CC BY
76
2016.01.052-053. МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ И ИСЛАМ В ЕВРОПЕ. (Сводный реферат).
2016.01.052. BOTICHER A. Germany is in great need of a meaningful discussion about Islamophobia // London school of economics and political science. - 15.09.2015. - Mode of access: http://blogs.lse.ac. uk/europpblog/2015/09/15/germany-is-in-great-need-of-a-meaningful-discussion-about-islamophobia/
2016.01.053. Immigration and Islam in Europe // Euro-Islam info. News and analysis on Islam in Europe and North America. - 2015. - Mode of access: http://www.euro-islam.info/key-issues/immigration/
Ключевые слова: Евросоюз; миграция населения; мульти-культурализм; исламофобия; экстремизм; радикализм.
Больше всего мусульман в Европе (4,5 млн человек) проживают во Франции. В Германии их меньше - 3 млн человек, в Великобритании - 1,5 млн, в Нидерландах и Италии - более 0,5 млн человек (053). В дополнение к лидерству по численности мусульман Франция выделяется и самым высоким процентом жителей, исповедующих ислам, по отношению к населению страны в целом -8%. Численность мусульман в таких европейских странах, как Германия, Австрия, Швеция, Греция, Швейцария, составляет примерно 4% всего населения страны. В Италии их насчитывается 600 тыс. чел, т.е. менее 2% от населения страны (053).
Развитие мусульманских диапор в различных европейских странах имеет свою специфику, обусловленную социально-экономическими, этническими и историческими факторами. Вместе с тем подавляющее большинство исповедующих ислам объединяют общие корни - страны исхода. Так, на иммигрантов из Марокко приходится большая часть мусульманского населения Франции, Бельгии, Нидерландов и Испании. Наряду с этим во Франции проживает значительное количество иммигрантов алжирского происхождения. Турки составляют 70% мусульман Германии и 33% мусульман Австрии. Большинство мусульман Великобритании иммигрировали из стран Южной Азии, в Греции преобладают албанцы.
В ряде европейских стран катализатором активной иммиграции стал рост спроса на рабочую силу в 60-70-е годы прошлого века. В Германии, например, большая часть турецких мусульман
прибыли в страну в 1960-е годы в связи с острой нехваткой здесь рабочей силы. И хотя первоначально предполагалось, что турецкие мигранты покинут Германию после завершения своей трудовой деятельности, половина из них осталась, и более того, вызвала свои семьи из страны происхождения. Эта тенденция характерна также и для многих других стран Западной Европы.
Большинство мусульман, иммигрировавших в Европу, заполнили низкоквалифицированные рабочие места, что усилило процесс их социально-экономической маргинализации. В отличие от коренного населения мигранты имеют более низкий уровень занятости и образования.
В дополнение к иммиграции по экономическим причинам ряд европейских стран, таких как Великобритания, стали принимать и тех, кто ищет политическое убежище, что резко увеличило миграционные потоки в страны ЕС. Из-за резкого увеличения численности мигрантов, усиления скептического отношения к идеологии мультикультурализма, потенциальной угрозы терроризма и радикального экстремизма серьезной проблемой в отдельных европейских странах стал вопрос о нелегальной миграции. В результате во многих странах возникла необходимость ужесточения миграционной политики. Так, Бельгия и Нидерланды, характеризующиеся наиболее либеральной политикой в области миграции, были вынуждены реформировать соответствующее законодательство. Примером ужесточения иммиграционной политики служит принятие в 2004 г. в Нидерландах закона, согласно которому мигрант, проживающий в стране, имеет право пригласить члена своей семьи из страны исхода не с 18, а с 24 лет и при условии, что его заработок равен не менее 120% от установленного законом минимального уровня заработной платы (053).
В последние годы в Германии также наметилась тенденция к более строгому подходу к регулированию иммиграции. Так, в 2004 г. здесь был принят Закон об иммиграции (Zuwanderungsgesetz), который ограничивает прием новых мигрантов и разрешает только временную миграцию.
После ряда терактов Франция также перешла к более ограничительной политике по отношению к мигрантам, обвиняя в этом исламских радикалов. Так, бывший президент Франции Н. Саркози заявил, что иммигранты должны «научиться уважать страну и при-
нять французские законы, даже если они их не понимают». Он призвал к «селективной иммиграции» и подчеркнул, что мигранты должны выучить французский язык, смириться с политической карикатурой и т.п. В октябре 2007 г. был принят Закон об иммиграции, предусматривающий, в частности, проведение ДНК-тестов для подтверждения родства мигрантов, языковые экзамены, доказательства способности мигрантов зарабатывать себе на жизнь, хотя бы на минимальном уровне (053).
В Испании также были ужесточены правила миграции за счет принятия более эффективных процедур депортации, предоставления силам безопасности права доступа в муниципальные регистры и ограничения прав на воссоединение семей иммигрантов.
Бельгия исторически проводила относительно либеральную политику в отношении предоставления убежища, что позволяло иностранцам легко получать гражданство и работу. В настоящее время соответствующие процедуры становятся все более строгими. Ужесточение касается, прежде всего, требований в отношении минимальных доходов, владения языком и продолжительности нахождения в стране.
В Нидерландах после принятия в 2000 г. Закона об иностранцах, который внес изменения в порядок предоставления убежища иностранным гражданам, значительно сократилось количество получивших статус беженца. В настоящее время численность иностранцев, получивших статус беженца, составляет лишь 25% от аналогичного показателя конца 1990-х годов.
Даже в Великобритании, которая принимает наибольшее количество мигрантов по сравнению с другими странами ЕС, были приняты меры по ограничению финансовой поддержки лиц, претендующих на получение убежища в стране. Закон о гражданстве, принятый в 2006 г., как и ряд других нормативных документов, принятых недавно, предусматривает возможность отказа в финансовой помощи лицам, ищущим убежища, если они не обратились в официальные органы в течение трех дней после приезда.
Таким образом, основной тенденцией в Западной Европе становится все более негативное отношение к мусульманским мигрантам, о чем свидетельствует ужесточение иммиграционной политики, усиление антииммиграционной риторики и селективного подхода к предоставлению статуса беженца.
Интеграционная политика в ряде стран Западной Европы, особенно в Нидерландах и Великобритании, была основана на идеологии мультикультурализма. Концепция «поликультурного общества» была первоначально сосредоточена на идее «компромисса, взаимозависимости и универсализма», которые способствуют формированию своего рода «межкультурного сообщества». Но с ростом количества мигрантов и проблем по их социальной интеграции идеалы мультикультурализма пережили так называемый «провал», который и привел к последующим изменениям в подходах к интеграции мигрантов.
Очевидный отказ мусульман от интеграции в европейское общество способствовал росту критики идеи мультикультурализма. Акты насилия с участием мусульманских мигрантов послужили основой для подтверждения опасений, что они вряд ли смогут соответствовать понятию «национального гражданина». В дополнение к этому в обществе стало распространяться убеждение, что мусульманские меньшинства имеют право сохранять свою собственную культуру и, более того, развивать свои собственные моральные, религиозные и политические идеи, что наносит ущерб национальной культуре и нарушает целостность этноса страны.
Критика идеи мультикультурализма обострилась после взрыва поездов в Лондоне в 2005 г., который осуществили «доморощенные бомбисты». Этот теракт поставил под сомнение саму возможность культурных различий между жителями страны. Утвердилось мнение, что мусульмане должны стать своего рода «особыми британскими гражданами».
В Нидерландах правительство поддерживало идеи мульти-культурализма до середины 1980-х годов. Позднее в условиях усиления напряженности в обществе из-за притока иммигрантов многие политики начали выходить за рамки политической корректности и открыто критиковать ислам (Гарт Вильдерс, Пим Фортуине). Поддерживая распространявшиеся настроения, правительство Нидерландов с начала 1990-х годов разрабатывало законы, направленные не на реализацию идей мультикультурализма, а на ограниченную ассимиляцию мигрантов в общество и приобщение их к голландской культуре.
Так, в 1998 г. был принят «Закон об интеграции для вновь прибывших» (Integration of Newcomers Act (INA) в целях содейст-
вия ускоренной интеграции новых иммигрантов в общество. Однако в 2006 г. этот закон был изменен, и на первый план вышла идея о том, что голландские культурно-нравственные ценности отличаются от тех, которые приняты у мигрантов. В частности, в новой редакции закона указывалось, что насилие, женское обрезание и «кровные» убийства не допускаются в Нидерландах.
Недовольство идеями мультикультурализма распространилось также и на другие страны ЕС, в частности на Германию, где давний консенсус относительно политики мультикультурализма был поставлен под сомнение. Подход к интеграции мигрантов был ужесточен: в частности, с 2005 г. стало обязательным для всех мигрантов проходить обучение на специальных курсах по интеграции, где они получают знания в целом об истории Германии, ее государственной системе и изучают немецкий язык.
Характерным примером более жесткого отношения к мусульманской иммиграции является то, что бельгийская партия «Фламандский интерес», которая имеет широкую поддержку среди населения страны, рассматривает иммиграцию как угрозу для фламандской культуры со стороны исламского радикализма. О реальности такой угрозы свидетельствует рост числа мечетей и государственного финансирования мусульманских организаций. Партия настаивает на необходимости ассимиляции мигрантов-мусульман в рамках западных ценностей, полагая, что ислам несовместим с демократией и что мусульманам следует выбирать между ней и исламской религией.
Во Франции, в отличие от Германии и Нидерландов, понятие «мультикультурализм» исторически имело оскорбительное значение. Фундаментальным принципом французской политической системы является непризнание значения культурных или этнических различий своих граждан, полагают авторы (053). Но даже в такой стране трудности интеграции мусульманского меньшинства привели к отказу от традиционного подхода в пользу плюралистического взгляда на существующие различия. Учреждение государством в 2003 г. Совета мусульман (Muslim council) и создание в 2006 г. министерства равных возможностей (ministry of equal opportunities) свидетельствовали о новой попытке интегрировать мигрантов в общество.
Несмотря на многие различия между странами Европы в вопросах интеграции мигрантов, объединяющим их фактором стал теракт 9 сентября 2001 г. в США, который оказал значительное влияние на внутреннюю политику и законодательство в области иммиграционной политики всех европейских государств. Лозунг «Борьба с терроризмом» был использован в большей части иммиграционного законодательства, направленного, прежде всего, против исламского экстремизма.
Сразу после событий в США (в ноябре 2001 г.) во Франции был принят закон о безопасности, предусматривающий различные методы борьбы с терроризмом, в частности, он позволяет осуществлять телефонную прослушку, требовать финансовые документы, проверять электронную почту, а также транспортные и почтовые документы. Вслед за Францией аналогичные законодательные акты приняли и другие европейские страны, в том числе Великобритания и Германия. Согласно закону о безопасности Великобритании властям было предоставлено право задерживать на неопределенный срок иностранных граждан, вызывающих подозрения, и осуществлять их депортацию в страну исхода. В Испании после теракта в США было зафиксировано резкое увеличение численности высланных из страны граждан, не имевших ранее проблем с властями. Эти действия осуществлялись в рамках «эффективных антитеррористических стратегий».
В то время как общественность Германии оказывала поддержку мигрантам во время последнего наплыва беженцев с Ближнего Востока, в стране наблюдался рост антииммиграционных и антимусульманских демонстраций, организованных группой «Пе-гида» (PEGIDA). В связи с этим, утверждает А. Ботичер, проблема нарастающей исламофобии должна стать объектом научных исследований и открытых дискуссий в Германии (052).
В декабре 2014 г. небольшая группа из 12 человек, настроенных против мусульманских иммигрантов и ведущих немецких политиков, основала организацию Европейские патриоты (Patriotic Europeans), целью которой стала борьба против исламизации Запада. В течение короткого времени организация привлекла десятки тысяч демонстрантов в Дрездене, Лейпциге и других городах Германии. Это движение было основано в знак протеста против насильственных действий исламских экстремистов, принимавших
участие в беспорядках и нападениях на полицейских и критически настроенных граждан. «Пегида» организовывала митинги каждый понедельник, подобно знаменитым митингам конца 1980-х годов, направленных против просоветского режима Германской Демократической Республики. Поступая таким образом, «Пегида» пыталась придать себе образ «истинных демократов».
После теракта в редакции еженедельника «Charlie Hebdo» в Париже движение достигло своего пика и привлекло 25 тыс. демонстрантов в январе 2015 г. Концепция исламофибии до конца не признана в Германии, хотя в определенных академических кругах отмечается «популистский успех» движения «Пегида», которое регулярно привлекает к участию в своих маршах более 10 тыс. участников. Политическая элита признала это движение «возмущенных граждан» (Wutburger), и в дальнейшем идеология исламофо-бии стала предметом широких обсуждений, в ходе которых участники маршей характеризовались как «нормальные люди», а не «нацисты». Политическая элита утверждала, что основные методы борьбы, используемые этим экстремистским движением, были просто неправильно поняты.
В целях противодействия движению «Пегида» организовывались концерты и шествия, причем участников этого движения приглашали присоединяться к мероприятиям. В результате ритуал ходить на демонстрации по понедельникам, в конце концов, был разрушен альтернативными мероприятиями.
Концепция исламофобии еще не разработана и часто это понятие рассматривается как неологизм. Тем не менее немецкое общество остро нуждается в обсуждении сущности «мусульманобо-язни» (Muslimangst). По мнению автора, начинать следует с анализа основных аргументов «воинствующей демократии» и ценностей прав человека. Это означает, во-первых, что не должно быть никакой свободы для врагов свободы; во-вторых, нарушения прав человека являются угрозой для всего человечества в целом; в-третьих, жертвы нарушений прав человека должны постоянно находиться в поле нашего внимания.
Концепция «воинствующей демократии» позволяет защитить либеральную демократию и ее основополагающие ценности, общепринятые на международном уровне, такие как свобода слова, свобода вероисповедания и соблюдение прав человека. Обсуждение
этой концепции часто критикуют, ссылаясь на существование мусульманского антисемитизма. При этом сторонники точки зрения, что исламофобия является формой расизма и ксенофобии, обычно также признают существование антисемитизма. Однако иной позиции придерживаются другие участники этой дискуссии, которые часто склонны игнорировать вспышки ненависти по отношению к мусульманам.
Исламофобия становится формой обобщенного образа мусульман; она оправдывает агрессию против мусульман, и поэтому ее следует рассматривать как экстремистскую идеологию, считает А. Ботичер (052). Сторонники этой идеологии экстремисты, но не радикалы. Радикальные взгляды находятся где-то в пограничных зонах демократического консенсуса, а экстремистские - за его пределами. Хотя смысл радикализма и экстремизма совпадает в определенной степени, эти понятия не следует отождествлять.
Столкнувшись с радикализмом, демократическая система показала способность абсорбировать радикальные требования путем выхода на разумные компромиссные соглашения, сохраняя при этом приверженность требованиям в области прав человека.
Б.Г. Ивановский
2016.01.054-056. СИСТЕМА МЕДИЦИНСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ США. (Сводный реферат).
2016.01.054. The impact of market size and composition on health insurance premiums: Evidence from the first year of the Affordable care act / Dickstein M.J., Duggan M., Orsini J., Tebaldi P. // American econ. rev. - 2015. - Vol. 105, N 5. - P. 120-125.
2016.01.055. GAYNOR M., HO K., TOWN R.J. The industrial organization of health-care markets // J. of econ. literature. - 2015. - Vol. 53, N 2. - P. 235-284. - Mode of access: https://www.aeaweb.org/articles. php?doi=10.1257/jel.53.2.235
2016.01.056. Kaiser Family Foundation. - Mode of access: http://kff. org/health-reform/
Ключевые слова: США; реформа здравоохранения; медицинское страхование; фармацевтическая промышленность; цены на лекарства.
Здравоохранение представляет собой гигантскую отрасль экономики США. В 2011 г. на него приходилось 18% ВВП (2,7 трлн
