CC BY
17
омонимии. Не получившие права на широкое использование языковые единицы не исчезают, а перемещаются в социальные диалекты, что приводит к дальнейшей социальной и стилистической дифференциации языка, приобретая дополнительные смысловые обертоны, т.е. помимо выражения денотативного и сигнификативного значения получает способность передавать разнообразную информацию о говорящем. Автор монографии отмечает, что «важным следствием нормированности английского языка в XVIII-XIX вв. стало усиление иконичности языковых форм» (с. 278). Для практики нормирования английского языка особенно актуальным является сигнификативное понимание иконичности. Точность в выражении мыслей достигалась, по мнению авторов нормативных сочинений, тщательным разграничением синонимов и паронимов, а также отказом от перифраз, метафор, силлогизмов и любых других потенциально двусмысленных выражений.
В «Заключении» автор отмечает, что наибольшее значение для выработки нормативных рекомендаций имел XVIII в., когда деятельность нормализаторов опиралась на философию языка и имела контакты с универсальной грамматикой. В более позднее время, «потеряв философское и эстетическое обоснование, нормативные рекомендации начинают восприниматься как формальные искусственные правила, навязываемые говорящим извне» (с. 321). Однако нормативные сочинения продолжают сохранять свою значимость как социально-культурные маркеры, которые указывают на социальный и образовательный статус говорящих, что, в свою очередь, приводит к все более усугубляющемуся разрыву между нормативным подходом к описанию языка и научным.
М.Б. Раренко
2015.04.034. ПОНСОННЕ М. МЕТАФОРИЧЕСКОЕ И НЕМЕТАФОРИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАИМЕНОВАНИЙ ЧАСТЕЙ ТЕЛА ПРИ ОПИСАНИИ ЭМОЦИЙ В ЯЗЫКЕ ДАЛАБОН: (СЕВЕРНАЯ АВСТРАЛИЯ).
PONSONNET M. Figurative and non-figurative use of body-part words in descriptions of émotions in Dalabon: (Northern Australia) // Intern. j. of lang. a. culture. - 2014. - N 1 (1). - P. 98-130.
Ключевые слова: язык далабон; существительное-соматизм; эмоции; композит; метафора; метонимия.
Автор статьи Майя Понсонне на протяжении нескольких лет занимается изучением языка далабон. В статье приводится следующая краткая справка: язык далабон принадлежит к кунвиньку-ской семье и используется на юго-западе полуострова Арнем-Ленд на севере Австралии. Далабон относится к числу полисинтетических агглютинативных языков и имеет статус языка, находящегося под угрозой исчезновения. По данным автора, число его активных носителей не превышает десяти человек, большинство из которых -женщины пожилого возраста (с. 101).
В данной статье рассматриваются композиты, используемые для обозначения эмоций и имеющие в своем составе существительные, обозначающие части тела (далее - существительные-соматизмы). Во введении к статье автор отмечает, что подобные единицы существуют во многих языках мира. В качестве примеров приводятся английское словосочетание to be heart-broken (букв. «быть с разбитым сердцем») и французское avoir la peur au ventre (букв. «иметь страх в животе»).
Автор указывает, что в языке далабон существительные-соматизмы используются как в метафорической, так и в простой описательной функции, в зависимости от того, является ли телесная реакция на эмоцию наблюдаемой. Примером ненаблюдаемой телесной реакции является повышение артериального давления под воздействием страха, которое воспринимается только самим экспе-риенцером, но не наблюдается извне. Видимой телесной реакцией является покраснение лица, когда человек испытывает стыд.
Другим аспектом взаимоотношений между эмоциями и телом является поведение. Эмоции вызывают осознанные либо неосознанные поведенческие реакции, включающие телесные позы, выражение лица, речь и т.д. Эти поведенческие реакции зачастую являются главным или единственным ключом к пониманию эмоций, испытываемых другим человеком.
В языке далабон для описания ненаблюдаемых телесных реакций широко используются существительные, обозначающие невидимые внутренние части тела (органы). Например, композит ngerh-no («сердце / дыхание» + «находиться высоко») используется для обозначения состояния влюбленности. Такое употребление ав-
тор называет метафорическим или метонимическим. При описании наблюдаемых телесных реакций используются названия наблюдаемых частей тела. Например, композит ¡ащи-утп-шип («рука / пальцы» + «быть / становиться злым») используется для описания человека, активно жестикулирующего в состоянии гнева. Как отмечает автор, у некоторых композитов такого типа наблюдается семантический сдвиг, при котором у существительных развивается значение эмоционального состояния, что приводит в дальнейшем к прочным семантическим ассоциациям между наименованиями частей тела и эмоциями.
По определению автора, «эмоциональные лексемы» обозначают психические состояния, которые не относятся ни к числу ощущений (таких как голод или боль), ни к суждениям (например, знанию или полаганию) (с. 102). Примерами эмоций автор считает гнев, грусть, любовь и ностальгию.
По наблюдениям автора, эмотивный лексикон в языке дала-бон довольно богат и насчитывает порядка 160 лексем. Из них более 130 являются композитами, а 120 имеют структуру существительное + предикат, в которой существительное обозначает часть тела (видимую или внутреннюю) либо абстрактную характеристику человека (например, уоШ-по «чувства»). Автор приводит следующие примеры: 1) композит с существительным, обозначающим видимую часть тела (<а1и-уег (ти) - «рот» + «избегать общения, испытывая страх перед другими», «стыд»; значение: «быть слишком стеснительным, чтобы говорить»); 2) композит с существительным, обозначающим внутренний орган (ngerh-waddi - «сердце» + «быть расположенным высоко»; значение: «чувствовать сильную любовь»); 3) композит с абстрактным атрибутом (уоШ-<иккаггип - «бодрость духа, чувства» + «делать», «связывать»; значение: - «чувствовать беспокойство, быть в угнетенном состоянии») (с. 103). Эти композиты, как подчеркивает автор, являются лексикализованными, поскольку их общий смысл не выводится из значения отдельных компонентов.
В языке далабон в состав вербальных композитов часто включаются инкорпорированные существительные. Синтаксическое инкорпорирование существительных определяется автором как особый тип конструкций, в которых аргумент глагола выражен внутри глагола (с формированием морфологического комплекса), а
не за его пределами. В английском языке аналогом такой конструкции могла бы послужить единица I cake-eat («я» + «торт» + «есть»). В языке далабон инкорпорированные существительные выражают либо абсолютивный аргумент, либо часть абсолютивного аргумента. Последнее происходит тогда, когда инкорпорированное существительное обозначает часть тела либо свойство человека, т.е. является существительным номинального подкласса «часть живого существа»: nga-h-dengu-berderde-mu «У меня болят ступни» («Я испытываю боль от ступней», букв. «Я ступни болеть»).
В языке далабон композиты, имеющие структуру существительное + глагол, бывают двух типов: конструкции с инкорпорированными существительными и лексикализованные композиты. При инкорпорировании существительных возникают комплексы, которые образуются по продуктивной синтаксической модели с соблюдением строгих синтаксических правил. Инкорпорированное существительное должно выражать абсолютивный аргумент либо часть его в том случае, если происходит выдвижение обладателя (как в приведенном выше примере).
Лексикализованные композиты, образованные по модели существительное + глагол, не подчиняются этому правилу. Существительное может относиться к любому аргументу либо ни к одному из них. Конструкции с инкорпорированными существительными отличаются от лексикализованных композитов по нескольким признакам. Один из них заключается в том, допускает ли смысл композита композиционную же интерпретацию, т.е. относится ли инкорпорированное существительное к абсолютивному аргументу. Например, применение этого критерия к анализу композита kurnh-wudj (mu) («место» + «заканчиваться»; значение: «умирать») показывает, что он является лексикализованным композитом. Исходя из смысла композита, инкорпорированное существительное kurnh («место») не может относиться к абсолютивному аргументу.
Автор отмечает наличие неявных случаев. Например, некоторые композиты явно относятся к разряду лексикализованных, исходя из невыводимости их значения из значения составных элементов. Тем не менее они допускают композициональную интерпретацию, основанную на стандартных правилах инкорпорирования существительных. В качестве примера автор приводит композит kangu-yowyow (mu) - «живот» + «течь», значение которо-
го интерпретируется как «хорошо себя чувствовать, быть хорошим». Этот лексикализованный смысл не является композицио-нальным. При интерпретации композита как случая инкорпорирования существительного буквальным значением является «ее живот течет», что является метафорой, в которой ощущения в животе репрезентируют эмоциональное состояние. Один из информантов, описывая ритуал, в котором осуществляется проверка того, насколько хороший характер будет у младенца, приводит следующее описание: Bu¡u ka-h-na-n biyi kirdikird bu¡-ka-h-marnu-kangu-уом>уом> - «Когда она видит людей [мужчин и женщин], она довольна, она добра к ним» (букв. «ее живот течет к ним») (с. 106).
Значительная часть композитов эмоциональной семантики в языке далабон допускает подобные интерпретации на основе ком-позиционального прочтения в соответствии с правилами инкорпорирования существительных. В результате появляются метонимические и метафорические номинации, с помощью которых передается эмоциональное значение. В состав этих номинаций включаются названия частей тела.
Автор приводит таблицу, в которой содержатся композиты, включающие в свой состав названия частей тела. 14 существительных (и дополнительно одна морфема, этимологически восходящая к лексеме «сердце») составляют в итоге 13 частей тела, соотносящихся в языке далабон с эмоциями. Во многих случаях эти сущест-вительные-соматизмы появляются лишь в составе ограниченного числа лексикализованных композитов. Основным исключением является kangu-no («живот»), которое используется в 41 предикативном композите, ^<]по («голова») (10 композитов), ngerh-no («сердце») (6 композитов) и щшШ (этимологически «сердце») (7 композитов).
Среди названий частей тела только два активно используются метафорически и метонимически: kangu («живот») и ngerh («сердце», «дыхание»). Лексема («голова»), использующаяся в 10 композитах, не образует метафор (с. 106).
Наибольшей частотностью при обозначении эмоций обладает существительное kangu («живот»). Такое употребление, как отмечает автор, основано на реальных соматических реакциях. Так, kangu-kurduh (ти) («живот» + «перекрытый» - «ощущать беспокойство») метонимически обозначает состояние тревоги как ощу-
щение «заблокированного» живота, и действительно, при тревоге может возникать ощущение напряженности именно в этой части тела. В таких соматических метонимиях живот репрезентируется как часть тела, которая испытывает эмоциональные реакции и тем самым является локусом эмоций. Примером является kangu-wurdah (mu) («живот» + «испытывать эмоциональные страдания»). От этих метонимий «отпочковывается» (branch off) (c. 108) несколько метафор: kangu-yowyow (mu) («живот» + «течь» - «быть в хорошем настроении, быть хорошим»), kangu-barrh (mu) («живот» + «быть лопнувшим» - «удивляться, испытывать эмоциональный шок»).
Тропы, в которых используется существительное «сердце», также основываются на соматических метонимиях (например, быстрое сердцебиение ассоциируется с озабоченностью), но их количество ограничено. Главной из них является метафора вертикальности (verticality metaphor) (c. 109), где высокое положение сердца на вертикальной оси репрезентирует привязанность, любовь.
На основании количественных данных автор заключает, что культура далабон является абдоминоцентрической (abdominocent-ric) (с. 109), что типично для языков Австралии. Автор отмечает, что выраженным метафорическим и метонимическим потенциалом обладают лишь лексемы «живот» и «сердце», остальные 11 суще-ствительных-соматизмов используются в весьма ограниченном числе композитов.
В числе прочих в статье приводятся следующие примеры: dalu-yer (mu) - «рот» + «избегать контактов из-за страха перед другими»; значение: быть слишком застенчивым, чтобы вступать в разговор;
dolku-ngabbun - «спина» + «давать»; значение: поворачиваться спиной к кому-либо, быть в плохих отношениях с кем-либо;
kodj-murduk - «голова» + «сильный, крепкий»; значение: эмоционально закрытый, быть эгоистичным, отказываться делиться;
kom-munj-wukmurrun - «шея» + значение предикативного компонента не установлено; значение: сглатывать слюну, испытывать сексуальное влечение;
medmo-yer (mu) - «щека» + «избегать контактов из-за страха перед другими»; значение: стесняться попадаться на глаза;
mud-bruk - «волосы на теле» + «сухой»; значение: храбрый, бесстрашный;
mo-wudj (mu) - «кости» + «заканчиваться, умирать»; значение: утрачивать интерес, мотивацию, энергию;
yamarrk-barrun - «зубы» + «кусать себя»; значение: скрипеть зубами, сердиться;
ngurlk-di - «сердце» + «стоять, быть»; значение: испытывать сильную любовь (с. 107-108).
Автор рассматривает композиты, описывающие поведение, обусловленное эмоциями. По ее словам, носители языка далабон часто используют ассоциации между эмоциями и наблюдаемыми поведенческими реакциями. Примером является languyirru-mun: «рука / пальцы» + «быть / становиться сердитым» - «активно жестикулировать в гневе» (букв. «быть сердитым от рук»).
В подобных случаях обычно используются предикаты, которые обозначают как эмоцию, так и связанное с ней поведение (например, yirru-mun «быть /становиться сердитым») либо предикаты, которые обозначают поведение, устойчиво ассоциирующееся с эмоцией (например, redji «улыбаться, смеяться») (с. 110).
Названия видимых частей тела используются в композитах в сочетании с предикатами, одновременно обозначающими эмоцию и связанное с ней поведение. В языке далабон есть несколько предикатов, которые обладают такими семантическими свойствами, например, предикаты с yirru «конфликт, гнев», означающие «быть / становиться сердитым», т.е. чувствовать себя сердитым и вести себя соответственно; yer (mu) «избегать общения, испытывая страх перед другими», который означает смущение или ощущение неловкости, а также связанное с этими эмоциями поведение (например, «убегать» или «прятаться») (с. 110-111). Данная эмоция считается важнейшей «социальной эмоцией» (social emotion) (с. 111), соотносится с английскими концептами стыда, страха, уважения, робости, почтения, скромности и обозначает нежелание становиться объектом всеобщего внимания и подвергаться оцениванию (даже в том случае, если оценка положительна). Данная эмоция действует как социальный регулятор, налагая этикетные ограничения на общение с другими людьми, включая членов семьи и знакомых, а также нежелание общаться с незнакомцами. «Стыд» как осознание себя и страх общаться неподобающим образом играют важнейшую роль в культуре далабон. Предикат, обозначающий данную эмо-
цию, yer (mu), сочетается с названиями девяти различных видимых частей тела, четыре из которых представлены в авторской выборке: berru-yer (mu) - «грудь» + «стыд»; значение: избегать социального взаимодействия;
dalu-yer (mu) - «рот» + «стыд»; значение: быть слишком стеснительным, чтобы разговаривать;
koh-yer (mu) - «глаза / взгляд» + «стыд»; значение: избегать визуального контакта из страха перед другим;
kokmele-yer (mu) - «висок», «щека» + «стыд»; значение: отворачиваться, чтобы избежать чужого взгляда;
mehdu-yer (mu) - «грудь» + «стыд»; значение: стесняться при общении с другими;
mumu-yer (mu) - «глаза» + «стыд»; значение: опускать глаза, чтобы избежать визуального контакта (с потенциальным возлюбленным) (с. 112).
По данным автора, иная картина наблюдается с композитами, в которых название части тела сочетается с предикатом, обозначающим не собственно эмоцию, а поведение, устойчиво ассоциирующееся с ней. К ним относятся run («плакать»), который сочетается с названиями трех видимых частей тела, и redji («улыбаться», «смеяться»), который комбинируется с названиями четырех. В качестве примеров в статье приводятся композиты dalu-redji («рот» + «улыбаться»), dje-redji («нос / ноздри / лицо» + «улыбаться»), milh-redji («лоб» + «улыбаться»), mumu-redji («глаза» + «улыбаться»), каждый из которых означает «выразительно смеяться» (с. 115).
Автор подчеркивает, что в языке далабон глаголы «улыбаться / смеяться» и «плакать» относятся исключительно к сфере поведения и не соотносятся напрямую с эмоциями. Слово redji («улыбаться», «смеяться») может использоваться в просьбе улыбнуться для фотографии либо для того, чтобы описать, как человек смеется, когда его щекочут, но в обоих случаях оно не обозначает эмоций. Аналогичным образом, run («плакать») может обозначать физическую реакцию, вызванную физическими же (не эмоциональными) причинами, такими как боль, например. Когда эти лексемы используются изолированно, они не могут обозначать эмоциональное состояние.
Некоторые видимые части тела устойчиво ассоциируются с эмоциями, что приводит к появлению семантических проекций от
домена «часть тела» к домену «эмоции». Наиболее ярким примером автор считает лексему «глаза». Культура далабон регламентирует степень физической близости между определенными людьми. Так, братьям и сестрам запрещается напрямую обращаться друг к другу либо стоять близко друг к другу. Культура предписывает избегать визуального контакта «глаза в глаза» в среде родственников, независимо от степени родства. В результате прямой взгляд в глаза не считается «нейтральным поведением» (с. 119), а интерпретируется либо как агрессия, либо, что более типично, как предложение вступить в интимную связь. Как следствие, композиты, содержащие существительное «глаза», реализуют значение «сексуальное желание» (mumu-kol (mu) - «глаза» + «притворяться, совращать»; значение: смотреть на кого-то с вожделением, флиртовать) (с. 118).
Схожие процессы наблюдаются в композитах с существительным mud-no («волосы на теле»). Mud ассоциируется со страхом, что основано на метонимии, возникшей в результате осмысления опыта «мурашек по коже» - наблюдаемой физиологической реакции страха. Примерами являются: mud-dokkan («волосы на теле» + «вставать» - мурашки по коже) и mud-bruk («волосы на теле» + «сухой / тихий» - храбрый, бесстрашный) (с. 120).
Автор рассматривает вопрос о том, почему существитель-ные-соматизмы пользуются такой популярностью в культуре далабон при обозначении эмоций. Анализируются два основных фактора: лингвистический и культурный. В качестве лингвистического фактора называется возможность инкорпорирования в композиты существительных-соматизмов, которое иногда носит обязательный характер. Наглядным примером тому служат композиты с существительным ngarrk (mu) («боль»), которое обычно сопровождается существительным, обозначающим ту часть тела, где боль локализуется. Если боль охватывает все тело, в состав композита обязательно включается компонент mo («кости»): nga-h-mo-ngarrk-mu («У меня все болит»).
Касаясь вопроса о культурных факторах, автор высказывает предположение, что высокая частотность существительных-соматизмов при описании эмоциональных состояний объясняется особенностями уклада жизни народности далабон. Люди традиционно живут в стойбищах, проводя большую часть жизни за пределами своих жилищ, а не в них. Они постоянно следят за тем, что
происходит вокруг, и комментируют происходящее, информируя соплеменников о том, что видят. Подробное описание телесного поведения и поз имеет большое значение для адекватного описания ситуации, поскольку наблюдение за людьми осуществляется с некоторого расстояния, а голоса не слышны. Инкорпорирование су-ществительного-соматизма становится естественным языковым приемом, не требующим значительных когнитивных усилий.
А.В. Нагорная
