юности в эпоху позднего модерна имеет тенденцию к «захватыванию» заключительных этапов отрочества, когда подростки демонстрируют поведенческие и ролевые паттерны, свойственные юности. Таким образом, фаза юности удлиняется в обоих временных направлениях.
Нелинейность жизненных траекторий современной молоде-2 ^ жи выражается в нарушении традиционной последовательности
сменяющих друг друга этапов внутри данной фазы жизненного цикла (обучение и приобретение специальности ^ выход на рынок труда ^ обретение экономической независимости ^ уход из родительского дома ^ вступление в брак ^ рождение первенца). Ряд исследователей считают, что эта классическая цепочка жизненных трансформаций претерпела изменения уже в европейских обществах модерна; еще менее пригодна данная модель для описания
1 L'allongement de la jeunesse / Sous la dir. de A. Cavalli, O. Galland. - Arles: Ed. Actes Sud, 1993.
Pollock G. Youth transitions: Debates over the social context of becoming an adult // Sociology compass. - Hoboken (NJ), 2008. - Vol. 2, N 2. - P. 467-484; Bai-zan P., Michielin F., Billari F.C. Political economy and life course patterns: The heterogeneity of occupational, family and household trajectories of young Spaniards // Demographic research. - Rostock, 2002. - Vol. 6, N 8. - P. 190-240.
жизненных траекторий молодого человека в современном мире. Сегодня в западном обществе преобладает постфордистский вариант жизненного пути, когда молодой человек начинает трудовую деятельность еще в период учебы либо продолжает прерванную учебу, уже закрепившись на рынке труда; возвращается в дом родителей после нескольких лет самостоятельной жизни либо создает семью, не приобретя финансовой независимости.
Возвратность - оборотная сторона тренда нелинейности жизненного цикла в юности; ее проявлением принято считать повторение социальных практик, уже имевших место в жизни молодого человека (возобновление учебы после нескольких лет работы; возвращение в лоно семьи после периода самостоятельной жизни, в том числе - с партнером). В фордистских обществах относительная ригидность цепочки жизненных событий в юности, вероятно, была обусловлена приверженностью к «твердым жизненным ценностям», замечает Серракант1. В современном мире господствуют ценности индивидуализма и рефлексивности, поэтому эксперимент и связанное с ним возвратно-поступательное движение в границах юности становятся скорее нормой, чем исключением. Тем не менее возвратность как механизм нарушения линейности жизненного цикла может проявлять себя и в рамках традиционной последовательности его внутренних субпереходов, полагает автор [с. 41].
Диверсификация траекторий жизни современной европейской молодежи связана с более широким общественным трендом позднего модерна к индивидуализации, саморефлексии и, как следствие, - к «биографическому субъективизму»2. Последний процесс обусловлен возрастающей необходимостью для человека постмодерна самостоятельно справляться с социальными вызовами и структурными ограничениями. Разнообразие жизненных траекторий в юности, таким образом, является закономерным итогом удлинения и расширения нелинейных возвратно-поступательных биографических траекторий молодежи в эпоху позднего модерна, которая предоставляет новым поколениям гораздо более широкий
1 Baumann Z. Intimations of postmodernity. - L.: Routledge, 1992.
2 Leccardi C. Facing uncertainty: Temporality and biographies in the new century // Young. - L., 2005. - Vol. 13, N 2. - P. 123-146.
выбор вариантов жизненного пути, чем предыдущие исторические моменты, резюмирует автор [с. 41].
Отдельный предмет обсуждения в новейших молодежных исследованиях составляют социальные факторы, обусловливающие наблюдающуюся сегодня трансформацию этапов взросления в западном обществе. Популярностью у социологов пользуется, в частности, концепция биографического выбора, согласно которой рефлексивность и диверсификация жизненных траекторий в юности поддерживаются доступностью и масштабностью тех ресурсов, которые современное общество предоставляет своим новым членам1. Экономическое процветание, расширение диапазона социальных гарантий, сокращение неравенства и тому подобные общественные тенденции позднего модерна делают жизненный выбор молодого человека все менее привязанным к его социальным «корням» - и потому менее предсказуемым и более рискованным. Сер-ракант, однако, солидарен с теми исследователями, которые выдвигают на первый план экономические и социокультурные особенности отдельных европейских стран и регионов в качестве ключевых детерминант жизненных траекторий на пороге взросления. С этой точки зрения заслуживает внимания модель «режимов социального обеспечения», разработанная в 1990-е годы2 и получившая конкретизацию уже в нынешнем столетии3. В данной концепции специфические траектории взросления в обществах позднего модерна трактуются как совокупный итог доминирующих национальных и культурных ценностей, с одной стороны, и содержания социальной политики - с другой. Так, в Северной Европе
1 Du Bois-Raymond M. Future orientations of Dutch youth: The emergence of a choice biography // Youth in Europe / Ed. by A. Cavalli, O. Galland. - L.: Pinter, 1995. -P. 201-222.
2
Cm. : Esping-Andersen G. The three worlds of welfare capitalism. - Cambridge: Cambridge univ. press, 1990; Youth in Europe / Ed. by A. Cavalli, O. Galland. -L.: Pinter, 1995.
3
Cm.: Globalization, uncertainty and youth in society / Blossfeld H.P., Klizjing E., Mills M., Kurz K. - L.; N.Y.: Routledge, 2005; Walther A. Regimes of youth transitions: Choice, flexibility and security in young people's experiences across different European contexts // Young. - L., 2006. - Vol. 2, N 14. - P. 119-139; Van de Velde C. Devenir adulte: Sociologie comparée de la jeunesse en Europe. - P.: Presses universitaires de France, 2008.
преобладает государственная и социальная поддержка длительного, активного, экспериментального жизненного поиска в юности. В континентальной Европе сохраняет свое влияние «корпоративная установка», заставляющая молодежь так или иначе встраивать свою жизнь в существующую образовательную систему, что, в свою очередь, гарантирует ей социальную идентичность и статус в соответствии с избранной нишей на рынке труда. Соответственно, жизненные траектории молодежи здесь более линейны и менее длительны, но при этом ориентированы на финансовую помощь семьи. В либеральной культуре Великобритании режим социальной политики поощряет раннюю автономию молодежи; жизненные траектории юности здесь изначально ориентированы на трудовую деятельность, что предполагает раннюю экономическую самостоятельность, самофинансирование образования и независимость от родителей. На юге Европы возрастная сегментация рынка труда, слабость социальной политики и минимальный набор социальных гарантий способствуют устойчивости традиционных межпоколенных связей и взаимопомощи. По замечанию ряда исследователей, семейственность как отличительная черта южно-европейской культуры сохраняет свое влияние на фоне недостаточной поддержки молодежи со стороны государства. Доминирующий паттерн перехода от юности к статусу взрослого члена общества здесь по преимуществу ограничивается линейной цепочкой событий: получение образования, стабильный заработок, вступление в брак, обзаведение собственным домом. В Испании данная стратегия конкретизируется как договоренность между поколениями об ограниченной автономии взрослых детей в родительском доме до достижения ими необходимой экономической самостоятельности, подчеркивает автор. Применительно к Каталонии автор считает возможным говорить о «семейственном режиме взросления» [с. 42], который и рассматривается в настоящей статье в контексте «южной» модели социального обеспечения.
Как свидетельствуют немногочисленные исследования, семейственный паттерн взросления сохранялся в Каталонии и в годы экономической экспансии, что нашло отражение в предпочтении молодыми людьми длительных, линейных и поступательных практик вступления во взрослую жизнь, с непременной ориентацией на материальную помощь и поддержку семьи (при минимуме разно-
образия вариантов жизненных путей)1. Наступление кризиса лишь усилило эти тенденции - на фоне растущей безработицы в стране и сокращения объема социальной поддержки молодежи. Представители молодого поколения оказались главной мишенью кризиса и наиболее социально уязвимой возрастной группой. Если общее число каталонцев, потерявших работу, возросло с 6,5% (2007) до 23,4% (2012), то количество безработной молодежи (16-29 лет) в 2012 г. составило 37,1% (по сравнению с 9,3% в 2007 г.) [с. 43]. Такая возрастная динамика безработицы на юге Испании в целом соответствует общеевропейской тенденции тех лет. Однако в Каталонии ситуация усугубляется крайне неэффективной государственной поддержкой молодежи, а также длительностью вынужденной безработицы новых членов общества. С учетом сказанного Серракант видит свою задачу в том, чтобы выяснить, каким образом текущий экономический кризис сказался на перечисленных выше изменениях жизненных траекторий молодежи позднего модерна применительно к Каталонии.
По данным ряда исследований, не только в Испании, но и в других европейских странах «кризис способствует усилению традиционного консервативного паттерна взросления» [с. 43]. В связи с этим автор выдвигает гипотезу о том, что для Каталонии «поворот к традиции» будет выглядеть как увеличение продолжительности переходного периода с сохранением его линейности на фоне уменьшения разнообразия жизненных стратегий и снижения рисков; характерной чертой также будет растущая возвратность трансформаций жизненного пути (особенно для тех, кто определил свои жизненные приоритеты, начав учебу или трудовую деятельность в годы экономического роста, а затем был вынужден вернуться в родительское гнездо). В качестве механизма, стимулирующего изменения жизненных траекторий каталонской молодежи в направлении, обратном общеевропейской тенденции позднего модерна, Серракант рассматривает адаптацию как способ согласования желаний и планов молодых людей, с одной стороны, и жестких экономических реалий - с другой. Этот трагический разрыв
1 El régimen de bienestar en Catalunya // Pla nacional de joventut 2010-2020 / Ed. por M.A. Allegre. - Barcelona: Secretaria de Joventut, 2010. - P. 15-64.
между личными амбициями и скудными социальными ресурсами, предположительно, деформирует не только переходные стратегии каталонской молодежи, но изменяет и характер образовательной и профессиональной мобильности, считает испанский социолог.
Материалом для анализа и обобщений ему послужили данные масштабных опросов, проводившихся при его участии в 2007 и 2012 гг. Каталонским агентством по делам молодежи и поддержанных региональным правительством и Институтом статистики Каталонии. Выбор жизненной траектории в юности как раз и составлял фокус названных исследований, в которых преобладали ретроспективные вопросы, касавшиеся образования, трудовой деятельности и внутрисемейных отношений. Респондентам предлагалось вспомнить самые яркие события их жизни. Затем был проведен сравнительный анализ данных, полученных для 2007 г. (пик экономической экспансии) и для 2012 г. (период рецессии). В опросе приняли участие уроженцы Каталонии в возрасте 15-34 лет - 2400 человек в 2007 г. и 3002 человека в 2012 г.; интервью длительностью 35 минут проводились у респондентов дома. Результаты анализировались применительно к каждой из четырех описанных выше тенденций взросления в европейских странах.
Как и ожидалось, экономический кризис способствовал еще большему удлинению во времени фазы юности, заставляя молодых каталонцев откладывать «на потом» осуществление их целей и намерений - главным образом путем отсрочки окончания образования и / или вступления на рынок труда. Увеличилось количество молодежи, вернувшейся к учебе после нескольких лет работы, чаще всего - по причине потери рабочего места. Эта тенденция не ускорила уход из родительского дома (особенно молодых людей в возрасте 16-24 лет); одновременно значительно снизилось число молодых людей с детьми. Что касается возвратности жизненных траекторий, то эта тенденция постмодерна, не слишком типичная для семейно-традиционалистской модели взросления на юге Испании, в годы кризиса проявила себя весьма ярко. Так, в период экономического роста 22,5% опрошенных каталонцев бросали учебу и вновь возвращались к ней после некоторого перерыва; в годы рецессии их число достигло 28,9%. Тем не менее этот сдвиг почти не затронул молодых людей, которые уже успели занять свою нишу на рынке труда (приведенные данные, однако, не учитывают того
факта, что в период рецессии возросло число молодых людей, которые так и не смогли найти свое первое рабочее место). На этом фоне сохранялась тенденция к периодическому возвращению под родительский кров (7,8% в 2007 г., 14,3% в 2012 г.); также возросло число тех, кто расстался со своим партнером и вернулся к родителям (с 6,7 до 11,2%) [с. 47]. Нелинейность жизненных траекторий в период рецессии заметно сократилась, особенно по сравнению с ростом длительности и увеличением возвратности жизненных этапов молодых каталонцев. Число молодых людей, приступивших к работе до окончания учебы, сократилось в этой провинции с 68,1% (2007 г.) до 45,0% (2012 г.); пропорция покинувших отчий дом до окончания учебы уменьшилась за этот период вдвое. Такая же картина наблюдалась и среди молодежи, занятой на рынке труда: число покинувших родительский дом с началом трудовой деятельноч-ти сократилось с 23% в годы экономического расцвета до 8,3% в период кризиса [с. 49].
Более сложную трансформацию под воздействием экономического кризиса демонстрирует такая современная черта молодежных жизненных траекторий, как их диверсификация, продолжает Серракант. В случае Каталонии правильнее будет говорить не о разнообразии жизненных поисков, а о сохранении стабильных вариантов жизненных траекторий и минимизации жизненных рисков и экспериментов. В ходе анализа данных, имевшихся в распоряжении автора статьи, он выделил семь типов переходных стратегий, характерных для каталонской молодежи в годы экономического подъема. Эти стратегии так или иначе были связаны с желаемым (планируемым) уровнем образования (начальное, специальное, высшее), непрерывностью и длительностью обучения, стабильностью и уровнем дохода, возможностью и готовностью покинуть родительский дом и завести семью. Как оказалось, экономический кризис как таковой не изменил существенным образом ни количество, ни внутреннюю последовательность, ни содержание типичных для Каталонии юношеских стратегий взросления. Произошло лишь некоторое количественное перераспределение групп молодежи внутри все тех же традиционных вариантов вступления во взрослую жизнь. В частности, возрос процент наиболее уязвимых в экономическом и социальном отношениях сегментов молодежи: девушки без образования, ушедшие из дома, чтобы жить с партнером; молодые люди с низким образовательным статусом, попол-
няющие ряды безработных или прекариата. В 2007 г. эта группа молодежи составляла 25,5% опрошенных, в 2012 - 43,6%. Соответственно уменьшилось число тех, кто сумел удержаться на самой благоприятной жизненной траектории (непрерывное университетское образование и постоянная работа с достойным заработком) -46,1% в 2007 г. и 27,6% в 2012 [с. 51]. По мнению Серраканта, наблюдаемая в Каталонии стабильность основных жизненных траекторий в годы кризиса предопределена описанными выше изменениями прочих параметров данного этапа жизненного цикла, т.е. увеличением продолжительности, усилением возвратности и вынужденной нелинейностью движения к намеченной жизненной цели.
Подводя итоги, Серракант подчеркивает, что его основные гипотезы относительно влияния экономического кризиса на характер жизненных траекторий молодежи на юге Испании нашли подтверждение. Режим семейственности оказался более мощным фактором их формирования и, отчасти, трансформации, чем общеевропейские тренды позднего модерна. Неблагоприятная экономическая ситуация на рынке труда и слабая поддержка молодежи со стороны государства заставляют ее отложить на неопределенное время реализацию своих жизненных планов и амбиций в качестве взрослых членов общества и попытаться накопить необходимые для этого ресурсы (образовательные, экономические, социальные), оставаясь под кровом родителей. «Ожидание в родительском доме», таким образом, является сегодня самой распространенной стратегией взросления в Каталонии, заключает П. Серракант [с. 52].
Е.В. Якимова
2016.03.005. УИЛЛГИНГ К., КИНТЕРО Г., ЛИЛЛИОТ Э. «БУДТО БЬЕШЬСЯ ОБ СТЕНУ»: МОЛОДЕЖЬ О СКУКЕ, ПРОБЛЕМНОМ ПОВЕДЕНИИ И ПРАКТИКАХ УПОТРЕБЛЕНИЯ НАРКОТИКОВ В СЕЛЬСКИХ РАЙОНАХ ШТАТА НЬЮ-МЕКСИКО. WILLGING C., QUINTERO G., LILLIOTT E. Hitting the wall: Youth perspectives on boredom, trouble and drug use dynamics in rural New Mexico // Youth a. society. - Thousand Oaks (CA), 2014. - Vol. 46, N 1. - P. 3-29.
Ключевые слова: молодежь; наркотики; скука; экономика.
Статья Кэтлин Уиллгинг, Элизабет Лиллиот (Тихоокеанский институт исследований и оценки, г. Альбукерке, шт. Нью-Мексико,
