CC BY
77
В конце статьи Р. Робер уточняет, что переводчики восточных сказок в эпоху Просвещения относительно уважительно (если сравнить с предшествующими периодами) относились к мусульманским первоисточникам - арабским или турецким. Однако трудно ответить на вопрос, насколько глубоко было понимание писателями этих источников, действительно ли в них осуществился подлинный контакт восточной и западной культур.
Н.Т. Пахсарьян
ЛИТЕРАТУРА XIX в.
Русская литература
2015.02.015. АНОШКИНА-КАСАТКИНА ВН. РУССКИЙ РОМАНТИЗМ: В.А. ЖУКОВСКИЙ, А С. ПУШКИН. - М.: НИУ МГОУ, 2014. - 400 с.
Ключевые слова: В.А. Жуковский; А.С. Пушкин; русский романтизм; русский предромантизм; жанровая система; лирика; лироэпические жанры; баллада; жанровое новаторство; эстетический субъективизм.
Автор монографии - доктор филологических наук В.Н. Анош-кина-Касаткина (проф. МГОУ) анализирует социально-философские, духовно-нравственные и эстетические основы русского романтизма первой половины Х1Х в. Исследовательница исходит из убеждения, что романтизм в России, несмотря на все многообразие его связей с европейской литературой и общественной мыслью, сложился как вполне самостоятельный художественный метод. Этот метод и обусловил формирование весьма своеобразного направления в русской литературе 1810-1820-х годов, оказавшего самое глубокое влияние на всю последующую литературную историю России. Под его «обаянием оказались чуть ли не все русские поэты первой половины Х1Х в., во всяком случае, пережили увлечение им и сохранили глубинные связи с этим возвышенным искусством. Русская классическая литература в целом и проза, и поэзия того столетия, проникнута романтическим одухотворением» (с. 18).
Романтизм в России - одно из проявлений общего процесса европеизации страны, начатой реформами Петра Великого. Его
глубочайшие корни уходят в национальную почву отечественной культуры: древнерусскую многожанровую письменность с ее возвышенными духовно-нравственными идеалами героизма, справедливости и святости. Кроме того, убеждена исследовательница, не только романтизм, но и русский предромантизм был отмечен несомненной национальной самобытностью (Н.М. Карамзин, Н.И. Гне-дич, К.Н. Батюшков, ранний В.А. Жуковский). При всей готовности русских предромантиков воспринимать новейшие веяния западноевропейской литературной моды и их открытой ориентации на иностранные литературные образцы, они переносили заимствованные художественные идеи на русскую почву, адаптируя их к потребностям российской культуры. Этот процесс эстетического освоения и усвоения европейской романтической мысли и пришел к своему логическому завершению в формировании нового художественного метода в русской литературе. Закономерно, что первым русским романтиком, по мнению автора монографии, стал бывший предромантик - Жуковский. Именно он перешагнул в своем творчестве границы, отделяющие предромантизм от романтизма. Общеевропейские признаки предромантизма - культ Данте, «ос-сианизм», «шиллерианство», «ночная поэзия» пейзажей в духе английской школы поэтов конца ХУШ в., «женский стиль» Жермены де Сталь, переосмысление античности.
Однако русский предромантизм своеобразен. Он в заметной степени роднится с гражданственным классицизмом. В осуждении цивилизации и защите исконных прав порабощенных народов скрывалась критика русского самовластия и крепостного права. Связь с русским фольклором и древнерусской стариной придала предромантизму в России национально-самобытный облик» (с. 264-265). Но при этом «предромантизм не сливается с романтизмом, их отличия существенны. Цельная личность - главный герой; нравоучительные тенденции - в историзме; внешние, "живописные" атрибуты фольклоризма и древнерусской традиции - как выражение народности; все это в предромантизме. А в романтизме главный герой - противоречивая личность; скептицизм в историческом мышлении; более глубокое постижение народности, именно "духа народа"» (с. 265).
В поэзии русский романтизм сложился как «школа Жуковского». Сам А.С. Пушкин не только признавал наличие данной школы, но и причислял себя к ее ученикам.
В первой части монографии «В. А. Жуковский: "Его стихов пленительная сладость..."» автор отмечает, что Жуковский, названный А.Н. Пыпиным «поэтом-корифеем» и поставленный в русской литературе первой трети Х1Х в. рядом с Пушкиным, был, бесспорно, новатором - вождем романтиков, властителем дум. «Он выступил Учителем. В его натуре, деятельности, поэтическом творчестве качества этой личности, этого призвания человека заявили о себе с большой последовательностью, настойчивой принципиальностью, сердечной экзальтацией. Жуковский - поэт-моралист в самом высоком смысле слова. Его предшественники, выдающиеся западноевропейские моралисты, были хорошо им изучены; он многое наследовал, но созданное русским поэтом этическое учение, его претворение в жизни, творчестве, весьма своеобразны. Поэту удалось найти «в художественной практике единство эстетического и нравственного на новом этапе развития русской культуры, продолжив старинные национальные традиции» (с. 23).
Главнейшие идейно-художественные мотивы лирики Жуковского концентрировались в его ранней публицистике: «элегический, кладбищенский мотив жизни и смерти», мотивы добродетели и порока, преступления и наказания; мотивы вечерней природы, моря жизни, губительной морской бури, «гибнущего непорочного младенца», «порочной, греховной старости». Поэзия и проза составляют в лирике Жуковского органическое единство и на раннем этапе его творчества несли в себе элемент рассудочности, преднамеренности: то стихи иллюстрируют выраженное в прозе, то проза будто разъясняет поэтическую речь.
В песнях Жуковского примирялись традиции классицизма с новыми, романтическими принципами. Поэт отошел от жанра стилизованных под простонародность песен, хотя умеренно использовал приемы устной поэзии. Романтизируя жанр, он делал его психологизм утонченным, акцентируя философскую этическую тенденцию. Песни Жуковского отличаются психологически-этической емкостью, музыкальностью, изяществом, устремленностью к «очарованному Там». Опыт поэта-песенника был принят Пушкиным, Лермонтовым, Фетом, а также символистами, творчески пе-
рерабатывавшими эстетически-романтическую насыщенность его стихов (с. 162).
В начале Х1Х в. именно Жуковский выступил создателем романтического балладного жанра в русской литературе. Баллады Жуковского - оригинальные для той поры романтические произведения. Невзирая на то собственные ли они или в основе переводные, баллады воспроизводили мировоззрение их создателя, его этические убеждения и эстетическое восприятие человека в общении с близкими людьми.
Автор монографии отмечает, что «гуманизм поэта подразумевал высокие нравственные требования к личности и суровость наказания и самонаказания за проступки. Жуковский, предвосхищая Достоевского, показал в балладах, как морально истребляет самое себя личность, совершившая преступление. И праведники в его балладах одновременно продолжили традицию и подготовили дальнейшее литературное изображение положительно-прекрасного человека. Для поэта-романтика надежнейшим показателем положительной натуры оказывается верная любовь. В балладах ... больше всего подвижников любви» (с. 200).
Именно Жуковский оживил поэтические возможности, заложенные в старинный балладный жанр, придав русской балладе художественную выразительность и очарование. Его баллады не только лироэпические произведения: их острый драматизм отличается пластической музыкальностью. Психологическому анализу присуща внешняя выразительность: «невыразимое» сказано «языком тела», и в этой пластике движений, и в музыке стихов, имитирующих музыкальные инструменты и танцы, кроется особый лиризм баллад. В балладах Жуковского лирико-романтическое начало свойственно философии имен собственных, выявляющих человеческие характеры, отношения, судьбы: имя персонажа приобретает символический смысл.
В качестве эпического начала в балладах выступают художественные описания-декорации, живописные, проникнутые духом страны: духом Античности или Средневековья. Эпическое начало неразрывно связано с лирическим началом: лаконичное повествование о событиях всегда оттеснено субъективными переживаниями, и художественное время в балладах Жуковского «знает свои измерения». Нередко час более значим, чем год, мгновение пере-
вешивает временную протяженность. Субъективно-лирические измерения времени и пространства вошли в балладу и «придали ей остроромантический вид».
«Никто из поэтов-современников и последующих десятилетий не превзошел Жуковского в этом жанре, он так и остался по-этом-балладником, говорящим образами чудесными, фантастическими, ужасными и прекрасными, грациозно-музыкальным языком большие истины об этике человека» (с. 200), - обобщает автор.
Во второй части монографии «А. С. Пушкин: Романтическая муза поэта» акцент сделан на лирическом начале как явлении движущемся, на динамике образов, стиля, эстетической окраске романтических произведений поэта.
В. Н. Аношкина-Касаткина высказывает свою точку зрения по поводу «байронизма» Пушкина: невозможно отрицать влияние английского романтика, но одновременно нельзя и преувеличивать близость поэтов. «Байронизм» Пушкина не был глубоким, и личность английского романтика, «по существу, очень далека от личности русского поэта, даже в те годы, когда он был романтиком» (с. 257).
Романтизм Пушкина обычно оценивается по его «южным» поэмам, однако, по мнению исследовательницы, их изучение оттеснило осмысление пушкинской лирики того времени. Лирическим произведениям поэта посвящено меньше трудов, чем его эпике и драматургии, а романтическая лирика начала 1820-х годов изучалась скорее эпизодически, чем систематически.
В эволюции пушкинского романтизма В.Н. Аношкина-Касат-кина выделяет четыре периода: предромантизм лицейских лет (поэма «Руслан и Людмила»); гражданственный романтизм (ода «Вольность», элегия «Деревня», послание Чаадаеву); романтизм «очарованной души» в «морских элегиях», идиллиях о Музе, любовных стихах; «скептический романтизм» «демонических элегий» 1825 г.
Начальные лицейский и петербургский периоды жизни Пушкина отмечены становлением романтизма в его поэзии. Но во всей полноте и творческой оригинальности романтическое начало проявилось в период пребывания Пушкина на Юге. Неповторимое своеобразие пушкинского романтизма «отнюдь не только и даже не столько в основательно изученных "южных" поэмах, сколько в ли-
рике первых четырех лет: 1820-1823 гг. Небольшой промежуток времени наполнен интенсивным поэтическим творчеством, оригинальным лирическим самовыражением и многообразными поэтическими откликами на действительность, искренним литературным общением» (с. 272).
По мнению исследовательницы, оригинальность лирического романтизма Пушкина - в доминантном образе Музы, символе красоты, искусства и собственной души поэта. Античный корень в образе Музы чувствуется, но старинная аллегория романтически преобразована, превращена в символ или в романтически конкретный образ. Муза Пушкина - то резвая болтунья, то старушка в очках с «гремушкой», то чахнущая дева, но обычно она прекрасное юное существо, таинственная и божественно-приветливая наставница. Пушкинская улыбающаяся Муза внушает поэту радостное приятие красоты мира с его разнообразием красок и звуков, она очаровывает поэта. Женственное начало в стихах, связанное с Музой, прослеживается в образах «милых дев», в атмосфере «радостной влюбленности», игры, шутливого, беззлобного смеха.
Ведущий жанр этой разновидности художественного творчества поэта - «романтическая идиллия». Пушкинская идиллия о Музе - живописная картина с романтически переосмысленным античным колоритом, представляющая безоблачно-счастливое детство и радость общения с благожелательным божеством; идиллия проникнута настроением умиротворения, счастья, душевной радости.
«Лирический романтизм Пушкина отнюдь не ночной, страшный, "демонический", хотя он и соприкасается с последним. Его романтизм "очарованной души" ознаменован культом свободы ("одна свобода мой кумир"), прежде всего духовной. Поэтому главным ее символом явился не кинжал, получивший двойственную оценку в лирике Пушкина, а море, голубая стихия. "Морские элегии" - ведущий жанр, и море - лейтмотивный образ в его поэзии 1820-1823 гг. Пушкинский символ - море - многозначен, полифункционален, богат художественными оттенками, выразителен: он и конкретно-живописный, и психологически субъективный, и философски содержательный», - подчеркивает автор (с. 385).
Среди доминантных образов пушкинского романтизма «очарованной души» - лик влюбленного. Этот образ варьируется, попадая то в игровые ситуации смехового мира, готовя бурлескные, или
открыто комедийные перипетии, то становится глубоким и трогательным, как образ Ленского; то страстным, страдающим любовником; то разочарованным, с охлажденным сердцем, то выглядит как человек, отказывающийся от любви, как Онегин. В любовных посланиях, посвящениях, эпиграммах, мадригалах - жанрах, преобладающих в поэзии Пушкина тех лет; любовь предстает как возвышенное чувство, великая ценность человеческого существования: «Эгоистическая самодостаточная влюбленность остается в профанном мире его шутливых лирических жанров, а высокая, самоотверженная, верная любовь воспета в стихах, поднята в сакральный мир» (с. 386).
Тягостные настроения, постепенно овладевавшие Пушкиным, внесли в его лирику образ демона. В 1823 г. они настойчиво звучат как побеждающие, но далее они преодолеваются. Настроения иронии, горьких насмешек, уныния, разочарования, осуждения людей охватывают лирику Пушкина тех лет, и пушкинский романтизм можно назвать «демоническим». Вместе с тем в лирике Пушкина все настойчивее звучит мотив покаяния, служения высшим ценностям. «Лирические мотивы начала 1820-х годов отзываются и живут во всем творчестве Пушкина» (с. 387).
В заключительной части «Судьбы русского романтизма» В.Н. Аношкина-Касаткина отмечает, что наличие разных типов романтизма довольно рано начало сопровождаться взаимодействием с другим весьма влиятельным литературным направлением - реализмом, отстаивавшим свои права на существование с помощью ссылок на авторитеты, среди которых были и романтики. Романтизм не утрачивал своего обаяния для писателей-реалистов, продолжаясь в виде своеобразной традиции в середине Х1Х в. Во второй половине века он самостоятельно существовал как достаточно цельное течение в творчестве Ф.И. Тютчева, А.К. Толстого, Я.П. Полонского, отчасти А.Н. Майкова.
В конце Х1Х в. на основе разных типов и традиций русского романтизма сложилось новое типологическое образование - «постромантизм», свойственный поэзии А.А. Фета, К.К. Случевского, К.М. Фофанова, В.С. Соловьёва, А.А. Голенищева-Кутузова, М.П. Розенгейма, М.А. Хитрово, И.Н. Якунина (Захарьина) и др.
Таким образом «русский романизм в Х1Х в. прошел весь путь развития - от предромантизма, его традиций в реализме, но, самосохраняясь, пришел, наконец, к постмодернизму» (с. 391).
Т.М. Миллионщикова
2015.04.016. М.Ю. ЛЕРМОНТОВ: ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ / Гл. ред. и сост. Киселёва И. А. - М.: Индрик, 2014. - 940 с.
Ключевые слова: М.Ю. Лермонтов; личные и творческие связи; литературное и живописно-графическое наследие; авторство; датировка текста; адресат; увековечение памяти.
Энциклопедический словарь содержит подробный свод сведений о М.Ю. Лермонтове (1814-1841) и его современниках, о литературном и живописно-графическом наследии поэта, об истории восприятия его творчества в России и за рубежом. Исследуются историко-культурные источники произведений поэта, описываются наиболее важные аспекты творческого взаимодействия Лермонтова с писателями-современниками, с русской и западноевропейской литературной традицией ХУШ-Х1Х вв. В научный оборот введены новые документальные свидетельства о жизни и творчестве поэта, даны новые трактовки его произведений, раскрываются его социальные и религиозно-философские воззрения. Методология исследования носит комплексный характер и определена целями и задачами научного издания, которое, с одной стороны, опирается на опыт историко-литературных и текстологических трудов Х1Х-ХХ вв., с другой - отражает тенденции литературоведения последних лет.
В «Обращении к читателю» доктор филол. наук И. А. Киселёва (проф. МГОУ) отмечает, что создание энциклопедического словаря было направлено на решение широкого круга проблем, связанных со словесным и изобразительным творчеством поэта; среди них - и «объективная историко-культурная реконструкция картины мира Лермонтова, и научная оценка рецепции его творчества» (с. 7).
Составители и авторы статей стремились создать наиболее полное собрание сведений о жизни и творчестве Лермонтова, уточнить детали его творческой биографии, расширить историко-культурный контекст его произведений. Новизна энциклопедического словаря - в привлечении для анализа трудов богословов и светских
