CC BY
50
ДЕНЬГИ. ФИНАНСЫ. КРЕДИТ
2015.03.022. КРУГМАН П. АНТИКРИЗИСНАЯ ПОЛИТИКА США И РОЛЬ МИНИСТРА ФИНАНСОВ В ПЕРИОД КРИЗИСА 20082010 гг.
KRUGMAN P. Does he pass the test? // New York rev. of books. -N.Y., 2014. - Vol. 61, N 12. - P. 6-10.
Ключевые слова: кризис 2008-2010 гг.; антикризисная политика США; эффективность антикризисной политики; балансовая рецессия.
Поводом для статьи лауреата Нобелевской премии в области экономики П. Кругмана послужила книга американского экономиста и финансиста, бывшего министра финансов США Т. Гайтнера «Испытание стрессом: Размышления о финансовых кризисах» (Stress test: Reflections on financial crises)1. П. Кругман анализирует природу кризиса 2008-2010 гг. и причины недостаточной эффективности политики федерального правительства по его преодолению.
Общая оценка П. Кругманом труда Т. Гайтнера такова: «Книга задумана как история об успешной политике, однако этот успех определяется автором не тем, что случилось в реальности, а тем, чего удалось избежать» (с. 6). Действительно, США удалось избежать полного повторения Великой депрессии, но страна пережила серьезное экономическое бедствие. Потери, связанные с падением производства, исчисляются триллионами долларов, миллионы американцев потеряли свою работу, жилье и надежды на будущее. По мнению Т. Гайтнера, положение дел было бы гораздо хуже, если бы не «героические действия» небольшого числа официальных лиц, включая его самого. Однако за пределами анализа министра финансов остается вопрос о том, могло ли правительство не только
1 Geitner T.F. Stress test: Reflections on financial crises. - L., 2014. - 580 p.
предотвратить экономический крах страны, но и достичь больших результатов.
В статье рассматриваются экономические события, непосредственно предшествовавшие кризису 2008 г., и версии причин кризиса. П. Кругман выделяет две версии: 1) кризис был вызван финансовой паникой; 2) финансовая паника - это лишь симптом более серьезного явления - громадного роста частного долга, особенно по ипотечным кредитам, так называемого долгового «навеса» (overhang).
Финансовая паника и долговой «навес» - это принципиально различные феномены. Первый связан с доверием, вернее, с отсутствием такового, а второй подразумевает проведение более масштабной и глубокой политики, чем просто спасение финансовых институтов в период паники. Например, считает автор, меры налогового стимулирования, нацеленные на облегчение долгового бремени населения, могли бы ускорить оживление экономики и сделали бы его более уверенным.
Что касается финансовой паники и массового изъятия вкладчиками денег с банковских депозитов, которое может привести к банкротству даже устойчивые и платежеспособные банки, то, как справедливо подчеркивает Т. Гайтнер, она действительно имела место во время последнего кризиса. Однако проблема заключалась в том, что финансовая система США в середине 2000-х годов примерно наполовину состояла из так называемых теневых банков (shadow banks), т.е. небанковских финансовых учреждений, специализирующихся на мобилизации капитала не с помощью традиционных депозитов, а посредством различных форм краткосрочных заимствований. Например, банк «Lehman Brothers» в основном полагался на операции репо - краткосрочные (преимущественно «овернайт») займы, обеспеченные такими сомнительными активами, как ипотечные ценные бумаги. В 2008 г. стало очевидным, что небанковские финансовые институты, как и обычные депозитные учреждения, уязвимы по отношению к изъятию вкладов инвесторами, но при этом они лишены государственной защиты в форме федеральной системы страхования депозитов.
Роль ФРС в урегулировании кризиса 2008-2009 гг. В условиях классических кризисов, как свидетельствуют исторические факты, финансовая паника сравнительно легко гасилась центральным бан-
ком (ЦБ) как кредитором в последней инстанции. Путем интервенций на денежном рынке и вливаний наличности в коммерческие банки ЦБ, как правило, удавалось в течение нескольких месяцев оживить рынки и восстановить цены на банковские активы. Федеральная резервная система (ФРС), созданная в США сразу после финансовой паники 1907 г., была призвана служить именно этой цели.
Как считает автор, ФРС было так сложно организовать должный отпор финансовой панике 2008-2009 гг. по той причине, что до кризиса американский ЦБ имел дело исключительно с традиционными банками, у него не было ни легального мандата, ни достаточного опыта в спасении небанковских финансовых учреждений. Рассказ о том, как министр финансов, председатель ФРС Б. Бер-нанке и другие официальные лица пытались с помощью разных хитроумных приемов расширить мандат американского ЦБ, занимает половину объема книги Т. Гайтнера. Так, инвестиционный банк «Bear Stearns» обеспечивал себя наличностью через каналы «JP Morgan Chase»; «Goldman Sachs» и «Morgan Stanley» (отнюдь не банки в обычном смысле слова), чтобы получать помощь от ФРС, были преобразованы в банковские холдинговые компании и т.п.
Однако небанковские финансовые учреждения не были единственной проблемой финансовых властей, отмечает П. Кругман. С самого начала было ясно, что возникшие затруднения - это нечто большее, чем саморазвивающаяся паника, и что значительные сегменты финансовой системы могут обанкротиться, даже если паника будет погашена.
Вопрос о потерях, связанных с банкротством крупных банков, стал предметом широких дебатов в США. Наибольшее распространение получили три подхода к данной проблеме. Первый делает акцент на понятии так называемого «морального риска» (moral hazard), который должны принимать на себя вкладчики и клиенты банков. В противном случае «спасение проблемных банков будет содействовать оживлению "плохих" игроков на рынке банковских услуг и, следовательно, поощрять безответственность самих клиентов банков». Второй подход предусматривает необходимость поддержки крупных банков государством вплоть до их национализации. П. Кругман, сторонник этой точки зрения, считает, что крупные банки, как институты, действительно должны быть спасены правительством, так как их крах больно ударит по экономике.
Однако меры по спасению не должны означать поддержку акционеров этих банков. Схема спасения такова: государство, принимая на себя риски и обязательства проблемных банков, одновременно получает во временное владение их собственность, тем самым спасая налогоплательщиков от еще больших потерь в случае банкротства этих банков. Эта идея не нова. В качестве одного из прецедентов в статье описывается случай спасения гигантской страховой компании «American International Group» (AIG), когда государство в обмен на финансовую поддержку получило во временное распоряжение 79,9% пакета акций компании.
Третий подход к рассматриваемой проблеме, к которому склоняется Т. Гайтнер, отвергает национализацию (эта мера, по его мнению, способна подорвать доверие населения к банкам) и предлагает рассматривать финансовый кризис как обычную проблему для кредитора последней инстанции. Основополагающим в концепции Т. Гайтнера является принцип стресс-тестирования банков, который позволяет вовремя выявить «плохие» банки и таким образом приостановить панику. Он считает, что сама угроза стресс-теста повышает ответственность банков. П. Кругман признает, что реализация принципа Т. Гайтнера в конце кризиса была успешной. Действительно, стресс-тесты знаменовали собой окончание паники; в конце 2009 г. правительство могло заявить о том, что кризис преодолен.
Однако парадокс заключается в том, пишет П. Кругман, что восстановлены были банки и рынки, но не реальная экономика и не рынок труда, в частности. Согласно официальным заявлениям, так называемая «Великая рецессия» закончилась в июне 2009 г., т.е. примерно в то же время, что и острая фаза финансового кризиса. Однако, согласно опросу населения, проведенному в марте 2014 г., большинство американцев (57%) были уверены, что национальная экономика все еще находится в рецессии. Причиной столь мрачных оценок стали слишком медленные темпы роста выпуска продукции и занятости.
Восстановление доверия в финансовом секторе не послужило достаточным толчком для начала уверенного оживления экономики, поскольку, как считает П. Кругман, финансовый кризис уходил корнями в более широкую проблему чрезмерной задолженности. Объяснение данному феномену дает концепция балансовой рецес-
сии (balance sheet recession), основанная на анализе «долговой дефляции» (debt deflation), американского экономиста И. Фишера. Логика концепции балансовой рецессии строится на предположении, что по какой-либо причине заемщики и кредиторы не принимают во внимание риски своей деятельности; многие семьи и / или фирмы увеличивают свои долги до чрезмерного уровня. В какой-то момент кредиторы начинают осознавать высокую степень риска задолженности и оказывать давление на заемщиков, понуждая их погашать долги (процесс делевериджа). Для выплаты долгов заемщикам приходится сокращать повседневные расходы. Если такой ход событий охватывает большое число людей в одно и то же время, то экономика погружается в депрессию. Зачастую процесс развивается по принципу раскручивающейся спирали - падающие доходы еще больше затрудняют выплату долгов, что ведет к дальнейшему ухудшению состояния экономики.
Проблема чрезмерной задолженности сохраняется даже тогда, когда финансовая паника уже остановлена. Именно такая ситуация наблюдалась в США в 2009-2010 гг. - спасение банков не привело к удовлетворительному экономическому оживлению.
В отличие от финансовой паники балансовая рецессия не излечивается просто восстановлением доверия. Преодоление спада в этом случае требует конкретных действий, в основном по двум направлениям - фискальные стимулы и ослабление долговой нагрузки. Как отмечает П. Кругман, правительство США слишком мало сделало по первому направлению регулирования и почти ничего -по второму. Действительно, приняв в 2009 г. Закон об оздоровлении американской экономики и инвестировании (American recovery and reinvestment act), правительство Б. Обамы приняло меры в области налогового стимулирования, но эти меры были несущественными и кратковременными. Бюджетные расходы на эти цели составили всего лишь 1,6% ВВП в 2010 г. и вскоре резко сократились в связи с переходом к режиму «разрушительной бюджетной экономии».
Что касается позиции самого министра финансов, то, по мнению многих специалистов, он не только не содействовал, но зачастую препятствовал разработке и проведению политики стимулирования. По словам экономического советника Г. Хаббарда (G. Hubbard), Т. Гайтнер «персонально и активно противодействовал
2015.03.023-026
рефинансированию ипотечных займов» (с. 10). Можно предположить, пишет П. Кругман, что более активный план стимулирования экономики провалился бы в Конгрессе, что рефинансирование ипотеки было бы невозможно реализовать или эта мера спровоцировала бы политический ступор. Истина вряд ли когда-нибудь будет известна. Ясно одно: слишком осторожное поведение правительства во многом объясняется влиянием министра финансов.
Победа США над финансовым кризисом, заключает автор, была пирровой победой. В посткризисные годы американская экономика имела среднегодовые темпы роста в размере 1% (вместо прогнозируемых 2,5%). Регистрируемая безработица сократилась, но это произошло в основном за счет того, что многие люди, отчаявшиеся найти работу, прекратили поиски. Все большее число экономистов приходят к выводу, что США уже никогда не вернутся на прежний путь процветания.
Из кризиса Америка извлекла определенные уроки, отмечает П. Кругман: «Мы действительно приобрели знания и способы борьбы с этим бедствием. Мы знаем, как работает фискальная политика, а также то, что с помощью заемных средств США могут тратить больше денег на борьбу с безработицей. Однако гораздо больше можно было бы сделать для сокращения бремени ипотечного долга. Мы не сделали всего, что необходимо было сделать». По мнению автора, термин «стресс-тест» весьма удачен применительно ко всей американской экономике. «Независимо от того, насколько велика была ответственность администрации Б. Обамы и насколько деструктивно вел себя конгресс, встречавший в штыки каждую инициативу администрации, общий вывод ясен - мы не прошли тест, мы здорово провалились» (с. 10).
Е.Е. Луцкая
2015.03.023-026. ПОЛИТИКА КОЛИЧЕСТВЕННОГО СМЯГЧЕНИЯ В СТРАНАХ ЗАПАДА. (Сводный реферат).
2015.03.023. What is quantitative easing? // The Economist. - 2015. -09.03. - Mode of access: http://www.economist.com/blogs/economist-explains/2015/03/economist-explains-5
2015.03.024. The high cost of falling prices // The Economist. - 2015. -21.02. - Mode of access: http://www.economist.com/news/finance-and-
