CC BY
109
предполагаемая сумма гранта составляет 100 тыс. фунтов, на уровне сумм гуманитарной помощи странам, пострадавшим от наполеоновской агрессии, вотированной Парламентом в двух предыдущих случаях (100 тыс. фунтов для Португалии в 1811 г. и 200 тыс. фунтов для России в 1813 г.) (с. 196).
После дебатов противников и сторонников гранта (автор приводит их аргументы) решение было принято единодушно в Палате общин и поддержано в Палате лордов.
В заключение автор отмечает, что литература о так называемом «мире некоммерческих организаций» или «Глобальном гражданском обществе» нередко описывает движение против рабства как образцовый случай в истории, как начальный пункт образования сети, которая становится возрастающей силой в мировой политике в ХХ в. В отличие от аболиционизма транснациональная гуманитарная помощь, которая предшествовала Красному Кресту, практически неизвестна. В статье автор стремился показать, что в начале XIX в. оба эти движения сочетались с элементами евангельского учения, которое не зависело ни от национальных или имперских, ни от религиозных границ. Моральный капитал, приобретенный движением за отмену рабства, использовался развивающимся гражданским обществом и в других случаях, требовавших гуманитарного вмешательства.
Т.М. Фадеева
2016.01.019-020. ИСТОРИЯ НАЦИСТСКОГО РЕЙХА И ЕГО КРАХА. ВОСПРИЯТИЕ НАЦИСТСКОГО РЕЖИМА СОВРЕМЕННЫМИ НЕМЦАМИ. (Сводный реферат).
2016.01.019. БОРОЗНЯК А.И. Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины ХХ и начала ХХ1 века. - М.: РОССПЭН, 2014. - 342 с.
2016.01.020. БУХАНОВ В.А. «Новый порядок» в Европе и его крах (1933-1945). - Екатеринбург: Изд-во Екатеринбургского ун-та, 2013. - 466 с.
Ключевые слова: нацистский рейх; история; восприятие современными немцами.
Исследования по истории нацистского режима в Германии появлялись и продолжают появляться в большом количестве в разных странах, а не только в самой Германии.
Издание монографии германиста, док. ист. н., профессора Уральского государственного университета В.А. Буханова (19481995), подготовленное после его кончины его коллегами, было приурочено к 65-летию автора и 100-летию со дня рождения его учителя, основателя уральской школы международников профессора И.Н. Чемпалова (020). Монография состоит из двух частей (книг). Первая книга (хронологически охватывающая 1933-1939 гг.) состоит из следующих глав: «Идеологические и внешнеполитические основания нацистского европеизма», «Формирование европейской концепции "империи" Розенберга», «Переход розенбер-говской "империи" к политике "сознательного европеизма"». Книгу завершает авторское заключение. Вторая книга (1939-1945) состоит из двух больших глав «На пути к "новому европейскому порядку" (сентябрь 1939 - ноябрь 1942)», «Провал нацистских планов преобразования Европы (ноябрь 1942 - май 1945)», авторского заключения, а также разделов: «Библиографические ссылки и примечания» (020, с. 401-456), «Основные даты жизни и деятельности В.А. Буханова» (020 с. 457), «Список основных научных трудов В.А. Буханова» (020, с. 458-459).
Предисловие к монографии написал профессор УрГУ В.И. Михайленко, послесловие - профессор Липецкого государственного педагогического университета А. И. Борозняк. Оба они работали в УрГУ вместе с рано ушедшим из жизни, исследователем истории Германии В.А. Бухановым. Все же историк успел завершить свой «главный научный труд, обращенный к идеологии и практике германского национал-социализма» (020, с. 5).
На эту тему «написаны монбланы книг в отечественной и зарубежной историографии», пишет В.И. Михайленко, задаваясь вопросом об особенностях «бухановского» подхода к интерпретации данных исторических фактов: «В отличие от многих исследователей, В.А. Буханов рассматривал национал-социалистический1 феномен в контексте европейского и мирового цивилизационных процессов, как специфически германскую реакцию на вызов мас-совизации общества. Во взаимоотношениях между властью и обществом он пытался понять истинные причины установления кон-
1 Именно так обозначается в изданной монографии то, что прежде в отечественной литературе по традиции советских времен квалифицировалось как «национал-социалистский». - Прим. реф.
сенсуса между нацистской властью и большинством общества... Его понимание тоталитарного общества выходило за рамки известного противопоставления тоталитаризма и демократии» (020, с. 5).
В.А. Буханов пытался постичь «притягательную силу нацизма», выступал «против карикатурных штампов в оценке национал-социалистической идеологии», которая, по его мнению, требовала серьезного научного анализа. Он считал, что «национал-социалистическому движению удалось вобрать в себя элементы различных идейно-политических течений»: «консерватизма, либерализма, даже социализма». Проблема социальной справедливости «была поставлена очень остро именно национал-социалистами». «В результате получилась не эклектика, а очень любопытная тщательно продуманная философия, которая звала к новой свободе, опять же возвращаясь к этому под лозунгом нового порядка, реорганизации» (020, с. 6). «Многим в ХХ в., и не только нацистам, казалось, что представительное парламентское правление вступало в противоречие с выражением всеобщей народной воли» (там же).
Уходящий ХХ век войдет в историю как век разработки и попыток реализации масштабных проектов мирового переустройства: это Коммунистический Интернационал, либеральный глобализм и национал-социалистический порядок, продолжает В.И. Ми-хайленко. В.А. Буханов, пожалуй, единственный российский историк, попытавшийся заглянуть в научную лабораторию нацистских идеологов. В центре его внимания оказалось одно из самых влиятельных подразделений - «служба Розенберга». Как отмечал сам В. А. Буханов, его интересовал процесс принятия решений, истоки, содержание и последствия разногласий в нацистском руководстве по вопросам осуществления «европейской политики». «В центре исследований В.А. Буханова оказалась эволюция европейской политической стратегии германского нацизма в 1933-1945 гг.» (020, с. 7).
Как замечает А. И. Борозняк, Буханов, убежденный в неполноте и односторонности привычной для советской историографии жестко идеологизированной схемы, «различал важнейшие теоретические проблемы истории тоталитарной диктатуры», «в их постановке и решении ученый находился на уровне мировой историографии германского фашизма, а нередко и опережал этот уровень» (020, с. 461).
В исследованиях по истории нацистской Германии и Второй мировой войны предпочтение отдается оккупационной политике нацистского рейха, ходу военных действий на фронтах, дипломатии агрессора, его отношениям с союзниками, прежде всего с фашистской Италией и милитаристской Японией, пишет В. А. Буха-нов (020, с. 15). Менее изучены проблемы, связанные с так называемым «новым порядком», который нацизм пытался навязать народам Европы. Взятое в гносеологическом и историко-генети-ческом плане нацистское мировоззрение предстает как продолжение крайне реакционных антигуманистических тенденций предшествующих философских теорий и социальных утопий: мальтузианства, социал-дарвинизма, расизма, географического детерминизма, вошедших в моду в последние десятилетия Х1Х в. Взаимопроникновение и слияние этих антигуманистических направлений означало культивирование благоприятной мировоззренческой почвы, на которой было выращено ядовитое семя национал-социализма (020, с. 15, 20-21).
В.А. Буханов анализирует далее идеи, выдвигавшиеся А. Гитлером, А. Розенбергом, В. Дайцем. Так, Розенберг в книге «Миф ХХ столетия», пытался убедить читателя, что «белая раса» не может удержать своего господствующего положения в мире, предварительно не преобразовав Европу (020, с. 29). Ратуя за «чистоту нордической расы», призванной управлять миром, Гитлер «надеялся на поддержку природы, которая не допустит смешения нордических людей с представителями низших рас - "негром либо славянином", а также с "ферментом декомпозиции" - евреем» (020, с. 41).
Лишь достаточно крупное пространство обеспечит немецкому народу «свободу существования», теоретизировал Гитлер. Поставив в прямую зависимость свободу от пространства, он подал идею, которая нашла прямое выражение в концепции «органической свободы» у Розенберга и Дайца. Хотя из рассуждений фюрера явствовало, что германская раса почувствует себя свободной, только подчинив себе весь мир, он отчетливо сознавал трудности на этом пути - в таком случае против Германии объединились бы все. Поэтому в качестве промежуточной и более реальной цели Гитлер наметил превращение Третьего рейха в мировую державу, по мощи и размерам сопоставимую с Британской империей, США, СССР
или Францией с ее колониями. Но для этого Германия должна была расшириться, по крайней мере, до пределов Европейского континента (020, с. 43).
Выход виделся в политике захвата новых земель. «Динамичному немецкому народу» следовало проводить политику «германизации земель, пространства». Это означало не просто завоевание чужих территорий, а уничтожение или изгнание местного населения как обязательное условие немецкой колонизации и достижения «органической свободы».
1 апреля 1933 г. газета «Völkischer Beobachter», главным редактором которой был Розенберг, сообщила о создании внешнеполитического бюро НСДАП, которое должно было проводить в жизнь намеченные цели. Его возглавил Розенберг, которому Гитлер после прихода к власти поручил мировоззренческое обучение и воспитание членов партии с целью «прекращения идеологического хаоса» в ее рядах (020, с. 70).
А. Розенберг обратил внимание на два крупных комплекса, отделяющих Западную и Центральную Европу от СССР. Овладеть ими, считал он, задача Германии. Первый комплекс - это образовавшиеся на обломках бывшей Российской империи Финляндия, Эстония, Латвия, Литва. Благодаря своей антисоветской и антикоммунистической позиции «все они вовлечены судьбой в организацию... европейского континента» (020, с. 127). Второй комплекс -Дунайское пространство, где после крушения Австро-Венгрии образовались небольшие самостоятельные государства. «Как и в первом случае, у них тоже существует предопределенная судьбой органическая связь с Германией» (там же).
Поначалу Розенберг и Гитлер предполагали ориентироваться в осуществлении этих планов на создание оси Берлин-Лондон, взамен рейх на первых порах гарантировал бы целостность британской колониальной империи. По мере того, как обстановка на Европейском континенте в результате перевооружения Германии и ее агрессивной внешней политики менялась, Гитлер склонялся больше к другому варианту европейской стратегии, который был сформулирован Риббентропом и стоявшей за ним группой. Не случайно именно Риббентроп подписал антикоминтерновский пакт и соединил его с осью Берлин - Рим. В такой ситуации европейская «кон-
цепция империи» Розенберга была переориентирована еще больше, чем прежде, на Восток (020, с. 134).
В июне-августе 1939 г. Розенберг провел ряд важных встреч и переговоров с зарубежными политиками, а также владельцем «Санди таймс» и других влиятельных английских газет лордом Кемсли, на которых «рассматривался вопрос о том, как не допустить англо-германской войны» (020, с. 197). В отличие от других секретных англо-германских контактов лета 1939 г., в которых с немецкой стороны принимали участие представители Геринга и Риббентропа, переговоры Розенберга с эмиссарами английских консервативных кругов велись с позиций «сознательного европеизма».
16 августа 1939 г. барон фон Ропп посетил Розенберга и заверил его, что министерство авиации Англии и генеральный штаб военно-воздушных сил считают «бессмыслицей, чтобы Англия и Германия оказались ввергнуты из-за Польши в борьбу не на жизнь, а насмерть». Результатом было бы лишь «взаимное уничтожение авиации обеих сторон, а в конце такой войны - гибель всей европейской цивилизации, причем плоды этого пожала бы Россия, так и не применив оружия» (цит. по: 020, с. 198). Но в сложившейся ситуации, добавил он, в случае германо-польского вооруженного конфликта «выступление Англии и Франции последует автоматически» (там же).
Однако ни в коем случае нельзя позволить превратиться вспыхнувшей таким образом войне во взаимное уничтожение (там же). На случай быстрого завершения конфликта, подчеркивал барон, имелась бы возможность прекратить войну, поскольку «из-за государства, прекратившего существование в своем первоначальном виде, ни Британская империя, ни Германия не поставили бы на карту свое собственное существование» (там же). Как видно, заключает В.А. Буханов, ссылаясь на опубликованные советские документы1, барон фон Ропп предлагал по сути план подготовки «второго Мюнхена, на это раз за счет Польши» (там же).
В конце концов, как пишет автор в конце третьей главы, Гитлер принял концепцию «преобразования Европы в империю» Риббентропа. По ней главными союзниками рейха объявлялись Италия
1 СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны (сентябрь 1938 г. -август 1939 г.): Документы и материалы. - М.: Изд-во политической литературы,
1971. - С. 461.
и Япония, а главными противниками - Великобритания, Франция и СССР. По сценарию Гитлера - Риббентропа был осуществлен аншлюс Австрии, подписано Мюнхенское соглашение, оккупирована сначала Судетская область, а затем «остальная часть Чехословакии».
Первый удар было решено нанести на западе, второй - на востоке Европы, против СССР. Чтобы воспрепятствовать успешному завершению переговоров между Англией, Францией и Советским Союзом и изолировать их друг от друга весной-летом 1939 г. нацистская Германия (через Геринга, Риббентропа, Розенберга и др.) поддерживала секретные контакты в столицах западных держав. А 23 августа подписала договор о ненападении с СССР. «Тем самым завершилась эволюция европейской стратегии германского фашизма предвоенных лет» (020, с. 201). По мнению Розен-берга, отмечает автор в заключении первой книги, «не состоявшийся в 1930-е годы англо-германский союз, с одной стороны, и пакт Риббентропа-Молотова - с другой, могли иметь для национал-социализма роковые губительные последствия» (020, с. 204).
В книге второй представленной монографии В.А. Буханов исследует устремления Германии по насаждению гитлеровского «нового порядка» в Европе в 1939-1945 гг. в условиях оккупации немецкими войсками многих европейских стран. Попытки нацистов в конце войны заключить сепаратный мир «закончились провалом, сокрушительный удар по ним нанесли решения Крымской конференции руководителей Великобритании, США и СССР» (020, с. 396). Великая победа антигитлеровской коалиции спасла европейские народы от ужасов гитлеровского «нового порядка», от мрачных перспектив биологического угасания в случае, если бы нацистские представления о «новой Европе» воплотились в жизнь, заключает автор (020, с. 398).
Новая монография известного германиста, док. ист. н., профессора Липецкого государственного педагогического университета А.И. Борозняка (019) посвящена давно исследуемой им теме: вкладу германской исторической науки в дело преодоления нацистского прошлого. Рассматривая этапы эволюции исторического сознания в ГДР и ФРГ, автор фиксирует меняющиеся формы, в которых немецкое общество воспроизводит и оценивает образ гитлеровского тоталитарного режима.
Монография состоит из введения, озаглавленного «Непрошедшее время», восьми глав: «Память или забвение?», «Зубы дракона», «Сломлено глухое, но долгое молчание», «Правда о Холоко-сте, правда о войне», «Спор историков»: причины и последствия», «Германия: quo vadis?», «Я хочу знать всю правду», «В начале нового столетия», и заключения «От "преодоления прошлого" к "культуре памяти"». Книга снабжена Указателем имен (019, с. 345-351).
А. И. Борозняк пытается раскрыть смысл и результаты историографических дискуссий в ФРГ о преодолении нацистского прошлого (Bewältigung der Vergangenheit)1. Данный термин, отмечает автор, прочно вошел в немецкий политический и научный лексикон. «И хотя в этом словосочетании стыдливо отсутствует указание на то, о каком именно прошлом идет речь, каждому немцу ясно: речь идет не об абстрактном далеком «прошлом», но о кровоточащем времени национал-социалистического господства: раны не заживают, а прошлое «не зарастает травой». Речь идет не о пассивном отражении «прошлого», но о факторах, активно воздействующих на настоящее, о степени укорененности этих факторов в социальной психологии, менталитете, политической культуре современных немцев» (019, с. 7).
«Формула "преодоление прошлого" была порождена нравственными чувствами стыда, вины и ответственности за преступления гитлеризма - в одном ряду с понятиями-символами "тоталитарная диктатура", "агрессия", "Холокост", "Освенцим". Постулат о преодолении прошлого стал для нескольких поколений немцев знаком длительного, многопланового, внутренне противоречивого процесса общенационального извлечения уроков из истории Третьего рейха, призывом к моральному очищению, к восприятию и осмыслению правды о фашизме и войне, к выработке иммунитета по отношению к тоталитарной инфекции, любым формам расизма, экспансионизма, агрессивного милитаризма. Преодоление прошлого - категория, имеющая прямое отношение к настоящему и будущему немецкого народа» (019, с. 7-8).
1 В этом отношении данная монография является продолжением его предыдущего исследования. См.: Борозняк А.И. Искупление. Нужен ли России германский опыт преодоления тоталитарного прошлого? - М.: Пик, 1999. - 285 с. -Прим. реф.
На вопрос: «Нужен ли России германский опыт извлечения уроков из нацистского прошлого?» автор отвечает: «Безусловно, да». «Потому что гитлеровцы развязали мировую войну, которая разрубила нашу историю на "до" и "после". Наши потери в этой войне неисчислимы, как и неисчислим наш вклад в дело Великой Победы цивилизации над варварством. Германский опыт необходим России, мучительно преодолевающей наследие сталинского тоталитаризма» (019, с. 8). Германский опыт поучителен для России, потому что переход наших стран от тоталитарных режимов к демократическому устройству - это незаконченные, разорванные в историческом времени и историческом пространстве акты единой планетарной драмы.
Но «уроки Германии пока не запрошены в нашей стране». Достигнутая ценой неисчислимых жертв победа над нацизмом «не стала гарантией генетически приобретенного иммунитета к фашистской инфекции» (019, с. 342). «Еще не произошла встреча немецкого и российского духовных опытов, связанных с войной и тоталитаризмом» (там же). Поэтому, по словам автора, актуально звучат слова Ханны Арендт: «Истина состоит в том, что цена тоталитарного правления была столь высока, что ни Германия, ни Россия еще не оплатили ее в полной мере» (там же).
Касаясь немецкой историографии, трактующей нацистский период истории Германии, автор напоминает, что уже в 1946 г. вышел труд классика и патриарха немецкой исторической науки Фридриха Майнеке (1862-1954) «Германская катастрофа». Он выступил как бескомпромиссный противник и обвинитель нацистского режима. В годы правления нацистов Майнеке был отстранен гитлеровцами от преподавательской и редакторской деятельности. Третий рейх, по его оценке, явился «величайшим несчастьем для Германии». Он нес в себе «угрозу вырождения немцев». Майнеке, пишет Борозняк, дал предельно трезвые, реалистические оценки социальной сущности гитлеровской диктатуры. По мнению немецкого историка, именно крупные промышленники и финансисты содействовали становлению Третьего рейха и были воплощением «зловонного пруссачества и милитаризма». Виновата, по его мнению, была и прусско-германская милитаристская каста и «экстремистские политики крупной буржуазии» (019, с. 25).
Обращаясь к Нюрнбергскому процессу и последующим судам, проведенным американцами, автор замечает, что денацификация была попыткой одним ударом покончить с нацизмом. В советской оккупационной зоне военных преступников достаточно быстро арестовали и предали суду, но в 1948 г. меры по денацификации были поспешно объявлены завершенными. В западных зонах процедуры нацистской чистки нередко превращались в фарс, многие преступники уходили от возмездия. Канцлер К. Аденауэр однажды назвал антифашистскую чистку источником «множества бед и несчастий». «Процессы против нацистских военных преступников» в ФРГ «прекратились, так, по существу, и не начавшись» (019, с. 37).
В 1950-е годы в ФРГ в широкий научный оборот вошла теоретическая концепция тоталитаризма. Были переведены с английского книги Х. Арендт «Истоки тоталитаризма» и К. Фридриха и З. Бжезинского «Тоталитарная диктатура и автократия». Западногерманские исследователи применительно к тематике Третьего рейха использовали этот инструментарий более пяти десятилетий. Сначала теоретическая конструкция тоталитаризма сыграла позитивную роль (019, с. 49). После выхода в свет в 1955 г. фундаментального труда К.Д. Брахера «Распад Веймарской республики»1, вызвавшего острую полемику среди историков, стало очевидным, что концепция тоталитаризма не может претендовать на всеобъемлющее объяснение тоталитарного феномена (019, с. 50).
В 1960-е годы наиболее заметным явлением стала травля западногерманского историка Фрица Фишера его коллегами по историческому цеху. Он издал в 1962 г. свою нашумевшую книгу «Рывок к мировому господству»2. В ней признавалась вина Германии за развязывание Первой мировой войны. Как следствие в западногерманском обществе вспыхнула острейшая полемика, хотя и, как писал сам Фишер, проблема взаимосвязи агрессивности политики вильгельмовской империи и нацистского режима «была обозначена лишь в одной фразе предисловия и в одном пассаже в конце книги» (019, с. 78). Под прямым воздействием «контроверзы Фишера» в историографии ФРГ стал активно обсуждаться вопрос о месте на-
1 Bracher K.D. Die Auflösung der Weimarer Republik. Eine Studie zum Problem des Machtverfalls in der Demokratie. - Stuttgart: Ring-Verlag, [1955].
2
Fischer F. Griff nach der Weltmacht: Die Kriegszielpolitik d. kaiserl. Deutschland 1914/18. - Düsseldorf: Droste, 1961. - 896 S.
цистской диктатуры в преемственности германской истории (019, с. 81).
Против течения пошли и такие философы, как К. Ясперс и Т. Адорно. Книга Ясперса 1966 г. «Куда движется Федеративная Республика?»1 вызвала много противоречивых откликов. В ней осуждались «ложь и самообман», забвение прошлого, страх перед полной правдой о времени гитлеровской диктатуры. Все это, по мнению Ясперса, представляло собой большую опасность. Адорно, вынужденный провести период жизни с 1934 г. по 1949 г. в эмиграции, видный представитель Франкфуртской философской школы, также видел опасность того, что в ФРГ существует тенденция «защиты от чувства вины» (019, с. 94). Горькая правда о национал-социализме звучала в произведениях талантливых писателей Г. Бёлля, Р. Хоххута, В. Кёппена, А. Андерша, З. Ленца, Г. Грасса, П. Вайса.
В 1960-е годы в западногерманской историографии резко возрос уровень теоретического осмысления феномена Третьего рейха, пишет далее автор, упоминая в связи с этим труды историков К. Д. Брахера и М. Брошата. «Эрнсту Нольте принадлежала первая в ФРГ научная монография, посвященная сравнительной истории фашистских движений и диктатур в странах Европы "Фашизм в его эпоху"» (019, с. 98). И все же, как констатирует современный немецкий историк Г. Фрай, трактовки нацистской диктатуры были ограничены и касались, прежде всего, происхождения и функционирования политических механизмов (там же). В 1970-е годы развернулась дискуссия, в ней выдвигались и оспаривались тезисы о применимости к истории таких категорий, как «монократия» и «поликратия», «модернизм» и «антимодернизм» (019, с. 125).
В 1979 г. после трансляции по западногерманскому телевидению американского сериала «Холокост» («Всесожжение»), рассказавшего потрясенным немцам о трагедии «окончательного решения еврейского вопроса» в нацистской Германии и оккупированных странах Европы, пробудилась «коллективная совесть западных немцев» (019, с. 133). Едва ли не впервые, по словам Х. Моммзена, граждане ФРГ начали понимать, что «груз национал-
1 См. рус. пер.: Ясперс К. Куда движется ФРГ? Факты. Опасности. Шансы. / Пер. с нем. Гутермана А., Иванова В. - М.: Международные отношения, 1969. -220 с.
социалистического прошлого не сброшен, а исторические последствия "тысячелетнего рейха" не преодолены» (цит. по: 019, с. 133).
Иными путями шло развитие исторической науки в ГДР, «здесь упорно продолжали не замечать» труды К. Д. Брахера, М. Брошата, Г.-А. Якобсена, Г. Моммзена, их считали «псевдолибералами», прибегающими к фальсификации. Партийные кураторы исторической науки ГДР опасались ассоциаций с политическим режимом Третьего рейха (019, с. 143).
Далее автор обращается к нашумевшему и оставившему глубокий след в сознании немецкого общества «спору историков», вспыхнувшему в 1986-1987 гг. Одну из сторон (правой ориентации) представлял Э. Нольте, опубликовавший свои тезисы во «Frankfurter Allgemeine Zeitung». Другую сторону (левой ориентации) представлял философ Ю. Хабермас, ответивший Нольте статьей «Апологетические концепции в германской историографии новейшего времени» в газете «Zeit» (019, с. 161). Нольте утверждал, что Гитлер был всего лишь копией Сталина, а Освенцим -копией ГУЛАГа, Третий рейх был всего лишь чужеродным вкраплением в германскую историю. Хабермас дал «предельно точную и яркую характеристику концепции Нольте», которая позволяет лишить нацистские преступления их исключительности, представив их всего лишь как ответ на угрозу уничтожения (сохраняющуюся и по сей день) со стороны большевиков (019, с. 161-162). У «спора историков» был заключительный аккорд - выход в свет осенью 1987 г. монографии Э. Нольте «Европейская гражданская война». Если за год до этого он «признавал вину нацистского режима (хотя и именовал ее «вторичной), то теперь эта проблематика переносилась в плоскость «континентальной гражданской войны», ответственность за которую раскладывалась (и далеко не поровну) на всех ее участников» (019, с. 163).
Опубликованная в августе 1996 г. в Германии монография американского социолога Д. Гольдхагена «Добровольные подручные Гитлера», в которой обычные немцы, служившие в армии, бывшие охранниками в концлагерях, полицейскими и т.п. - а таких были миллионы - показывались как люди, поддерживавшие нацистский режим и выполнявшие преступные приказы, вызвала «настоящий интеллектуальный шок» и новую широкую дискуссию. Консервативные идеологи, будучи не в силах опровергнуть новые
факты об истреблении еврейского населения, провозгласили, что от труда Гольдхагена исходит опасность распространения в ФРГ настроений «скепсиса и страха», «самообвинений и самоуничтожения» (019, с. 228).
Обращаясь далее уже к ХХ1 в., А.И. Борозняк пишет, что «в наши дни проблематика Третьего рейха остается главной в структуре исторической науки и исторического сознания ФРГ» (019, с. 286). На заключительных страницах книги автор рассказывает о том, что в немецких городах в мостовые уложены таблички с именами проживавших здесь и погибших в нацистских застенках, в основном это отправленные в концлагеря евреи и цыгане (в немецком языке их обозначают как синти и рома. - Реф.). Он повествует о деятельности организаций гражданского общества, поставивших целью собрать и отправить денежные средства оказавшимся в годы нацизма на территории Германии и еще живущим бывшим советским военнопленным и угнанным на принудительные работы советским людям.
Решительный прогресс в преодолении нацистского прошлого в ФРГ, пишет автор в заключении, удалось достичь в пограничной зоне между историческим знанием и массовым историческим сознанием (019, с. 337). Но в нынешнее время «существует зримая опасность отторжения элементов тоталитарного опыта прошлого» (019, с. 340). Исчерпывающее описание «нацистской тоталитарной диктатуры» как объекта познания остается насущной задачей мировой науки, заключает А.И. Борозняк.
В.П. Любин
2016.01.021-022. ЕВРОПЕЙСКИЕ СТРАНЫ В ВОСПРИЯТИИ РУССКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА: НА ПРИМЕРЕ ИТАЛИИ И АНГЛИИ. (Сводный реферат).
2016.01.021. Путешествие в Италию - путешествие в Россию: Сб. статей по материалам итало-российских исторических конференций / Отв. ред. Крупенина Е.В. - М.: Типография ВП-принт, 2014. -272 с.
2016.01.022. КОЗЛОВ С.А. Русские люди об англичанах в Х1Х -начале ХХ века. - М.: Новый Хронограф, 2015. - 239 с.
