CC BY
7
царской авантюры посредством своеобразной инверсии: «Джонсон переворачивает традиционную структуру квеста, в ходе которого рыцари встречаются с препятствиями, чудовищами и т.п. в отдаленных, экзотических краях, - обыгрывая физическую патологию Тома, он превращает в рыцарский квест саму домашнюю повседневность» (с. 308). Иначе говоря: обычный дом становится для карлика Тома опасным миром, где его на каждом шагу подстерегают приключения: он то тонет в пудинге, то оказывается проглочен коровой, и т.п. Его мужественное противостояние всем этим неприятностям оказывается в конце концов вознаграждено: Том попадает ко двору короля Артура, где выполняет примерно ту же роль, что выполняли при феодальных дворах карлики-шуты.
Итак, Том Тамб помещен в контекст средневековой традиции -но сама эта традиция радикально переосмыслена: рыцарская авен-тюра перемещена в домашний мир, а рыцарь, «вместо того чтобы побеждать монстров, сам становится монстром» (с. 310).
Нововременной дискурс о монстрах позволяет проследить, как концепт Средневековья (именуемого «стариной» - «antiquity» или «старыми временами» - «old time») используется в популярной литературе рубежа XVI-XVII вв. Средневековье, с одной стороны, служит «темпоральным маркером», отделяющим Новое время от «старины», а с другой - дает этому Новому времени материал для определения собственной идентичности.
А.Е. Махов
2015.03.015. ДЮВАЛЬ С. РОМАНИЧЕСКОЕ И АМПЛИФИКАЦИЯ: ПИСЬМО В ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВЫМЫСЛА В НАЧАЛЕ XVII в.
DUVAL S. Romanesque et amplification: L'écriture de la circonstance dans l'aventure fictionnelle du premier XVII siècle // Exercices de rhétorique [Revue électronique]. - P., 2014. - N 4. - Mode of access: http://rhetorique.revues. org/353
Ключевые слова: роман; амплификация; письмо; риторика; художественный вымысел.
Амплификация составляла в XVII в. один из фундаментальных принципов искусства риторики, поэтому ее изучение помогает понять историческую эволюцию литературных форм той эпохи.
Сюзанна Дюваль, докторант Сорбонны, рассматривает в статье функцию амплификации в романе - жанре, не имеющем ни единой литературной традиции, ни четко сформулированных правил письма. С ее точки зрения, понятие амплификации открывало перед романистом XVII в. теоретические горизонты, позволяющие рефлектировать над спецификой романного письма, ухватить особенности жанра и провести границу между романом и другими прозаическими и поэтическими сочинениями.
В «Чудесном путешествии принца Фан-Фередена в Роман-сию» Г.-Г. Бужана (1735) главный герой выясняет у проводника, на каком языке говорят в этой «стране романов» и получает ответ, перечисляющий основные правила романического языка: «Во-первых, ничего не выражать просто, но всегда преувеличивая, фигурально, метафорически или аллегорически. Согласно этому правилу, надо остерегаться говорить я "люблю". Это ничего не значит, надо говорить "я сгораю от любви, тайный огонь пожирает меня, я томлюсь денно и нощно, нежное томление истощает меня" и употреблять много других таких же выражений»1.
Упоминание о преувеличении не должно сбивать с толку современного читателя, речь здесь идет исключительно о стилистических украшениях, а не о нарушении правдоподобия, деформации реальности и т.п. Преувеличение имеет в виду одновременно количественную и качественную стороны риторической амплификации.
Разнообразная романная проза XVII столетия представляет собой сочетание наррации и амплификации, причем и то и другое строится на привычных школьных риторических упражнениях. В школьной практике наррации использовалось наследие риторических трактатов Цицерона и Квинтилиана. Цицерон отстаивал нарративную технику, основанную на обогащении повествования введением разнообразных деталей. Квинтилиан также подчеркивал важность добавления к историческому повествованию разнообразных подробностей, которые способны разбудить воображение слушателей. Аналогичным образом строится наррация и в XVII в.: украшения рассказа делают его более приятным, описание обстоя-
1 Bougeant G.-H. Voyage merveilleux du Prince Fan-Férédin dans la Romancie contenant plusieurs observations Historiques, géographiques, physiques, critiques et morales. - Amsterdam: Wetstein et Smith, 1735. - P. 91.
тельств того или иного события путем амплификации обрастает украшающими его подробностями.
В предисловиях к романам, если проанализировать сочинения 1620-х годов, возникает стремление защитить и художественное, и философское достоинство художественной прозы: ее определяют как смесь подлинной истории и украшений, оживляющих правду. Под украшениями понимаются разнообразные способы увеличить повествование: введение описаний, писем, стихотворений, длинных рассуждений о чувствах того или иного персонажа.
Поскольку амплификация не может быть сведена только к количественным характеристикам, она имеет разную природу. С. Дюваль концентрирует свое внимание на том типе амплификации, который связан с изображением обстоятельств, на деталях описывающих время, место, действующих персонажей, средства и эффекты того или иного действия. При этом исследовательница обнаруживает, что все эти элементы повествования, которые по логике вещей должны быть в тексте второстепенными, выходят на первый план, усложняют структуру и интенсифицируют рассказ, создавая, если использовать термин Р. Барони, «нарративное напряжение»1.
По модели эпопеи и романа античных времен, характерным началом романов XVII в. является начало in medias res. Это обычный риторический прием, вводящий читателя сразу в самую сердцевину романной фабулы. Амплификация пространственных и временных характеристик усиливает драматическое напряжение исходной ситуации, создавая грандиозный фон действия и подчеркивая незнание читателем всех обстоятельств, что усиливает интерес к дальнейшему повествованию. Кроме того, вводя привычные темы героических эпопей - описание восхода солнца, наступления ночи, морские пейзажи и т.п., амплификация обогащает метади-скурсивную функцию романа, демонстрирует его принадлежность к почтенной литературной традиции.
С. Дюваль приводит в пример морской пейзаж на закате дня, представленный в начальной сцене «Хариты» Гомбервиля, что сразу же подчеркивает принадлежность романного вымысла к герои-
1 Baroni R. La tension narrative: Suspense, curiosité et surprise. - P.: Seuil,
2007.
ческому нарративу. Спокойствие и необыкновенная тишина пейзажа по контрасту предвещает будущие драматические перипетии. Амплификация подробностей реакции пассажиров корабля, обстоятельств, которые не несут ничего экстраординарного, замедляя начало приключений, усиливает драматизм героических приключений, которые последуют за этим описанием.
Если же амплификация касается психологических характеристик протагониста, пространственно-временные подробности уменьшаются, но при этом описываются средства, с помощью которых он преодолевает препятствия на своем пути. Здесь также происходит замедление темпа действия, которое усиливает тревожное ожидание развязки. Примером служит роман Дю Байля «Цефалия», где героиня пытается убежать от врагов, проникших в ее жилище, переодевшись в мужскую одежду. Нетерпение героини, долгое ожидание по контрасту с краткостью ночи - амплификация психологических обстоятельств, усиливающая патетическую тональность текста, нарративное напряжение включает прием mise en abyme. Амплификация относится к описанию подготовки побега, происходит накопление конкретных деталей и разработки стратегии героиней, темп рассказа постепенно ускоряется, стиль становится более отрывистым, ускорение наррации передает ощущение спешки.
Амплификация играет главную роль в последовательности эпизодов, меняющих ситуацию в направлении, противоположном читательским ожиданиям. Так, в «Поликсене» Форже де Мольера в эпизоде, когда старик встречает на своем пути тяжело раненного Клианта, возлюбленного заглавной героини, амплификация подготавливает неожиданную развязку этой встречи: патетический драматический эпизод резко переходит от трагического ожидания к счастливому концу. Риторическая амплификация сосредоточена на психологических эффектах ситуации, подробно описаны опасение и нерешительность протагониста, его парализованность страхом. Прием mise en abyme мобилизует эмпатию читателя, при этом читатель пребывает в таком же неведении относительно обстоятельств, предшествовавших описываемой сцене, что и протагонист. Нарративный темп меняется, постепенно убыстряется, а короткое завершение эпизода в одной фразе еще больше динамизирует повествование.
В заключение С. Дюваль делает вывод о том, что изучение амплификации обстоятельств в романных текстах первой половины XVII в. выявляет творческий потенциал риторической техники. Включая в арсенал писательских приемов комбинаторику пространств и фигур, амплификация определяет границы игры внутри художественного вымысла и новые контуры расположения в романном тексте риторических элементов. Наррация развивается по пути нарастающего усложнения и интенсификации дискурса. В такого рода поэтике на первый план выступает не столько стройность фикционального мира, постоянно меняющегося в игре обстоятельств, сколько удовольствие от чтения, вызываемого разбуханием дискурсивного объема, романической амплификацией.
Н.Т. Пахсарьян
2015.03.016. ВАН ДАММ С. ПАГУБНОЕ ЛЮБОПЫТСТВО: «ОРИЕНТАЛИЗАЦИЯ» ЛИБЕРТИНАЖА И МОРАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ.
VAN DAMME S. Curiosité subversive: «Orientalisation» du libertinage et géographie morale // Etudes Epistémè: Revue de littérature et de civilisation (XVI-XVIII siècles): [Revue électronique]. - P., 2014. - N 26. - Mode of access: http://episteme.revue.org/327
Ключевые слова: либертинаж; литература путешествий; восточные культуры; моральная география.
Профессор Европейского института во Флоренции, специалист по истории Просвещения Стефан Ван Дамм обращается в статье к проблеме распространения в литературе путешествий либер-тинных (вольнодумных) идей и их вариативности. Его интересует, в какой степени миру либертина присуще географическое любопытство, жажда посетить далекие страны, а также возможно ли более широкое исследование исторической географии феномена ли-бертинажа.
Ученый обращает внимание на то, что в XVII в. усиливается мобильность населения, возникает интерес к далеким путешествиям, пробуждается любопытство к восточным культурам. Эта тенденция сохраняется и в следующем столетии. Но в то же время положительно воспринимается только «благовоспитанное любопытство», к тому же по этому поводу разворачивается спор между теологами
