CC BY
64
ся советского наступления. Уцелевшие его бойцы принимали участие в боях на различных участках советско-германского фронта и даже на территории самой Германии весной 1945 г. Некоторые из них стали гражданами Третьего рейха.
В заключительном очерке описывается судьба военнопленных испанцев. Им пришлось дожидаться своего освобождения дольше, чем пленным немцам, поскольку Испания формально не участвовала во Второй мировой войне и после ее окончания солдаты Голубой дивизии оказались разменной монетой в дипломатических играх. В начале 1950-х годов пленные испанцы несколько раз устраивали акции протеста с требованием отпустить их на родину. Зачинщиками этих выступлений бывали как фалангисты, так и бывшие республиканцы, отказавшиеся принять советское гражданство и интернированные в 1941 г. Всего в советском плену оказались свыше 400 испанцев, около сотни из них погибли. Остальные сумели вернуться домой лишь в 1954 г.
М.М. Минц
2015.04.003. КУЛИЧКИН СП. НА ФРОНТАХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. - М.: Вече, 2014. - 368 с.
Ключевые слова: Первая мировая война; боевые действия; Россия и союзники в Первой и Второй мировых войнах.
В книге СП. Куличкина, состоящей из 16 глав, исследуются предпосылки и ход Первой мировой войны, боевые действия на различных фронтах; взаимодействие России с союзниками по Антанте рассматривается в сопоставлении с событиями на фронтах Второй мировой войны. Сравнивая события Первой и Второй мировых и Великой Отечественной войн, автор подчеркивает, что это были принципиально разные войны по политической, морально-психологической и военной составляющей.
Автор, анализируя основные противоречия, приведшие к Первой мировой войне, считает, что острыми они были лишь между Англией и Германией. Однако их вполне можно было решить мирным путем. Тем не менее в 1914 г. мировые державы и многие другие государства, особенно в Европе, в той или иной степени войну ожидали и по-разному готовились к ней. Впрочем, относи-
лось это в основном к политикам, финансовому, промышленному капиталу и военным.
В России, как и в других странах, готовящихся к войне, не предполагалось переводить промышленность на военное положение. Политики и стратеги считали, что военных запасов, накопленных в мирное время, хватит на всю войну, а потери боевой техники можно будет восполнять за счет текущего производства военных заводов. Не разрабатывалась система подготовки кадров и пополнения личным составом боевых частей на случай длительной войны.
Основная масса обывателей не помышляла о войне. Лишь в Германии народ усиленно воспитывали в ненависти к британцам, французам, русским. Проводя сравнение, автор отмечает, что перед Второй мировой войной никакого благодушия в обывательской среде не было: обыватель в той или иной степени боялся войны, понимал в полной мере все ее ужасы.
В 1914 г. в Англии и Франции внутриполитическая обстановка оставалась стабильной. В Австро-Венгрии она оставляла желать лучшего - сплотить в единую нацию столь разные по менталитету народы на основах Священной Римской империи оказалось невозможным.
Анализируя военную составляющую, автор подчеркивает, что у противоборствующих сторон существовали лишь общие планы стратегического развертывания, глубокой стратегической проработки операций не было (с. 13). Страны Антанты превосходили соперника по всем параметрам, за исключением тяжелой артиллерии. Но германская армия была уже хорошо подготовлена к войне в военно-техническом отношении, поэтому немцы рассчитывали на молниеносную войну на два фронта. Австро-венгерский стратегический план также предполагал ведение войны на два фронта, но австрийская армия из-за весьма слабой боевой подготовки войск просто не в силах была их осуществить. Турция вообще на первых порах не хотела воевать, даже пыталась как-то замириться с Россией, но, подстегиваемая Германией, готовилась к удару по русскому Закавказью и Черноморскому побережью (с. 14). Французы свою стратегию разрабатывали в зависимости от действий немцев. Британия вообще сначала не собиралась участвовать в боевых операциях на сухопутных фронтах, переложив это на союзников - Францию и Россию.
Внутриполитическая ситуация в России сложилась хуже, чем в других странах, участницах будущих событий, даже в Австро-Венгрии, поскольку после революции 1905 г. продолжался раскол общества. Россия, несмотря на сложное политическое и экономическое положение, все-таки сумела на достаточно высоком уровне подготовить армию и флот к войне, но краткосрочной (с. 23). Лишь в 1913 г. была принята большая военная программа, рассчитанная на выполнение к 1917 г. (с. 12). Важно, по мнению автора, иметь в виду, что в России не все забыли уроки Русско-японской войны. Русская военная мысль все-таки оказалась самой провидческой. Военные теоретики писали, что в современных условиях в войне примут участие целые народы, в ней будут задействованы миллионные армии и к войне нужно готовиться не только в смысле «чисто военном, но еще и с точки зрения общественной, политической, и, наконец, в широком хозяйственном отношении». «Победа будет зависеть не только от действия вооруженных сил, но и от общих причин, обусловливающих жизнедеятельность государственных организмов» (цит. по: с. 16). На практике же начались досадные просчеты, показавшие неспособность русских военачальников выше дивизионного звена использовать свои преимущества и недостатки противника, принимать и реализовывать правильные решения, в результате вполне теоретически возможные победы превратились в досадные поражения.
Немцы всегда были сильны своей организацией, командным составом, особенно унтер-офицерским. Хорошо было налажено взаимодействие штабов всех уровней, начиная с Генерального штаба, с войсками. Что касается французской армии, то обучение войск здесь велось на достаточном уровне. А вот тактическая и индивидуальная подготовка личного состава оставляла желать лучшего. Более подготовленными оказались колониальные войска зуавов и марокканцев. Австро-венгерская армия по боевой подготовке оказалась намного слабее армий остальных участников войны. На ее боевых качествах существенно сказывался многонациональный характер армейского контингента.
Командующие фронтами, армиями, корпусами всех противоборствующих стран, за редким исключением, были подготовлены весьма слабо к реалиям современной войны, что и было продемонстрировано уже в первых сражениях мировой войны (с. 21).
Начало войны во всех воюющих странах встретили с энтузиазмом. Обыватели вместо мирного благодушия мгновенно впали в воинственный патриотизм, доходивший иногда до дикости и абсурда. В Берлине и Вене многотысячные толпы громили посольства стран Антанты. То же, с другой стороны, происходило в Париже и Петербурге (с. 28). Однако в России уже тогда проявились первые тревожные симптомы: далеко не все призывники (на 80% -крестьяне) рвались в бой, а главное - они не понимали, за что воюют.
Автор разделяет мнение исследователей, которые считают, что первый период кампании 1914 г. «на Восточном театре прошел со стороны русских под знаком желания выполнить во что бы то ни стало все обязательства перед французами и оттянуть на себя германские силы, совершенно не сообразуясь со степенью готовности своей армии». Союзники так растерялись от первых немецких ударов, что даже одновременное наступление русских в Пруссии и Галиции казалось им недостаточным (с. 34).
Германские войска после блестящих побед в пограничных сражениях на Западном театре военных действий, после захвата Бельгии, стремительного рывка к Парижу, под Марной оказались на грани поражения. Однако победители-союзники не воспользовались ни одним из имеющихся у них шансов для полного разгрома врага (с. 53).
После сражения на Марне операции на Западном фронте носили локальный, ограниченный характер с постепенным замораживанием активных действий с обеих сторон. Именно тогда, считает автор, уже на берегах Марны наметился перелом войны в пользу союзников. «Французы освободились от длившегося без малого 40 лет гипноза германской непобедимости, вновь обрели веру в свои силы. Хорошо себя зарекомендовали и французские военачальники. Выше всех похвал работала Ставка и Генеральный штаб, чего не хватало немцам, да и русской армии» (с. 33).
Оценивая положение СССР перед Великой Отечественной войной, автор пишет, что оно было просто несопоставимо с положением царской России. Несмотря на политическую, экономическую, финансовую зависимость от Запада, Россия 1914 г. выступала равноценным игроком на поле будущих сражений. У России
союзники, плохие или хорошие, были. У СССР в самые трудные годы они имелись только формально.
СССР перед войной в экономическом плане оказался вполне готовым вооружить армию и флот самыми современными видами вооружения и военной техники и располагал достаточными мобилизационными мощностями и квалифицированными кадрами для производства этих образцов. И это, несмотря на то, что уже через несколько месяцев войны более половины этих мощностей оказались на оккупированной врагом территории. Однако Красная армия находилась накануне войны в значительно худшем состоянии по профессиональным критериям. В отличие от России 1914 г., у СССР летом 1941 г. не было хорошо подготовленной армии, но зато советское руководство практически сразу перестроило страну, мобилизовав народ на долгую кровопролитную войну. С первых дней на всю мощь заработала оборонная промышленность, наращивая свои мощности, в том числе и за счет эвакуируемых предприятий. Ничего подобного в России 1914 г. не было и не предполагалось. Советские люди, в отличие от россиян императорской России, сразу поняли, что вопрос стоит не о победе и поражении, а о жизни и смерти народа и государства (с. 51).
К тому же Германия использовала все экономические ресурсы всех захваченных к тому времени стран Европы. Правда, воевали гитлеровские союзники не лучше австро-венгерских войск, отмечается в книге, и Красная армия их била с первых дней войны. В 1914 г. немцы сразу начинали войну основными силами, подготовленными группировками с самыми решительными целями окончательного разгрома Франции, Англии и далее всех их союзников. Теперь, в отличие от 1914 г., первыми объявили войну союзники, а не Германия. Однако в 1939 г. сопротивление немцам на Западе не шло ни в какое сравнение с 1914 г. Именно победа над СССР, подчеркивает автор, являлась главной геополитической задачей, не решив которую, Гитлер не мог и мечтать о мировом господстве.
Важнейшим признаком, характеризующим весь ход Первой мировой войны, считает автор, был тот, что сам исход войны для Германии, с первого и до последнего часа, должен был решаться на Западном театре военных действий, и прежде всего на полях Франции, поэтому практически всегда большая, лучшая часть герман-
ских войск сосредоточивалась там. Там же в первую очередь применялись и отрабатывались новые тактические приемы, способы и средства вооруженной борьбы, вводились в бой новые образцы вооружения и военной техники. Даже в 1915 г., когда Германия сосредоточила основные усилия на разгроме и выводе из войны России, Западный фронт в стратегическом плане оставался главным. Осенью же и зимой 1941 г. фактически вся германская армия с ее лучшими силами воевала на Восточном фронте.
Сам ход боевых действий в Первой и Второй мировых войнах имел принципиальные различия. Начать уже с того, что в 1914 г. боевые действия шли по классическому сценарию предыдущих войн - мобилизация, развертывание основных группировок. Войска противоборствующих сторон находились в одинаковой степени готовности, втягиваясь в бои и сражения постепенно, без паники и потрясений. В 1941 г., считает автор, тяжелейшие поражения и оставление огромной территории оккупантам, учитывая мощь гитлеровских армий, были неизбежны.
Летом 1914 г. российская армия начала боевые действия, и весьма успешно, наступлением по всему фронту. Но и противостояли ей уступающие по силам, далеко не лучшие части германской армии, в том числе ополчение. С австро-венгерской армией был некоторый паритет, но по боевым качествам она много уступала как своим союзникам немцам, так и русской армии.
В 1940 г. боевая подготовка, фронтовой опыт, слаженность и обстрелянность солдат и офицеров вермахта и люфтваффе на порядок превосходили союзников. Гитлеровские генералы и штабы тоже были на высоте, а у союзников уже не было генералов уровня Жоффра. У гитлеровских полководцев не закружилась голова от первых успехов. Они не пошли на Париж, нарушая ранее принятые планы, а сразу устремились к Ла-Маншу, отсекли и прижали к побережью основные силы союзников, а Париж сам потом пал к их ногам (с. 49).
Существенным моментом было и то, что в СССР все руководство вооруженной борьбой, войной в целом сразу было сосредоточено в одном центре. Действующая армия, Генеральный штаб, Министерство обороны - все военные и оборонные структуры работали в унисон по воле единого руководства, и управляемость повышалась день за днем на протяжении всей войны. В царской России о
таком уровне управления можно было только мечтать. По мнению автора, дело было не в личности и способностях того или иного Верховного главнокомандующего, а во всей системе управления войной.
К концу первого года Первой мировой войны практически все ее участники по обе стороны фронтов испытали, хотя и в разной степени, глубокое разочарование. Разочаровался тыл от наплыва миллионов раненых, от возникшей разрухи, тотальной нехватки всего и безрадостных перспектив. Для всех стало очевидным, что был фактически ликвидирован лучший кадровый состав армий. Ощущалась катастрофическая нехватка орудий, пулеметов, винтовок, боеприпасов, практически всех средств ведения и обеспечения боевых действий.
Тем не менее в 1914 г. Россия не испытала и десятой доли того, что пришлось вынести СССР в 1941 г. Тогда, действительно, не отдали и пяди своей земли, воевали на чужой территории в Восточной Пруссии, Галиции. Несмотря на досадные поражения Россия и к концу 1914 г. оставалась на Западе на собственной границе, а на Юге прочно удерживала чужие земли Галиции, Карпатские перевалы. На Кавказе фронт тоже стабилизировался на турецкой территории.
В 1914 г. для Германии уже стал очевидным провал тщательно подготовленного плана молниеносной войны. Но разочарование еще не было глубоким, а немецкий солдат проявил себя храбрым, дисциплинированным бойцом. Немецкие военачальники, командиры в целом умело управляли войсками. Немецкая научная, военно-техническая мысль оставалась лучшей в мире, и военная машина лишь слегка затормозила (с. 57).
События 1915 г., отмечает автор, часто сравнивают с событиями 1942 г. Но отличий, на взгляд автора, все-таки больше. Как ни были тяжелы поражения лета 1915 г., но русские армии отступили довольно организованно, избежали казавшегося неизбежным окружения, нанеся противнику весьма чувствительные контрудары (с. 128). Между тем именно тогда пораженческие настроения охватили все слои русского общества, особенно в тылу.
В 1942 г. на фронте и в тылу советские люди верили в свое руководство, верили в свою победу. Летом 1942 г. СССР имел перед собой несравнимо более сильного противника, прежде всего в
военной составляющей. Немецкие войска все еще превосходили наши практически по всем боевым компонентам - комплектованию, вооружению, организации ведения боя. Этого всего не было в 1915 г. Летом 1942 г. лозунг «Ни шагу назад!» был актуален, жизненно важен для судеб армии и страны. Летом 1915 г. такой лозунг приводил только к ненужным потерям, досадным просчетам командования всех уровней.
Немаловажно, считает автор, иметь в виду и различие в боевом потенциале войск, противостоящих друг другу зимой 1915 г. и зимой 1942 г. В первом случае потенциал русской армии нисколько не уступал немцам, и даже превосходил его. Зимой 1942 г. Красная армия в военном отношении все еще уступала войскам гитлеровской Германии. Поэтому мы не сумели развить победное наступление конца 1941 г., завязли в затяжных, кровопролитных боях.
Но у СССР в начале 1942 г. все-таки имелись преимущества перед Россией образца 1915 г., несмотря на потерю огромной территории. Уровень промышленного производства царской России позволял ей наладить выпуск необходимого армии и флоту вооружения и материальных средств не раньше поздней осени 1915 г. СССР уже к весне 1942 г. фактически обеспечил полноценное производство и снабжение войск вооружением, техникой и боеприпасами (с. 105). Главное же преимущество, на взгляд автора, состояло в морально-политическом состоянии советских людей на фронте и в тылу. Российский солдат в начале 1915 г. так и не понял, зачем он воюет, хотя зимой 1915 г. в солдатской массе патриотизм и готовность к самопожертвованию еще не изжили себя.
Что касается помощи западных союзников - здесь также наблюдались существенные различия. В 1915 г. союзники России предпринимали попытки наступления, в том числе на полях Франции, в Галлиполи, на Итальянском фронте. Летом же 1942 г. Черчилль в Москве прямо заявлял Сталину о невозможности не только открытия второго фронта, но и увеличения объемов поставок так необходимых СССР материальных средств. В 1942 г. СССР продолжал в одиночку сражаться с самым сильным противником.
Автор напоминает, что до сих пор существует устойчивое мнение, что боевые действия на Восточном и Западном фронтах в 1915 г. несопоставимы по масштабам, ожесточенности, результативности. Мировая пресса писала о том, что Русский фронт герои-
чески сражается, а Запад «постыдно наблюдает за этой борьбой». По мнению автора, это не совсем верно, поскольку даже формальной договоренности о координации действий, совместных планах между союзниками так и не появилось к концу 1914 г. Каждый воевал в одиночку в силу своих возможностей и способностей (с. 88). Конечно, полагает автор, для спасения гибнущего союзника можно и должно пойти на значительные жертвы, как делали русские в 1914 г.. Но, во-первых, летом 1914 г. немцы стояли под Парижем и решалась судьба не только кампании, но и всей войны. Для западных руководителей Россия была вынужденным партнером. Россия в 1915 г. нужна была более как сила, отвлекающая на себя германские дивизии, чем полноценный союзник. Они всячески игнорировали, затягивали запросы царского правительства о поставках вооружения, военной техники, боеприпасов: большинство заказов было выполнено на 5-10% (с. 139).
Несмотря на то что страны Антанты, особенно Россия, испытали в 1915 г. ощутимые поражения практически на всех театрах военных действий, потеряли огромные территории, допустили разгром очень важного в стратегическом плане союзника - Сербии, тем не менее Англия и Франция приобрели гораздо больше уверенности в своей окончательной победе, так как их военно-стратегический потенциал неизменно возрастал, тогда как германский падал (с. 150). Именно в конце 1915 г. в Англии и Франции начали поговаривать о возможности победы над Тройственным союзом без помощи России, так как ясно прорисовывались перспективы вступления США в войну на стороне Антанты.
Что касается кампаний на Западном театре военных действий как в 1916, так и в 1943 г., то они трудно сопоставимы. Зимой 1943 г. Красная армия победоносно наступала практически на всех фронтах, успешно проводила такие стратегические операции, о которых зимой 1916 г. не приходилось и мечтать, кроме наступления на Кавказе (с. 171). В 1916 г. на Западе шла настоящая борьба с огромным напряжением сил и средств, с огромными потерями. В 1943 г. основная борьба продолжалась лишь на просторах СССР.
Действия Русской армии летом 1916 г. и Красной армии летом 1943 г. вроде бы можно охарактеризовать как успешные. Однако, полагает автор, сражение на Курской дуге по военно-политическим итогам более значимо, чем Брусиловский прорыв.
Тот, по сути дела, мало чем изменил стратегическую обстановку на русском фронте. Победа же под Курском позволила Красной армии окончательно перехватить стратегическую инициативу. С этого времени гитлеровские войска будут только отступать и терпеть поражения до самой капитуляции в мае 1945 г.
Летние победы 1943 г. значительно сильнее повлияли на ход и исход Второй мировой войны, нежели наши победы на Кавказе и в Галиции летом 1916 г., пишет автор. В 1943 г. союзники по антигитлеровской коалиции вдруг поняли, что СССР способен и без их активного участия добить гитлеровскую Германию, и поспешили начать боевые действия на европейском Западном фронте, в Италии. Сроки окончания войны - вот единственное, что вызывало у них сомнение. Ничего подобного летом 1916 г. даже не мыслилось в Петрограде, Париже или Лондоне.
В 1916 г. русский фронт перестал испытывать острую нехватку в вооружении, боеприпасах, материальных средствах. В действующую армию стало прибывать более подготовленное в профессиональном отношении пополнение. Однако даже блестящие победы на Кавказе, даже Брусиловский прорыв не смогли вдохнуть в действующую армию и тыл, в солдата и обывателя веру в победу над врагом (с. 198).
По материальным признакам, пишет автор, 1917 год обещал широкие, неоспоримые, победные перспективы странам Антанты. Но это не означало, что положение дел в этих странах было безупречным. Обе стороны, и Тройственный союз, и Антанта, испытывали острый недостаток стратегического сырья и продовольствия. Нормальная хозяйственная жизнь давно нарушилась, до 80% промышленности воюющих стран было занято производством средств ведения войны. Рабочих рук не хватало в промышленности и особенно в сельском хозяйстве. Большинство населения воюющих государств просто голодало (с. 222).
Россия, пишет автор, готовилась к кампании 1917 г. в полном соответствии с планами союзного командования, и если бы не революционная катастрофа, то сумела бы провести запланированные операции успешно. К началу 1917 г. действующая армия начала наконец-то получать все необходимое в требуемых для успешного ведения войны количествах. Однако разложение уже коснулось всех без исключения слоев русской армии - от солдат до генералов.
Но главным моментом, сгубившим русскую армию, убежден автор, все-таки был приказ № 1.
Для Антанты, считает автор, конечно, желательно было бы оставить Россию активным союзником - русское пушечное мясо было необходимо на фронтах. Послы союзников в Петрограде продолжали не просить, а требовать от Временного правительства активизации военных действий.
Что касается сравнения событий начала 1917 и 1944 гг., то русская армия уже воевала из-под палки, готовая в любой момент бросить фронт и закончить «проклятую» войну на любых условиях. А Красная армия победоносно гнала врага со своей территории и была в состоянии одолеть его в одиночку.
Зимой и весной 1944 г. союзники вели столь же незначительные для общего хода войны боевые действия, как и в 1917 г. Лишь летнюю кампанию 1917 г. на Западе можно, по мнению автора, сравнивать с летней кампанией Второй мировой войны 1944 г., когда союзники наконец начали воевать с полной отдачей сил на основном европейском театре военных действий. Ожесточенные сражения 1917 г. в Мессине, под Ипром, Верденом вполне сопоставимы со сражениями союзных войск в Европе 1944 г.
Главным военно-политическим итогом кампании 1917 г., подчеркивает автор, несомненно, явились две революции в России, в результате которых Россия вышла из войны. Эти события союзников уже не беспокоили, так как для них, очевидно, отпадал вопрос о Проливах, о дележе с Россией будущих победных трофеев и т. д.
В. С. Коновалов
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2015.04.004. АРЕНДТ.
ARENDT / A cura di Guaraldo O. - Milano: Corriere della sera, 2014. -167 p.
Ключевые слова: Х. Арендт; биография; XX век; политическая философия; представительная демократия; тоталитаризм.
Вышедшая в серии о выдающихся мыслителях, книга посвящена жизненному пути и многообразной деятельности философа
