CC BY
37
ром новый содержательный статус - научной биографии в фактах и документах» (с. 71-72).
Сборник включает также статьи А.Н. Варламова (МГУ) «Феномен ненаучной писательской биографии», В.Я. Звиняцковского (Киев) «Творчество как биография. Биография как творчество», Л.Е. Бушканец (Казань) «Мифы о Чехове, спровоцированные им самим», Н.Ф. Ивановой (Великий Новгород) «Михаил Павлович Чехов - первый биограф, первый мифолог», Р.Б. Ахметшина (МГУ) «Что читал Чехов: К вопросу об отраженной традиции», Ф.К. Бесолова (Владикавказ) «А.П. Чехов и журнал Н.Я. Грота "Вопросы философии и психологии"». Публикуются работы, связанные с биографиям Н.В. Гоголя и Вяч.И. Иванова, а также малоизвестные воспоминания о Чехове и чеховская анкета парижской эмигрантской «Иллюстрированной газеты» (1934).
Т.Г. Юрченко
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ И ЛИТЕРАТУРНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
2015.01.006. ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО ПРЕДРОМАНТИЗМА: МИРОВОЗЗРЕНИЕ, ЭСТЕТИКА, ПОЭТИКА / Федосеева ТВ., Моторин А.В., Разживин А.И., Панкуров А.Н., Петров А.В., Битки-нова В.В., Недашковская Н.И., Дорофеева Ю.Г.; Под ред. Федосеевой Т.В. - Рязань: Ряз. гос. ун-т им. С.А. Есенина, 2012. - 492 с.
Ключевые слова: литературный процесс; религиозно-философские искания; русский предромантизм; жанровая система; поэтика.
Коллективная монография, посвященная доктору филологических наук, профессору МГОУ В.Н. Аношкиной, объединяет усилия российских литературоведов, рассматривающих вопросы мировоззрения, эстетики и поэтики русского предромантизма.
Во Введении составитель и ответственный редактор монографии д-р филологических наук Т.В. Федосеева (доцент Ряз. гос. ун-та) отмечает, что место и значение предромантизма в русской литературе до сих пор не вполне определено, хотя изучение этого феномена имеет собственную историю. В последнее время термин «русский предромантизм» активно разрабатывается, хотя и остает-
ся дискуссионным: «Над многими современными исследователями тяготеет давняя традиция отношения к предромантизму как к не вполне оформившемуся комплексу незавершенных литературных "тенденций" и "веяний". Некоторыми учеными преуменьшается роль предромантизма, а его новаторские черты рассматриваются как результат эволюции сентиментализма или классицизма, когда речь идет о "неоклассицизме"» (с. 8-9). Предромантизм определяли как «переходный период», «стадию» в движении от классицизма к романтизму (М.П. Алексеев, Ю.В. Манн, В.Н. Аношкина), как «комплекс», состоящий из отдельных «тенденций», получивший художественно-эстетическое завершение в романтизме (В.И. Фёдоров, В.Ю. Троицкий, Д.С. Курилов); анализировали философское содержание предромантического движения (А.Е. Махов).
В монографии прослеживается, как в сознание поэтов и писателей, сформировавшихся на рационалистической философско-идеологической основе Просвещения, входили понятия «истории», «оригинальности», иррационально осваиваемые категории «национального своеобразия», «народного духа». Поэтическое мышление в этот период уже не определялось универсальными, общекультурными ценностями, их внутреннее содержание осмыслялось в диалектическом взаимодействии общего и специфического. Русское дворянство, получившее европейское образование и воспитание, сохраняло глубинную, корневую связь с православием.
С точки зрения участия в предромантическом движении пересматривается отношение к творчеству ведущих писателей и поэтов порубежного периода: А.Н. Радищева, И.А. Крылова, Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина; уточняется вклад в становление и развитие новой эстетики и поэтики М.Н. Муравьёва, С.С. Боброва, Г.П. Каменева. Вводятся в научный оборот ранее не изученные и малоизученные тексты: предромантические поэмы Н.А. Радищева, С.С. Андреева, И.М. Кугушева, А.Х. Востокова, Н.А. Цертелева, повествовательный цикл В.Т. Нарежного, сказочная поэма П.А. Катенина «Милуша», эпические опыты Е.П. Люценко; представлена поздняя проза Н.М. Карамзина, повествовательные опыты В.А. Жуковского и К.Н. Батюшкова, ранняя повесть В.К. Кюхельбекера «Адо».
В первом разделе «Формирование нового типа художественного сознания» (авторы - Т.В. Федосеева, А.В. Моторин, А.И. Раз-
живин, А.В. Петров, В.В. Биткинова, Н.И. Недашковская) материалы общего характера, в которых освещается состояние литературной, культурной и общественной жизни в России рубежа XVIII-XIX вв.
В последнее десятилетие в отечественном литературоведении наметился устойчивый интерес к вопросам генезиса русского романтизма, становление которого связывается не только с сентиментализмом, но прежде всего с предромантическим движением (М.Б. Ладыгин, А.Н. Пашкуров, И.В. Вершинин, В.А. Луков, Т.В. Федосеева, А.В. Архипова, В.А. Западов, В.Н. Касаткина), «начавшимся в 60-70-е годы XVIII в. вместе с открытием народной поэзии как важнейшего источника вдохновения, с изменениями, происходящими в социально-политической жизни и вызвавшими ощущение непрочности бытия, разочарованности в просветительских идеалах и в рационалистическом миропонимании» (с. 15).
Теория и эстетика русской предромантической поэтики восходит к философским идеям Ж.-Ж. Руссо и И.Г. Гердера. Русские предромантики отнюдь не только усваивали готовые западные идеи, но и самостоятельно подходили к тому же кругу проблем. Они «узнавали себя в тех же исканиях, которыми характеризовалась общественная и философская мысль второй половины XVIII в. Они развивали ее, порой полемизировали, а иногда шли дальше в своих теоретических суждениях, ибо на базе просветительства как в Европе, так и в России происходило формирование типологически и генетически связанных идей» (с. 53), - подчеркивает исследователь.
Среди новых эстетических понятий русской предромантиче-ской эстетики - не только «живописное», «готическое», «романтическое» (В.М. Жирмунский), но и «таинственное», «чудесное», ставшие составными элементами художественного воспроизведения средневекового быта и верований человека. «Отвергаются классические определения объективных признаков красоты - пропорция, целесообразность, совершенство, поскольку оценивать их можно при участии разума, а красота воспринимается чувствами. Главным в оценке явлений литературы становится критерий гениальности, а понятие народность как национальная определенность искусства обретает статус оценочной эстетической и историко-критической категории» (с. 60).
Поэты-предромантики «начинают использовать и исследовать понятие "дух" в новом, не характерном для христианской традиции ("божественное начало в человеке", "внутренняя жизнь", "душа", "дар / благодать") смысле. В их историческом сознании "дух" начинает относиться к "индивидуальным историческим образованиям", обозначая некие особые, а именно "органические" свойства явления. В числе таких "образований" - нация ("народ" в произведениях в "русском" стиле и в переводах древнего эпоса, "гении нации" (выражение С.С. Боброва, обозначающее великих людей, движущих историю); язык (спор о "древних" и "новых"); язычество как древнейшая национальная религия ("мифологические словари"); "осъмнадцатое столетие " как историческая эпоха (эонические стихи Львова, Радищева, Боброва) и даже сам "русский дух" ("Добрыня" Н.А. Львова). Впоследствии романтики придадут понятию "дух" субстанциональный характер» (с. 84).
В последующих трех разделах: «Судьбы лирических и лиро-эпических жанров» (А.Н. Пашкуров, А.И. Разживин, Ю.Г. Дорофеева), «Предромантическая драматургия» (Т.В. Федосеева), «Прозаические повествовательные жанры» (Т.В. Федосеева, В.В. Битки-нова) освещается и конкретизируется процесс смены литературных периодов в обстановке не прекращавшихся споров и дискуссий. Авторы монографии отмечают интенсивное обновление эстетики и поэтики, развитие представления о «внутреннем человеке» и его отношении к внешнему миру, преобразование традиционных и введение новых средств поэтики; рассматривают вопросы типологии стихотворных лирических и лиро-эпических жанров, драматургии и повествовательной прозы.
Время «прорастания» предромантических тенденций в русской литературе приходится на годы нового расцвета поэзии последней четверти XVIII в., ознаменовавшейся существенными изменениями всей лирической системы. На первые позиции в поэзии русского предромантизма выходят содержательно преображенные жанры идиллии, баллады, элегии и философской оды.
С идиллией связано рождение русского предромантизма как целостного явления. Начало ему в русской лирике было положено, в частности, творчеством Н.А. Львова («Идиллия. Вечер 1780 года ноября 8...», 1783). Жанр идиллии одновременно выступает и «местом встречи» направлений сентиментализма и предромантизма.
Сменив «приятную» и «нежную» грусть на меланхолию, предро-мантики соотнесли новую подвижную художественную систему с характерной «вечерне-ночной» поэтикой. Одним из начал, определяющих сущность идиллии, оказывается архетип Меланхолии, соотносимый с пейзажно-философской поэтикой Вечера. Начало постижения феномена Меланхолии в новом идиллическом ракурсе обнаруживается еще в лирико-философской миниатюре М. Хемни-цера «Часть картины садящегося Солнца» («Багровая краса очам уже являлась...», 1770-е годы): Именно вечер как особый мир устойчиво связывается поэтами последней четверти ХVIII - начала XIX в. с Меланхолией. В творчестве М.Н. Муравьёва и И.И. Дмитриева вечерне-ночная экзотика была осмыслена в 1770-1790-е годы в духе, прямо предваряющем тональность карамзинской «Меланхолии» («Ночь», 1776, 1785, 1796).
Ключевая для поэтики сентиментализма образно-тематическая категория Тишины в системе предромантизма обнаруживает не только связь с идиллическим нравственно-философским понятием Покоя, но и склонность к структурной перестройке с помощью «вторжения» психологических мотивов Меланхолии и рефлексии. Уединение, таким образом, может оказаться и «сладостным», и «унылым» одновременно. Поэтика Тишины перерастает в прогностический для романтической эстетики образ Безмолвия (и на звуковом, и на световом уровнях стихотворений). Для поэта-криптонима Д.С. («Тихий вечер», 1792) Вечер, окутанный тишиной, - «новой зрелище красы» - залог гармонии мира внешнего и внутреннего в человеке.
Баллада - прямой антипод идиллии. Авторы монографии отмечают, что именно в этом жанре проявляется характерная для предромантического мировидения философия «мирокризиса». Только В.А. Жуковскому позже удастся найти наиболее органичный для русской литературы путь выхода из кризисного мироощущения - в христианской философии и этике Православия. Баллада предромантизма строится на поэтике Ужасного, Возвышенного и Трагического («Ночь в чухонской избе на пустыре» Н.А. Львова, 1797). Определенная возможность смягчения балладной ситуации обнаруживается в эстетике сентиментализма («Неверность» М.Н. Муравьёва, 1781) либо в мифологизации национально-исторических сюжетов («Ермак» И.И. Дмитриева, 1794). В последнем
случае наряду с категорией Трагического актуализируется категория Героического.
Своеобразный «ответ» поставленному балладой вопросу о трагических началах мира дают меняющиеся в развитии литературы элегия и ода. Элегия изначально ориентирована на духовное очищение («катарсис», причем не только через «скорбь» и «горесть», но и «радость»). Художественные потенциалы элегии с одической панегирикой совмещены Г. Р. Державиным («На смерть князя Мещерского», 1779) и В.В. Капнистом (цикл «надгробных элегий», постоянно обозначаемых впоследствии как «Ода»).
Одним из наиболее важных оказывается в философской оде предромантизма образ Гения. Интересное соотношение жизнеутверждающего одического пафоса с элегической рефлексией выражено в оде Н.А. Львова «Музыка, или Семитония» (1796). А.Х. Востоков и А.Ф. Мерзляков несколько позже будут более ориентироваться на иные диапазоны в оде - традиции «торжественной» ветви жанра. Особый разговор - ода 1810-х годов, достигшая безусловной вершины-накала в героическом 1812 г. Отголоски оды-кантаты предромантизма обнаружимы в это время и у поэтов, казалось бы, совершенно иных нравственно-эстетических идеалов: например, у В.А. Жуковского в «Певец во стане русских воинов» (1812).
Смена литературных эпох трансформирует традиционные жанры и жанровую систему в целом. Предромантические поэмы -явление в известной степени уникальное. Сохраняя традиции классицистической поэмы-эпопеи, они снабжались авторскими вступлениями декларативного характера. Вступления представляют двойной интерес: как теоретические труды, концентрирующие в себе многие черты предромантической эстетики, и как система предромантических принципов, реализованных в конкретном произведении. Эти авторские отступления от сюжета столь обширны, что порой занимают значительную часть произведения (Н.А. Львов «Добрыня», Н.М. Карамзин «Илья Муромец», А.Н. Радищев «Бо-ва», М.М. Херасков «Бахариана»).
В монографии подчеркивается, что авторы «русских поэм» едины в своем стремлении создать национально-самобытную литературу, усматривая источник ее обновления в народном творчестве. «Их теоретические суждения были своевременны и новы.
Но общие эстетические установки различно реализовывались в поэмах. В одних случаях фольклор привлекал формой, в других интересовал с этнографической стороны, в третьих позволял ставить проблему национального характера. В целом же намечен подход к историческому осмыслению фольклора и литературы. "Чистота" жанра разрушается совмещением героического и комического, сюжетных мотивов былины, сказки и западных рыцарских романов. Совершается пересмотр другого важнейшего требования классицизма - "чистоты" поэтических родов: стремясь вывести искусство из-под контроля разума, поэты утверждают право на изображение "неразумного", обращаются к легенде, сказке, преданию, суеверию. По содержанию и эстетической функции поэмы приближаются к сказке и былине, в них преобладает элемент чудесного, фантастического» (с. 191).
Становление предромантической драматургии происходило под влиянием многих объективных исторических и собственно литературных факторов, формировалась она на основе реформированной классицистической. Драматургия русского классицизма, отличавшегося, в сравнении с французским классицизмом, многими новаторскими чертами, содержала все необходимые предпосылки для преобразования традиционных жанров. В трагедии 1790-х годов уже присутствовал новый герой, одинокий в своем непримиримом максимализме, готовый противостоять всему миру. Трагедия приобретала черты декларативности. Стремлением вызвать эмоциональное потрясение у зрителя, заставить сочувствовать своим мыслям объясняется усложнение трагедийного сюжета и использование различного рода сценических эффектов. Так возникает жанр музыкальной трагедии.
Преобразование традиционных жанровых форм было вызвано значительным обновлением содержания - вниманием к национальному характеру; интересом к истории народа и фольклору как самой ранней форме выражения его мироощущения; утверждением индивидуальности автора-творца и внутренне сложной сущности человеческой природы. Трагедия приобретала типологически не свойственные ей жанровые черты, традиционная форма подвергалась пародированию. Предромантики перестали считать правдоподобие необходимым условием драматургического действия.
Предромантизм в драматургии реализовался в трансформации классицистических жанров. Широкое распространение получили синтетические жанровые формы. Особенное место принадлежало опере, в которой писатели видели возможность возрождения классической трагедии на новой почве. Были сохранены все важнейшие элементы классической жанровой формы: острое и неразрешимое противоречие добра и зла в качестве основного конфликта; отстраненнность действия и одновременное усиление чувственного восприятия путем повышения зрелищности, выразительности и введения музыкальных номеров; «неожиданность» развязки. Однако под влиянием новых жанров, мелодрамы и оперы, были нарушены все основные правила структурной организации и функционирования элементов художественной формы. В предромантической драматургии отменялось единство времени и места, нормативность стиля, иерархическое разделение высокого и низкого, трагического и комического. Синтетические жанровые формы представляют основные черты нового литературного стиля: яркую живописность и внутреннюю динамичность образа, подчиненность внешнего изображения внутреннему развитию, «театральную» условность действия, преувеличенность страсти и преобладающий над всем лиризм.
В «лирической трагедии» Г.Р. Державина и В.А. Озерова содержательный акцент был перенесен на субъективные, личностные качества. Не действие, а лирический мотив стал основным структурообразующим фактором.
Перестройка жанровой системы литературы в предроманти-ческий период выдвинула на первый план те формы, которые более других были способны к выражению представления о внутренне сложной природе человека и изображению его во взаимодействии с внешним миром. Обогащение содержания и усложнение формы способствовало тому, что практически была стерта грань между малыми и средними эпическими жанрами, «романическая» новелла, по сути, слилась в своей художественной характеристике с повестью. Исходные жанровые формы для становления новой прозы -очерк, путешествие, повесть.
Художественная природа прозаических жанров рубежа веков не была однородной. В основе повествования могла быть история воспитания характера, причудливых странствий по экзотическим странам, чудесных превращений, активно использовались художе-
ственные средства просветительского романа и прозы позднего барокко. При этом качественно иной становится вся образная система, повествовательная техника, пространственно-временная структура, принципы изображения человека в множественности связей его с внешним миром, разнообразных проявлений реального и сверхъестественного.
Сложному структурному образованию романа Н.А. Львова «Российская Памела, или Приключения Марии, российской поселянки» (1789) свойственны многослойность сюжетных построений, жанровая и стилистическая пестрота. Не менее значительно было тяготение предромантической прозы к документальности; развивались эпистолярные, автобиографические жанры, исповедь. К началу второго десятилетия XIX в. русская повесть перестала быть «чужеземным растением»: в русской предромантической литературе существовал уже и собственный опыт развития прозаических жанров, в частности жанр «старинной повести».
В Заключении подчеркивается, что русский предромантизм -уникальное явление в развитии русской литературы, «обусловленное объективными предпосылками национальной жизни и выразившее понимание человека и мира в единстве телесного, душевного и духовного существования» (с. 455-456).
В конце книги опубликованы Библиография (313 позиций) и Указатель имен.
Т.М. Миллионщикова
2015.01.007. РОМАННАЯ ПРОЗА ЗАПАДА НА РУБЕЖЕ XX-XXI СТОЛЕТИЙ, 1990-2014 / Под ред. Пестерева В.А. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2014. - 291 с.
Ключевые слова: роман; жанр; полижанровость; гипотетичность; полистилистика; роман о художнике; роман-пародия; роман-путешествие; роман-поэма.
Реферируемое издание представляет собой коллективную монографию, главы которой написаны исследователями из разных городов России на материале современных произведений зарубежных литератур (британской, французской, немецкоязычной, американской). Выбранные для анализа тексты в совокупности позволяют составить адекватное представление о современном литературном
